Пустая комната

– Что ты знаешь о новых разработках в области радиосвязи, которые были недавно сделаны Военным министерством? – спросил он.

Удивление Боба отразилось во взгляде, промелькнувшем на его лице. Ходили лишь самые смутные слухи о том, что инженеры военного министерства добились поразительных успехов в области радиосвязи. В департаменте об этом только и говорили. Клерки упоминали об этом несколько раз, когда они были одни.

– Я слышал некоторые разговоры о том, что были достигнуты довольно удивительные успехи, – сказал Боб, – но ничего определенного известно не было. Конечно, некоторые клерки говорили об этом.

– Но ни у кого нет какой-либо определенной информации. Насколько тебе известно, планы не были помещены в хранилища, – Меррит Хьюз настойчиво требовал ответа, но Боб мог только покачать головой.

– Это подразделение обрабатывает большую часть радиоданных, – сказал он, – но в здешние хранилища уже несколько недель не поступало ничего нового. Я просто убираю рутинные вещи.

– Если бы были представлены новые планы и данные, ты мог узнать их, – настаивал его дядя.

– Это вполне вероятно, но я не знаю содержания. Все поставляется под печатью и с номером ключа, и только инженеры знают ключ и содержимое запечатанной упаковки.

– И все же, у тебя может быть чувство, что документы важные?

– Да. В отделе всегда идут разговоры. Но у меня не было бы никакой возможности на самом деле узнать, что проходит через мои руки.

– Я боялся этого, – признался его дядя. – Это все усложняет. Если бы ты только знал, когда появятся документы, ты мог бы принять все меры предосторожности.

– Но сейчас я не хочу рисковать, – возразил Боб. – С каждой партией планов, которые присылают инженеры, соблюдается крайняя осторожность.

– О, я не имел в виду, чтобы ты был беспечен, Боб, – улыбнулся агент Министерства юстиции. – Я только имел в виду, что если бы ты знал, когда передаются радиосекреты, ты мог бы проявить дополнительную осторожность и принять дополнительные меры предосторожности.

– Ты, должно быть, боишься, что что-то украдут.

– Это именно то, что меня беспокоит, – признался его дядя, – и я боюсь, что ты, сам того не подозревая, можешь быть в этом замешан. Я не хочу, чтобы ты попался в ловушку, если я могу помочь этому. Вот почему я остановился здесь сегодня вечером. Я хотел поговорить с тобой об этом, чтобы предупредить тебя, что инженеры сделали важные открытия и что они могут быть сделаны через несколько дней. Отныне следи за каждым документом, который проходит через твои руки. Не выпускай его из виду с того момента, как он будет доставлен тебе, пока ты не зарегистрируешь его и должным образом не разместишь в хранилище. Понимаешь?

Боб с серьезным лицом кивнул.

– Я прослежу, чтобы ничего подобного не случилось. Но кто может охотиться за этими новыми планами?

Меррит Хьюз пожал плечами.

– Боб, если бы я мог ответить на этот вопрос, эта проблема была бы сравнительно простой. Ответ может быть прямо здесь, в этом отделе; опять же, это может быть какая-то внешняя сила, о которой мы можем только догадываться.

– Ты работаешь над этим один? – продолжил Боб.

Хмурая тень пробежала по лицу Мерритта Хьюза.

– Хотел бы я. Я бы чувствовал себя более уверенно на своей земле.

– Это означает, что Кондон Адамс тоже работает, – вставил Боб, поскольку он знал об острых чувствах между его дядей и Адамсом, еще одним опытным оперативником бюро расследований. Они вместе расследовали несколько дел, и при каждой возможности Адамс старался приписать себе все заслуги за успешный исход их усилий. Он был одновременно неприятным и безжалостным, но у него была способность добиваться результатов, и Боб знал, что только по этой причине он смог сохранить свое положение.

Тот факт, что этим делом занимался Кондон Адамс, пролил на него другой свет для Боба, поскольку у Адамса был племянник Талли Росс, который вместе с Бобом работал в архивном отделе департамента. Между двумя молодыми людьми не было ничего общего. Талли был невысокого роста, с толстой грудью и короткими, сильными руками. Его брови были темными и густыми, близко посаженными над довольно маленькими глазами, и все его лицо отражало врожденную жестокость, которая, как знал Боб, должна была существовать. Если Кондон Адамс тоже был замешан в этом деле, это означало, что Талли Росс сделает все возможное, чтобы помочь своему дяде, потому что, как и Боб, Талли был полон решимости попасть в бюро расследований.

Губы Боба сжались в тонкую, твердую линию. Ладно, если так и должно было быть, он проследит, чтобы Талли честно дрался.

Мерритт Хьюз немного мрачно улыбнулся.

– Думаешь о Талли Россе? – спросил он.

Боб кивнул.

– Тогда ты знаешь, с чем мы столкнулись. Двое против двух, и если мы с тобой победим, я уверен, что смогу устроить тебя в бюро. Если мы этого не сделаем, то Талли может подняться. Что ты на это скажешь?

– Я говорю, что мы победим, – ответил Боб, и в его словах была суровая решимость.

– Хорошо. Продолжай в том же духе, и ты попадешь в бюро раньше, чем успеешь оглянуться. А пока не позволяй никаким трюкам ускользнуть от тебя в этой рутине. Следи за каждым документом, который попадет тебе в руки, и сообщай мне о малейших необычных событиях в этом подразделении.

