Отзывы на книги автора «Хезер Моррис»

Исторический роман "Татуировщик из Освенцима" я бы скорее назвала рассказом "милого старика с трясущимися руками, дрожащим голосом, с глазами, которые все так же увлажнялись через шестьдесят лет после того, как он испытал на себе самые ужасающие события в истории человечества.
Он рассказывал свою историю по частям, иногда медленно, иногда стремительно и без четкой связи между многими-многими эпизодами."

Великолепная история о силе воли к жизни, доброте, а самое главное о силе любви. Как раз любовь в этой истории почти самое поразительное.
Замечательная книга, погружая в события тех страшных лет, помогает ценить каждый прожитый день. В некоторых моментах не веришь, что это действительно происходило с живыми людьми и думаешь, как, после прожитого ими кошмара, они остались людьми и прожили счастливую мирную жизнь.

«Татуировщик из Освенцима» — история двух обычных людей, живших в необычное время, лишенных не только свободы, но и человеческого достоинства, имен, идентичности. В ней изложено мнение Лале о том, что им нужно было делать, чтобы выжить. Лале прожил свою жизнь под девизом: «Если утром ты проснулся, значит это хороший день». В утро его похорон я проснулась с мыслью, что для меня это не хороший день, но для него хороший. Теперь он был с Гитой.

Если говорить о моих впечатлениях, то я не прониклась данной историей. Иногда у меня было впечатление, что Лале не в концлагере, а в летнем. Или главному герою настолько повезло, или автор не смогла передать всю атмосферу.
Любовь Лале и Гиты прописана нормально, мне даже понравилось, но все остальное... двоякое впечатление от этой книги. В моих глазах её спасает только то, что она на реальных событиях.

У меня не вызывает сомнений искренность автора этой книги. Больше скажу: после ее «Татуировщика из Освенцима» я не ждала ничего хорошего, и все же она смогла меня кое-чем удивить. В «Дороге из Освенцима» Хезер Моррис избавилась от ванили, что так бесила в ее первом творении, стала писать собраннее и… несколько жестче. Должно быть, она обратила внимание на ругательные отзывы и провела работу над ошибками.

К сожалению, тут ее снова подвело чувство меры. В «Татуировщике…» она пыталась максимально все смягчить, чтобы несчастный читатель не отхватил сердечный приступ. В «Дороге…» же, что продолжает первую книгу, она до того увлеклась описаниями жестокости, что превратила повествование в какое-то перечисление «ужастей», лишенное осмысления. В искусстве 70-х годов существовал жанр Nazi-exploitation. Для тех, кто в бункере, объясняю:

«Nazi-exploitation – кинематографический поджанр категории эксплуатационное кино. Половые извращения в Nazi-exploitation фильмах тесно связаны с идеологией нацизма: сексуальный садизм и мазохизм тесно смыкается с циничным и физиологическим унижением жертвы в рамках и по канонам нацистского поведения… Фильмы Nazi-exploitation также эксплуатируют сексуальный миф о Третьем рейхе, на базе которого строится множество сюжетов Nazi-exploitation: изображаются совершенно не соответствующие действительности сексуальные отношения начальника лагеря/надзирателя и заключённого/узницы еврейской национальности, описывается невозможное в Германии (но вполне возможное на Восточном фронте) в действительности официальное использование еврейских девушек в борделях для нацистов, рассказываются не в полной мере соответствующие действительности истории о деятельности общества «Лебенсборн» и проч. (Википедия)».

Главным фильмом этой категории можно считать «Ильзу, волчицу СС» с Дайан Торн в главной роли. Потом она же сыграет в «замечательном» продолжении «Ильза, тигрица из Сибири» – фильм, сами понимаете, о ГУЛАГе.

«Дорога из Освенцима», хотя и является книгой, относится именно к этому своеобразному жанру. Вдвойне обидно, что Хезер Моррис опять взяла правдивую историю: ее героиня Сесилия (Силка) Кляйн – реальный человек, еврейка, пережившая Освенцим и за «содействие» нацистам угодившая после освобождения в Воркутинский лагерь на десять лет. Рассказывай о г-же Кляйн не Хезер Моррис, полагаю, вышла бы страшнейшая книга и – очень неоднозначная. Книга же Моррис абсолютно лишена полутонов; она пряма, как палка, все у нее ясно с первых минут, легко понять, кто тут хороший, а кто – отвратительная мразь.

