– Я сам недавно пришёл к Богу, – продолжил Михаил. – И рад, что нашлись люди, которые указали мне этот путь.

– Зачем вы мне это рассказываете? – решился спросить Дима.

– Потому что я был таким же, как ты: в семь лет потерял родителей и жил в этом приюте до восемнадцати, – спокойно ответил Михаил. – Потом два года скитался, вёл беспризорную жизнь, занимался дурными делами. Мне стыдно за те годы. Но я знаю: Господь посылает нам испытания. Главное – выстоять и найти верную дорогу. – Он повернулся к сумке и достал небольшой томик Нового Завета. – Вот, возьми.

Дима нехотя принял книгу. Читать Библию ему совсем не хотелось.

– Надеюсь, в ней ты найдёшь ответы на некоторые свои вопросы.

«Например, почему погибли мои родители?!» – чуть не выкрикнул Дима, еле удержавшись, чтобы не швырнуть книгу к ногам собеседника.

– Помни: в тебе, как и в каждом ребёнке, горит свет. С годами он может потускнеть. Не дай ему угаснуть.

Между ними снова повисла тишина. На этот раз Дима решился заговорить:

– Как давно вы ушли из приюта?

– Лет пять назад, может, чуть больше.

– А вы слышали о Кате Ивановой?

– О Кате? – Михаил задумчиво нахмурил брови. – Не припоминаю… Хотя, это не та девочка, что умерла? Бедняжка. Теперь она обрела покой в объятиях Господа.

– Как… это случилось?

– Насколько знаю, у неё был анафилактический шок. Аллергия на какой-то препарат.

«Теперь ясно, почему мальчишки выдумывали разные версии. Сказать «анафилактический шок» – язык сломаешь», – подумал Дима.

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Михаил.

– Я её видел, – честно признался Дима.

– Видел? – удивился тот. – Надо же. Где?

– На игровой площадке. Она помахала мне рукой.

– И почему ты решил, что это Катя Иванова, а не другая девочка? В приюте их полно, почти столько же, сколько мальчишек.

– Я проверял, её среди них нет. И друзья мои сказали, что тоже её видели.

– Странно, – задумчиво нахмурился Михаил.

– Почему? – удивился Дима. – Вы верите в Бога, но не верите в призраков?

– Церковь учит, что под видом призраков могут скрываться падшие ангелы или демоны, стремящиеся сбить праведников с пути.

– Она не казалась страшной.

– Возможно, потому что это был не призрак, а обычная девочка.

Дима умолк, не зная, что ещё спросить. Слова Михаила немного его успокоили.

– Если захочешь, я могу навещать тебя. Будем говорить о вере или о чём угодно, что тебе интересно.

– Не знаю. А вы со многими детьми из приюта беседуете?

– Со всеми по одному разу.

– И сколько захотели встретиться ещё?

– Пока никто.

8.

Попрощавшись с Михаилом, Дима под присмотром работника приюта отправился на игровую площадку. Мальчишки уже гоняли мяч, а девочки прыгали через скакалку или играли в классики. Саша, как обычно, сидел в стороне, наблюдая за весельем других.

– Ты чего тут? – спросил Дима, присаживаясь рядом.

– У меня порок сердца, с таким не побегаешь, – ответил Саша. – Однажды я, без спросу, затеял догонялки с ребятами. Было здорово, но потом очнулся в больнице. Не помню, как там оказался. Зато отлично помню, как меня ругали все, особенно Тамара Григорьевна. Когда она орёт, не знаешь, куда деться от страха. А ты где был?

– Разговаривал с батюшкой Михаилом.

Саша хмыкнул и покачал головой.

– Он не батюшка, а только учится. Вижу, подарил тебе книжку.

– Ага, – кивнул Дима, глядя на зажатый в руках Новый Завет. – Кто-нибудь из вас её читал?

– Нет, все сдают Игорю Владимировичу или оставляют на скамейке. Работники потом их куда-то уносят, не знаю куда. В библиотеке я Библий не видел. Да и кому они нужны? Лучше «Гарри Поттера» почитать.

