Та, которая дождалась

Тем временем, в Новом Орлеане, который располагается, в штате Луизиана, одна ни о чем не подозревающая молодая женщина, как всегда, пылесосила после семейного ужина. Этот скучный процесс служил для нее проверенным годами снятием стресса. А нервничать было из-за чего: ее некогда прилежная четырнадцатилетняя дочь напрочь отбилась от рук. Как в ее классе появился новичок-спортсмен, и по ее же словам, красивее него не было никого, картина успеваемости испортилась. Настолько она не могла сосредоточиться на более важных вещах из-за какого-то там юнца. И ведь они даже не встречаются, так как новенький быстро нашел себе пару в лице первой красавицы среди одноклассников. До крайней степени банальная ситуация. Видя эту сладкую парочку, отвергнутая постоянно злилась на то, что она якобы недостаточно хороша на фоне более удачливой соперницы, затем ее гнев перемещался от самой себе к конкурентке.

– Да что он в ней нашел? Она же тупая как пробка! – Недоумевала она кому-то в трубку, потирая картинно свой левый висок. Шум от пылесоса ей нисколько не мешал, напротив, он помогал ей в том плане, что многое из разговора не долетало до ушей надоедливой матери. По меньшей мере, она так думала.

И тут не выдержала ее мать, не сдержав своего желания кольнуть дочь, надеясь, что тем самым повлияет на благоразумие:

– Да ты лучше бы училась как в прежние времена, а то получается, не лучше будешь в умственном плане.

Положенная на место телефонная трубка едва не треснула на кусочки, свидетельствуя о достигнутом эффекте от произнесенных матерью слов.

– Мама! Почему ты так со мной обращаешься?! Хоть бы раз похвалила, а то одни упреки в мой адрес! Не видишь, что и без того мне плохо?

– Энн, стой, я не хотела… – но ее никто уже не слушал, ответом был топот бегущих ног по лестнице вверх к себе в комнату. Ее мать инстинктивно зажмурилась, когда дверь громко захлопнулась. Затем сверху на всю мощь заиграли песни хард-роковой группы. Это был признак того, что на этом малолетняя бунтарка ставит жирную точку в столь «приятном» семейном разговоре, по меньшей мере – сегодня.

– Привет, Софи, – как можно громче крикнул вернувшийся с работы отец семейства. – Гляжу, Энн опять включила своих крашенных мужиков с длинными волосами и в узких штанах! Что на этот раз?

Щелкнул выключатель пылесоса, и теперь в гостиной тишину нарушала только орущая сверху музыка.

– Да обиделась, что я ей напомнила о необходимости взяться за ум.

– Да, подростки нынче ранимые создания, чуть что – сразу проявляют свой юношеский максимализм и бескомпромиссность.

– Ладно, перебесится. Эд, ужинать будешь?

– Спасибо, но если честно, мне совсем не хочется, наелся сандвичей на работе. А вот спать очень хочется, при том, что за день выпил ведро кофе. Мне завтра снова надо рано вставать, авралы, сама понимаешь.

Софи посмотрела на Эда, и ее переполнила легкая грусть: некогда стройный красавец уже обзавелся такими возрастными признаками, как небольшое брюшко и залысины, а ведь ему не было и сорока. Хотя высокий рост и лучистые карие глаза все еще были при нем, в отличии от пресса и кудрей цвета угля. «Время так бессердечно».

– Ну, тогда я послушаю вечерние новости, и присоединюсь к тебе.

Через несколько минут музыка умолкла: видно, Эд, по ходу в их общую спальню, поговорил с дочерью, уж между ними отношения были куда более дружескими. Усевшись поудобнее на диване абрикосового цвета с чашкой любимого ромашкового чая, Софи включила телевизор.

– «Мы прерываемся на экстренную новость! В деревне, которая находится в штате Иллинойс, произошло крушение самолета, никто не выжил…».

Чашка выскользнула из рук прямо на ковер кремового цвета, в полете которая при падении рисовала содержимым огромное причудливое пятно, достойное модных современных полотен, но на данный момент Софи это мало волновало. Ее внимание полностью поглотили снятые кадры на экране. А телевизионщики с присущей им беспощадностью не брезговали демонстрацией жутких сцен с места происшествия. Но хуже то, что рассказывалось за кадром бесстрастным голосом:

– «По предварительным данным, этот самолет не был зарегистрирован ни в одной компании из всех ныне существующих в мире. Есть версия, что этот самолет, который пропал 30 лет назад…»

Дальше Софи не имела сил слушать страшные подробности, и не выключая телевизор, она в безумном волнении побежала в супружескую спальню, где Эд уже вовсю выдавал рулады своим храпом, что свидетельствовало об его сильном переутомлении.

– Эд, проснись сейчас же! – Софи трясла мужа, пока тот не уставился на нее с сонными глазами, не понимая толком, что случилось за то время, пока он спал. – Самолет разбился!

