Я улыбнулся. Без сомнений, слова Пахомова мне были приятны. И мне хотелось ему верить. Прежде чем моя улыбка успела поблекнуть, наше внимание привлек свист Колодина и его размашистые движения рук. Сердце в моей груди учащённо забилось. Я решил, что нашлась Марина. Только вот живая или нет? Я побежал к Колодину, оставив Пахомова позади.

– Здесь мост! – прокричал Сергей, указывая на узкую железную переправу, и мой бег замедлился, а вскоре я и вовсе перешел на медленный шаг. Надежда оказалась ложной. – Я попробую перебраться на другой берег и поискать её тело у корней деревьев.

«Тело». Именно так он сказал. Это должно было меня насторожить. Хотя теперь, когда я знаю правду, всё мне кажется очевидным и наводящим на истину. Тогда же это воспринималось как фатализм со стороны Колодина – человека, которого жизнь научила никогда не надеяться на лучшее.

– Не думаю, что это хорошая идея! – попытался я его остановить, видя, как тот поднимается по четырехступенчатой лесенке и делает первый шаг по мостику. Здесь стоит отметить, что полотно моста не представляло собой сплошное металлическое покрытие, а всего лишь поочерёдность железных перекладин не более десяти сантиметров шириной. К тому же, используя луч фонаря, я мог разглядеть большое количество мест, где этих самых перекладин просто не было, либо они были сломаны с одного края и торчали вниз. – Это сложно будет сделать даже днём, не говоря уже о поздней ночи.

– Всё в порядке, братишка, где наша не пропадала.

– Сергей, остановитесь! – поддержал меня Пахомов, наконец, добежав до нас. Далось ему это непросто, судя по сбивчивому дыханию. – Этому мосту более пятидесяти лет, и он с тех пор ни разу не подвергался банальному осмотру профессионалами, не говоря уже о ремонте!

– Да не паникуйте вы оба! Я мигом переберусь на другой берег. Вы даже глазом не успеете моргнуть.

– А если вы упадёте?

– Я умею плавать, братишка.

Но не в октябрьской проточной воде, добавил я про себя, крепко сжимая в руке фонарь, переданный мне Пахомовым, и освещая спину Колодина. Тот сделал несколько шагов вперёд, держась за перила, которые имелись лишь с одной стороны. Мост тревожно заскрежетал, пошатываясь, и луч фонаря в моей руке дрогнул.

– Я вас только молю, чтобы поисковая операция не превратилась в спасательную!

– Если я и упаду, – отозвался житель Малых Берёз, продолжая идти вперёд, – то сам выберусь на берег. Вам не придётся мочить ноги!

– Безумец, – еле слышно произнёс я.

С каждым шагом Колодин увеличивал темп, кое-где перепрыгивая с одной перекладины на другую. Пару раз ему даже пришлось пройтись по одной из пролётных опор, прижимаясь животом к перилам, поскольку на том участке перекладины отсутствовали. Мост скрипел, накренившись ощутимо в сторону. Но всё закончилось благополучно, и вскоре Колодин оказался на другом берегу.

– Кто следующий?! – прокричал он. Желающих не оказалось.

Так мы и продолжили путь по разные стороны реки почти до самого рассвета, пока не добрались до более надёжной переправы – бетонного моста с асфальтовым покрытием. Следов Марины Федосеевой мы так и не обнаружили.

– Чёрт, обидно-то как! – выругался Колодин, когда мы снова встретились примерно посередине моста, словно шпионы времён Холодной войны. – Очень хотелось найти девчушку.

– Надо позвонить участковому и сообщить, что мы закончили на сегодня.

Фёдор Дмитриевич достал телефон – маленький, кнопочный, с разбитым экраном. Найдя нужный контакт, он приложил трубку к уху. Ответили ему после четырёх гудков.

– Алло, Николай Степанович, это Пахомов. Наша группа завершила поиски. К сожалению, без результатов… А как дела у остальных? … Тоже ничего? Жаль, очень жаль… Не за что. Всего хорошего.

