Первые бизнес-идеи пришли ко мне именно в общежитии. Жизнь там была веселой, потому что и сами жильцы частенько бывали навеселе. Те, кто хоть раз оставался на ночь в студенческой общаге, это поймут: вечер, алкоголь, неприхотливая закуска, гитара. Хочется добавки, а последняя бутылка уже в мусорном ведре. С такой проблемой у нас сталкивались все студенты практически ежедневно. И вот тогда мы придумали заранее закупать алкоголь. Чтобы продавать его всем страждущим. Со своей небольшой, наценкой. Каждый вечер в нашу дверь стучали те, кому было лень бежать в магазин или когда все точки продаж уже были закрыты. Мы ездили на оптовый рынок с большим рыжим чемоданом, внутри обложенным тряпками. Ведь если бы на вахте услышали характерный звон – пиши-пропало. Но набивали мы чемодан так туго, что бутылки аж скрипели. В каждую закупку мы вкладывались поровну. Все студенты знали, что мы продаем. «ИРИСА» – так шутливо мы назвали свое бутлегерское предприятие. По первым буквам имен всех, кто жил в нашей комнате. Достаточно долго мы были подпольными торговцами алкоголем. Все закончилось, когда трое из пяти стали доставать деньги из общей казны.

Спустя годы, когда я начал заниматься недвижимостью, самый полезный совет ко мне пришел из собственного прошлого, вот из этой истории. Я понял, что всю прибыль надо будет инвестироваться в дальнейшую покупку недвижимости. Бизнес должен работать и развиваться, а не служить заначкой. Иначе он станет неконкурентоспособным и прекратит своё существование.

Тогда, в студенчестве, от нашей «ИРИСы» остались лишь две первые буквы. Я и Равиль в итоге стали бизнесменами. Трое остальных, кто брал из общей кассы деньги, – нет. Эта история дала очень правильный посыл мне в будущее. Я могу загореться несколькими идеями и воплотить их в жизнь, будучи единственным учредителем. Но без партнеров мне не хватит сил объять все свои бизнесы и одинаково успешно следить за каждой веткой. Поэтому без партнеров – никак. Но право окончательного решения всегда остается за мной.

Сейчас я понимаю, что любые знания или навыки нужно получать под запрос. Нельзя учиться, думая «авось, где и пригодится». Учебой на историческом я, во многом, решал стратегические задачи. Главная из них: не попасть в армию. К тому же, полностью самостоятельным мужчиной меня сделала не муштра, а лихая жизнь в общежитии. Я научился готовить, стирать, зарабатывать на жизнь, приспосабливаться к любым условиям.

А они подчас были весьма жесткими. Студенческая жизнь переполнена эмоциями, как позитивными, так и, безусловно, негативными. В особенности, если ты живешь не дома с родителями, а в общежитии – сам по себе. Никто не отменял банального прессинга. Перепадало и мне. Но точно помню: никто ни разу так и не смог заставить меня сходить за алкоголем, никто ни разу не осмелился ударить. Но такое отношение было большой редкостью. К примеру, к нам в общежитие часто приходили студенты Сельскохозяйственной Академии, такие дерзкие ребята. Они терроризировали и прессовали многих. Один наш бедолага-сосед был ими настолько затравлен, что в отчаянии выпрыгнул с седьмого этажа. Слава богу, выжил благодаря тому, что зацепился за провода.

Хотя стоит отметить, что первые полгода в общежитии я прожил не со студентами, а с настоящим преподавателем – Валерием Палладиевичем. Он был моим первым серьезным наставником. Сейчас их называют менторы. С ним в одной секции жила девушка из Пестравки, с которой мы раньше вообще жили в одном подъезде, и мы общались. Я случайно обмолвился, что не очень устраивают соседи, с которыми меня заселили изначально. А он, будучи преподавателем, имел право жить один.

– Слушай, а переезжай ко мне? Вообще без проблем, – предложил он.

