Нилай переоделся в ванной, вернулся к Густе и опустил многозадачный тул в боковой карман штанов, где инструмент исчез, как в бездне. Густа молча показала большой палец. Нилай подумал и положил найденный на пустыре мобильник рядом с многозадачным тулом.
Всё складывалось неплохо, и настроение у ребят было бодрое. Пока они не столкнулись на пороге с Риммой Валерьевной. Джим радостно бросился к старому знакомому. Нилай смущённо потрепал пса по загривку, притворяясь, что впервые видит его. Джим возмущённо фыркнул и лизнул парня в щёку.
– Да ты сегодня разошёлся! – удивилась Римма Валерьевна. – Так себя вести с незнакомыми людьми!
– Это мой двоюродный брат Женя, он приехал, чтобы пожить здесь, пока мама не вернётся. – Густа ляпнула первое, что пришло в голову.
Пока девушка лихорадочно соображала, как скоро мама узнает о нелепом обмане и примчится домой, Римма Валерьевна её обнадежила:
– Мой сотовый снова забарахлил, и я сдала его в ремонт. Обещали скоро починить. Но пока что с твоей мамой нам придётся держать связь через тебя. Вы куда-то собрались?
– Я покажу Ни… Жене город. К вечеру вернёмся.
– Хорошо, милая, жду вас на ужин. А там решим, где лучше ночевать, у меня или у вас. Правда, дополнительной спальни в моём доме нет.
Руководитель театрального кружка из школы Густы, безусловно, устроил бы овации девушке, заверившей старушку, что она ничуть не боится без мамы, тем более в компании Жени. Жени, сына тёти Дианы, помните, она к нам приезжала, и мы будем видеться каждый день и на ужин обязательно придём, я всё передам маме, спасибо вам за заботу огромное!
– А ты молодец, не растерялась! Только к ужину мы никак не успеем. – восхитился Нилай, когда они шли на вокзал пятью минутами позже. – Сколько нам добираться до места, которое я тебе показал?
Густа прикинула маршрут, вспомнила, как ездила туда со школьной экскурсией:
– Если успеем на электричку, то час максимум.
Двадцать минут спустя нужный пригородный поезд встретил их шипением раздвигающихся дверей. Нилай то и дело сверялся со своими заметками, потом отвлекался на виды из окна и засыпал Густу вопросами, потом начинал что-то чертить на коленке и так по кругу. В конце концов девушка не выдержала, открыла Нилаю поисковик в браузере и велела читать самому.
– Буквы чужие! Дай лучше алфавит выучу. Нет, я не профессор, у нас своя система в ДСМ. Как у разведчиков.
Друзья сошли на станции в тихой сельской местности в сумерках.
– Отлично, – почему-то прошептал Нилай, – в контору попасть можно только после заката. Идём, нам на север.
Густа думала, что они направятся в лес, но вместо этого Нилай повёл её к старым домам на краю небольшой деревушки. У последнего здания, окна которого были забраны решётками (за ними виднелся серый от пыли тюль), Нилай свернул к крыльцу.
– Это же частная собственность, – одёрнула его Густа.
– Он заброшен.
И действительно, об этом говорило всё: запущенный палисадник, ступеньки с проросшими сквозь щели стрелками одуванчиков, пыльная дверная ручка. Густу прошил страх. Ей показалось, что изнутри за ней кто-то наблюдает.
– Мы должны туда войти? – поёжилась она.
– Сейчас там ничего нет, одна рухлядь. Идём! Садись, я научу тебя.
Густа с интересом села рядом с Нилаем на покосившуюся скамейку. Неужели её будут учить магии?
– Первым делом тебе нужно проснуться.
– Эм…
– Ну, отключить автомат. Закрой глаза и скажи, какого цвета крыша у этого дома и сколько ступенек у крыльца. Ну?
– Так нечестно, – заспорила Густа, – я не запомнила.
– Вот именно. А теперь открой глаза и проснись. Увидь, что происходит.
Странное чувство пробрало Густу, как будто её резко выдернули из одного кадра киноленты и поместили в другой. С виду всё осталось прежним, но ощущения изменились. С глаз словно упала пелена. Кусты и трава даже в сумерках показались зеленее, воздух чище и яснее, звуки громче. Где-то вдалеке стучал непонятный прибор: шуркх-шуркх-шуркх.
