Глава II
Контора

С диким грохотом в комнате Густы взорвался фейерверк. Она вскочила, озираясь. Поняла, что всё в порядке, и села обратно на кровать. Потом хлопнула себя по лбу – Нилай! И, спотыкаясь о тапочки, скользя по ступеням, полетела вниз.

Накануне она проводила маму и – на носилках – бледного, без сознания папу до машины скорой помощи. Почувствовала на плечах бетонную тяжесть усталости, голова отказывалась понимать что-либо, пришлось просить Нилая отложить разговор до утра. Густа забрала с крыльца забытую книгу, заперла дверь. Почти на автомате принесла Нилаю одеяло в гостиную, показала, где чайник, и завалилась спать.

Подъём в два часа дня и постанывающий в углу кухни молодой человек – отличное начало самостоятельной жизни. Нилай был весь в ожогах, рядом развороченная кофемашина и полупустая бутылка воды.

– Капец! Ты что, налил туда газировки?!

– Я не знал, где ещё взять воду! А теперь мои руки и шея… посмотри!

Кожа Нилая пылала, как будто его отхлестали крапивой.

– Ну ты даёшь! Ты кофемашину никогда не видел?

– Нет. И больше в жизни не подойду к этой адской штуковине.

– А прочитать инструкцию?

– Ну вот тут картинки… вроде понятно.

– Вроде… Сейчас, потерпи, достану аптечку.

Через полчаса Густа и Нилай, оба в жирных ошмётках противоожоговой мази, пили чай.

– Если ты вздумал стесняться, – сказала Густа, – останешься голодным. У меня нет сил тебя заставлять. Ешь, пожалуйста.

Нилай вздохнул и взялся за пятый бутерброд с сыром и огурцом. После четвёртого он было засмущался. Для такого худого человека он поразительно много ел. И, прожевав кусок, чуть не подавился, потому что начал интересоваться, как дела у отца Густы.

– Мама прислала сообщение: у папы стабильно тяжёлое состояние. Уверяет, что очень стабильное и дальше будет только лучше. Всё ещё разговаривает со мной как с ребёнком. Думает, если приукрасить правду, станет легче. Всё равно что намотать бинт на гирю, которая проломит тебе голову. Или сердце.

– Или сердце, – задумчиво повторил Нилай. – Надо сказать бабушке, где я. На работе искать не будут, у меня выходной начался.

– А…

– Родителей нет. У меня только бабушка.

– Прости, пожалуйста.

Нилай улыбнулся.

– Есть телефон?

Густа протянула мобильник.

– Нет, нужен такой, настоящий. Как у нас.

Нилай задвигал руками в воздухе, изображая что-то размером с кокос. Девушка фыркнула.

– У папы в ящиках я видела старинный. Такой, что ли? Но он давно не работает.

– Не работает, – снова повторил Нилай. – Неси!

Густа спорить не стала. Попросила его дёрнуть шнурок под потолком второго этажа, после чего парня чуть не прибила раскладная лестница. По скрипучим ступеням забралась на чердак. Гость последовал за ней.

– Как же ты знаешь, что такое телефон, а про кофемашину и автомобили нет? – спросила Густа, разгребая хлам.

– У нас их нет. В Чикташе некуда ездить на авто-мо-биле. И кофе у нас не пьют. Но мне про него рассказывали на работе. Хотелось попробовать.

– У вас где? Ой! – Густа отдёрнула руку. – Вечно мама начнёт вязать и бросит спицы где попало…

– Чикташ – это мой город.

– А он на каком слое мира? На нашем?

– Нигде и везде одновременно. Чикташ – это маковка мира. Лучший город, и там не бывает зимы. Я в Дорожной Службе Междумирья только узнал, что такое зима, у-у-у!

– О, нашла! – Густа села на старый скрипящий стул и вытащила из-под груды папок шнур-пружину древнего, по её меркам, телефонного аппарата. А затем и сам телефон.

– Ты правда заставишь его звонить?

Нилай кивнул и взял телефон.

Рукавом стёр с корпуса пыль и прижал к уху трубку. Густа с интересом следила за ним, время от времени бросая взгляд на болтающийся кончик телефонного провода.

Нилай на секунду прикрыл глаза, пробормотал что-то, вспоминая, и стал уверенно крутить диск.