Реальная Силка Кляйн, должно быть, была любопытным человеком. Ее близкие стали жертвами Холокоста. Сама она (за свою красоту, как утверждает автор) стала любимицей одного немецкого офицера и, вступив с ним в связь (по своей воле или нет), получила «хорошую» должность: так, она отвечала за блок 25, в котором, как я поняла, находились те, кого должны были отправить в ближайшие часы в газовую камеру. Выжившие в Освенциме вспоминали ее по-разному: кому-то она могла помочь, на другого же могла накричать, даже ударить. За участие в преступлениях нацистов, после процедуры фильтрации, ее приговорили к сроку в ГУЛАГе. Она должна была сесть на 15 лет, но в итоге отбыла срок в 10 лет.

Книга Хезер Моррис о ней избегает, к сожалению, сложности. Писательнице были неинтересны проблемы нравственности и личных мук. Ее произведение удивительно бесстрастно. В нем нет тонких и точных мыслей. Могла ли Силка Кляйн отказаться от работы в блоке 25? Должна ли она чувствовать себя соучастницей преступления? Она хорошо жила в сравнении с другими, ее отлично кормили – виновата ли она перед теми, кто погиб в Освенциме? Ее конформизм в лагере смерти был расчетливым («плевать на всех, умри ты сегодня, а я завтра») или невольным («я ничего не могу исправить, жалко всех, но я попытаюсь выжить»)? Попробуй книга ответить на эти вопросы – и вышло бы не хуже, чем в прекрасном «Чтеце». Но в «Дороге…» Силка Кляйн – это персонаж исключительно положительный, а, значит, лишенный сложности. Главная задача книги – показать, как страдала молодая женщина, и оттого нужно показывать много-много-много жести, чтобы читатель ни на минуту не усомнился, что Силка Кляйн – это сильнейший человек и героиня.

И вот тут-то, пожелав описать жестокость, Хезер Моррис споткнулась. Что насчет страданий главной героини в Освенциме? В сравнении с другими Силка Кляйн находилась в привилегированном положении. Это не может вызвать сочувствие. И поэтому автор с отвратительной настойчивостью начинает рассказывать, как главную героиню насиловал кто-то из старших эсэсовских офицеров. Описывается это с какой-то неуместной извращенной сексуальностью, что просто не знаешь, как на это реагировать.

Зацикленность на больной сексуальности показывает себя и при описании жизни в ГУЛАГе. Так-то Силка Кляйн и в ГУЛАГе особенно не страдает – она снова пристраивается на «тепленькое» место, становится сестрой в больнице, хорошо кушает и пользуется уважением. Когда другие осужденные работают на шахте и теряют здоровье, она хорошо себя чувствует в уюте. Но в ГУЛАГе же тоже нужно страдать. И поэтому автор настойчиво выписывает жуткие сцены сексуального насилия: так, местные заключенные, из русских, устраивают массовые изнасилования в женском бараке; всех женщин в бараке просто валят на койки и… И так постоянно, чуть ли не каждый вечер. Спрашивается, куда смотрит охрана – тут же здоровых женщин бьют и насилуют, а это, между прочим, рабочая скотина! Они, эти женщины, потом работать не смогут, план по добыче в шахтах провалят! Но руководству Воркутинского лагеря плевать на абсолютнейший бардак у них. Сами, дескать, разберутся, эти заключенные.

Эта нарочитость в описании насилия («посмотрите, как она мучилась!»), лишь бы отвлечь тебя от мыслей о личном выборе главной героини, действительно заставляет думать об «эксплуатации» жанра. Это самый примитивный способ вызвать сострадание к жертве. Проблема в том, что такое нагромождение насилия без попыток его осмыслить и прочувствовать не является нормальным. И уж тем более не является нормальной привязка секса к лагерным событиям – ибо нельзя отнести мучения в лагере исключительно к сексуальному насилию. Как Nazi-exploitation, «Дорога…» слишком много внимания уделяет вопросам пола, нереализованной сексуальности, зависимым отношениям «сильный – слабый, начальник – узник». Даже финал книги тесно связан с сексуальностью – так, Силка уезжает из лагеря с мужчиной, с которым у нее любовь и влечение, и в этом не было бы ничего плохого, если бы всю книгу главную героиню не заботила проблема ее поруганной женственности.

