За ужином мы с родителями практически не разговаривали. Папа лишь сообщил, что созвонился с Егором и узнал, что Олег Геннадьевич находится в реанимации. Ни мама, ни отец не задали мне ни одного вопроса о моем странном поведении в беседке. Впрочем, скорее всего они не слышали моих бормотаний и решили, что я просто пытаюсь поддержать Егора.
Поздно вечером ко мне в комнату заглянула мама. Села на диванчик и не спешила начинать разговор, молча глядя в пол. Потом подняла глаза и с заминкой спросила:
– Тебе понравился Егор?
Подобного вопроса я почему-то не ожидала и растерялась. Сначала хотела ответить правду, но в последний момент передумала и выдавила что-то неопределенное:
– Ну, так… Я не успела понять. Вроде, нормальный парень.
– По-моему, тоже. Присмотрись к нему получше, пожалуйста.
– Хорошо, – кивнула я, уверенная, что второй возможности присмотреться к неудачливому жениху мне не представится. Тем более после сегодняшнего.
– Кстати, жена Олега умерла несколько лет назад. Так что злая свекровь тебе не грозит.
В ответ я лишь неопределенно пожала плечами, даже не зная, как на это реагировать. А когда мама поднялась, вспомнила кое-что и позвала:
– Подожди, пожалуйста, хочу у тебя спросить. Сегодня у беседки я заметила незнакомую женщину. Не знаешь, кто это может быть?
– Наверное, кто-то из врачей.
– Нет, это было еще до их приезда.
– Ну тогда тебе просто показалось. И немудрено, после всего, что мы сегодня пережили.
– Не думаю, – я с досадой мотнула головой. – Она выглядела очень странно, и я хорошо ее рассмотрела.
– Что же в ней было странного?
– Одежда, да и вообще…
– Опиши ее.
– Пожилая женщина, длинные черные волосы с проседью повязаны платком. Смуглая, будто обветренная кожа. Все лицо изрезано морщинами. Одета во что-то длинное и темное.
Несколько секунд мама изумленно смотрела на меня, качая головой. Потом выдавила:
– Ты ошиблась. Никого похожего у нас не было… Ложись спать, – и быстро вышла из комнаты. Я озадаченно смотрела ей вслед. Не могла же мама не заметить женщину, ведь она стояла недалеко. Или могла? Действительно, в такой суматохе это вполне реально. Но в одно я точно отказывалась верить: что гостья мне почудилась. До сих пор у меня не случалось никаких видений, с чего бы им теперь начаться?
***
Изумрудно-зеленая поляна, яркий свет, пробивающийся сквозь резную листву. Вокруг все такое живое, наполненное любовью и манящими тайнами. Каждая травинка, листок, каждый камешек на берегу ручья для незамутненного детского ума – целая вселенная. И вдруг темнота, словно наброшенное покрывало, отрезает от моего взгляда искрящийся солнечный свет. Дальше провал, наполненный страхом и ожиданием… Но вот завеса отброшена, и ко мне медленно приближается чье-то лицо. Изо всех сил я стараюсь его рассмотреть, но черты расплываются. И в который раз перед глазами лишь темный смазанный силуэт…
Я проснулась, как от толчка, и резко села в кровати. Это всего лишь сон. Мой старый, привычный кошмарный сон, преследующий меня с самого детства. Давно прошли те времена, когда я в слезах бежала к родителям, и они брали меня к себе в кровать, обнимая и убаюкивая. Теперь я лишь переворачиваюсь на другой бок и снова засыпаю. Что же сейчас меня испугало?
И тут я поняла. Ни разу за все эти годы мне не удалось рассмотреть человека из сна. А сегодня я наконец его увидела… и узнала. Это была та самая странная незнакомка у беседки. Поразмышляв несколько минут, я успокоилась и снова забралась под одеяло. Наверняка изменения в моем сне – всего лишь последствия перенесенного стресса. Всё это вполне объяснимо, а значит, можно не беспокоиться.