Би-и-и-им! – эхом разнёсся по чердаку гудок.

Густа вздрогнула. Снова посмотрела на лежащий на полу провод, присоединённый только к корпусу телефона. В глазах Нилая заплясали чёртики. Густа попыталась прикинуть: сошла она с ума или нет? Как эта технология может работать?

– Да? – глубокий, грудной голос будто обнял Густу пуховым одеялом.

– Бабушка, это я. Я у Матиуша, буду поздно. Как ты?

– Переоделся бы хоть. Кушал?

– Да, баушк. Ты в порядке?

– Ещё в каком. Собираюсь на рынок за зеленью, буду сбивать цену этой противной Лоре, – рассмеялась пожилая женщина на том конце провода и многозначительно добавила: – Матиушу привет.

Нилай положил трубку и усмехнулся:

– Ни слову не поверила.

– А почему ничего не спросила? – удивилась Густа.

– Вообще-то я взрослый, мне семнадцать – улыбнулся Нилай.

– Пф! А мне четырнадцать, тоже не ребёнок. Пошли вниз, надоело пылью дышать.

Нилай притормозил у старых санок:

– Здесь должна быть перекидная ручка.

– Ага. Я её во втором классе сломала. Космолёт строила. Пойдём! Тут столько хлама, начнёшь перебирать – не закончишь.

Густа сходила в душ, переоделась и отправила в ванную Нилая, вручив ему папины футболку и штаны. Он поморщился:

– Я в них утону.

– Потерпишь, пока я эту твою хламиду в стирку брошу. Без стиралки мы пятна мази с неё не ототрём.

Нилай хмуро принялся доставать из карманов комбинезона разнообразные предметы, среди которых странно выделялся мобильник. Густа прищурилась, модель та же, что у неё.

– Так у вас есть мобильная связь?

Нилай не понял её, проследил за направлением взгляда:

– Эту штуку вчера Джим нашёл. Кто-то из ваших потерял.

Густа кивнула:

– Проверим позже, я в местную группу напишу.

Дела по хозяйству заняли добрых два часа. Густа сновала мимо сидевшего у телевизора Нилая, время от времени отвечая на его неожиданные вопросы: «Зачем девушки рисуют ненастоящие брови? Что за столбы всюду понатыканы? А что такое биржа?»

Всё это время Нилай ждал. И когда наверху затрезвонил телефон, резво вскочил и побежал на чердак. Спустился минут через пять взбудораженный. Аппарат притащил с собой и поставил на журнальный столик в гостиной. Торчащий провод смотал, положил рядом.

– Это Матиуш, мой друг. Умный, зараза. Значит, видел бабушку. Меня не выдал. Но ведь высчитал, где я, хитрюга. Этому учат в школе Междумирья, – ответил он на немой вопрос Густы, – работа с пространством и расчёт местонахождения объектов – один из основных предметов. Но главное не это. Матиуш узнал, что инайя на твоём слое, Густа. Она где-то рядом. Значит, Наоборотный мир снова откроется в этом году. Мы встретим её у двери, – объявил Нилай новой подруге, когда они сели в гостиной пить чай и готовить план.

– У двери? – Густа уже привыкла переспрашивать.

– Смотри, – Нилай начал чертить на листе принтерной бумаги схему, похожую на луковицу, – это наш мир. Вот его слои: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Вот тут, на самой маковке, Чикташ. Мы сейчас здесь. – Нилай ткнул ручкой на внешний край луковицы: – Ваш слой самый молодой. У вас местами такое встречается, что ой-ой-ой, как Командор говорит.

– Кто говорит? – Густа взялась довязать за мамой носок, это её успокаивало.

– Начальник ДСМ, потом расскажу. Так вот, между слоями есть проходы – двери. Их открывают специальные ключи, а, чтобы контролировать эти ключи, на каждом слое существует контора Дорожной и Почтовой Службы Междумирья. Двери и ключи – это, конечно, условность. Способ восприятия энергетических тонкостей человеком. Но выглядят они как обычные двери и ключи, так что неважно. Инайи тоже с их помощью переходят из слоя в слой, только им отмычки, как простым смертным, не нужны. По крайней мере там, где живут люди. Есть ещё миф о восьмом радужном ключе, который ко всему подходит, но мы сейчас не о сказках говорим.

