Глава 2. Стронги

Баян и аккордеон…, то и то гармошка, но почему-то говорят: «гуляли так, что два баяна порвали!» Про аккордеон такого не скажешь, камерный он какой-то, сродни органу. Или вот ещё…, шприц с каким-нибудь ширяловом тоже баяном обзывают, и тут опять аккордеон не влезает. Отличаются эти братья сущей ерундой – у одного кнопки, а у второго клавиши. И вот первый считается разудалым гулякой, весёлым крепким мужиком-богоносцем, а второй чопорным протестантом, правильным и занудным.

Эти двое могли быть братьями, но на самом деле являлись скорее копиями одного и того же человека, заброшенными в Улей из разных миров. Лично меня в этом убеждали имена парней: жизнерадостного звали Март, а угрюмого Дин. На ум сразу пришёл «Обитаемый остров» Стругацких, где Максима Каммерера аборигены звали на свой манер, переиначив имя одновременно и в фамилию – Мак Сим. Готов биться о заклад, что у прототипов «баяна» и «аккордеона» тоже было одно имя – Мартин, уж фонетически больно похоже если два этих имени произнести слитно, без паузы.

Мой доклад в комендатуре, как я и ожидал, закончился составлением подробного отчёта, в который я дописал постскриптум с просьбой о вспомоществовании в размере десятка патронов калибра 12,7х55. А уже ранним утром имел возможность оценить приемистость местной бюрократической машины, когда сам хозяин забарабанил в мою дверь, причём весьма недовольный новым постояльцем из-за свалившихся на голову зажиточного горожанина несвойственных ему функций посыльного.

Мобильная связь в стабе по-прежнему отсутствовала, хотя и территория увеличилась, и людей на улицах стало ощутимо больше, а значит сотовый оператор вполне мог быть коммерчески успешным, – все попаданцы испытывали ломку в отсутствии привычного гаджета.

Я с максимально виноватым видом выслушал бульканье хозяина, невероятно тучного господина, оставившего в прошлом опасное дело междугородних перевозок и ведущего тихую жизнь рантье. И раз кто-то посчитал нужным переполошить такого уважаемого гражданина в шесть утра, то и мне следует проявить расторопность.

Всего через четверть часа, я сидел в кабинете неизвестного мне чиновника неизвестной мне административной службы. Хозяин кабинета не посчитал нужным представится, а на двери информация исчерпывалась лишь цифрой «двадцать». Успокаивал тот факт, что происходило всё это в здании городской управы и вряд ли я стал объектом какой-то аферы.

Кроме чиновника, сидевшего за массивным «сталинским» столом, присутствовали ещё двое, обоих представил неназванный Хозяин: «Знакомьтесь, Хват, это Март и Дин», – он поочерёдно представил парней, устроившихся по разные стороны приставной части стола, также обтянутой зелёным сукном, как и стол самого хозяина кабинета.

Сделав усилие, подавил обычные для меня реакции – кивать в ответ на жесты говорившего, и готовое сорваться с языка «очень приятно». Скажу…, когда патронов забашляют, а пока нужно молча ждать развития ситуации.

Паузу возникшую после слов Хозяина прервал Март, он внезапно улыбнулся – будто маску нацепил, и поднявшись двинулся ко мне навстречу:

– Хват! Наслышан, наслышан… Тот случай, когда слава идёт впереди своего героя, – с эти словами, он заключил мою ладонь в двойное рукопожатие и вопросительно обернулся к собравшимся.

Человек во главе стола сделал приглашающий знак рукой и сам поднялся со своего места. Март, приобняв меня, сопроводил к столу, где усадил бок о бок с невозмутимым Дином, а сам уселся рядом с присоединившимся к нам Хозяином. У меня неприятно заныло под ложечкой, – сейчас меня будут склонять к чему-то либо очень нехорошему, либо очень опасному. Тем временем Март продолжил:

– Ваши сведения о возможной операции муров представляются нам интересными, – теперь заныло почти до судорог в животе, – это так сказать, профиль нашей деятельности, сокращение поголовья подобных тварей.

«Баян» сделал паузу и все трое уставились на меня, ожидая реакции. Я реагировать не хотел, уже понимал куда ветер дует. Поэтому лишь неопределённо хмыкнул и постарался также неопределённо мотнуть головой. Фокус не удался, собеседники явно были настроены получить нужный им результат беседы, поэтому сигналы, задуманные мною как неопределённые, они стали трактовать как совершенно однозначные.

