П

Пафос (от греческого «pathos» – страдание, воодушевление, страсть) – В. Г. Белинский рассматривал пафос как «идею-страсть», которую поэт «созерцает не разумом, не рассудком, не чувством, но всею полнотою и целостью своего нравственного бытия». Другими словами, это эмоциональная направленность произведения (трагический, героический пафос, сатирический пафос и др.).

Первый Всесоюзный съезд советских писателей – съезд, на котором официально были закреплен принцип подконтрольности писательского труда государству, а также его служебная роль по отношению к пропаганде. Съезд был официальным органом созданного незадолго перед этим Союза советских писателей.

Съезду предшествовала большая «подготовительная» работа. Многочисленные постановления о политике партии в области литературы (см. политика партии в области литературы), а также разгром литературных движений и групп в конце 1920-х годов были первым ее этапом. Вторым этапом была «кадровая работа», т. е. создание соответствующих органов управления писательским союзом. В период с 1930 по 1934 гг. огромное количество писателей, поэтов и журналистов было отправлено на стройки пятилетки с соответствующим «социальным заказом» – написать произведения о достижениях советской власти, о трудовом энтузиазме и т. п., опираясь на конкретный фактический материал. Одновременно это было своего рода проверкой на лояльность существующему режиму. Большинство писателей работало в прессе (газетах, журналах, редакциях художественной литературы) и так или иначе были зависимы от Госиздата. Впрочем, многие из них действительно стремились быть «ближе к жизни», наблюдать в реальности изменения, происходящие в стране. Писатели командируются на стройки и в колхозы. В 1931 г. ФОСП (Федерация объединений советских писателей) даже разработала совместно с Госпланом СССР план включения писателей в работу крупнейших строительств. Л. Леонов совершает поездки на строительство бумажных комбинатов в северных областях (в Балахне и Сяси), в результате чего создает роман «Соть» (1930). М. Шагинян работает на строительстве Дзорагэс в Армении, прежде чем написать роман «Гидроцентраль» (1931). М. Пришвин по заданию редакции журнала едет на Дальний Восток, чтобы написать очерк о пантовом хозяйстве, и создает повесть «Жень-шень» (1933). А. Малышкин работает в одном из подмосковных совхозов, а затем едет на строительство знаменитой Магнитки и создает роман «Люди из захолустья» (1937—1938). Ф. Гладков принимает участие в строительстве Днепрогэса, в результате чего пишет большой роман «Энергия» (1932—1938). Весной 1930 г. группа писателей (Н. Тихонов, П. Павленко, Л. Леонов, Вс. Иванов, В. Луговской) совершают поездку в Туркмению. По итогам поездки появляются произведения о новых людях и новой жизни советского Востока: «Саранчуки» (Л. Леонов), «Пустыня» (П. Павленко), «Повести бригадира Синицына» (Вс. Иванов), сборники стихов «Юрга» (Н. Тихонов) и «Большевикам пустыни и весны» (В. Луговской). Об истории освоения Кара-Бугазского залива в Каспии пишет книгу К. Паустовский («Кара-Бугаз», 1932). М. Шолохов откладывает работу над «Тихим Доном» и создает роман о колхозном строительстве («Поднятая целина», 1932). Ф. Панферов усиленно работает над четырехтомными «Брусками» – о колхозном строительстве на Волге. В. Ставский живет и работает в колхозах Кубани, выпуская одну за другой книги соответствующего содержания («Станица», 1927; «Разбег», 1931; «На гребне», 1934). О колхозной деревне пишут романы И. Шухов («Ненависть»), Е. Пермитин («Капкан» и «Когти»), П. Замойский («Лапти») и т. д. и т. п. В соответствии с публицистическими задачами, ставящимися перед писательским цехом, необыкновенно расцветает очерковый жанр. Очерки и «впечатления с мест» постоянно появляются в печати (очерки М. Шагинян, Л. Леонова, Ф. Гладкова, В. Шишкова, В. Ставского, Б. Горбатова и др.).