Через несколько дней мне пришлось заехать в институт уладить кое-какие формальности. Быстро справившись с делами, я вышла на улицу и уже собиралась повернуть в сторону стоянки, как меня окликнули. С лавочки у крыльца поднялся Егор и направился прямо ко мне. Пока он приближался, я прикидывала, как ему удалось так удачно меня застать. Похоже, здесь не обошлось без родителей. Не зря мама так подробно выспрашивала меня о планах на сегодняшний день. Испытывая досаду, я уже приготовилась вместо приветствия сказать что-нибудь резкое. Но в последний момент вспомнила об Олеге Геннадьевиче и удержалась.
– Здравствуй, я тебя жду, – спокойно произнес нежданный гость.
– Я вижу. Как твой отец? – из-за скрытого раздражения мой ответ прозвучал достаточно сухо.
– Все еще в реанимации, но ему гораздо лучше. Скоро обещают перевести в палату.
– Хорошо, – проявив вежливость, я замолчала, давая собеседнику объяснить цель визита. Однако он не торопился, стоял напротив и задумчиво меня рассматривал. То ли собирался с мыслями, то ли просто не знал, с чего начать. Используя паузу с пользой, я внимательней пригляделась к парню. И сразу же поняла, что ошиблась с его возрастом. Почему-то в прошлую нашу встречу решила, что мы почти одногодки. Но сейчас, вблизи, разглядела – ему точно больше двадцати пяти. А может, и все тридцать. Впрочем, на мое отношение это никак не повлияло. Я все еще помнила насмешливую улыбку и наглый взгляд и общаться с ним дольше, чем это необходимо, не собиралась.
– Так что тебе нужно? Извини, у меня мало времени.
– Вообще-то я хотел поговорить.
– О чем?
– Может, заглянем в кафе? – с заминкой предложил Егор. – Здесь недалеко есть приличное заведение?
– Здесь много чего есть, но я уже сказала, что тороплюсь. Если хочешь, давай присядем на лавочку, – я немного смягчила свой отказ, заметив, что собеседник нахмурился. Но лавочка его явно не устраивала.
– Могу подвезти тебя домой, – он кивнул на джип, припаркованный у обочины прямо под знаком "Стоянка запрещена".
– Спасибо, я сама за рулем. Так что давай все же ближе к делу.
– Ладно, но мы можем хотя бы сесть в мою машину? Здесь неудобно разговаривать.
И действительно, как раз в это время нас слегка потеснила на тротуаре шумная стайка студентов. Освобождая им дорогу, я недовольно скривилась и согласно кивнула.
Устроившись на переднем пассажирском сиденье, я развернулась к Егору и подняла брови в молчаливом вопросе. Он прищурился, потер подбородок и вдруг выдал:
– Ты что, практикуешь магию?
– Что?! – опешила я.
– Ну… тогда, рядом с отцом, я слышал, как ты кое-что бормотала. Запомнил несколько фраз и потом нашел их в интернете. Это был заговор от болезней сердца.
Ничего объяснять я не собиралась, тем более, что сама не знала ответов. Проще всего все отрицать.
– Что за ерунда? Тебе просто показалось! Вспомни, в каком мы все были состоянии. Если честно, я сейчас и не вспомню, что конкретно шептала. Скорее всего, обычную молитву.
– На молитву эти слова были похожи меньше всего, – упрямился собеседник. Я никак не могла понять, чего он добивается.
– А ты меньше всего похож на человека, который верит в заговоры и прочую чушь.
– Я в них действительно никогда не верил!
– Ну так и дальше не верь. Кстати, я тоже не верю.
– Но отцу стало лучше. Я вообще уже решил, что это конец… А когда ты присела рядом, все изменилось. Он почти пришел в себя.
– Послушай, вот уж это точно совпадение. Ты же не хочешь сказать, что мое бормотание так на него повлияло?
Егор поджал губы и задумчиво покачал головой.
