– Не то что обеспокоен, скорее пребываю в нерешительности. Ведь если предположить, что этот шарф принадлежал той самой Лили Кэрролл, то значит, его берегли столько лет. А это может означать, что и саму Лили, как и, возможно, всех остальных детей, берегли все эти годы и берегут до сих пор? Своего рода апофеоз бережливости, если можно так выразиться.

– Подождите, сэр! Мне кажется, это лишено всякого смысла.

– Почему вы так считаете, капитан Ральфс?

– Я скорее поверю, что детей просто забирали в рабство, а каждый год на смену старому похищали нового. Вы сами подумайте, более десяти детей были похищены за более чем десять лет. Если им сохраняли жизнь все это время, то укрыть от глаз столько людей – это не то же самое, что спрятать одного! Учитывая, что еще необходимо поддерживать их жизнь. Это слишком затратно для одного человека. Только если мы не имеем дело с целой сетью. Но я не слышала о случаях подобных похищений в нашей стране.

– Да, ты права, но дети теряются каждый день. Большинство из них, конечно же, находится, и находится довольно быстро, но случай в Скримсхолле весьма необычный. Мне кажется, любые, даже самые странные предположения в рамках этого дела могут иметь право на существование.

– Раньше времени мы все равно это не узнаем.

– И то верно. В общем, информацию я тебе передал, как только придет заключение от судмедэкспертов, я сообщу.

– Надеюсь, ничего сверхъестественного.

– В каком смысле?

– В том, чтобы не пришлось переквалифицировать расследование в спасательную операцию.

– Капитан, ваша задача – разобраться с несчастьями, произошедшими в Скримсхолле; если придется кого-то спасать, то будьте к этому готовы. В конце концов, это часть профессии и принцип всей правоохранительной системы. И все-таки не всех и не всегда можно спасти. Особенно детей, – отрапортовал Стэн, переведя взгляд на фотографию своей семьи, а после снова на Анну.

– Вы правы, извините за недальновидность.

– Удачного дня, капитан Ральфс, и удачи в предстоящем деле.

– Благодарю, сэр, – произнесла Анна и направилась к выходу. Вопреки ее предположениям, Стэн Роджерс не обратил никакого внимания на ее бедра.

Когда Анна возвращалась в машину, ее не покидало ощущение, что она зашла слишком далеко. Девушку грызло смутное чувство вины. Она не знала, какой эффект могут оказать случайно брошенные слова на человека, лишившегося семьи по воле рока. Лучше было бы вообще избежать разговора о зыбкой надежде на возвращение детей к их горюющим все эти годы семьям.

Анна отдавала себе отчет в том, что за неимением собственных детей она не могла разделить все те переживания семей Скримсхолла, которых постигло несчастье. Не могла она до конца понять и печаль Стэна. В какой-то момент ее внутренняя неприязнь к нему словно сошла на нет. Девушка увидела в Роджерсе полноценного человека со своей историей, своим миром, своими чувствами. Ей начало казаться, что сегодня Стэн открылся ей совсем с другой стороны, которую он мало кому показывает, если вообще показывает. Анна увидела непомерную стойкость и силу, с которой он несет свои печаль и тоску. Хотя она никогда и не видела Стэна в нерабочей обстановке. Может, дома он становится вообще другим человеком.

Еще несколько минут она провела в раздумьях, потом завела машину и с первым нажатием на газ постаралась взять себя в руки, унять совесть и отмахнуться от невеселых мыслей.

Подкатив к своему подъезду, Анна заметила других жильцов, беспокойно размахивающих руками и показывающих куда-то вверх. «Похоже, у нас тут внеочередное собрание», – подумала девушка. Оказалось, пожилые и неработающие жители дома обсуждали вопросы по ремонту кровли здания. Обитатели последних этажей боялись, что при ближайшем ливне она начнет протекать. Вопросы кровли сегодня не интересовали девушку, и она, не останавливаясь, отправилась в квартиру, погруженная в свои мысли. На ступенях Анну остановила главная по дому, полная женщина в бесформенной одежде, она с жаром что-то объясняла девушке, протягивая ей планшетку с листами бумаг и ручкой. Но Анна ее не слушала. Взяла планшетку и, ничего не читая, черкнула подпись в конце последней страницы, где уже красовалось десятка полтора других автографов. Суровая «домосмотрительница» еще не закончила пламенную речь, когда Анна уже открывала дверь своей квартиры. Оставалось уточнить кое-какие детали прошлых расследований, а для этого Анне нужны были компьютер и тишина. До подруги она доехала довольно быстро, хоть та и жила за городом – в небольшом, но уютном доме, оставленном в наследство родителями. Кристина встретила Анну у металлического шипастого забора и провела ее по дорожке, недавно выложенной яркой плиткой с восточными мотивами, на веранду. Там Анна плюхнулась в кресло-мешок и практически исчезла в его складках, Кристина устроилась по ту сторону стеклянного столика в навесном кресле-коконе.