– Как? О чем ты говоришь, какой самолет? – Тот аж вскочил на кровати, будучи все еще в сильном недоумении, но уже без остатка драгоценного сна. – Почему ты так нервничаешь?

– Эд, тот самолет, в котором летели мои родители и брат! Они разбились сегодня!

Выпалив как духу, Софи с громкими рыданиями обессилено присела на краешек кровати, закрывая свое раскрасневшейся лицо.

И тут Эда накрыла волна воспоминаний об их первой встрече. Они познакомились в библиотеке, которая находилась при университете. Их разделяли несколько лет разницы: она – первокурсница, он же заканчивал последний курс. Это был ясный весенний день, и вместо того, чтобы прогуливаться и наслаждаться видами проснувшейся природы, Эду пришлось безвылазно корпеть над книгами, потому из-за вечных «потом» он рисковал завалить последние экзамены. Устав переваривать внезапно навалившуюся гору сложной информации, Эд вытянул ноги под столом, уставившись бесцельно куда-то в зал. И тут его внимание привлекла невысокая худенькая девушка с темной косой до поясницы. Он всегда находил сочетание темно-каштановых волос с голубыми глазами невозможно сногсшибательным, и это в полной мере относилось к ней. Когда прекрасная студентка проходила мимо него, она заметила пристальный взгляд на себе, и ее четко очерченные пухлые губы поджались, чтобы спросить:

– Чего уставился? Дырку собрался на мне приделать?

Эд от неожиданности уронил ручку под стол, пристыженный ее неожиданным в плане тона вопросом.

– Да так, ничего. Прощу прощения.

Незнакомка хмыкнула, подняв бровь, и пошла дальше своей дорогой. Больше в ее сторону никто не глядел, вместо этого вновь зашуршали страницы скучных учебников.

Как и в любые последние дни, Эд засиживался до самого закрытия библиотеки, проклиная свою безалаберность, с которой он родился. И когда наш горе-студент собирал свои канцелярские принадлежности, за его спиной появилась та самая девушка с косичкой.

– И снова здравствуйте.

Эд удивился ее уже более доброжелательному обращению в его адрес. Оглядел зал, и увидел, что они здесь единственные задержавшиеся, не считая сотрудников, которые косились, намекая, что пора и честь иметь.

– Ну, здравствуй, хочешь опять мне нагрубить? Если что, я не являюсь обладателем третьего глаза на затылке. – В его душе горел маленький костер обиды и чувства несправедливости.

– Нет, хочу попросить прощения, я вела себя очень грубо. Просто не знала как реагировать на такие внимательные рассматривания. Ты ведь первый, кто на меня так смотрел.

– Ну, девушка ты довольно привлекательная и красивая, почему бы не любоваться?

– Ой, шутник! На меня никто из парней не обращает внимание. – В последнем предложении можно было услышать, что ее это задевало.

– Ну, значит, дураки безнадежные! И очень слепые! Либо ты просто не замечала этого.

В этот вечер они вместе ушли из библиотеки, проболтав всю дорогу к общежитию обо всем, о чем можно было поговорить новым приятелям.

Спустя два месяца после знакомства, как раз после третьего свидания в кинотеатре, сидя на лавочке в парке, Софи с озабоченным лицом попросила выслушать ее внимательно, потому что все, что она сейчас расскажет, прозвучит слишком невероятно. Чем больше она говорила, тем сильнее ощущалось, как нелегко дается ей это.

– Да, конечно, я слушаю. – Хоть Эд старался сохранять участливое выражение лица, он не без опаски раздумывал о том, что она ему хочет поведать. Неужели в ее роду не обошлось без вампиров? Или она отметила двухсотлетний юбилей? В общем, в душе он почему-то был настроен на шутливый тон.

– Эд, ты ведь заметил, что я говорю больше о бабушке, но ничего об остальных членах моей семьи. Это тебя удивляло, ведь так?

– Да, заметил. Но я решил, что ты просто не хочешь поднимать эту тему.

– Придется начать издалека, хотя нет, подожди: для начала, мой дедушка умер четыре года назад, его сердце не выдержало, и тому была причина, годами точившая его изнутри.

– Соболезную, смерть близких – это всегда ужасно.

– Так вот, помимо дедушки, пусть земля ему будет пухом… Черт, мне так сложно об этом даже думать! Когда мне было всего шесть лет, в моей семье случилось трагедия, – и тут Софи запнулась, глаза ее повлажнели, – я тогда наелась грязных ягод с бабушкиных кустов в саду, тогда как мой брат… – на этом слове в голосе отдавалась боль, – их не ел, потому что слушался маму и папу, которые ему внушили, что нельзя есть немытое. А, я будучи маленькой непослушной девочкой, наелась от души, и к вечеру слегла с болью в животе и повышенной температурой. Именно в этот вечер у нас были билеты на тот злосчастный рейс, чтобы лететь к себе домой, в Кристал Лейк. Речи о том, чтобы взять меня, быть не могло, слишком плохо себя чувствовала для двухчасового полета. Родители не хотели улетать без меня. Но бабушка уговорила их, убеждая, что она лично привезет меня домой, как только самочувствие это позволит. Никто не мог предугадать того, что случилось во время полета…

Эд не торопил, потому что понимал, как тяжело ей дается рассказывать ему о семейной трагедии, ограничиваясь лишь понимающим выражением лица. Конечно, всякие глупости о вампирах покинули его голову.