Пахомов отключил телефон и сообщил, что и другие группы не добились успеха. Хотя это и так было понятно.

– Что ж, мы сделали всё, что могли, – пожал плечами Сергей. – Пора расходиться по домам.

– Вы далеко живёте? – спросил я.

– Меньше километра от моста налево.

– Был рад знакомству, – сказал я, протянув руку. – Жаль только, что оно произошло в столь печальных обстоятельствах.

– Взаимно, – Колодин пожал руку в ответ. Его ладонь была сухой, костлявой, бугристой. – Найдётся девка. Наверняка сейчас приятно проводит время с каким-нибудь парнишкой и в ус не дует. Дело молодое.

На этих словах мы и распрощались. Добрались до общежития почти к рассвету. У Пахомова болели колени, но он не признавался в этом. Мне это было понятно по его походке и искривлённым в гримасе боли губам. Вверх по лестнице он поднимался с моей помощью. Я провёл его до самых дверей его квартиры, где мы пожелали друг другу спокойного сна.

Сам я, несмотря на усталость, смог заснуть только через два часа. Мысли кружились вокруг пропавшей девушки. Я думал о ней, о своей дочери, о превратностях судьбы, иногда отвлекаясь на голоса соседей в коридоре или с улицы. Поспать мне удалось всего четыре часа, и все эти часы мне снился один и тот же сон, в котором я брёл по берегу реки, слыша крики о помощи, но так никого и не смог отыскать.

3.

Поиски пропавшей девочки продолжились и в выходные дни, но тоже не дали результатов. Затем к ним присоединились городская полиция с кинологами.

Наступил понедельник. Я занимался документами, находясь в кабинете. В это время Безбородов разговаривал с главврачом, отвечая на возникшие вопросы касательно отчетов за прошлый месяц. Тихо играла музыка из мобильного телефона. Золотые рыбки в аквариуме мирно плавали в воде после кормежки. Был один из редких спокойных дней, и даже солнце выглянуло из-за туч, высушив лишнюю влагу в воздухе. На песне «Ненастная погода» группы «Рок-острова» в коридоре раздались посторонние звуки: громкие голоса, тяжелые шаги, скрипы и дрязги.

Я отключил музыку, поднялся со стула и выглянул за дверь. В коридоре находилось непривычно много людей. Помимо Безбородого, в мою сторону направлялись двое человек в штатском и двое в полицейской форме. Они, даже не взглянув на меня, прошли в прозекторскую, продолжая о чем-то громко беседовать или даже спорить. Закрыв дверь, я направился следом за ними, пока не понимая, что происходит, но где-то в глубине души уже подозревая.

Стоило мне войти в секционный зал, как все обернулись. Один из людей в штатском незамедлительно сообщил мне, что посторонние должны немедленно покинуть помещение и, не дожидаясь, пока я сам выполню его приказ, обратился к одному из полицейских:

– Выведи его отсюда, немедленно!

– Это Алексей, мой ассистент, – заступился за меня Безбородов, прежде чем человек в форме успел схватить меня за локоть.

Человек в штатском махнул рукой полицейскому и сам подошел ко мне.

– У вас есть при себе удостоверение личности? – спросил он жестким приказным тоном, в котором угадывался офицерский чин и годы службы в органах.

– Есть, – слегка запнувшись, ответил я.

– Предоставьте его мне.

– Оно в рабочем кабинете. Сейчас принесу.

Как только мой паспорт оказался у него в руках, он незамедлительно принялся его изучать, уделяя особое внимание моей фотографии.

– Ваше полное имя?

– Алексей Дмитриевич Родионов.

– Год рождения?

– Тысяча девятьсот …..

– Вы не из здешних мест?

– Нет.

– Как давно вы здесь работаете?

– Чуть больше месяца.

– Проживаете где?

– Здесь, в поселке Старые Вязы, на улице Роз, дом 45, квартира 22.