Дима повернулся к площадке, где играли девочки, снова пытаясь найти ту, в красном пальто. На миг ему почудилось, что он её заметил – красный краешек ткани мелькнул, как флажок на ветру, но тут же исчез за стеной здания. Привиделось или нет?

– Всё ищешь своего призрака? – спросил Саша с тяжёлым вздохом, будто усталый старик.

– Я… – Дима хотел рассказать о мелькнувшем красном, но передумал. Зачем? Он и сам не был уверен, что видел. – Спрашивал Михаила про Катю.

– И что он?

– Сказал, что она умерла от какого-то шока. Забыл, как называется. Что-то с аллергией.

– Зачесала себя до смерти? – Саша криво улыбнулся, но улыбка тут же угасла, словно унесённая ветром. – Да, это скучнее, чем подавиться или отравиться ядом.

В этот момент Петя, стоявший в воротах, отбил пенальти, и его команда с радостными криками бросилась его поздравлять. Уставшие, но довольные ребята начали покидать поле.

– О, Димка, ты где пропадал? – спросил он, подходя к ним. За ним следовали Гена, Артём и запыхавшийся Стас.

Вместо ответа Дима показал Новый Завет. Мальчишки разразились хохотом и принялись хлопать его по плечам.

– Что, теперь будешь молиться перед сном? – поддел Артём.

– Не, он будет псалтырь читать и раскачиваться на стуле, – добавил Гена.

– Да нет, он ночью будет реветь в подушку, а слёзы страничками вытирать, – выдал Эдик, проходя мимо. Для наглядности он выпятил губы и покрутил кулаками у глаз.

Парочка мальчишек, что шли за ним следом, тут же загоготала. Эдик прошёл дальше, бросая насмешливый взгляд.

– Что он ко мне привязался? – спросил Дима, глядя в спины уходящему задире.

– Хочет, чтобы ты стал частью его шайки, – пояснил Гена. – Те двое, что таскаются за ним, тоже в своё время наслушались его колкостей.

– А вы? – уточнил Дима.

– И мы, – кивнул Стас. – Но Эдик быстро теряет интерес к тем, кто его игнорирует. Когда он только попал в приют, решил стать главным среди своих. Но старшие быстро его осадили. Говорят, даже поколотили. Тогда он побежал жаловаться директору, и тот перевёл его к нам.

– Так он трус! – воскликнул Дима, ощутив облегчение.

– Можешь не сомневаться, – подтвердил Артём. – Поодиночке он, может, и не боится, но если мы всем скопом дадим отпор, он точно сбежит.

– Почему же вы так не сделаете?

– А зачем? – пожал плечами Артём. – Нас он не трогает. Скоро и от тебя отстанет. А если его побить, он снова побежит к Игорю Владимировичу, и того его переведут к первоклашкам. Мне его и так жалко.

Слова Артёма вызвали у всех громкий смех.

9.

После ужина и вечернего умывания ребята вернулись в спальню. Было шесть часов вечера, за окном сгущались сумерки. Поднялся ветер, и листва в парке шумела, срываясь с веток сотнями жёлтых ладошек, кружась и шурша по аллеям.

Подойдя к своей кровати, Дима обнаружил одежду – чистую и местами заштопанную. Тётя Ирина сдержала слово и вернула его вещи. Он взял майку, и пальцы нащупали что-то маленькое и твёрдое.

Булавка.

– Что так смотришь? – спросил Петька. – Не твоя?

– Моя. Просто нашёл булавку.

– Может, тётя Ирина забыла её, когда штопала. Или от сглаза защитила, – хмыкнул он.

Дима криво улыбнулся – шутка не показалась смешной.

– Дай глянуть, – вмешался Гена, отцепил булавку и поднёс к глазам. – Обычная булавка.

– А ты чего ждал? – усмехнулся Петя.

– Не знаю. Почему-то кажется, что она тут неспроста. Может, так и есть.

– Это ты о чём? – не понял Дима.

– Подумайте сами! – Гена перешёл на громкий шёпот. – Эту булавку можно использовать как стрелку для вызова духов.

– Чего? – Диме показалось, что он ослышался.

К ним подошли Стас и Артём, обступив Диму полукругом. Остальные мальчишки в комнате продолжали шуметь, смеяться и спорить.

