Цитаты из книги «Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям»

Любовь – вообще не та игра, в которой можно победить, но как же мне этого хотелось!

Неужели такое на самом деле может случиться? Неужели можно просто познакомиться с человеком – втянуться в разговор, который, кажется, длится и одну секунду, и целое десятилетие на одном дыхании, – и ты больше никогда не будешь прежней? Может ли контакт с незнакомым человеком быть настолько мощным?

Девочка, вся эта растреклятая штука – твоя любовная история. Это не трагедия. Это не песня жертвы, не пустой блокнот, ждущий ручки, которая что-нибудь в нем напишет. Это любовная история, готовая взобраться на те дурацкие замковые стены, которые ты сама выстроила. Так что, детка, давай-ка спускай свои косы

В мире, который навязывал мне убеждение, что я должна непрерывно искать «того самого единственного» – и найти недостающий кусочек головоломки небес в море голубых аппликаций из картона, – я хотела чего-то иного. Никто не виноват, что мы так устроены. На свете хватает фильмов, книг и рекламы, чтобы убедить всех одиночек, будто мы – недостающие фрагменты. Будто мы еще не прибыли к месту назначения. Будто мы должны поспешить, чтобы встретить кого-то, даже если сами беспомощно барахтаемся, силясь понять хотя бы свою роль в этом сюжете

В это лето я узнала, как смерть разрушает дом. Кирпичик за кирпичиком. Дощечку за дощечкой. Смерть является, как рабочий, что встает на заре и весь день трудолюбиво разбирает человека, которого ты любишь всем своим существом. Она отколупывает и отвинчивает, пока не остается ничего, кроме костлявого остова и глазниц того, кого ты когда-то знал. Вот что я узнала этим летом. Хотите спеть об этом песню?

Я отдала все, что могла, и мне придется поверить, что этого достаточно. Она должна выйти в мир, увидеть, прочувствовать и понять все остальное сама

В то время как число электронных писем продолжало расти, внутри меня ничто не воспаряло. Голова-то уж точно не росла. Я не наблюдала за собой откуда-то со стропил; не было у меня и ощущения, что удается вынырнуть из тумана. Я не слышала никаких фейерверков. На самом деле чувство было как раз противоположное, самое что ни на есть смиренное и осязаемое. Казалось, я пригибаюсь к земле и, когда мои колени поцелуют пол, меня будут ждать ведро и тряпка. И что-то внутри заставляло меня взять эту тряпку и оттирать половицы прошлого, приговаривая: «Вот кем ты была когда-то. Вот кем ты когда-то была». Я оттирала прошлое – и внутри меня рождалась цель.

План был ясен. Яснее, чем все, что я ощущала в себе на протяжении долгого времени. Я буду разбрасывать эти любовные письма по всему городу Нью-Йорку. И как только каждое из них окажется на своем месте, я начну писать новые. Ты хочешь знать почему? Потому что это заставляло меня что-то почувствовать. Мне подумалось, что в это я могу влюбиться. Было ощущение, что мне нужно просто делать то, что я могу полюбить. Мне даже не хотелось понять истоки этого знания или пытаться их вычислить. Я хотела проверить, куда это меня заведет. В конце концов, блокнот был уже полон. Какой еще у меня был выбор, кроме как выдирать из него листы и оставлять письма там, где найдут их другие люди?

Я начала в случайном порядке выбирать людей на улицах. Низкорослых. Высоких. Явных туристов. Сами не зная, они становились на один день моими друзьями по переписке. Я устраивала им экскурсию по моей жизни. Мы вместе сидели в крохотных кофейнях и на скамейках, выстроившихся вдоль аллей Центрального парка, стараясь решить задачи, которых никогда не понимали. Я разговаривала с ними о жизни, о любви и обо всем том, чего мне всегда хотелось, и о том, что мне было страшно сказать вслух, потому что тогда желание казалось более реальным.

Что-то сломалось внутри меня, когда я написала то первое письмо. Может быть, лопнуло молчание; может быть, дала трещину потребность сделать все идеальным; но с этой страницы на меня в упор смотрела истина. Я могла бы в тот день замостить толстым слоем честности все вокруг, потому что письмо заставило меня вспомнить, каково это – выпускать слова наружу, вместо того чтобы удерживать их внутри, пока не рванет. * * * Такие же честные письма, печатая шаг, выходили из меня одно за другим, пока я не заполнила ими весь блокнот, – и это случилось скоро. Я не могла остановиться. Я перестала выбирать слова – это слова выбирали меня. Они будили меня в два часа ночи, умоляя, чтобы я их записала. Они вплетались в крики уличных торговцев по дороге на работу. Они расталкивали друг друга, вырываясь наружу, стремясь обрести покой на странице. Внутри меня точно щелкал выключатель, переключаясь с «давай-ка я напишу кому-нибудь письмо» на «или эти слова выйдут из меня – или будут преследовать меня до тех пор, пока я не дам им выйти».