– Я даже вставлю глаза себе на затылок, – ухмыльнулся Боб, когда его дядя встал и надел пальто.

– Как долго ты будешь работать сегодня вечером? – спросил Меррит Хьюз, открывая дверь, ведущую в коридор.

– Вероятно, два часа; может быть, даже три.

– Береги себя. Спокойной ночи.

Затем он ушел, и Боб остался один в комнате с высоким сводом, где лучи лампы на его столе не могли проникнуть в глубокие тени, и его охватило странное предчувствие. На мгновение ему показалось, что кто-то наблюдает за ним, и, чтобы развеять это чувство, он включил яркий верхний свет.

Комната была пуста!

Посетитель Боба

Боб выключил верхний свет и вернулся к своему столу, который был одним из полудюжины в длинной и довольно узкой комнате в одном углу здания.

Когда он сел, то услышал стук дождя в окно и, выглянув наружу, увидел сквозь завесу воды приглушенные огни раскинувшегося города. Ясной ночью вид внушал благоговейный трепет, но в эту ночь его единственной мыслью было завершить свою работу и вернуться в тепло и уют своей собственной комнаты.

Боб порылся в куче бумаг, скопившихся в проволочной корзине на его столе. Они должны быть подшиты, на них должны быть сделаны соответствующие пометки. Там не было ничего особенно важного, иначе он не работал бы в одиночку, поскольку в отделе существовало правило, что при подаче документов большой важности под рукой должны быть по крайней мере два клерка и обычно начальник отдела. Иногда даже вооруженные охранники приходили во время регистрации, потому что некоторые секреты в огромных хранилищах через коридор стоили миллионы для недобросовестных людей и других сил.

Но до сегодняшнего вечера, пока слова дяди не разбудили его, Боб считал свою собственную работу довольно банальной. В его жизни не было ничего, что могло бы сравниться с волнением и почти ежедневной смелостью людей из бюро расследований Министерства юстиции.

Часы были довольно длинными, работа была рутинной, и его товарищи, хотя и приятные, были довольны своей карьерой. Они не смотрели вперед и не мечтали о том дне, когда смогут носить один из маленьких значков, идентифицирующих агента Министерства юстиции.

Тогда Боб понял, что он должен прекратить свои дневные мечтания. Или это все-таки был сон наяву? Его дядя сказал, что теперь есть вероятность, что он может поступить на службу в департамент. Но сейчас было не время размышлять об этом. Он сможет подумать о своем будущем, возвращаясь домой.

Боб подошел к картотечному шкафу, стоявшему вдоль внутренней стены комнаты, и достал папку. Вернувшись к своему столу, он начал делать записи в бумагах, которые лежали у него на столе. Он работал медленно, но тщательно, и его почерк был четким и понятным.

Другие, возможно, были быстрее Боба в работе с документами в отделе, но не было никого более точного, и когда его работа была выполнена, начальник отдела всегда знал, что о задаче хорошо позаботились.

Боб работал больше часа, останавливаясь только раз или два, чтобы выпрямиться в кресле, потому что возвращаться к столу после целого дня однотипной работы было утомительно.

Когда досье было закончено, он вернул его в шкаф вдоль стены и рассортировал бумаги, которые остались на его столе. Они принадлежали к четырем разным папкам, и он вытащил их из ящиков и разложил в ряд на своем столе.

Воздух в комнате казался душным, и Боб подошел к одному из окон и приоткрыл его на несколько дюймов – ровно настолько, чтобы впустить свежий воздух, но недостаточно сильно, чтобы резкий ветер мог занести дождь в комнату. Далеко под ним взвизгнул автомобильный гудок, когда неосторожный пешеход попытался пройти на запрещающий сигнал светофора.

Боб вернулся к своему столу. Еще час, и его работа будет закончена. Он взял ручку и продолжил работу.

Позже Боб вспоминал, что слышал, как часы пробили девять, и, должно быть, прошло почти полчаса, когда дверь, ведущая в коридор, тихо открылась и внутрь вошел мужчина.

Молодой клерк за своим столом был так поглощен своей работой, что не почувствовал, что в комнате появился новичок, пока посетитель не оказался почти у него за спиной.

Затем Боб резко обернулся и узнал Талли Росса. На мгновение на лице Боба промелькнула вспышка гнева.

– В следующий раз, когда войдешь, пошуми немного, – рявкнул он. – Я думал, что ко мне подкрадывается призрак.

– Я не такой уж и призрак, – возразил Талли, снимая пальто и энергично встряхивая его, чтобы стряхнуть воду. – Я не знал, что ты будешь работать сегодня вечером.

– Не смог закончить сегодня днем, – ответил Боб, – а в последнее время поступает так много материала, что я боялся, что если я оставлю это на другой день, то буду завален работой.

– В следующий раз, когда это произойдет, дай мне знать, и я помогу тебе, – вызвался Талли, садясь за свой стол, который был через два от Боба.

Боб чуть не рассмеялся вслух, потому что мысль о том, что Талли добровольно поможет кому-то еще, была почти фантастической. У каждого клерка был особый тип картотеки, и каждый из них не должен был обмениваться работой с другим. Таким образом, у других было мало шансов узнать, какие документы проходят процедуру постоянной подачи.