– Мы все видели призрак Кати Ивановой, – продолжал Гена. – Что, если это не случайно? Вдруг она хочет нам что-то сказать?

– И как мы это узнаем с булавкой? – скептично спросил Артём.

– Вы что, никогда не вызывали духов до приюта? – удивился Гена. – Ну вы даёте…

– Мы в другие игры играли: футбол, догонялки… – начал Стас.

– Футбол и догонялки, значит, – с насмешкой повторил Гена, оглядев крупную фигуру Стаса с ног до головы.

– Что? – обиженно протянул тот. – У меня кость широкая…

– И желудок вместительный, – поддел Пётр.

– Ладно, объясняю невеждам, как вызывать духов, – продолжил Гена. – Берём лист бумаги, пишем на нём алфавит и цифры от нуля до девяти. В верхних углах – «ДА» и «НЕТ». Расставим в комнате свечи, возьмёмся за руки. Вот и всё.

– А где мы свечи возьмём? – резонно спросил Артём. – И кто нам разрешит жечь их в комнате? Глупости какие-то!

– Мы и не будем делать это здесь, – ответил Гена. – Лучше спрятаться в тихом месте. В туалете, например. А свечи… они точно есть в кладовой.

– У тебя есть ключи от кладовой? – не унимался Артём.

– Нет, – признался Гена. – Но я знаю, у кого они. У поварихи, тёти Маши. Я видел, где она их прячет.

– И как мы их достанем? – продолжал Артём. – Просто попросим?

– Нет. Украдем,… то есть одолжим, – поправился Гена. – Сходим на кухню, тихо, чтобы не спалиться. Дима и Стас попросят у тёти Маши что-нибудь. Она добрая, не откажет, особенно своему любимому толстячку. – Гена потянулся потрепать Стаса по щеке, но получил шлепок по руке. – Вы её отвлечёте, а я с Артёмом стащу ключи из шкафчика. Петя будет на стрёме. Всё просто!

– Легче сказать, чем сделать, – буркнул Стас.

Дима загорелся идеей, но страх не отпускал. Всё казалось игрой, и, похоже, остальные тоже воспринимали это как забаву. Но что, если булавка вдруг задвигается? Дима не был уверен, что не запаникует и не разревётся. Их крики услышат взрослые, и всей компании «экстрасенсов» влетит по полной.

Ему нравилась передача на ТНТ – он смотрел её с мамой. Папа же фыркал, называя такие шоу ерундой. Дима верил всему, что там показывали, и часто боялся после очередного выпуска. А теперь он сам собирается участвовать в таком ритуале. Не сойдёт ли он с ума от страха?

– Короче, делаем и не трындим о «что» да «как», – решительно подытожил Гена, и его уверенность передалась остальным.

10.

В спальне четверо мальчишек играли в карты. Раздавал Эдик. Азартные игры в приюте были под запретом, но ребята осторожничали: один стоял у двери, следя за коридором и соседними комнатами. Семь вечера, на улице стремительно темнело – погода испортилась.

– Куда это вы намылились? – насторожился Эдик, заметив, как пятеро ребят двинулись к выходу. – Стучать побежали Игорю Владимировичу или Тамаре Григорьевне?

– Да ты что, Эдик! – возмутился Петька. – Мы не стукачи?

– Вы, может, и нет, а вот вашему новичку я не доверяю.

Диме стало обидно. Ему хотелось выкрикнуть: «Ты просто трус, потому никому и не доверяешь!» Но он сдержался. Такие слова могли не только испортить и без того натянутые отношения с Эдиком, но и сорвать их секретный план.

– Я никому ничего не скажу, – твёрдо пообещал Дима, стараясь говорить убедительно.

– Ну-ну, – буркнул Эдик и отбил тузом десятку той же масти.

Первое препятствие они преодолели. Это радовало, но впереди ждали испытания посложнее, чем недоверчивый двенадцатилетний парень.

