Глава 2

– Кариночка Аркадьевна, ну мы никому. Скажи, кто он, – канючим мы с Наташкой в пятнадцатиминутный перерыв.

Да, сегодня после обеда нам представят нового руководителя фирмы. И все же распирает любопытство – кто он?

Вряд ли Костина пьяная болтовня является правдой. Скорее всего, он решил разыграть нас для острых ощущений, или просто пощекотать нервы. Да девяносто девять процентов из ста, что назначат именно его. Потому что он такой важный, в костюме ходит сегодня с утра. Хотя обычно у нас на работе форма одежды достаточно свободная. Приходим, кому в чем удобно. Все же рекламой занимаемся, а не какая-нибудь госслужба.

– Девчонки, ну отстаньте. Говорю – не скажу.

Карина порой бывает редкой занудой. Ну вот что ей стоит?

– Да ладно. Костя нам и так уже рассказал, в пятницу, – произносит как ни в чем Наташка. Я делаю круглые глаза. Она в своем уме? Он же запретил нам трепаться. Но Наташка делает жест рукой, вроде – спокойно, все под контролем.

Ага, значит, она просто блефует.

– Что он вам сказал? – вздыхает Карина.

– Ну… Имя, фамилию, – пожимает плечами Наталья.

– И какая фамилия?

– Выставкин, – осторожно говорю я.

Карина молчит. Неужели… Да ладно?

– Матвей Петрович? – шепотом продолжает Наташка.

– Ну, раз уж он вам все равно растрепал. Да, какой-то Выставкин, – шепчет Карина. – Но пожалуйста, девочки, никому. Иначе у него будет первый рабочий день, а у меня последний.

– Нет, подожди, – Наташка вцепляется в кадровичку. – Ты сейчас не шутишь? Реально, Выставкин Матвей?

– Да зачем мне шутить? Вы чего такие странные? А что не так? Вы его знаете, что ли? Я вообще ни сном, ни духом. Вот только анкету принесли, приказы готовлю. Только не говорите, что один из ваших… Ну этих. На которых вы ставки делаете.

– Да не, ты что. Мы, конечно, игроки со стажем, но не таким огромным. Нет, не бери в голову. Просто, очень надеялись, что Костя пошутил, и назначат все-таки его.

В этот момент, как будто почувствовав, что речь идет о нем, в отдел кадров заглянул Костя.

– Так, что за веселье? Почему не работаем?

– Ой ей ей. Ты вообще нам почти уже и не начальство, – полушутя протянула моя закадычная коллега.

– Но но, я еще пока что официально И.о. – подыграл Костя, а сам подтолкнул нас на выход.

В коридоре он резко переменил выражение лица с шутливого на серьезное и зашипел:

– Так, красотки мои, я не понял, вы что, забыли наш уговор?

– Костя, так ты не пошутил? Мы думали так, разыгрываешь.

– Запомните: вы ничего не знаете. Никто не знает. И Карина не знает. Он – обычный топ-менеджер и все. Понятно вам?

– Так она ведь все равно узнает, будет личное дело оформлять, и все такое. Там документы, биография, родители.

– Это вообще не ваше дело! – чуть не заорал наш почти что друг. Ого таким нервным мы его давно не видели. – Вы что, не понимаете, что разболтаете вы, а вылечу я? Не знаю, как вы, а я планирую тут еще поработать. Ну девчонки, ну серьезно. Я ведь для вас старался. Намекнуть просто вам хотел, что жирный куш, только потому и рассказал. Вот дурак я. Называется, не делай людям добро.

– Да все, все. Поняли мы. Все серьезно. Рот на замок. Правда поняли, не ори, – погладила я по голове Костю. – Не скажем. Никогда и никому.

– Тем более, он птица временная. Залетная, – поддержала Наташка. – Посидит посидит, да и свалит куда-нибудь за границу. А ты в директора. А мы же хотим, чтобы ты был у нас директором, а не какой-то там.

– Ну ладно уж, – смягчился Костя. – Поживем, увидим.

– Ты главное потом не забывай, с кем начинал. А то зазнаешься, – пошутила я, и мы отпустили бедного Костю, а сами пошли в кабинет.

***

– И что ты об этом думаешь? – спросила Наташка, когда дверь закрылась.

– Да я в шоке, если честно. Реально, была уверена, что он нам заливает. Ну как это возможно, что сын такого человека – и к нам.

– Действительно, шок. И самый прикол, похоже действительно, знать об этом мы будем только втроем. Я, ты и Костя.

– Точно. Сто лет его таким не видела.

– Но… Все равно не понимаю.