– Ого! – Анна не могла сдержать радостного удивления. – У тебя, как я посмотрю, многое изменилось! Я и не думала, что ты так быстро управишься с этим дорогущим ремонтом!

– Ну ремонт – это еще не самое затратное. Главное было купить все эти кресла, шторы, плитку… Ох! Как вспомню, сколько денег ухлопала, так хочется плакать.

– Перестань, Крис! Зато твое гнездышко стало еще уютнее и краше! – Анна подалась ближе к столику.

– Так зачем тебя выдернули перед отлетом? Что-то действительно важное? – поинтересовалась Кристина.

– На самом деле – не особо. Какие-то очередные косвенные улики, еще и не подтвержденные ничем… На мой взгляд, это вообще не улики. – Анна махнула рукой. – В общем, ничего интересного.

В этот момент из дома вышла заспанная пушистая кошка.

– Пушишка, моя сладкая, ты же только что так сладко сопела во сне! Почему проснулась? – ласково спросила Кристина и взяла белое облачко на руки. Пушишка калачиком свернулась на Кристининых коленях, но вполоборота посматривала на Анну.

– Анна, это Пушишка, Пушишка, это Анна, моя близкая подруга, – познакомила их Кристина.

– Видимо, не такая уж и близкая, коли не знала о том, что ты завела кошку.

– Это не моя, соседи укатили в Испанию, не с кем было оставить, вот и попросили присмотреть. Хочешь подержать? Она очень ласковая. И такая мягкая.

Анна погладила кошку, взяла на руки, и та, словно тряпичная кукла, развалилась пузиком кверху.

– Да ты ей нравишься, Анна, посмотри, как она довольна!

Анна была удивлена не меньше Кристины. Давно она не ощущала такого единения с домашними животными.

– Ты ее хорошо кормишь? – поинтересовалась Анна.

– Конечно! Соседи оставили специальный корм, но я иногда балую ее сосисками.

– Обожаю сосиски! Была бы я кошкой – я бы всюду требовала сосисок. А ты?

– Ни в коем случае! Я бы еще и твои сосиски отбирала.

– А если бы я царапалась и шипела?

– Тогда бы, во-первых, в этой кошке я бы точно узнала свою подругу Анну, а во-вторых, я бы кусалась.

– После таких разговоров захотелось хот-дог уплести.

– Можем разогреть, пока заваривается кофе, у меня как раз есть парочка, – предложила Кристина, но, заметив, что Анна бросила взгляд на часы, спросила: – Или у тебя еще дела есть до отлета?

– Думаю, пару минут на кофе с хот-догом найду.

– А если мне будет мало пары минут, чтобы все приготовить?

– Тогда я, во-первых, узнаю в этой кошке свою подругу Кристину, а во-вторых, выделю еще пару минут сверху.

Они засмеялись и зашли в дом. Кристина успела подготовиться к приезду Анны. В ее доме всегда царили образцовая чистота и порядок, что очень нравилось Анне, которая стремилась походить на подругу, но сегодня дом Кристины казался Анне особенно уютным, словно таким она его еще не видела.

Девушка отпустила кошку и помогла подруге выложить хот-доги на тарелки. Вскоре кофе был готов, и девушки продолжили разговор, усевшись за островной столик со сделанной под камень столешницей.

– А у тебя на работе как дела? – поинтересовалась Анна, нажимая кнопку запуска на чайнике.

– Да в целом терпимо, наши сейлз-менеджеры нашли нового клиента для раскрутки его собственной линии одежды. Вроде даже подписали контракт с ним. Честно говоря, не знаю, насколько сейчас имеет смысл выпускать одежду под личным брендом. В мире такой одежды и так пруд пруди.