– Не знаю… Наверное, ты права – это просто совпадение. Но все равно, как-то странно. И в больнице говорят, что у отца на сердце уже затянувшийся рубец. Как будто приступ был несколько недель назад. Они и в реанимации его держат больше на всякий случай, чем по необходимости.
– Ну всё, хватит! Поверь, я рада, что твоему отцу лучше, но это точно не из-за меня, – я уже начала злиться. Еще какое то время Егор недоверчиво хмурился, потом пожал плечами и отступил.
– Ладно, оставим это. Но я все равно хочу угостить тебя ужином. Или хотя бы обедом. Назови любое удобное время.
– Спасибо за предложение, но это плохая идея, – отрезала я и потянулась к ручке двери. – Всего хорошего! – быстро выбралась из машины и решительно направилась к стоянке.
Дома я первым делом нашла маму в гостиной. Она сидела в кресле и задумчиво смотрела в пространство, на ее коленях лежал небольшой блокнот. Я не стала церемониться и сразу попросила не устраивать мне больше неожиданных встреч с Егором.
– Почему? Он тебе всё-таки не понравился? – явно различимое огорчение в ее голосе меня удивило.
– Ну да, не понравился. А ты что, тоже мечтаешь сплавить меня замуж?
– Мне было бы гораздо спокойней, если бы ты была пристроена, – ответила мама, глядя в сторону.
– Мама, что за лексикон?! – возмутилась я. – Прямо домострой какой-то! И с чего тебе за меня переживать? У меня все хорошо.
– Конечно, солнышко, ты права. Обещаю, больше не буду действовать за твоей спиной, – не стала спорить она.
– Спасибо! – я решила поменять тему. Через две недели родители собирались в отпуск на Сардинию. – Как идут сборы? Купальник новый купила?
Перебравшись на кухню, мы заварили себе кофе и подробно обсудили гардероб, который может понадобиться в поездке. А потом я поднялась наверх и в своей комнате столкнулась с папой. Я даже не знала, что он уже вернулся с работы. Заметив его озабоченное лицо, подумала, что мне опять предстоит разговор о замужестве. Но отец лишь расспросил меня о планах на лето. Причем, он явно больше находился в своих мыслях, чем вслушивался в мои ответы. Ничего нового – папа и дома никогда не забывал о работе. Действительно, через несколько минут он сообщил, что ему нужно отправить пару писем, пожелал мне спокойной ночи и ушел.
В субботу, прямо во время завтрака, отец предупредил нас, что сегодня к нему заедет Егор. Только я собиралась выразить неудовольствие, как папа заявил, что это будет не визит гостя, а обычная рабочая встреча.
– И вообще, привыкайте. На меня сейчас навалилось много дел, и Егор, как мой помощник, будет тут часто бывать. Я обещал Олегу загрузить его сына по полной и выполню обещание. Пусть лучше парень будет у меня на глазах, пока отец в больнице.
Согласно кивнув, я, тем не менее, подумала, что все это звучит достаточно странно. Ведь речь идет не о ребенке, а о взрослом мужчине. Зачем надо держать его на глазах? Или папа лукавит, и на самом деле так и не оставил планы свести нас с Егором. Или существуют какие-то другие причины присматривать за ним, о которых мне, как потенциальной невесте, почему-то забыли сообщить. И то и другое мне не нравилось.
Впрочем, я напрасно подозревала папу в скрытых мотивах. Как только Егор приехал, мужчины сразу же уединились в кабинете и провели там почти весь день. Еду им домработница подала туда же, так что обедали мы с мамой в одиночестве. Лишь ближе к вечеру, сидя в шезлонге в саду, я увидела, как гость покидает наш дом. Он тоже меня заметил, но не стал подходить. Просто кивнул вежливо и свернул к стоянке.
Наше дальнейшее общение проходило в подобном духе. Егор бывал у нас дома не меньше трех раз в неделю, но все это время проводил в кабинете отца. Похоже, насчет большой загрузки папа не обманул. Он действительно теперь задерживался на работе чаще обычного и даже в выходные куда-то уезжал. И совсем перестал заходить ко мне в комнату по вечерам. Так что я уже стала скучать по нашим привычным беседам обо всем подряд.