– Интересно. И много народу между слоями шастает?

– Наши сотрудники. Странники и проводники. У них кровь семицветная. У меня, кстати, тоже. Это редко бывает, нечто вроде дара легко шастать, как ты выразилась, по слоям. До двух-трёх лет кровь обычная, а потом нет. Таких, как я, называют ильгизарами, но в ДСМ это особых преимуществ не даёт. Если ты на службе, всё как у всех: без приглашения далеко не пройти и обязанности те же.

– Да ты гонишь! – не удержалась Густа. – Какая кровь?

– Кого гоню? – не понял Нилай. – Ну, не зелёная, не оранжевая, не красная, как на других слоях мира. Семицветная. Один ребёнок на сто тысяч с такой рождается. – Нилай проследил за взглядом Густы, которая уставилась на ножичек для бумаги: – Э-э, даже не думай. Мы должны найти контору, взять ключ, без него дверь не найти, и встретить инайю раньше, чем она покинет ваш слой. Шансы найти её в другом почти нулевые.

– А инайи вообще кому-нибудь помогали?

– Конечно, – серьёзно кивнул Нилай, – хоть и добрыми их не назовёшь. Они такие… никакие. Без эмоций и даже без голоса. В первый раз это пугает. Да и немногим везёт с ними встретиться, честно говоря.

Густа спрятала нос в вязание, чтобы скрыть подступившие слёзы. Нилай сделал вид, что ничего не заметил.

– Если всё получится, к ночи будешь дома.

– Откуда ты знаешь?

– Инайи никогда не проводят на слоях много времени, их место в поднебесном пещерном городе. Там гора у них такая, верхушкой уходит за пределы мира, отсюда и название. Наша задача – не опоздать. Ждать вряд ли придётся.

Густа радостно кивнула.

– Но рюкзак всё равно собери. А лучше два. Нас так учили в школе ДСМ: выдвигаясь на службу, бери с собой всё, даже зонтик. Еду, воду, фонарики… У вас же наверняка есть фонарики. И я многозадачный тул возьму.

Густа с сомнением посмотрела на прислонённую к стене штуковину на длинной ручке. Поднять её она не смогла, зато Нилай вертел как пушинку. Дело в магии, решила девушка, глядя на его тощие руки.

– Чтобы встретить инайю, нужна дверь. Чтобы найти дверь – ключ. А его можно получить только в конторе ДСМ. Они всегда на новом месте. Место можно рассчитать, я займусь этим, а ты собирайся.

Густа побежала наверх, достала с антресолей походные рюкзаки. Они назывались походные, но на самом деле были ненамного больше её школьной сумки. Зато у них имелась куча полезных кармашков и креплений. Девушка погладила мизинцем папину перчатку, выпавшую из шкафа, потом решительно закинула её обратно и критически оглядела вещи вокруг.

– Две пенки, тёплые носки, смена белья, – бормотала Густа, – фонарик, батарейки, зарядка для телефона, деньги на всякий случай, пачка влажных салфеток, мыло.

Спустившись с отяжелевшими рюкзаками вниз, она направилась на кухню мимо погружённого в работу Нилая: он что-то чертил на листе бумаги, бормоча под нос непонятные термины.

Соль, бумажные салфетки, вода, бутерброды, пастилки, упаковка орехов были отправлены в недра рюкзаков, после чего Густа принесла из сушилки одежду Нилая. Сама она решила облачиться в джинсовый костюм с капюшоном и старые, но крепкие кеды. Они приносили ей удачу.

Когда Нилай наконец поднял голову от чертежей, на кухне раздался противный требовательный писк.

– Что это? – поморщился парень.

– Микроволновка. Разогрела обед из супермаркета. Идти долго, надо подкрепиться.

– Да. – Нилай потёр чернильными пальцами переносицу. – Хорошо, что ближайший вход в контору вообще здесь. В вашей местности. Но пешком туда далековато.

Густа засела в онлайн-картах и вынесла вердикт:

– Поедем на электричке деньги у меня есть, билеты сейчас куплю в приложении. Только вот на тебя в твоей хламиде будут таращиться.

– Пусть. Это самая удобная одежда. Тем более в ней можно хранить вещи.