После «Татуировщика…» новая книга Хезер Моррис – это, конечно, шаг вперед. Но хотелось бы получить от нее нечто большее, чем нагромождение жестких половых моментов в обертке лагерной прозы.

Не могу сказать, что эта книга вызвала у меня восторг. Чисто по ощущениям "Татуировщик из Освенцима" понравился больше. Все-таки я остаюсь приверженцем отечественной литературы про войну, написанной фронтовиками. В процессе чтения было ощущения поверхностности повествования, при этом не скажу что книга плоха, просто лично мне нравится читать более серьезную литературу типа Бориса Васильева или Юрия Бондарева. Не все книги, написанные про войну априори хорошие. Опять же это только мое ощущение, кому-то больше подходит одно, кому-то другое. Не буду пересказывать содержание, если захотите прочитать, то начните с первой книги автора - "Татуировщик из Освенцима", эта книга является логическим продолжением.

Совсем недавно на книжный рынок нашей страны вышла еще одна книга Хезер Моррис, которая перед этим отличилась написанием двух вполне себе странных и даже в чем-то исторически нелогичных романов Татуировщик из Освенцима и Дорога из Освенцима , последний из который был еще и просто-напросто скучным.
"Три сестры", от который много я не ждала, тем не менее оставили очень хорошее впечатление - качественный и добротный роман о Холокосте, возможно, чересчур документальный, но, в принципе, это можно записать даже в достоинства книги: ведь Моррис пишет реальную историю тех людей, кто выжил и черед многие года смог встреться с автором, чтобы в интервью рассказать порой ужасающие подробности своей жизни в лагерях.
История трех сестер (кстати, у меня прям сильные флешбэки с известной каждому россиянину со школьной семью пьесой Чехова) из Словакии - Циби, Магды и Ливи - описана по их собственным рассказам (что есть само по себе большой спойлер, но да - все сестры в итоге выжили) о существовании в лагере Освенцим, о маршах смерти, эмиграции в Израиль и др. Сам роман делится на три части, первые две из которых описывают жизнь в оккупированной Чехословакии, лагеря, зверства и др. В последней части речь идет уже о послевоенной жизни трех девушек, их личной жизни (кстати за что отдельное спасибо - все описано без пошлостей) и даже их потомстве.
Язык романа живой, читать приятно, сюжет хоть и не балует крутыми виражами, но и скучать вряд ли даст. Возможно, кого-то может "отпугнуть" некая излишня документальность сочинения (в конце книги даже есть крупный блок с реальными фото, цитатами из интервью и др.), но лично мне это не мешало.
Вердикт - новая и вполне себе качественная книга о войне и Холокосте, конечно, не без описаний жестокости и насилия, но тут это более чем оправдано - странно было бы читать о таких жестких временах с "бабочками и единорогами".
P.S. И да - я все же это скажу. Вот почему на почти каждой - чуть ли не на каждой! - обложке романа про Холокост должны "красоваться" ворота Аушвица? Неужели у создателей и художников совсем не осталось фантазии или идти на проторенной дорожке настолько притягательно?

Очень долго настраивалась на прочтение этой книги. Готовилась морально, к тяжелой истории. Но всё зря. Зря потраченного времени на психологическую подготовку, зря потраченного время на прочтение книги.

"Татуировщик из Освенцима" книга написана на реальных событиях. Но по факту мы читаем сказку, написанную сухим языком канцелярского работника. У читающего возникает ощущение, что не все так плохо было в концлагерях. Ну убили пару сотен тысяч евреев, цыган и так далее. Ну и не страшно. Автор показывает зверства нацистов мимо ходом, сухо и безэмоционально. Вот убили женщин, детей и стариков, печаль. Две - три строчки и далее уже читаем как наш герой добывал ништяки для себя и других заключенных. Опять одна строчка о том, что друга главного героя Лале, кастрировали. И дальше видим как Лале романтично проводит время.