Конечно, совсем избежать случайных столкновений с Егором мне не удавалось. Но и тогда парень держался отстраненно и больше не пытался пригласить меня в кафе или на свидание. Что вполне устраивало. Так что я перестала ждать подвоха и во время наших редких встреч могла вести себя естественно и не держать намеренную дистанцию.
Однажды я спустилась на кухню заварить себе кофе. Зашла в комнату и увидела за столом Егора. Его пиджак висел на стуле, а рукава сорочки были коротко закатаны. Парень пил чай с бутербродами, которые, похоже, сам и приготовил. Рядом лежали деревянная доска, нож и хлеб с сырной нарезкой.
– Черт, – с досадой произнесла я. – У домработницы же сегодня выходной. Надо было мне вспомнить и самой вас накормить. Прости…
– Да ладно, – усмехнулся Егор. – Думаешь, я не способен сделать себе бутерброд? Вообще-то, я уже давно живу отдельно от отца и без всяких домработниц. И вполне себе справляюсь, – интересно, мне показалось или в его тоне прозвучала скрытая издевка? Наверняка, считает меня избалованной белоручкой. Конечно, откуда ему знать, что помощница по дому – полностью папина идея. Как и няни, которые окружали меня с детства. Просто отец очень заботился о своей жене и всегда старался создать ей максимальный комфорт. А меня любил и всячески баловал.
Несмотря на это, выросшая в бедной деревенской семье мама давно научила меня готовить и следить за домом. И сейчас мы вдвоем вполне управлялись с каждодневными домашними обязанностями. Но папа по прежнему настаивал на домработнице, уже больше по привычке, чем по необходимости. Устав с ним спорить, мы согласились, чтобы домработница приходила к нам пару раз в неделю. Так что кем-кем, а белоручкой я точно не была. И совершенно не важно, что думают обо мне другие!
Несмотря на эти мысли, я ощутила явное раздражение. Схватила со стола доску и нож, повернулась к раковине и неожиданно зацепилась локтем за спинку стула. Пытаясь удержать кухонную утварь, я сделала только хуже. Мой резкий рывок лишь придал ножу ускорение, и тот упал, прорезав Егору руку чуть ниже локтя. Из глубокого пореза сразу выступила кровь. Схватив полотенце, я быстро прижала рану и бросилась за аптечкой. Глядя на мои нервные движения, Егор произнес:
– Успокойся. Это всего лишь порез. Мне даже почти не больно. Не переживай так.
Его слова помогли немного отпустить напряжение. Я благодарно кивнула:
– Спасибо! Убирай полотенце, перевяжу.
Кровь все еще сочилась. Я приготовила бинт, а парень вдруг придержал меня за запястье:
– Может, попробуешь сама остановить кровь? Вдруг у тебя получится.
Я растерянно взглянула на него и внезапно поняла, что знаю, как это сделать. Ощущение было достаточно сильным, шло откуда-то из глубины и не оставляло сомнений. Тем не менее, я не хотела ему поддаваться и не спешила выполнять просьбу. Заметив мои колебания, Егор произнес:
– Ты что, боишься? Разве тебе не интересно узнать границы своих возможностей? Я бы точно не удержался.
Нахмурившись, несколько секунд я смотрела на него, а потом вдруг решилась. Наклонилась, крепко сжала его руку с двух сторон от раны и зашептала очередной заговор.
Не прошло и минуты, как струйка крови, становясь на глазах все тоньше и тоньше, замерла совсем. Аккуратно промокнув порез, я замерла в недоумении – на месте глубокой раны осталась лишь розовая полоска заживающей кожи. Я снова почувствовала холодок в груди. Стараясь не встречаться взглядом с Егором, быстро перебинтовала руку, хотя теперь вполне могла обойтись одним пластырем. А потом достала тряпку и стала наводить порядок на кухне. Через несколько минут закончила и хотела вернуться к себе.