В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (см. политика партии в области литературы), был избран Оргкомитет, в задачи которого входило подготовить Первый Всесоюзный съезд союза писателей СССР. Председателем Оргкомитета стал вернувшийся в 1931 г. (в результате долгих уговоров) из эмиграции М. Горький. Авторитет Горького, писателя с мировым именем, бывшего «академика», лично знавшего Л. Толстого и А. Чехова, а также В. Ленина и других деятелей революции, патриарха русской литературы, был необходим властям для того, чтобы успешнее проводить всю сопутствующую подготовке съезда работу и «уговорить» представителей разных литературных групп консолидироваться под началом «руководящей и направляющей» линии партии. Горький уехал из страны в 1921 г. в связи с ухудшившимся состоянием здоровья и – не в последнюю очередь – из-за несогласия с большевиками в методах проведения в жизнь «диктатуры пролетариата». С 1924 г. Горький проживал в Италии, в Сорренто. Еще до своего возвращения Горький по приглашению советского правительства, в 1928 и 1929 гг. предпринимает поездки по стране, во время которых ему демонстрируются колоссальные масштабы строительства и социальных перемен, даже в местах заключения перед приездом знаменитого писателя в камерах появляется белье, занавески и подшивки газет. Во время этих поездок Горького пытаются включить в активную литературную работу. Он организует новые газеты и журналы (напр., выходящий с 1929 г. журнал «Наши достижения», или появившийся по его инициативе в 1930 г. журнал «Литературная учеба», журнал «За рубежом» и т. д.). После возвращения в 1931 г. в СССР Горький принимается за активную работу. Помимо учреждения новых газет, журналов, издательств (под эгидой государства) и участия в их работе, Горький ведет активную деятельность по подготовке будущего съезда: проводит «разъяснительную» работу в писательской среде, публикует статьи (напр., «С кем вы, мастера культуры?», «О литературе», «О литературе и прочем», «О прозе», «О языке», «О пьесах», «О кочке и точке» и др.).

Первый Всесоюзный съезд советских писателей, прошедший в 1934 году, явился итогом большой подготовительной работы, проводившейся с конца 1920-х годов. Литературные группы и течения были упразднены, а писателям предписано вступать в Союз и включаться в деятельность по пропаганде нового образа жизни и воспеванию достижений советской власти. Те же, кто успешно прошел «проверку на лояльность», были удостоены выступлений на съезде с докладами, а позже были избраны в руководящие органы Союза писателей. В качестве основного литературного метода советских писателей был провозглашен социалистический реализм.

После создания Союза писателей ситуация в области литературы кардинально изменилась. Если в свое время рапповцы громко провозглашали лозунг «если не союзник, то враг» и подвергали обструкции не вписывающихся в их идеологию писателей, то теперь подобная необходимость отпала сама собой. Лозунг, провозглашавшийся рапповцами, обрел плоть и кровь. Не входящие в Союз писатели уже только этим обнаруживали свою «оппозиционность» и несогласие с задачами социалистического строительства. В 1930-е гг. широкий масштаб приобрели инспирированные сверху так называемые «общелитературные дискуссии» (по аналогии с широкомасштабными партийными дискуссиями, «разоблачавшими» всевозможных «уклонистов»), например, дискуссия «О проблемах социалистического реализма» (1933), «О языке» (1934), «О формализме» (1936), «О мировоззрении и творчестве» (1936), «О политической поэзии» (1937—1938) и проч. Дискуссии во многом носили «разоблачительный» характер и являлись своего рода сигналом к началу (или завершению) травли того или иного писателя или группы таковых. Начался процесс активного физического устранения «несогласных». В результате были расстреляны или погибли в лагерях поэты Н. Клюев, О. Мандельштам, Б. Корнилов, Д. Хармс, прозаики И. Бабель, И. Катаев, Б. Пильняк, публицист и сатирик М. Кольцов, критик А. К. Воронский и многие другие литераторы. Были арестованы и отбывали длительные сроки заключения Н. Заболоцкий, Л. Мартынов, Я. Смеляков, Б. Ручьев, В. Шаламов, Л. Гинзбург и другие писатели. Завеса молчания и фактический запрет на публикацию произведений окружили имена М. Булгакова, А. Платонова, вернувшейся перед войной из эмиграции М. Цветаевой, А. Крученых, А. Ахматовой, М. Зощенко. В число «подозрительных», не стоящих «на столбовой дороге социалистического реализма», не спешащих выполнять должным образом «социальный заказ», попали М. Пришвин, К. Паустовский, Б. Пастернак, В. Инбер, Ю. Олеша, Е. Шварц и другие писатели.

Тем не менее в 1930-е годы был создан целый ряд значительных произведений. Это время, когда особого расцвета достигает большая эпическая форма. Писатели пытаются осмыслить историческое прошлое страны, ее органическую (хотя и не всегда однозначную) связь с настоящим. Появляются романы-эпопеи «Хождение по мукам» А. Толстого, «Тихий Дон» М. Шолохова, «Жизнь Клима Самгина» М. Горького; произведения, в которых продолжает звучать гуманистический пафос, столь характерный для русской литературы («Педагогическая поэма» А. Макаренко). В большом количестве создаются исторические романы, среди которых выделяются: «Петр Первый» А. Толстого, «Разин Степан» и «Гулящие люди» А. Чапыгина, «Емельян Пугачев» В. Шишкова, «Радищев» О. Форш, «Цусима» А. Новикова-Прибоя, «Севастопольская страда» С. Сергеева-Ценского, «Степан Кольчугин» В. Гроссмана, «Порт-Артур» А. Степанова, «Чингиз-хан» и «Батый» В. Яна, «Дмитрий Донской» С. Бородина, «Козьма Минин» и «Иван Грозный» В. Костылева, «Каменный пояс» Е. Федорова и др.

«Перевал»