В коридоре бродил техработник. Мальчишки, затаившись за углом, дождались, пока он скроется в комнате отдыха, и гуськом двинулись к столовой. Детские голоса доносились отовсюду, и ребятам казалось, что за ними следят со всех сторон. Их попытка остаться незамеченными выглядела почти комично. Но, к счастью, никто их не окликнул и не потребовал объяснить, что они делают в коридоре, да ещё крадутся, словно беглецы.

У столовой Гена взмахнул рукой, велев остановиться. Затем, будто командир спецназа, начал показывать на пальцах, кто за что отвечает. Дима и Стас идут к поварихе и просят что-нибудь. Гена с Артёмом в это время стащат ключ. Пётр стоит в дверях, следя, чтобы их не застукали. Дождавшись кивков от всех, Гена снова махнул рукой, командуя двигаться.

– В следующий раз я буду главным! – прошипел Петя.

– Обязательно, – отмахнулся Гена. – Только сначала придумай план, как я.

– И придумаю, не сомневайся.

– Тихо вы! – шикнул Артём. – Идём, пока вас не услышали.

На кухне журчала вода и позвякивала посуда. Тётя Маша, напевая весёлую мелодию, мыла тарелки и следила, чтобы дежурные ребята старательно выполняли её поручения.

– Эх, Тимур, Тимур, – вздохнула она, подойдя к нерадивому мальчишке. – Кто ж так посуду вытирает? Не видишь, что края мокрые? Одно мучение с тобой! Знаю, не любишь дежурить на кухне. А я, думаешь, в восторге, когда твоя очередь приходит?

– Так тряпка уже сырая, Марья Петровна, – попытался оправдаться Тимур.

– Возьми другую! У девочек выходит, а у тебя – нет?

– Ну, то девочки…

– Эх.…О, мой любимый Стасик! – воскликнула тётя Маша, заметив четверых мальчишек. – А это твой новый друг?

Она с улыбкой оглядела Диму, но тут же нахмурила брови, огорчённая его худобой. Сама повариха была женщиной в теле и считала, что лишний вес придаёт человеку доброты. Ей хотелось видеть вокруг только добрых людей. Будь её воля, она кормила бы детей пять раз в день, но бюджет приюта еле тянул трёхразовое питание. Тётя Маша была уверена: все разговоры Игоря Владимировича о здоровье малышни – лишь предлог, чтобы экономить. Её не проведёшь, она не вчера родилась.

– Да, Марья Петровна. Его зовут Дима. Мы пришли за…

– За яблоками, – подсказал Дима.

– Яблоки – это можно, – кивнула тётя Маша, вытирая руки о фартук. – Игорь Владимирович запретил давать тебе что-то после ужина, Стас. Говорит, для здоровья вредно. Но про яблоки он ничего не сказал. Они полезные.

Она подошла к столу, под которым стоял ящик с яблоками. С трудом согнувшись, она оглядела яблоки, выискивая самые большие и спелые. В это самое время двое из четырёх мальчишек сошли со своих мест, стараясь не шуметь. Тётя Маша тщательно выбрала четыре самых красивых яблока и вернулась к ребятам, которые стояли там же, где она их и оставила.

– Вот, ешьте на здоровье.

– Спасибо, – хором поблагодарили мальчишки и, странно улыбаясь, поспешили ретироваться.

– Только огрызки не раскидывайте где попало! – крикнула тётя Маша вдогонку и повернулась к Тимуру. – Вот! Можешь же, когда хочешь!

Мальчишки, ликуя от удачного начала, не сразу заметили, что в дверях рядом с Петей стоит Игорь Владимирович. Лишь потом они увидели, как тот, держа руки за спиной, отчаянно сигналит им пальцами.

– А ну-ка покажи руки! Быстро! – рявкнул директор.

Пётр нехотя показал ладони. Игорь Владимирович перевёл взгляд на остальных.

– Все ко мне!

Диму охватила паника. Их поймали, и теперь наказание неизбежно. Что их ждёт? Ночь без сна? Утро без завтрака? Час в душном чулане? Страх стал невыносимым, когда он почувствовал, как Гена суёт ему украденный ключ.

– Ну, жду!

Гена, избавившись от ключа, первым подошёл к директору.

– Руки покажи! – потребовал тот. Гена безропотно подчинился. – Карманы выверни!