– Итак, Алексей Дмитриевич, слушайте внимательно. Все, что сегодня вы увидите, является следственной тайной. Ни единая фраза, произнесенная мной – капитаном убойного отдела, – или же судмедэкспертом, не покинет этих стен. Ничего из того, что вы сегодня увидите, не должно стать достоянием общественности. Вы меня поняли?

– Более чем.

– Рад слышать, – сказал капитан, возвращая мне паспорт. – Это относится ко всем. Надеюсь на ваш профессионализм и разумность.

Оглядев секционные столы, дверцы рефрижераторов, умывальники, стол с микроскопами и реагентами, шкафы с исследованными блоками, две пустые каталки, детектив дал указание подчиненным, и те мигом покинули прозекторскую, затем последовал за ними. В зале остались только трое: я, Безбородов и второй человек в штатском. Ему было около пятидесяти, он был плотно сложен, гладко выбрит, носил очки в тонкой оправе, имел высокий лоб, длинный нос и холодные серые глаза.

– Ну-с, Александр Викторович, не найдется у вас лишний халатик?

– Конечно, Лёня, – Безбородов щелкнул пальцами и, обращаясь ко мне, указал на шкафчик со стерильными вещами.

– Давненько я у вас не бывал.

– И, слава богу.

– А ты помолодел. Неужели перестал пить?

– Нет, не перестал. Перешел на элитные сорта коньяка. На них сложнее копить с той зарплаты, что мне платят.

Мужчина хохотнул, оценив шутку. Их беседа была столь непринужденной, что у меня возник когнитивный диссонанс. Убойный отдел, судмедэксперт – это значило, что произошло убийство или нанесены тяжкие телесные повреждения. Но в то же время эти двое вели беззаботную дружескую беседу, словно давние друзья на кухне.

– Мне кто-нибудь расскажет, что случилось? – осведомился я, протягивая запакованный в целлофан халат гостю.

– Алексей, это Леонид Лихман. Судмедэксперт. Мы с ним были какое-то время коллегами.

– Я бы даже сказал, что вы, Александр Викторович, были моим учителем. Еще точнее – одним из тех, кто заложил основу моих нынешних знаний, – с теплотой в голосе добавил судмедэксперт. – Я, как и вы, молодой человек, немало тяжелых дней и бессонных ночей провел в этом зале. После чего пошел на повышение и занял место главного судмедэксперта районного отдела. А сегодня мне предстоит провести осмотр и вскрытие тела девушки, которую нашли три часа назад. Судя по странгуляционным полосам у нее на шее, смерть ее была насильственной.

Мне стало жутко холодно. В горле пересохло. В висках застучала кровь. Перед глазами все расплылось.

– Вы нашли тело Марины Федосеевой? – Мне пришлось откашляться, прежде чем я смог произнести эти слова.

– Да, Алексей, – кивнул Безбородов. – Ее тело нашли в канализационной яме, совсем недалеко от заброшенной насосной станции.

Насосная станция. Именно ту часть территории осматривала наша поисковая группа. Ее тело было совсем рядом. Мы же прошли мимо, не заметив ничего подозрительного. Чувство вины быстро принялось прорастать в моей груди. Была ли она тогда жива? Могли мы ей чем-то помочь? Вряд ли, исходя из сказанных слов Лихмана о признаках удушья. Единственное, что от нас тогда зависело – это сообщение на два дня раньше родителям о смерти дочери и начало на два дня раньше поисков убийцы. Да, мы не смогли бы спасти девочку, но смогли бы сократить время нахождения на свободе мерзавца, совершившего это злодеяние.

Как только судмедэксперт надел водоотталкивающий халат, дверь в прозекторскую со стуком отворилась, и Краснов, в сопровождении полицейских, вкатил внутрь каталку с черным мешком. Я рефлекторно отступил назад.

– Доставайте и кладите её на стол! – распорядился Лихман.

Краснов с явной неприязнью потянул за язычок «молнии», а полицейские, надев перчатки, извлекли тело девушки и положили его на металлическую поверхность секционного стола.