– Верно! Дело это праведное и мы вправе рассчитывать на помощь всех честных граждан Южного…

О, блин! Я не сумел чётко сформулировать мысль, но в уме крутился набор слов: «добровольно-принудительно…, проработка…, общественно-полезный…». Сделав усилие, я сбросил с себя это, казалось бы, позабытое уже чувство покорной обречённости, к которому нас приучали со школьной скамьи. Патроны, – вот что должно сидеть в моей голове основной мыслью, – два десятка крупняка, и столько же к револьверу, стрел ещё – пару дюжин, крепких с бронебойными наконечниками, тепловизор – маленький, на шлем закрепляемый…

–… вместе мы сила, и без труда сумеем отследить маршрут уродов, а затем раздавим гадов.

– Вчетвером? – я вынырнул из бриллиантового тумана и вернулся в разговор, где «Баян» впал в экзальтацию рыцаря Гроба Господня.

– Почему вчетвером…, – осёкся Март, – втроём.

Ах, ну да, Хозяин он на то и хозяин, чтобы администрировать, удалённо руководить, но я вообще-то спросил с иронией, ну или с сарказмом, а тут оказывается всё взаправду. Может всё же он шутит, – я взглядом обвёл присутствующих, никто не улыбается.

– Вы это серьёзно? Втроём напасть на базу муров? – я был обескуражен.

– Если найдём базу, то вернёмся за подмогой, а так мы поедем на место боестолкновения только провести доразведку и попытаемся отследить нападавших.

Вчера вечером, завалившись на кровать, едва ополоснувшись под душем с долгой дороги, я принял решение продать два из трёх имевшихся у меня «Винтореза» и на вырученные средства прикупить патронов, и если уж эти боеприпасы растрачу также бестолково, то сольную карьеру необходимо сворачивать, вновь нанимаясь на службу. Сейчас передо мной сидит Хозяин, он наверняка имеет отношение к рекрутскому набору и ответить прямым отказом будет политически неверно, надо отпетлять, затянув время.

– Мне нужно обдумать ситуацию и внести коррективы в собственную повестку, – как можно весомее произнёс я.

Хозяин отреагировал незамедлительно, как будто ждал именного такого ответа:

– Вот, – он вынул из бювара чистый лист бумаги, взял со стола ручку и передвинул их ко мне, – пишите в чём испытываете потребность, Вы патронов просили, можете добавить к ним ещё пару позиций и отправляйтесь на склад, – уже через двадцать минут вы должны быть в пути.

Я скосил глаза на Марта, тот следил за мной и дал требуемые пояснения:

– Сутки прошли после нападения, раз трупы забрали, то повезли потрошить основательно. В полевых условиях, качественно изъять можно лишь часть нужного, для правильной выемки некоторых органов требуются условия, инструмент и оборудование. Если повезёт, то накроем их тёпленькими, а нет, так проследим маршрут до самого заказчика, что тоже неплохо. Но выезжать требуется немедленно, по-доброму, это было нужно делать ещё затемно, перед самым рассветом.

Намёк понят, соскочить не удастся, значит возьмём всё что можно и даже сверх того. К намеченным патронам, стрелам и тепловизору, я добавил виденную в деле аэрозоль «Накидка» и медицинский спрей, моментально останавливающий кровотечение. Отпетлять не получилось, значит теперь, наоборот, нужно поспешить, чтобы не расстраивать планы профессиональных охотников.

Хозяин задержал взгляд на моём списке не более чем на секунду, затем зачеркнул позицию со стрелами, а напротив строчек с патронами красным карандашом поставил знак умножения и цифру «два», затем «на уголок» тем же красным наложил резолюцию «Выдать» и размашисто неразборчиво расписался.

– Иди прямо сейчас, получи и двигай к своему дому за вещами, транспорт будет уже там, – поднимаясь из-за стола, он глазами указал мне на дверь: «Свободен».

Глава 3. Массаракш.

¹

Бонусы, это такие приятные штуки, которые некоторым кажутся халявой, подарком доброго дяди, в то время как на самом деле это обычная плата, просто в целях маркетинга выведенная за скобки в известной всем формуле «ты мне, я тебе». Но, чёрт возьми, приятно же ничего не делая, отгрести в карман целое состояние, баблище немереное.

