Негнущимися пальцами расстёгиваю рубашку, касаюсь невзначай горячей кожи. В нетерпении, как обертку с новогоднего подарка, выдергиваю полы рубашки из брюк. Руки блудливо скользят по крепкому торсу, он напрягается, дергается, рельеф острее обозначается под пальцами. Стону в предвкушении и смущаюсь. Антон одним движением разводит мои колени в стороны и утыкается между ног. Высокий стул превращает нашу позу в удобную. Антон делает два покачивающихся движения и прижимается к моим бедрам.

– Мишель, меня от тебя кроет, – кусает мои губы.

Я выгибаюсь, плачу и прошу. Не слышу своих слов, лишь металлический вкус во рту и шоколад. Стремлюсь на встречу, одурманенная его огнем, как мотылек, сгорая, тратя силы, чтоб коснуться. Мне мало поцелуев.

Выгибаю спину, подставляя грудь, требуя ласки. Все ощущения сосредоточились между ног, прижимаюсь к его бедрам, но не испытываю облегчения, наоборот, фитиль горит, а я таю. Пытаюсь расстегнуть ремень, но не могу, пальцы не слушаются, бляшка поясом верности не поддается, я скулю и дергаюсь, как дикая волчица.

Антон, с улыбкой, зажал замочек двумя пальцами, и малюсенькая бляшка с щелчком раскрылась, как в руках ловкого фокусника.

Я закусила губу, похоть сменила растерянность. А что дальше делать? Я уставилась на Антона.

– Если ты не готова, то сейчас самое время меня выгнать, – просипел он и пальцем освободил мою губу из тисков зубов.

– Уходи, Красавин, – пробормотала я, улыбка предательски растянулась на губах.

Антон покачал головой и продолжил игру с моими губами, поцелуй был настойчивым, требовательным и болезненно отзывался по всему телу. Я вернула руки на его пресс, его член четко врезался мне в промежность через ткань нашего белья, это сводило с ума.

Я продолжила расстегивать его брюки чуть быстрее, чем до этого, как бы, уверяя, что не прогоняю его. Открыла ширинку и запустила руку ему в трусы, в ладонь уперся твердый член. Я его сжала пальцами, в промежности все задрожало.

«Какой большой» – пронеслось в моей голове.

Он застонал:

– Нет… ооооо… ну-ка…

Он подхватил меня под бедра, я рефлекторно сжала ноги, повиснув на Антоне. Кончик его члена выглядывал из под широкой резинки трусов и упирался мне прямо в мокрое ожидающее его действий место. Прикосновение холода к спине вытеснило остатки кислорода из легких. Антон, вжимая меня в стену, умудрился стиснуть боди с плеч, обнажив грудь для своих ласк. Мои руки оказались в тисках.

Антон сосал набухшие соски, щекотал их языком, оттягивал зубами, доводя моё состояние до помешательства.

– Пожалуйста, Антон, – завыла я, запутанная в боди, с закованными руками, изнемогающая, чувствующая его член и больше всего на свете желающая разрядить это болезненное напряжение между ног. Бедра ныли, в белье было невыносимо мокро, каждое касание его бедер пытка.

Он чертыхнулся, не опуская меня, чуть замешкался, выбираясь из брюк, понес в комнату. Весь путь он не прекращал меня целовать, двигаясь интуитивно по квартире. Мы сшибали мебель, что-то падало, но я думала только о том, как выпутать руки из боди. Я победила свой плен перед тем, как он плюхнул меня на кровать, сдернул с нее чемодан и взялся за спущенное до бедер боди. Снимал медленно, смакуя каждый сантиметр тела, по которому спускалась одежда.

Посмотрел на мои трусы, сжал губы, словно размышляя, сможет ли он еще продержаться, если сорвет их сейчас, и решил не спешить. Я поерзала под его хищным взглядом, когда он медленно ложился рядом. С чмокающим звуком посасывал один сосок, крутя пальцами другой. Скользнул рукой по животу и направил мне между ног.

– Мишель, насквозь, – радостно прошептал Антон.

Его слова смешивались с действиями, вся обстановка была пропитана похотью, у меня не хватало времени на вдох между поцелуями, я всхлипнула от удовольствия, смешанного с желанием большего, вцепилась ногтями ему в плечи.

– Хочешь, чтобы мы остановились? – с тревогой спросил он.

Его лицо было покрасневшее, губы распухшими. Я помотала головой, раскрываясь сильнее для его рук. Играть в недоступность я уже была не в состоянии.

Он провел по трусикам вверх-вниз, моё тело трясет крупной дрожью.

– Черт, малышка, – шепчет, поедая мой рот.

Его руки скользят по белью, чуть поддевая резинку и оттягивая в сторону. Секундный холод там, я чуть не плачу от накрывающих волн удовольствия. Антон погладил вход в мою промежность двумя пальцами. Мое горло взорвал стон. Я раздвинула ноги шире, давая ему полную власть над моим телом. Моя рука скользнула ему в трусы. Я не очень понимала, как правильно надо ласкать мужчину, поэтому провела пальцами по влажной головке, погладила вдоль взбухшей гладкой венки. Антон уткнулся мне в шею и зашипел, еще быстрее стимулируя мой клитор пальцами. В животе начала подниматься знакомая жаркая волна, как гейзер, быстро, сильно, к разрядке давления.