– С другой стороны, какое наше дело? Ну знаем мы, и дальше что? – подхватила я. – Разница то в чем? Ну придет какой-то. Будет делать вид, что руководит. Какая разница, кто он на самом деле, если только он сам себя не выдаст.

– Это точно. Но просто интересно, с такими масштабными личностями я, по-моему, ни разу еще не пересекалась. Даже интересно – как он собирается это скрывать? Ведь у них все на лице написано. Они лоснятся и сияют. Да что у нас, на работе, дураки работают? Если даже этот, в пятницу, помнишь, вице президент нефтянки, владелец контрольного пакета, ну как можно не понять, что он богатей? Сразу видно. А этот. Да там одни часы народ увидит, и сразу все поймет.

– Ты права. И мне интересно, как он собирается это скрыть. Такое не спрячешь.

– Ну вот пойдем на собрание и поглядим. Скорее всего, люди его сразу раскусят. Наш Костя просто не понимает.

***

Они зашли вдвоем, Костя и этот, новый.

Костя на правах И.о. сказал что-то вроде то ли вступительной, то ли прощальной речи.

– Благодарит нас, как будто уезжает навсегда, – шепнула Наташка.

Я поднесла палец к губам. Не надо смущать нашего Костю. Надо поддержать его. Видно, что он сильно волнуется.

Вообще, я на секунду представила себя на его месте, и мне стало жаль беднягу. Понятно, отчего он переживает. Ведь, хотя никто кроме нас не знает, что за птица пришла нами руководить, но он то знает. И он понимает, что будет всегда где-то на фоне выгодно оттенять босса.

Вот мы с Наташкой – равные. Хотя совершенно разные. Она светленькая, я темненькая. Но мы примерно равны и по уровню красоты, и по уровню опыта, и по уровню интеллекта. А здесь, человек будет страдать комплексом неполноценности, ведь что бы ты не делал, как бы ты не выеживался, хоть сколько очков вперед ты дашь этому сыночку – и все равно заведомо проиграл.

Просто потому, что не родился с золотой ложкой в зубах.

Жизнь – ужасно несправедливая штука.

Но кто же он, наш юный олигарх?

На вид он был не такой уж и юный. Выглядел старше, очень серьезный, и вообще ничего холеного в нем не было. Вот просто ничего.

Самый обычный костюм. Самые простые часы. И вообще, ничего абсолютно в нем не выдавало принца. И это очень странно.

Красоты там, в целом, тоже особой не было. Но к этому мы с Натальей привыкли. Просто, богатые мужики, они красивы какой-то другой красотой. Весь их вот этот наносной лоск, он складывается за счет денег. Но каким-то образом только из одного материального благополучия все равно формируется некая харизма. Харизма состоятельности и благополучия.

А этот…

Нет, харизма точно была и при нем. Но – не такая.

– Он больше похож на ботаника, а не на оли..

Тут я наступила подруге на ногу. Ну что она произносит это вслух! Нельзя значит нельзя.

Но я с ней согласна.

Нет красоты. Нет лоска. Вообще взглянуть словно и не на что.

Но вот «принц» улыбнулся, и вдруг в этот момент стал на мгновение даже как будто красивым. Ну не то что красивым, но, таким, симпатичным. Что-то неуловимое и очень интересное появилось в его взгляде. Такая полугрустная улыбка, как у того актера.

Но только до того момента, пока он снова не сделался серьезным.

– Поэтому я сразу ставлю вас в курс дела, что хочу внедрить этот свой опыт в ваш коллектив, – закончил свою речь новый директор, и я поняла, что вообще все на свете прослушала.

Что он собрался внедрять?

– Спасибо, Матвей Петрович, – произнес Костя. – Ну а это наш небольшой, но дружный коллектив. Прошу любить и жаловать. Если хотите, могу прямо сейчас вам всех представить.

– Нет, спасибо. Я познакомлюсь сам, с каждым лично. И, таким образом, жду от вас до четверга новое Положение о трудовой дисциплине.

– Да, конечно, сегодня же пойдет в работу, – кивнул Костя.

Дисциплина. Увы, Костя ничего не придумал. Совсем ничего.

– Можно вопрос? – подняла я руку, неожиданно для себя самой.

Сама не знаю, что на меня нашло.

– Да, конечно.

Он серьезным взглядом смотрел на меня поверх очков, а я встала, откашлялась, и по привычке встряхнула длинными волосами и одернула юбку мини.

– Матвей Петрович, почему вы решили начать именно с трудовой дисциплины? Вы считаете, что у нас с этим проблемы?

– Да, совершенно верно, – спокойно ответил он, пронзая меня равнодушным взглядом. – Как я уже сказал, я проходил стажировку в зарубежных компаниях. И взял на вооружение несколько важных эффективных приемов в организации труда, которые базируются именно на дисциплине. Мы сможем повысить эффективность наших экономических показателей даже благодаря только одному введению дресскода. Вот вы, эмм, как вас зовут?