Получив на складе вожделенные патроны и совершенно фантастическую экипировку, я был весел и старался не думать, что с меня потребуют взамен, не продешевил ли, может платой станет моя собственная голова?

Возле дома меня ждало ещё одно потрясение – машина стронгов. Эта штука отличалась от всего транспорта, виденного в Улье: никаких шипов, острых выступающих частей и граней, казалось, что у машины вообще нет линий, сведённых в угол, всё зализано, а обитаемая часть, к которой неприменимо вульгарное «кабина», вообще представляла из себя отдельную капсулу. Чёрная каплевидная она резко контрастировала с серо-зелёной колёсной платформой и казалась чужеродной деталью, грузом, уложенным на какую-то приземистую телегу, по капризу хозяина выструганную в стиле хайтек.

Форма автомобиля была настолько необычной, а цветовые решения удачно продуманными, что только четыре колеса и нахождение на проезжей части позволяли идентифицировать этот арт-объект как транспортное средство.

Моё удивление космической ракетой взмыло на невиданный уровень, когда часть капсулы стала прозрачной, позволив разглядеть лицо Марта и то как он делает приглашающий жест. Одновременно рядом, как будто машина не в пяти метрах, а прямо возле меня, раздался его спокойный голос: «Хват, поспеши, время уходит».

Времени на сами сборы ушло меньше, чем на «подняться к себе» и «спуститься к машине». Пока я бегал туда-сюда, меня полностью, что называется с головой, вытеснив иное, захватил поток мыслей: «Я хочу в Высшую Лигу, хочу такую же тачку, собственный дом, садовника филиппинца и личную массажистку».

Опомнился я уже за границей периметра. Машина на очень большой скорости, также бесшумно как электромобиль Лича, неслась в указанном мною направлении, а я с явным опозданием задумался о своих попутчиках, – с кем же я покатил навстречу опасностям? Невольно вспомнились распекания Катрана, при первом нашем разговоре, состоявшемся после моего возвращения из похода за белым жемчугом.

***

– Как тебя вообще угораздило связаться с этой компанией? Ты вообще кто был в прошлой жизни? Герой – смелый отважный, король монитора и осквернитель Дуньки Кулаковой? – командир говорил ровно без нервов, но я ощущал его злость и досаду, – С людьми общаться не пробовал, спрашивать, прозванивать контакты? Я был уверен, что всё, – кончился Хват.

– Катран, я не совсем понимаю, к чему это всё? Экспрессия и вообще…,– я действительно был изрядно фраппирован и недоумевал, с чего это так командира пробрало.

– Компания, с которой ты отправился на охоту, это сплочённая команда наёмных убийц. Они, правда, не работают по этой теме уже больше года, но раньше страху на соседей нагоняли, будь здоров. Штатный киллер стаба с группой прикрытия и разведки.

Вот блин, ведь я же чувствовал в них нечто такое…, душок какой-то.

***

И вот теперь я вновь «не прозвонив контакты», полез в очередную авантюру. На часах ещё не было семи утра, то есть в считанные минуты я, свободный человек, позволил себя захомутать и сам вприпрыжку побежал засовывать голову в пасть ко льву. Молодец! А патроны? У меня же теперь целая куча патронов. Да, патроны, это аргумент. Я принялся набивать магазины к винтовке и снаряжать мунклипы к револьверу.

Заново обретённая способность трезво рассуждать, так сказать, критически мыслить, позволила всё же расспросить стронгов об их интересе в этом рейде. Отвечал естественно только Март:

– Догнать их надо и покарать, нельзя чтобы эта зараза безнаказанно расползалась по Стиксу, кто-то должен их сдерживать, давать отпор. Стабы, с их местечковым, хуторским «моя хата с краю» похожи на стадо баранов, которые нагуливают жирок в ожидании, когда придёт пастух и зарежет одного их них на мясо, и каждый молится: «…лишь бы пронесло на этот раз». А мы другие, мы не ждём, мы сами идём к пастуху, чтобы выпустить ему кишки.

Я притих. Не то, чтобы я осуждал такую агрессивную точку зрения, просто относил себя к «хатаскрайникам», тайно, конечно, сознаваясь в этом лишь самому себе. Я не хотел воевать, карать и сдерживать, – я хотел массажистку.