– Молодец. Когда это делаешь, начинаешь чувствовать слои мира, как страницы книги, и можно перешагнуть туда, куда нужно. А теперь давай руку и пошли.
Нилай повёл её к двери. С мягким щелчком круглая ручка повернулась в нескольких сантиметрах от его пальцев. Постояв на крыльце пару секунд, друзья вошли внутрь.
Густа оглохла и ослепла на добрых полминуты: шум, хохот и гам конторы Дорожной Службы Междумирья обрушились на неё со всех сторон. Одноэтажным коттедж был только внешне, внутри же вниз и вверх убегали лестницы и переходы. По круглому, отделанному мрамором холлу, в котором оказались Густа и Нилай, сновали сотрудники и визитёры. Увидев одного из них, девушка покрепче вцепилась в руку друга: мимо важно прошла, пружинисто переступая на плавниках, огромная щука в цилиндре и пенсне. Следом проскакала стайка крохотных одноногих мальчишек.
– Чем могу вам помочь? – Густа и Нилай не сразу заметили девушку за узкой конторкой.
Густа изо всех сил старалась не смотреть на мощный рыбий хвост, торчащий вместо ног из-под строгой офисной юбки.
– Я Нилай, из транспортного отдела. Мне нужна Карла.
Дежурная с трудом скрыла любопытство и приветливо улыбнулась молодому человеку. Густа фыркнула.
– Карла – моя старая подруга, телефонистка ДСМ, – шепнул Нилай Густе, когда они шли по длинному извилистому коридору.
Девушка вертела головой, но Нилай настойчиво увлекал её вперёд, пока не завёл в нужный кабинет.
– Привет, Карла!
– Ой, – невежливо открыла рот Густа, когда они вошли внутрь.
Нилай забыл предупредить её, что Карла – это гигантская жаба с густо напомаженными губами и в блузке с рюшами. Продолжая с бешеной скоростью набирать текст на печатной машинке – шуркх-шуркх-шуркх, – Карла рассмеялась приятным грудным смехом.
– Новенькая?
– Подруга. Нам нужен ключ. Дело важное.
Пока Нилай и Карла шептались в уголке, Густа с интересом рассматривала пристанище телефонистки. На стене висела карта мира в форме луковицы, на узком подоконнике покачивал листьями чахлый цветок. Рядом с печатной машинкой тускло поблёскивал большой телефонный аппарат.
– Подними, послушай, милочка, – дружески бросила жаба.
Густа подняла тяжёлую трубку и приложила к уху. В тот же миг комната словно раздвинулась вширь, вверх и вниз. На девушку дохнуло космической пустотой, и она спешно бухнула трубку на место. Нилай и Карла рассмеялись. Густа дерзко показала им язык, скорчив гримасу.
А потом Карла налила гостям чаю (чтобы получить ключ, нужно было дождаться, когда солнце скроется за горизонтом), и он оказался таким крепким, что Густа только из вежливости макала в него ложечку. Старые друзья болтали, она слушала.
– Ну вот она мне и рассказывает про бывшего, говорит, его жена – такая жаба! – хохотала Карла.
– А она знает, что ты… тоже? – давился от смеха Нилай.
– Она думает, что я из Сиэтла! Нам приходится работать с местными службами, – объяснила Карла девушке и вдруг резко изменилась в лице и рявкнула: – А ну стоять!
Густа выпрямилась в струнку, но оказалось, обращались не к ней. Мимо на цыпочках, рассыпая корешками землю, крался цветок с подоконника.
– Говорили мне, не заводи бегунию, сбежит, – вздохнула Карла, – но жалко было малыша, его у мусорных баков оставили в Чикташе.
Водрузив растение на место, Карла вытряхнула грунт из перепонок и приняла серьёзный вид.
– Ключи у меня. Ну как у меня… Коробки от них тут стоят. Всё равно ключ сам решает, явиться просящему или нет. Кто их магию разберёт, если она древнее поднебесного пещерного города? Вот вам талон, – жаба скрипнула рычажками небольшого аппарата на стене, – берегитесь белых кошек. Они хранят ключи и возвращают их на место. Вы получите свой по закону, но всё-таки будьте настороже, белые кошки никому не подчиняются. Точнее, кое-кому напрямую.