– Дедушка вызвался их провести, потому что за мной надо было кому-то смотреть, и эта миссия возлагалась на бабушку. Когда он вернулся, все было в порядке, и на этой ноте мы проспали спокойно до утра, не ведая о том, что случилось нечто ужасное и не поддающееся логике.

Эду казалось, что он догадывается, что случилось с тем самолетом, но его насторожили последние три слова. Если самолет упал, то почему такое должно подаваться логическим умозаключениям?

– Утром по радио сообщили, что самолет, на котором летели мои родители и Кевин, бесследно исчез.

– Как это «бесследно исчез»?

– А так! Его потеряли из радаров на 54-й минуте полета. Сообщалось, что пилоты указывали на сбой и сильные тряски, и потом все. Самолет искали по всем местам, где он теоретически должен был упасть, то есть в лесах, пустынях, так и в водоемах, прочесывая каждый дюйм. Но безрезультатно.

И тут Софи перестала себя сдерживать, и по ее румяным щекам градом покатились горячие слезы. Эд обнял ее, приговаривая: «Не плачь, малышка!».

– Понимаешь, хоть это жутко прозвучит, но если бы они и правда погибли, мне было чуточку легче, но нет, живу двенадцать лет с надеждой, что когда-нибудь они объявятся целыми и невредимыми. Не было ни одного дня, когда я когда просыпалась утром и не думала: «Это, наверное, мне снится плохой сон. Сейчас ко мне зайдет мама, чтобы чмокнуть в щеку и сказать «Доброе утро». С того злосчастного дня я не возвращалась к себе домой, бабушка с дедушкой не могли найти в себе силы посещать пустой дом пропавшей дочери, боялись, что не выдержат, и оставят, в таком случае, меня совсем круглой сиротой. Хоть дед ни разу не заговаривал на эту тему, однако как-то раз я застала его за просмотром фотографий с моей мамой и братом. Его лицо было ужасно печальным, от чего морщины приобретали еще большую резкость, придавая ему на двадцать лет более старший вид. Особенно ужасно воспринимались нами периодические новости об упавших самолетах, но всякий раз, ни один из них не был тем САМЫМ. В общем, мы никак не могли абстрагироваться и жить дальше. Каждого из нас троих переполняло страдание и непонимание того, как можно пропасть так бесследно, обладая такими габаритами.

Софи замолкла, переводя дух в объятиях Эда. Тот ничего не отвечал, потому что боялся сказать по неосторожности что-то неуместное, предпочитая роль понимающего слушателя. Но то, что он услышал далее от нее, не могло не повергнуть его в состояние растерянности:

– К чему была эта исповедь: я хочу впервые за столько лет посетить свой родной дом.

Так уверенно это прозвучало, что свидетельствовало о том, что сие решение принималось не спонтанным образом пять минут назад.

– Ты действительно уверена, что хочешь этого?

– Конечно, я давно желала проведать то место, где прошли мои самые ранние годы. Теперь мне достаточно лет, чтобы совершить задуманное. Правда, бабушке я еще не говорила об этом. Ты – первый, кому довелось услышать о моих намерениях. Думаю, она не будет возражать. А если и будет, то все равно не сможет мне ничем помешать. Но…

– Да?

– Но мне нужен тот, кому я доверяю как самой себе, чтобы полететь туда. И поэтому я прошу тебя: пожалуйста, окажи мне свое сопровождение.

Эда настолько порадовал тот факт, что она ему оказывает такое доверие, что стало причиной его рефлекторного: «Да без проблем!». Тот случай, когда язык – враг своему владельцу.

Упав в свою кровать, Эд почувствовал, как у него бешено бьется сердце, а тело охватывает неприятный холодок. Ему ни разу за всю свою недолгую жизнь не доводилось пользоваться услугами воздушного перевозчика, так как не было особой нужды куда-то далеко отправляться, ведь было достаточно старых добрых автобусов и поездов. Помимо тех страшных новостей о падениях самолетов, его страх усиливала история от Софи. Меньше всего хотелось отказывать ей в просьбе, хотя он и в самом деле искренне вызвался ей помочь, не думая в ту секунду о своих страхах. Одиноко валяясь в полутемной комнате, Эду стало трудно отвлекаться от размышлений, тяготивших его душу.

– Привет, Эд! – В комнату завалился сосед, и судя по шаткой походке и помятой одежде, уже успевший накатить Он еле стоял на ногах, глядя невидящим взором куда-то в сторону.

– Привет, Гарри! Что на этот раз?

– Почему сразу «что на этот раз»? Не могу я повеселиться, а? На то они и студенческие годы, что куражиться как в последний раз! Не будь таким скучным!