– Подожди! – позвал Егор. – Посиди со мной немного. Хочешь чай?
Я неопределенно пожала плечами, но за стол все же присела. Парень включил чайник, достал посуду и через пару минут поставил передо мной чашку. Сделав несколько глотков, я вздохнула и подняла на него глаза.
– Прости за нож. Впредь буду осторожнее… – пробормотала виновато.
– Забудь! – отмахнулся он. – Это ерунда. У меня полно разных шрамов. В детстве я был сорви голова, да и подраться очень любил. Вот только рядом не было никого, кто мог бы так быстро убрать все последствия.
– Пожалуйста, не надо об этом, – быстро перебила я его.
– Почему? – удивился Егор. – Ты же мне помогла. И моему отцу тоже. По-моему, таким даром стоит гордиться.
– Нет у меня никакого дара, – упрямо произнесла я. – Это все баловство, подростковые увлечения. Почитала когда-то в интернете, вот и пригодилось.
– Ну да, конечно! Очень похоже на правду, – усмехнулся он и добавил: – Ладно, если хочешь, оставим эту тему, – помолчал немного и вдруг предложил: – Может, немного погуляем по саду? Павел Степанович дал мне полчаса на отдых. Минут десять еще осталось.
Я не испытывала ни малейшего желания гулять с ним, но почему-то согласилась. Должно быть, из-за чувства вины.
***
Некоторое время мы в молчании шагали по дорожке. Я все еще ощущала неловкость и не знала, о чем говорить. Видимо догадываясь о моем состоянии, мой спутник сам начал беседу. Не затрагивая больше того, что произошло, стал вспоминать забавные моменты из своего детства. На удивление, рассказчиком Егор оказался неплохим. Через несколько минут я уже улыбалась, слушая весьма выразительное описание его разнообразных проделок.
В результате мы не следили за временем и потратили на прогулку гораздо больше, чем предполагали. А когда вернулись в дом, первым делом наткнулись на моего отца. Но папа не стал ругать своего помощника. Лишь удивленно взглянул на забинтованную руку и поинтересовался, что случилось. Только я открыла рот, чтобы повиниться, как Егор придержал меня за локоть и сам ответил:
– Ничего страшного, не беспокойтесь. Просто я не очень ловко с ножом управился. Так что Даше пришлось побыть сестрой милосердия.
Я не стала опровергать его слова, но невольно поморщилась. Чего-чего, а врать я никогда не любила. Может потому, что за мои ошибки меня никто особо не наказывал.
Мужчины поднялись в кабинет, а я, немного поразмышляв, отправилась искать маму. Она была в своей спальне, сидела за столом и что-то писала. Увидела меня, отложила ручку и улыбнулась. Я опустилась в кресло и поджала губы, пытаясь сообразить, как лучше задать свой вопрос. Ничего не надумала, вздохнула и выпалила:
– Мам, мне нужно кое-что узнать. У нас в роду встречались необычные способности?
– Что ты имеешь ввиду? – мама нахмурилась и настороженно меня разглядывала.
– Ну… например, из области нетрадиционной медицины. Знахари, там, народные целители?
Мама встала, подошла ко входу и плотно прикрыла дверь. Потом придвинула к креслу стул, опустилась на него и наклонилась ко мне.
– В чем дело, солнышко? Что тебя беспокоит?
– Понимаешь, кажется, у меня есть что-то похожее. А обычно такие вещи передаются по наследству.
– Ты… уверена? Может, тебе просто показалось?
– Не уверена, но… – пожала я плечами. – Это повторилось уже дважды. И меня, честно говоря, немного пугает.
Мама отвела взгляд и задумалась. Потом решительно тряхнула головой.
– Ладно, раз так, тебе стоит знать. Действительно, моя прабабка была знахаркой. Я ее в живых, конечно, не застала, но в семье несколько раз об этом упоминали. Только особо не распространялись, потому что в деревнях к таким людям относились настороженно и боялись их.
О проекте
О подписке