Не стану сейчас вдаваться в детали своего тогда быта, но отказываться было глупо. Валерий Палладиевич преподавал физиологию. Абсолютно интеллигентный человек. В то время как я, приехавший из деревни, был для него, наверное, абсолютным дикарем. Он разрешил обращаться к нему просто – Валера. И именно он давал мне первые уроки хорошего тона и манер. Пожалуй, главное, что меня поражало: несмотря на всю образованность и культуру, он пользовался большим авторитетом и у ребят со спортфака. У них он тоже вел лекции, и они часто заходили к нам. Просто поговорить. Это были такие типичные «братки». Считай, бандиты. Мы их тогда называли «торпедами». Будучи соседом Валеры, я довольно скоро начал подключаться к их беседам. При этом практически не «фильтровал свой базар». Валера же смотрел на меня и хватался за голову.

– Илья, что ты несешь?! – с искренним возмущением и недоумением говорил он.

Чувство такта у меня отсутствовало напрочь. Я был только в начале пути, учась, как вести себя с разными людьми. А через нашу комнату их проходил огромный поток. Студенты, аспиранты, преподаватели. Даже криминальные элементы. В итоге, через полгода я окончательно задолбал Валеру своими деревенскими замашками, и он меня выгнал. И все же за это сравнительно небольшое время уровень моей культуры повысился кратно.

Главное, с чем мне помог молодой преподаватель, – интегрироваться в социум. Ведь, будучи ребенком, я никогда не ездил в пионерские лагеря, не бывал в больших городах. Улица, двор, десяток таких же сорванцов, как и я, – таким, по сути, и был мой мир. Неудивительно, что уровень моей одичалости для городских порой зашкаливал.

Я предан всем людям, которые помогли мне в жизни. С Валерой мы общаемся до сих пор, постоянно приглашаем его на наши встречи, берем с собой на рыбалку. Мы, его бывшие студенты, сейчас успешные люди, обзавелись семьями. А он по-прежнему живет в общежитии совершенно один. Но каждый раз встречаясь с ним, я вижу безусловно счастливого человека.

Думаю, каждому из нас в тот или иной период жизни нужен наставник. Потому сейчас я столько сил отдаю развитию менторства здесь, у себя в Самаре. Чтобы у каждого, кто решился заняться бизнесом, был прямой доступ к кому-то более опытному бизнесмену. Удивительно, как один человек может без потерь вложить свои силы и энергию в другого. Отдавая частичку себя, мы только обогащаемся. Это особенно важно в начале пути. Когда ты зеленый новичок, собравшийся в горы, но получаешь не просто формальное напутствие и пожелание доброго пути, а подробный инструктаж и тщательную проверку твоей экипировки, а также дельные советы по предстоящему маршруту. Ментор нужен на любом этапе, даже когда ты покорил уже не одну вершину. Например, недавно мы встретились с Игорем Рыбаковым. За обедом мы проговорили буквально два часа на равных. Всю значимость этой встречи лично для себя я четко осознал под ее конец. К ней мы вернемся, но чуть позже. Сейчас могу лишь сделать вывод: его доверительность и открытость помогли мне самому перескочить на новый уровень не только бизнеса, но и мышления.

Всегда есть люди, способные пробудить нас, вывести из состояния спячки. Именно они, с высоты своего опыта, указывают на вещи, которые мы не замечаем или не хотим замечать. Да, как правило, это более статусные люди. Но если они открыты тебе и говорят на равных – это дает многое. По таким принципам теперь живет и моя компания. Я не могу просто сказать: «Иди и выполняй». Нет, я скорее поделюсь своим видением результата. Понимая, что открытый и равный разговор даст больше мотивации.

По окончании пятого курса я увидел, как стремительно рушится привычная картина мира, так долго складывавшаяся воедино. Получив диплом, многие мои одногруппники и друзья по общежитию начали разъезжаться кто куда. Даже моя девушка Лена уехала назад в родное село Кошки. Мне тоже предстояло освобождать свою комнату. Но куда ехать? Да, в Пестравке была пустая квартира – отец съехал. Перебрался в Чапаевск, где жил с новой гражданской женой. Я был рад: как ни крути, я все равно переживал за него и искренне хотел, чтоб он больше не жил как перекати-поле. Но что было делать мне? В Пестравке был еще гараж и светила должность учителя истории в родной школе.

– Не тормози – езжай. Жизнь, считай уже удалась! – не раз тогда слышал я эти советы.