В углу кабинета притаилась незаметная дверь, за которой тянулись стеллажи с папками, рулонами и свёртками. Пыльная серая коробочка упала с полки прямо Густе в руки. Дрожащими пальцами она взялась за крышку, но та долго не поддавалась. Нилай и Карла нависли с двух сторон, Густа пыхтела, и, наконец, их взору открылся ярко-оранжевый каменный ключ на бархатной подложке. Он будто полыхал изнутри. Густа осторожно погладила ручку, и ключ неожиданно взорвался громким стрёкотом. Девушка быстро спрятала его в карман, к Луше.
Карла выпучила и без того огромные глаза.
– Дверь близко, ключ её чувствует. Торопитесь. Удачи тебе, милая! – Жаба погладила Густу по спине и скрылась в кабинете.
– Сюда! – Нилай шагнул в тёмный угол за полками, к узкой чёрной дверце.
Густа и Нилай вышли и оказались в незнакомом лесу. Контора с её шумом будто растворилась воздухе. Кругом были непонятные сумерки и Густа вспомнила, что читала где-то о белых ночах.
Ключ стрекотал и вибрировал то громче, то тише, пока друзья меняли направление движения. Кеды промокли, рюкзак тяжелел с каждой минутой. Только Густа хотела сказать, что больше не может идти, как Нилай застыл.
Они стояли на небольшой поляне. А перед ними висела в воздухе резная деревянная дверь. Края её чуть вихрились, в замочную скважину пробивался луч солнца. Не отводя от неё взгляда, Нилай сел по-турецки прямо на траву.
– Успели, – выдохнул он, и вся усталость Густы растворилась в мятной прохладе тёплой южной ночи.
Прошло полчаса. Густа всё так же нервно озиралась в ожидании инайи. Нилай же безмятежно улыбался, глядя на дверь. Странный синий отблеск на его лице заставил девушку повернуть голову. К ним плыло большое голубовато-белое пятно, лучи его плясали на дрожащих листьях и на траве.
Густа почувствовала, как страх вонзился в правую лопатку и пополз к горлу. Сердце стучало где-то у ключиц.
В облаке света угадывался женский силуэт, вокруг которого мельтешили белые тени. Скоро они заполнили поляну, и Густа поняла, что это кошки. Белоснежные кошки с умными, почти человеческими глазами. Они смотрели в упор и мурлыкали без пауз, на одной ноте, отчего воздух вокруг вибрировал.
Нилай вскочил. Ведунья не удивилась встрече и остановилась напротив. Свет вокруг инайи угас, а ноги опустились в траву. У неё были седые волосы, а глаза, один голубой, другой зелёный, остановились на Густе, та шумно втянула воздух ртом. Застыла и не могла пошевелиться.
Голос Нилая дрожал, когда он сказал на незнакомом языке:
– Аг зык мазря карак, ыхата алу.
Инайя, которую теперь можно было принять за обычного человека, жестом отстранила парня и взяла Густу за руку. Девушке показалось, что ладонь её овевает тёплый ветерок.
«Смотри мне в глаза», – услышала голос в голове Густа. И не смогла ослушаться. Не меньше минуты инайя изучала что-то видимое ей одной и мягко улыбалась.
Вдруг уголки её губ опустились, взор стал стальным.
«Нарушен! Закон!»
Инайя резко выпустила руку Густы, отлетела назад и повисла в воздухе, зло глядя на девушку. Её лицо исказилось от гнева.
«Он не должен жить там, где живёт! Наказание ждёт! Наказание одно. Одно!»
– Кто? – едва шевелила языком Густа. – Папа? Но он ничего плохого не делал, клянусь вам! – Подбородок её задрожал. – Нет-нет-нет, он не должен умереть! Он ничего плохого не сделал!
«Он изменил свой слой. Таков закон».
Инайя обернулась к Нилаю, пристально посмотрела на него, потом сдулась, как шарик, и сразу оказалась около двери. Только сейчас Густа разглядела на её шее цепочку кристаллов. Инайя скользнула в дверь и исчезла.
– Ну! Уж! Нет! – с внезапно проснувшейся злобой, захлёбываясь слезами, Густа рванула к закрывшейся двери.
Её контуры таяли в воздухе, но девушка успела дрожащими пальцами достать из кармана ключ и вставить в скважину.
Не раздумывая, Густа прыгнула на другую сторону и впервые покинула слой мира, на котором родилась.
О проекте
О подписке