Удовлетворившись полученным ответом, и немного успокоившись, принялся изучать дивный автомобиль изнутри. Сразу бросилось в глаза отсутствие руля, вместо привычного органа управления движение контролировалось джойстиком. Расположенный между двумя передними сиденьями он позволял осуществлять управление любому из впередисидящих. Собственно, джойстиком эту штуку можно назвать лишь условно, скорее шар управления. Вёл Дин, всей пятернёй обхватив верхнюю полусферу. Наблюдая как напрягались и расслаблялись разные области его кисти, и сопоставляя это с реакцией автомобиля, можно было понять общий принцип вождения. Надавливание пальцами на переднюю часть полусферы соответствовало нажатию педали акселератора, а торможение осуществлялось контактом запястья с задней частью. Повороты и подруливания производились соответствующими поворотами джойстика или нажатиями на боковые сегменты полусферы. Причём повороты самого джойстика разворачивали полностью всю переднюю балку, а степенью усилия, прикладываемого к боковым поверхностям, регулировался угол поворота непосредственно самих колёс. Привычная торпеда отсутствовала, и полностью прозрачная капсула обеспечивала обзор, исключающий какие-либо мёртвые зоны.

Машина со всеми своими наворотами наверняка напичкана электроникой, и кто-то из парней должен обладать Умением противостоять Черноте. По всему выходит, что для меня такая машина совсем не вариант.

Дин гнал очень быстро, больше сотни, и то расстояние, что накануне потребовало от меня целый день, мы пролетели за полчаса. За это время стронги показали, на сколько могут быть эффективны их действия.

Несколько раз наш экипаж пытались атаковать заражённые. Обычно Дин только поддавал газку, не оставляя шансов бросавшимся наперерез монстрам. Но дважды, ему всё же пришлось обратиться к своему Дару. Оба раза Март без слов перехватывал управление, а Дин застывал в своём кресле запрокидывая вверх голову. Нападающие как бы сбивались с шага, спотыкались и теряя равновесие врезались со всего разбега в землю, поднимая вверх клубы пыли и разбрасывая в стороны комья земли. И это были совсем не рядовые твари, а особи, откормившиеся до руберов, во всяком случае, габаритами они вписывались именно в эту часть классификации.

Март по факту каждой атаки расспрашивал меня об ощущениях, я отвечал, а он довольно хмыкал. Действительно все нападения предварялись возникновением тревоги и по мере набегания очередного заражённого ощущение угрозы нарастало, но ни разу не доходило до тех значений, где рука непроизвольно начинает сжимать оружие, – мой Дар каким-то образом учитывал уровень спутников, и наверно, руберы для них не представляли серьёзной угрозы.

Нужное место я узнал издалека: приметная заправка, затем городская застройка в отдалении и наконец нужная развилка, за поворотом одного из съездов которой и произошёл разгром колонны.

На месте мы с Мартом пассивно наблюдали, как Дин сперва ходил среди расстрелянных машин, затем решительно вернулся и скомандовал: «Поехали».

Дальше ехали молча, лишь в самом начале Март объявил: «Теперь, Хват, на тебя вся надежда, как только почувствуешь их, немедленно говори».

Почувствуешь их! Я же предупредил, что чувствую не людей, а угрозу. Это похоже, он по привычке, – судя по всему, Дин ощущает чужое присутствие или его следы, вот его партнёр и оговорился.

Ехали также быстро как до этого, Дин уверенно вёл машину, что было похоже на бег собаки натасканной идти по следу. Спустя десять минут и примерно столько же километров, я ощутил ровный сигнал, уже хорошо ассоциирующийся с групповой целью, – несколько равных по силе источников угрозы, каждый из которых становится то менее, то более опасным по совокупности формирующих единый ровный сигнал.

Я объявил о контакте, за что каждый удостоил меня взглядом: Март обернулся с одобрительной улыбкой; Дин впервые посмотрел заинтересованно, но и то, лишь в зеркало заднего вида.

Территория вокруг нас хранила следы хозяйственной деятельности человека, но все выстроенные объекты были заброшены ещё до переноса этой местности в Стикс. Некоторые строения были брошены недостроенными, – их разбитые окна на первых этажах наличествовали наряду с голыми, не знавшими обсад, оконными проёмами верхних уровней. Наверняка, это было что-то промышленное, промзона: бытовки, сваленный в кучи различный хлам, бетонные секции заборов, отрытые ямы. Наша дорога терялась в этих нестроениях.

Подробной карты местности мы не имели, лишь общий план кластеров с режимом перезагрузок и теперь необходимо было сориентироваться в окружающем пространстве.