– Могу согласиться, но если человек всегда хотел выпускать именно одежду или просто ничего другого не умеет, то выбор у него невелик.

– Но ведь и реклама стоит немало. Возьмем агентство, где я работаю. Мы довольно сильно демпингуем цены, забирая не очень богатых клиентов. И все равно это стоит недешево.

– А ты поставь себя на место этого заказчика. Ты что-то придумала, неважно – товар или услугу. И ты уверена, что получилось совсем неплохо! Но ведь на этом рынке ты далеко не единственная выступаешь с подобным предложением. Наверняка в твоей нише есть куда более известные имена. В этом случае на тебя практически никто не посмотрит. И не потому, что твой товар или твоя услуга хуже, а просто потому, что о тебе никто не знает. А с рекламой есть шанс запустить хоть какой-то трафик и, возможно, даже начать продажи.

– То есть ты считаешь, что мы продаем людям надежду?

– В принципе, Крис, так можно сказать про любого продавца. Когда люди идут за чем-то куда-то, то они не могут сами себе гарантировать, что их приобретение будет полностью оправдывать их ожидания. Они надеются на это. Если мы говорим об обычных, повседневных делах, о походе в магазин, к примеру, или в кино, в ресторан, – надежды оправдываются. Но если речь о нишевых, не всегда прозрачных и часто до конца нами не понимаемых вещах, таких как, к примеру, производство рекламы, то надежды могут носить очень призрачный характер. К тому же мы, люди, устроены так, что на провалы или разочарования реагируем куда более критично, нежели на серьезные победы и успехи.

Кристина засмеялась.

– Хорошо, что я не поступала с тобой на психологическое направление, а выбрала маркетинговое. Мышление у меня явно не аналитическое.

– Как видишь, подруга, при этом я работаю явно не психологом, – вздохнула Анна.

– Разве тебе не нравится твоя работа?

Анна помедлила с ответом.

– Работа как работа, не более. Мне платят, я работаю. Как и везде.

– И все? Больше тебя ничего не волнует? Но может, в этом и есть твоя проблема? Нелюбимая работа явно сказывается на твоем состоянии. Уж, думаю, тебе, как дипломированному психологу, это известно не хуже, чем мне. Может, тебе надо было все-таки заняться психологической практикой, а не горбатиться в отделе по особо тяжким?

– Что ты имеешь в виду?

– К примеру, почему бы тебе не открыть свой кабинет, давать людям консультации, оказывать психологическую помощь? Кстати, сейчас это вполне можно делать онлайн. Думаю, хорошие психологи неплохо зарабатывают. А там, глядишь, со временем на основании полученного опыта и докторскую бы написала. И жила бы более размеренно, чем сейчас.

Анна растерянно смотрела на подругу.

– Не знаю даже, что и ответить. Обязательно подумаю о твоих словах. Но – когда-нибудь потом.

– Не затягивай с этим, Анна. Потратить свою жизнь на противные самой себе вещи – все равно что и не жить вовсе!

– Еще говоришь, что на психологическом тебе бы не понравилось! – улыбнулась Анна. Помолчала немного и неуверенно добавила: – А вообще, я люблю… любила свою работу… Даже не знаю! Наверное, просто устала! Да и дело предстоит неприятное. Даже для особо тяжких это чересчур. Жалко, не могу тебе рассказать…

Они доедали хот-доги, когда подошла Пушишка. Передними лапами она оперлась о колени Анны, а та дала ей небольшой кусочек сосиски. Кошка проворно съела угощение и довольная отошла прочь. Девушки, убрав посуду, вышли на веранду.

– Спасибо за кофе и хот-дог, Крис, даже на душе как-то спокойнее стало. Неужели такое может быть от сосисок?

– Не смейся! От вредной еды всегда становишься довольным, мне так еще бабушка говорила.

– Мудрая женщина была.

– Это точно.

Повисло недолгое молчание. Легкий ветерок шелестел опавшей листвой.

– Поеду я, пожалуй, хочу заскочить домой перед отъездом. Замоталась и впопыхах совсем забыла, что еще кое-что не сделала…

– Да, конечно, поезжай. Рада была увидеться, но есть один вопрос.

– Какой же?

– Ты отдашь мне ключи? Самое главное-то мы и не сделали.

– Ой, точно.

Анна достала дубликат ключей.