– Анна Вячеславовна Корябкина, экономист планового отдела.

– Вот вы, Анна Вячеславовна, своим внешним видом создаете нерабочую атмосферу. Это все происходит на подсознательном уровне. Вы и себя настраиваете на нерабочий лад, и коллектив.

– Да, но… – растерялась я.. – на самом деле никому еще не мешал мой внешний вид. Мы лишь…

– Я ответил на ваш вопрос? – перебил он меня.

– Да.

Я села, а Наташка смотрела на меня, как будто видит впервые.

– Что это было? Зачем ты вылезла?

Коллеги оборачивались на меня и хихикали, а я ощущала себя очень глупо.

– Да просто… Мутный он какой-то. Хочу сразу понять, что за комплексы у нашего маль… директора.

– Ты ведь неприятности на себя навлечешь.

Если честно, я сама не очень понимала, что за блажь меня толкнула влезть с дурацким вопросом.

Мы возвращались по своим кабинетам, и народ до сих пор слегка подхихикивал надо мной.

– Что, Анют? Решила с первого дня очаровать директора? Вы уже и на него поспорить успели? – смеялись девчонки из юридического.

– А чего он. С дисциплиной какой-то привязался, – отшучивалась я.

Но на самом деле внутри свербило какое-то беспокойство. Я как будто сама себя не узнавала. Ну правда, зачем высовываться, пока мы вообще еще не разобрались, с кем имеем дело?

Того же мнения был и Костя, который заглянул к нам через полчаса.

– Ну вот и зачем ты привлекаешь внимание лишний раз? – начал он сразу с ворчания. – На самом деле все серьезно. Парень не успел прийти, и уже начал наводить порядки. И я бы на вашем месте отнесся к этому серьезно.

– Кость, а что он хочет то? Ну что там будет за новое положение?

– Увидите. Пока, как я его понял – все должно быть официально. Никаких улыбочек, флирта, строгая офисная одежда. Что-то там по регламенту перерывов.

– Замечательно. Будем ходить кофе пить по команде.

– Примерно, да, – вздохнул Костя. – Но ты, Анна, и ты, Наталья. Вы у меня больше всех вызываете беспокойства.

– Это еще почему?

– Ну слишком вы… Яркие. Красивые вы.

– А он предпочитает серых мышей?

– Я так понял, если хочешь ему понравиться – лучше не выделяться.

– Боже, какой кошмар. Ладно, Костя, спасибо, что предупредил. Постараемся не высовываться из норки.

***

– Дурдом какой-то. Жили, жили себе спокойно, – произнесла коллега, когда заместитель ушел.

– Я думаю, что мальчик с прибабахом. И вообще, не похож он на олигарха. Ты уверена, что это не ошибка?

– Не похож, – согласилась Наташка. – Какой-то он…

– Никакой?

– Вот именно.

– Абсолютно не интересный.

– Согласна.

– Ни капли обаяния.

– Точно.

– Интересно, где он стажировался, что ему нужны серые мыши?

– Может, действительно, накосячил так сильно, что теперь боится любых соблазнов?

– Видимо, так и есть.

– Но это значит только одно – все это напускное. А в тихом омуте…

– И что? Предлагаешь проверить?

– Ну уж, я не враг себе. Не хватало еще вылететь с работы.

– Согласна. Значит, не будем рисковать?

– Ну конечно, не будем. Надо вообще выждать, что будет дальше. Познакомимся поближе с директором, может и разберемся, что к чему и что он за фрукт. Все равно как-то, но он должен будет себя выдать.

– Ну а, что ты думаешь насчет Костиных слов?

– Каких именно?

– Про то, что новый директор – жирный куш.

– Я думаю – глупости это все. Давай просто примем решение, вот прямо сейчас. Нам такое не надо. Ну был бы он хоть чуточку посимпатичнее.

– Ага. А ростом то. Ты видела, какой он мелкий?

– Да, точно. Наверное, я выше его. Ну разве что, если только каблуки снять.

– Ну и смысл? Нет, нам такой олигарх не нужен. Со странными наклонностями и мутным прошлым.

– Не нужен. Я вообще предлагаю, больше его не обсуждать, как мужчину. Много чести.

– Хотя, когда он улыбается – хорошенький.

– Скорее, когда, он улыбается – он выдает свою истинную натуру. Там внутри, наверное, смеется над нами. А здесь играет вынужденную роль. Ну все, стоп. Мы не обсуждаем нового директора. Он для нас не мужчина. По рукам?

– По рукам.