– Игорь Владимирович, с чего вы решили, что мы в столовую за воровством пришли? – спросил Петька, стараясь изобразить невинность.

– А с того, что ты, Пётр, торчал у дверей, явно прикрывая дружков. Зачем, если у вас всё чисто?

– Да вы гений сыска, Игорь Владимирович!

– Зубы мне не заговаривай, делай, что сказано! – отрезал директор и, нахмурив брови, посмотрел на Диму. – И ты тут, новенький! Ай-ай-ай! Только прибыл, а уже влип! Чего застыл? Иди сюда, руки показывай, карманы выворачивай.

Дима, краснея как помидор, последовал примеру Гены и незаметно передал ключ Стасу. Подойдя к директору, он показал руки и вывернул карманы. Игорь Владимирович внимательно всё осмотрел и подозвал Стаса.

Мальчишки переполошились, уверенные, что теперь им не выкрутиться, но, к всеобщему удивлению, у Стаса ключа тоже не оказалось.

– Так вы что, яблоки украли? – недоверчиво покачал головой Игорь Владимирович.

– Нет, их дала Марья Петровна! – хором заголосили ребята.

– Сейчас проверим!

Тётя Маша подтвердила, что сама отдала яблоки. Раздосадованный Игорь Владимирович велел вернуть фрукты, заявив, что всё в приюте, включая яблоки, идёт по строгой описи. Ребята без сожаления вернули добычу, лишь Стас нехотя расстался со своим, натёртым до блеска рукавом, фруктом. Главное – им удалось не только стащить ключ, но и так его спрятать, что подозрительный директор ничего не нашёл.

Вернувшись в спальню, мальчишки обступили Стаса.

– Стас, ты герой!

– Как ты его утаил?!

– Давай, доставай ключ!

Но среди радостных выкриков друзей голос Стаса прозвучал угрюмо и безжизненно:

– У меня его нет.

– Как нет?! – опешили ребята.

– То есть он у меня, но я не могу его достать.

– Ты о чём? – потребовал Пётр.

– Я его проглотил. Вот.

Дима сначала хихикнул, но, заметив мрачные лица друзей, натянул кислую мину. Похоже, все их усилия пошли прахом.

11.

Настал час отбоя. Первая ночь в приюте. Дима боялся этого момента, зная, что в новом месте не сможет уснуть. Так было в первые три ночи у тёти Светы. В тишине незнакомой комнаты мысли, хочет он того или нет, возвращались к родителям – к тому, что он никогда их не увидит, что стал никому не нужен, что теперь один на свете.

У тёти Светы Дима плакал по ночам. Заплакал бы и сейчас, если бы не угроза Эдика перед сном:

– Если будешь ныть и мешать спать, устрою тебе такую взбучку, что мало не покажется. Понял?

Дима промолчал, но мысленно поклялся: если этой ночью издаст хоть один всхлип, сам себя накажет. Как – он пока не решил.

Он изо всех сил гнал тягостные мысли, что ныли, словно малые дети, тянули назад, к тому трагическому дню. Дима возводил мысленные баррикады, чтобы не поддаться. Нужно было отвлечься. И его спасением стала девочка в красном – то ли призрак Кати Ивановой, то ли плод воображения. Но разве воображение рисует одним и тем же людям одинаковые образы? Ведь не он один её видел. Значит, стоило поверить в привидение.

«Нет, об этом тоже лучше не думать. Особенно ночью, в чужом месте».

Поняв, что мрачные мысли атакуют со всех сторон, Дима сдался, бросив недостроенные баррикады. Воспоминания о родителях хлынули потоком, но он направил их в светлое русло – к дням, когда был счастлив рядом с мамой и папой.

В один из таких дней они ехали на той самой машине – тогда ещё не злополучной – на природу. Что может быть лучше, чем сидеть на берегу Волги, рыбачить и варить уху из свежепойманной рыбы? Только иметь живую и здоровую семью. Но Дима тогда этого не осознавал. Зачем думать о таких вещах, когда всё и так хорошо? Это забота стариков, а у детей – другие радости. Разве беда может коснуться мальчиков и девочек? Да ну, ерунда!