А всё во мне кричало: «Не хочу!». Но в Самаре, в отличие от родного села, ждала полная неопределенность. Теперь у меня даже не было своего угла. Всё, что у меня было, кроме пары сумок с вещами, – полная неопределенность, чем хочу заниматься. Я же решил, что буду юристом? Значит, как-то надо воплощать эту мечту в жизнь. А значит, надо оставаться здесь, в Самаре. Однако самой большой проблемой было не отсутствие жилья или любимой девушки рядом. Служба в армии была реальна как никогда. К моменту моего окончания ВУЗа, в 1999 году, я уже видел, что было на первой чеченской войне, куда отправляли в основном срочников. И тогда мало кто сомневался, что начало второй – вопрос времени. Итак, мне предстояло практически одновременно решить сразу несколько непростых задач: где жить, где работать, армия и отношения с девушкой. Сейчас я понимал, что держу руку на пульсе, а если я уеду в армию, то уже точно не вернусь в Самару. Это будет большой шаг назад.

Первым делом я подумал: хочу ли я дальше жить без Лены? Нет, не хочу. Мы долго встречались и стали по-настоящему близкими друг для друга. И тогда, и сейчас, спустя два десятка лет, мне крайне важны ее поддержка и понимание. Я твердо решил ехать и делать предложение. Хотя у самого не было ни кола, ни двора. Купил арбуз, бутылку вина, билет на автобус и уехал в Кошки.

– Здравствуйте, я Илья. Хочу жениться на вашей дочери, – прямо с порога сказал я ее родителям.

– Где будете жить? – не растерявшись, спросил будущий тесть.

– Не знаю, – честно ответил я, – где-то да будем.

Я реально не знал, что будет завтра. Поэтому на многочисленные вопросы родителей Лены я мог дать только пространные ответы. И сам же понимал: если сейчас погонят взашей, наверное, будут правы. Но в итоге отец сказал, махнув рукой: «Забирай!» Вопрос с девушкой был снят.

Но теперь мне предстояло привести ее туда, где мы будем жить. Никакие варианты не шли на ум, зато была молодая невеста и моя напористость. Уж лучше я пожалею о сделанном, чем пожалею о несделанном. Поэтому комнату в общежитии я буквально «выбил» руками и ногами. Мне дали ключ. Открыв дверь, я увидел лишь старый шифоньер и панцирную кровать. Но вопрос с жильем я на время закрыл.

Не заставив себя долго ждать, в июле уже пришла повестка из военкомата. Накануне я успел договориться с родной школой. Мне дали справку, что с начала учебного года я буду работать там учителем истории. А молодым педагогам, работающим в сельской местности, давалась отсрочка от службы в армии. Порог военкомата я переступил без малейшей доли волнения. С легкой улыбкой протянул военкому справку о приеме на работу с 1 сентября.

– Отлично, – сказал он мне, – ну ты пока иди, проходи медкомиссию. Так, на всякий случай.

Тут уже я засомневался, но все же прошел по всем врачебным кабинетам за следующие полтора часа.

– Ну что? Сборы – через два дня, – с довольной ухмылкой сообщил мне прапорщик, вручая военный билет.

– Стоп! А как же справка? – ошарашенно спросил я. В горле мгновенно пересохло.

– А что справка? Вот сам читай. Написано ж «на работу с 1 сентября», а сейчас только июль, товарищ призывник!

Если бы прямо тогда я вернулся в кабинет врача, думаю, мне бы вызвали неотложку. Кровь отхлынула от лица, меня зашатало. Только-только картина новой жизни начала собираться лишь для того, чтобы за мгновение разбиться вдребезги. Ведь, казалось, всё было продумано и тщательно спланировано. А мне, меж тем, уже подсовывали подписной лист. Словно никто не замечал, что я еле стою на ногах, готовый прямо здесь хлопнуться в обморок.

– Давай-давай, – весело похлопал меня по лицу толстый лысый прапорщик. Тогда он казался мне воплощением всего мирового зла.

Он вышел из кабинета. Я повернул голову направо. Далеко у окна сидела секретарь. Повернул налево – пустые столы. Передо мной – мое военное дело, относительно тонкая картонная папка на шнурке. Решение было импульсивным. Возможно, руки сработали даже быстрее, чем сознание: я схватил папку, вырвал оттуда все ее содержимое и побежал.

– Ты что творишь?! – закричала женщина и неуклюже попыталась встать из-за стола.