И так про главного героя худо-бедно написано, кто, откуда, где жил и чем занимался. Мысли Лале, проблемы, мечты и прошлую жизнь. Мы знаем героя и можем его понять. Гита - главная героиня. Любовь Лале. Кто она? Чем занималась? Каких взглядов придерживалась? О чём думала? Что о ней мы знаем? Ничего! Автор решил, что прописывать главную героиню не обязательно. Скажу больше проходные персонажи и то глубже прописаны.

Жизнь в лагере. Ощущение ужаса, безнадежности и зверств нет! Автор происходящие зверства прописывает мимо ходом, стараясь сделать акцент на любовной линии героев и предприимчивости Лале. Хочу отметить, что жестокость нацистов тут прошлись вскользь, как и то что русские освобождали эти концлагеря. Русских стандартно выставляют всеобщим злом! Как же не бросить камень в огород "Советов". Боже мой "Совок" ни кому покоя не даёт. И жизнь то была плохой. Заработали огромные деньги, жили в достатке. Эмигрировали с достаточной подушкой безопасности. Но виноваты в их роскошной жизни оккупанты. Прям взбесило!

И конечно героев выставляют жертвами режима. Хотя оба знают, что нарушают закон. Делают это целенаправленно. Но...

Романтическая линия. Ну тут проблем как раз нет. Как роман, эта книга интересная. Хорошая сказка с хэппи эндом.

В целом для меня книга ни о чём. Исторической правды от нее не ждите. Хорошо написанного красивого слога тоже. Сухое перечисление фактов. Сходил туда, добыл еды, тут убили пару тысяч евреев, но не беда я колбасы достал. Конец смазан. Зато две трети книги читаем о том, как Лале добывал что-то в обмен на еду, свидание с любимой и так далее.

Ещё бросается в глаза то, что герой остался там жив и как легко устроился в лагере. Когда его поймали на краже шансов выжить не было. Думаю тут нам историю возможно приукрасили. Слишком все просто. Мужику любой проступок сходит с рук. Такое ощущение, что Лале в исправительном в лагере для взрослых.

Прочитать можно, но не советую терять на это время. Или читать как художественное произведение, если хочется.

Может я чёрствый человек, но эта книга не затронула ничего в душе.Интересно читать в каких условиях жили в трудовых лагерях в Воркуте, о быте и о нравах того страшного место. Тяжело задумываться о жизнях людей того времени, о поломанныз судьбах. Но к Силке я была равнодушна, именно ее история меня не тронула. Если первая книга раздражала своей легкостью, то это понравилась больше первой.

Начну, пожалуй, с того, что эта третья книга цикла «Татуировщик из Освенцима». Однако, здесь лишь мельком встречаются герои прошлых книг, поэтому читать Три сестры», как отдельную от других вполне себе можно.
⠀
Эта история о трех сестрах - Циби, Магде и Ливи, которые в далеком детстве дали обещание отцу защищать и оберегать друг друга, чтобы ни случилось.️
Но пришел 1942 г.
Нацисты забирают Ливи якобы на работу в Германию, и Циби, помня данное обещание, следует за сестрой, чтобы быть ей поддержкой и опорой.
Что же до Магды, то ей помогает местный врач, и, сама того не желая, какое-то время девушка находится в безопасности.
⠀
Знаете, сложно передать, насколько мне понравилась эта книга... она не просто о концентрационном лагере, она о преданности, боли, надежде. Она как доказательство силы любви. Она о самом масштабном геноциде, который когда-либо видел этот мир.
⠀
Еще одна важная деталь, которая меня порадовала это то, как автор преподнесла читателю русских. В этой книге именно они идут на помощь, именно они защищают, а не насилуют и убивают всех подряд, как часто пишут зарубежные авторы.
⠀
То, что эта книга написана по реальным рассказам, делает ее бесценной. Это та самая важная частичка истории, которую нужно помнить и хранить всегда.
⠀
И немного о стеклянной скульптуре «Три сестры», которая меня поразила глубиной своего замысла (Фотографию вы сможете увидеть в книге).
Она была создана в дар сестрам, а так же является мемориалом шести миллионам евреев, убитых нацистами. Цифры, намеренно грубо нанесенные на три лицевые стороны, - это фактические номера, выбитые на руках трех сестер.
Сторона без цифр подразумевает, что зритель вправе мысленно нанести СВОЙ номер, а также почтить тех погибших во время Холокоста, у которых не было номера.