– Я оставлю на столе в спальне записку, какие цветы и как нужно поливать. А уборку можешь не делать. Если только будет большое желание.

Подруги рассмеялись.

– Поняла. Ты в любом случае звони, пиши. Я тоже буду тебя иногда отвлекать от работы, можно? Ну и удачи в расследовании, капитан Ральфс.

– Да, она мне явно пригодится. Спасибо, Крис.

Они обнялись, и Анна поспешила к машине. Из окна на нее смотрела Пушишка.

Вернувшись домой, Анна первым делом отправилась в душ. От идеи полежать в ванне она отказалась, боясь, что уснет прямо в ней. После водных процедур девушка почувствовала себя бодрее. Прошла на кухню, открыла и высыпала в миску пачку чипсов, открыла и налила в кружку содовую и прошла в гостиную, заняла удобную позу на диване и включила последнюю серию «Настоящего детектива». Бросила взгляд на часы, до самолета было еще четыре часа.

Неожиданно Анна вспомнила, что Стэн ничего не сообщил ей про напарницу. До конца его рабочего дня оставалось еще минут тридцать, и девушка решила, что успеет написать шефу. Звонить не хотелось. После утреннего визита к Роджерсу ей было как-то не по себе… «Добрый вечер, майор Роджерс! В ходе сегодняшней беседы мы забыли обсудить кандидатуру моего напарника в предстоящем расследовании. Прошу уведомить меня об этом».

Анна отправила письмо, и отбросила телефон на журнальный столик, и потянулась. Так, дело сделано. Но не успела она выйти из комнаты, как услышала вибрацию мобильника. На экране светилось имя «Роджерс». Анна вздохнула и нехотя ответила.

– Да, майор, слушаю.

– Капитан Ральфс, простите мою несобранность, совсем забыл про эту деталь. Да, я выбил вам напарника, точнее, напарницу, но она скорее офисный работник, нежели выездной… И все-таки уверен, что вы найдете общий язык и придумаете, как поделить обязанности. – Стэн откашлялся, словно хотел побороть неловкость, и продолжил: – И, думаю, это все-таки лучше, чем никого вообще. Девушку зовут Джилл Доус. Вы встретитесь в окружном отделении, она передаст вам в пользование служебную машину. – Стэн опять замялся. – Точнее, пользоваться этой машиной вы будете обе. Видите ли, двумя свободными машинами управление не располагает.

– Понимаю, сэр. Машины в наше время – большая редкость.

– Разделяю ваш сарказм, капитан, но это, увы, уже не моя компетенция.

– Да, сэр! Ваша компетенция – Джилл Доус. Я помню. Так что еще, кроме ключей от машины, она мне передаст?

– Ключи от дома, – буркнул Роджерс, – от вашего общего дома. Кстати, Анна, – Стэн постарался добавить в голос радушия, – под оперативный штаб вам выделили целый пустующий дом! Окружная администрация выкупила его у одной, в спешке уезжавшей, семьи. Думаю, вам там будет удобно!

– Не сомневаюсь, сэр.

– Анна, прошу вас! – теперь в голосе Роджерса звучала неподдельная досада. – Я не сомневаюсь, что долго вы там не задержитесь! Быстро разберетесь с этой чертовщиной и… Так, ладно. Вернемся к делу. После встречи с Джилл вы вместе поедете в Скримсхолл. Она немного знает эту местность, уже около полугода работает в окружном отделении, но в самом Скримсхолле тоже никогда не бывала. В любом случае ей уже сообщили об участии в предстоящем расследовании. А вам я собирался рассказать о Джилл сегодня днем, но, как видите, закрутился…

– А в какой сфере компетентна мисс Доус?

– Честно говоря, я и сам не до конца понял. Вроде разбирается во всем понемногу… Понимаю, не самая лучшая характеристика для полицейского, но конкретно сейчас она закреплена за детективным отделом.

– А не много ли детективов для такого маленького города? – удивилась Анна.

– Джилл – многопрофильный специалист. Думаю, в таком неординарном случае, который предстоит расследовать вам, она будет куда полезнее узконаправленных профессионалов.

– Надеюсь, вы правы, майор Роджерс.

– Самому хотелось бы верить. – Стэн вздохнул. – Человек ведь должен во что-то верить, иначе жизнь теряет смысл. Ну ладно, хватит философии на сегодня. Еще раз желаю удачного полета!