Она кричала что-то вслед. Хлопали двери, доносились окрики. Но всё это стремительно пролетало мимо ушей. Я бежал так быстро, как только мог. Остановился, лишь пролетев до этого три квартала. Итак, остается себя поздравить: теперь я уклонист, пустившийся в бега. И куда прикажете деваться беглецу? Кроме общежития идти было некуда. Отмечу одну свою особенность: при сильном стрессе или столкновении с проблемой, кажущейся сперва неразрешимой, я сразу ложусь спать. Так было и тогда: только я переступил порог комнаты, как сразу рухнул на кровать и моментально заснул.

Как и следовало ожидать, на следующий день за мной пришли участковый и два военных. И здесь на руку сработала моя привычка иметь добрые отношения с окружающими. Это не просто формальная вежливость, а именно участливость. Всегда найти хотя бы пару минут на разговор о человеке и его жизни. Суметь в случае чего подбодрить, помочь советом или делом, если это в моих силах. Время от времени делать какие-то необременяющие меня, но приятные другому подарки. Уверен, даже случайные в нашей жизни люди помнят наше к ним отношение. Тогда вахтерша из общежития, с которой я всегда находил время участливо и вежливо поговорить безо всякого корыстного умысла, просто спасла мою жизнь.

– Илья Руднев? – переспросила она участкового. – Так нет его, уехал еще вчера.

С ее стороны это была чистая импровизация. Моя комната была открыта почти всегда. Замки хлипкие – толкни с силой, и милости просим. Я не особо переживал на этот счет – у меня особо нечего было воровать. Поэтому пропусти вахтерша милиционера и военных наверх, они бы моментально меня повязали. А потом бы могли еще и срок намотать за укрывательство.

Как это происходит, я впервые увидел на втором курсе. Служить тогда не хотел никто. Вот ты не сдал ты экзамены, а тебе уже повестка. Не пришел сам – за тобой прислали. Все это происходило быстро. Кто-то покорно шел, кто-то кричал. Как-то при мне забрали четверых. Спастись от насильно навязываемой службы удалось лишь моему другу Коле. Его девушка позвонила отцу, а тот уж сколотил целую бригаду по спасению. Они успели снять его с отходящего поезда. Меня же спасать было некому. Попрощавшись на время с Леной, я в тот же день сел на автобус и уехал с другом Сергеем в село Кинель-Черкассы. Там на лето нужны были разнорабочие – мы ремонтировали школу. Других вариантов переждать, когда моя «волшебная» справка вступит в силу, у меня не было.

Но, знаете, это было не только тревожное, но и очень хорошее лето. Мы с Леной поженились. Сами понимаете, у двух вчерашних студентов нет денег, поэтому мы обошлись без пышных церемоний. По этой причине не мог пригласить всех своих друзей, поэтому решил, что не приглашу вообще никого, кроме родственников. Для меня это была очень болезненная ситуация. Друзья тогда были самые близкие для меня люди. К тому же на свою свадьбу я уходил из общежития. Костюм мне дал двоюродный брат. Брачная ночь прошла в доме у тетки жены. Хорошо хотя бы мне было куда привести свою супругу – в те самые «хоромы» с ободранным шифоньером и панцирной кроватью. Один туалет и кухня на двадцать пять комнат, а душевая вообще одна на все общежитие.

Наступила осень, вопрос с армией надо было решать. Но я не спешил. Для большей надежности пришел в военкомат в конце сентября, но еще до начала призыва. Какие только оскорбления и угрозы не летели мне в лицо от раскрасневшегося военкома.

– Да ты теперь не служить, а сидеть будешь! – кричал он.

– Повторяю еще раз: вот справка, – спокойно отвечал я.

– Убирайся! Вон отсюда пошел! Чтобы мы тебя больше не видели!

Я говорил ранее, что мне претит приказной тон. А уж если кто-то решит, что в праве распоряжаться моей жизнью, даже не спросив меня, столкнется с жестким сопротивлением с моей стороны. И эта напористость еще не раз выручала меня уже во взрослой жизни. Порой в таких ситуациях, что история с военкоматом казалась нелепым недоразумением. Но уже тогда, в молодости, я четко решил для себя: не стану плыть по течению, повинуясь обстоятельствам. Я решил, что я и только я буду управлять своей судьбой.