Потрясающая история, с которой я была рада познакомиться.

Бывают неудачные книги о Холокосте. Бывают плохие книги о Холокосте. А бывает «Татуировщик из Освенцима».

Хорошо, плохо это – но Вторая мировая война и ее преступления постепенно забываются. Мы теряем связь с прошлым, отправляются в мир иной последние свидетели той «дивной, злой и смешной» эпохи. Кажется, мы пытаемся сохранить, мы восстанавливаем мысленно (и в творчестве) те события, хотим прочувствовать, разучиваем старые уроки… но все бесполезно. Мы можем помнить их – но не поймем их. И, может быть, то к лучшему?

Кажется, вот писатели и должны строить мосты из дня нынешнего в день минувший. Но, увы, писатели тоже не понимают. Виноват ли тот, кто не понимает? Разве что в том, что берет на себя слишком много, не считаясь со своими возможностями.

Хезер Моррис не поняла. Но ее несчастье в том, что она настаивает: нет, я все знаю, я знаю, я понимаю! Кажется, нет у нее той отсебятины, что была в «Мальчике в полосатой пижаме» (живые еврейские дети в Освенциме – это топ нелепостей!) У Хезер Моррис материал… скажем так, натуральный. Она взялась рассказывать о реальном человеке, которому повезло избежать газовой камеры и крематория Освенцима. Но из-за своей неспособности понять и прочувствовать она провалилась ошеломительно: все по «документам», но фальшь в каждом абзаце, отвратительная ложь, бесчувственность и, хуже того, неуместный смех (и не сквозь слезы, что я бы простила).

Скажите, вы тоже это чувствуете?

«…Она разговаривает с тремя другими девушками. Заметив, что он увидел ее, замолкает. Лале подходит к девушкам, и подружки отступают назад, освобождая место для незнакомца. Они слышали про Лале. Она стоит одна. Он подходит к девушке ближе, вновь привлеченный ее глазами. Подружки тихо хихикают в сторонке…»

Это, позвольте, не встреча близ университетской столовой или рядом с метро. Это так встречаются на территории Освенцима с заключенными лагеря? Хотелось бы поинтересоваться, откуда у измученных тяжелой работой и голодных женщин взялось желание хихикать.

На соседней странице, место действия то же:

«На следующее утро Гита и Дана покидают барак последними. Они выходят, держась за руки, болтая и не обращая внимания на окружающее. Без предупреждения эсэсовец из барака ударяет Гиту по спине прикладом винтовки.
(пропускаю всякие ужасти)
Когда он уходит, к ним приближается капо и быстро бьет каждую по лицу.
– Не забывайте, где находитесь.
Надсмотрщица уходит, и Гита кладет голову на плечо Даны:
– Я говорила тебе, что Лале хочет повидаться со мной в следующее воскресенье?»

Стоит отметить стиль написания. Т.н. сценарный стиль, ныне часто используемый (Хезер Моррис не исключение) мог бы спасти положение: как-никак, можно спокойно опустить все подробности лагерного быта, раз уж в нем не разбираешься. Но в данном случае сценарный стиль (маленькие главки, минимум описаний, сценки явно разбиты по законам кинематографии) – так вот, стиль этот наоборот выпятил все недостатки книги. Избавляясь от описаний, размышлений и мелких деталей, сценарий выбрасывает и чувства, их тонкость, сложность. Вот и получается такое: рассказ о лагере смешон в своей неубедительности – и при этом нет сильной и глубокой человеческой истории, нет характеров, сопереживание не включается, и оттого уже ничем нельзя оправдать отвратительное обращение с историческим материалом (хотя автор явно что-то читала, как минимум знает распорядок дня в Освенциме и особенности работы в «Канаде»).

И, к слову, столь неестественные любовные сцены я встречаю впервые (а на них вся ставка сделана):

«Наткнувшись на ближайшие нары, они вместе падают на них, срывая одежду друг с друга. Они занимаются любовью со страстным отчаянием, не в силах более сдерживать жгучее желание…»

И так далее, и так далее. Не знаю, что рассказывал Хезер Моррис этот злосчастный татуировщик из Освенцима, но я лично сомневаюсь в возможности заниматься любовью в такой обстановке, да еще получать от этого удовольствие, зная при том, что в любую минуту может ворваться лагерная охрана.

Честно, может быть реальный Лале и был конформистом, служил нацистам и прочее, прочее… но, мне кажется, он не заслужил чести быть увековеченным в этаком непотребном виде.

Возможно, что я чего-то не понимаю. Что я не знаю, какого было в лагере. Я не способна осмыслить весь ужас того времени. Не мне, право, размышлять, как они выжили. Но я хотя бы осознаю свое непонимание и не превращаю историю о лагере смерти в любовный романчик с обязательным сексом на нарах, и не тиражирую это на миллионах экземпляров.

Sehr schade.

P.S. Использован кадр из польского фильма 1963 г. «Пассажирка». Жаль, его очень сложно сейчас найти с русской озвучкой.

Даже не стану полемизировать относительного того факта, что данная книга стоит на 7-ой сроке рейтинга LiveLib лучших зарубежных романов про войну. Ну, ладно.
Ожидала трепетного продолжения об одной из героинь Татуировщика из Освенцима , но получила весьма проходную книгу даже и не совсем про войну, а про лагерные будни на Севере России.
Итак, нам рассказывается про жизнь молодой еврейки по имени Силка, которая в Освенциме была "наложницей" старших офицеров СС, за что ее довольно предсказуемо обвинили после войны и посадили на 16 лет в лагерь под Воркутой, где она также пыталась выжить и, в итоге, не дала себя сломить. И... все! Особо сюжета в книге кот наплакал (видимо, кот был очень веселый, потому что повествование тянется так медленно, словно черепашка на песке), просто идет повествование про лагерные будни Силки и ее знакомых. Конец.
Обычно я не такой жу требовательный человек в плане сюжета, могу вполне себе спокойно следить за мерными философстованиями героев, но здесь было скучно даже мне. "Силка пошла туда, Силка вернулась назад", и так по кругу + еще описания ужасного быта в лагере (ну, и снова - я так и ожидала, это не курорт на Лазурном берегу).
Ни один персонаж, кроме самой Силки, так и не был раскрыт до конца, а потому сопереживать кому-то проблематично. "Светлым", как бы странно и парадоксально это не звучало, могу назвать только флешбеки главной героини, где идут ее воспоминания об Освенциме - там хоть появляются накал и интрига.
Можно меня упрекнуть в том, что это была реальная история героини, а жизнь наша не так уж богата обычно на голливудский экшн и др., но как раз в Приложении Херез Моррис и признается, что почти вся история Силки после Освенцима - это плод авторской фантазии. В таком случае - неужели нельзя было придумать что-то поживее и трогательнее?
Особо подчеркну нереальность всего происходящего, в особенности, диалогов героев: я понимаю, что возможны недоработки переводчика, но персонажи поголовно говорят на таком странном высокопарном наречии, что даже смех берет. Минутами казалось, что читала фанфик, настолько стиль был странноватым. И всегда персонажи чувствуют обязанность вставлять отчество в обращении друг к другу, даже когда говорят друзья (видимо, автор так до конца и не поняла фишку странных русских имен, а потому решила вставлять загадочные "Донатовна" и "Глебович" в диалоги почаще; ну, спасибо хоть за то, что не было тыканья на каждой странице загадочного шипящего слова "товарищщщ", которое так любят иностранцы в фильме и книгах про СССР).
Мне кажется, если уж привлекает тема советских лагерей, то разумнее взять в руки хотя бы того же Солженицына (да, у многих к нему спорное отношение, однако человек был хотя бы оцевидцем того, что он описывал, да и лагерь у него в том же Одном дне Ивана Денисовича вырисовывается гораздо более реалистично).
Так что вердикт - книга не зацепила, старалась пролистать как можно быстрее. И да, "Татуировщик из Освенцима" у автора вышел гораздо более целостным, чем эта скучноватая книга про дикую неизведанную страну Тартарию.
P.S. Зато из положительного в романе присутствует то, что русские, как бы ни было это удивительно для книг иностранного автора про войну, представлены прям героями и симпатичными людьми в своей массе. Многие положительные герои русские, и автор не считает их полудикими (а вот СССР, видимо, все же считает), за что отдельное спасибо!