– Прошу, – умоляла я, сжимая его член ослабшей рукой.

Он зарычал, его палец спустился от моего клитора к тому влажному месту и скользнул внутрь, следом вставил второй. Я взвизгнула. Антон начал вводить пальцы глубже мне в промежность, толчками погружая в меня, медленно вытягивая, размазывая влагу вокруг дырочки. Сексуально, возбуждающе, внутри все содрогалось.

Я прокусила губу, уже не в силах сдержать настигающий меня прилив оргазма. Антон приспустил трусы и резко ввел свой член в меня. Мы одновременно застонали, член распирал все у меня внутри до боли. Но Антон не дал время привыкнуть, толчок, еще один, и мои ноги задрожали, влагалище сократилось вокруг него тугим кольцом, в глазах заплясали брызги звездной пыли, жар по всему телу, и так остро хорошо…

Аромат его туалетной воды, смешанный с запахом секса, вернул меня в действительность, я встретилась с теплом зеленых глаз, попыталась улыбнуться, под пальцами расслабились мышцы его спины.

А я уже никогда не буду прежней. Как я жила без этого чудесного мира любви, где любишь каждой клеточкой своего тела, где по настоящему дышишь только его запахом, где только его касания дают ощутить, что ты живая.

– Я люблю тебя, – вырвалось у меня раньше, чем я успела прикрыть рот, видимо перекрыли эмоции.

Губы Антона тронула улыбка, он склонил голову на бок.

– Я знаю, малышка.

Затем он чуть привстал с меня и поинтересовался:

– Надеюсь у тебя есть горячая вода, нам бы принять душ.

Я посмотрела на свои бедра, они были липкие, в белесо-прозрачной жидкости, но чувства отвращения это не вызвало.

– Честно, пришел к тебе без презервативов, не рассчитывал, что ты со мной станешь разговаривать, – он пожал плечами.

Я смущенно спрятала лицо в ладонях. Антон, откатился в сторону и аккуратно поправил мои трусики, погладив через них вход в промежность. Я откинула голову назад и закусила побаливающую губу. Тело требовало продолжения.

– Мишель, мы так не выберемся из кровати, – он встал и, стянув за руку меня с кровати, повел в ванную.

– Что, вместе? – удивилась я.

Должно же быть какое-то ограничение по тому, что человек должен делать один: ходить в туалет, молиться, читать, мыться, например.

Антон приподнял бровь, и взглядом приказал мне замолчать. Наклонившись, снял с меня промокшее белье, затем обнажился сам. Я закусила губу, щеки загорелись. Антон поймал мой взгляд, блуждающий по его телу, улыбнулся и поцеловал в губы. Неловкость была притуплена поддержкой.

Я хотела и боялась, что Антон, оказавшись со мной в душе, приступит к нападению, но он взял гель для душа и мыльными руками начал разминать мою шею, плечи. Мышцы благодарно отзывались массажным движениям. Почувствовала холодную субстанцию на своих, в миг затвердевших сосках. Антон лил гель для душа сразу мне на грудь, реакция тела его удовлетворила, он смахивал на одуревшего от счастья мальчишку, принявшись рисовать круги по ореолам сосков, зажимая их между пальцами и катая ладонью.

Я, опять возбудившись, вцепилась в его бедра, тумблер, который, как в электрическом щитке, при перегрузе вырубается, щелкнул и у нас. Антон резко развернул меня спиной к себе, убрав мокрые волосы с одного плеча на другое, начал целовать шею и ухо, упирая напряженное достоинство мне в поясницу. Спустил руку мне по животику, начал ласкать между ног. Я выгнулась, принимая его пальцы в себя.

– От тебя у меня кровь кипит, – прорычал грубо, действуя резко.

Мои колени подгибались, насаживая мое тело на его пальцы еще сильнее, пока он не начал большим пальцем этой же руки массировать мой клитор, уже менее интенсивно проникая пальцами в меня, приближая к разрядке.

Антон надавил мне на поясницу рукой, уткнув меня в стену, моя попа очень удобно оттопырилась, а он, не теряя времени, осторожно ввел в меня свой член.

Боль еще чувствовалась от прошлого проникновения, но вместе с ней было так сладко, он сильно меня заполнял, ноги вновь начали дрожать от удовольствия. Антон медленно входил в меня, острее давая прочувствовать каждое движение, как дергается его член внутри моего лона, а реакцией на это сокращаются мои мышцы. Дрожу я, дрожит он. Антону приходилось пригибать колени, чтоб плотнее входить в меня. Повернув на бок мое лицо, Антон поцеловал мои губы, а рука опустилась по животу к клитору, пальцы начали ласково касаться напряженной точки. Я навалилась руками на стену, в промежности все горело огнем, тяжесть была невыносимая. Он подловил уже знакомое для нас ощущение и сделал свои движения еще более быстрыми, с чвакающим звуком член вонзался вглубь, погружаясь на максимальную глубину. Усилились и танцы пальцев по клитору.

Я уже не могла целоваться, голова отключилась от любых функций, все чувства были там, в том месте, в которое так сильно врывался Антон, я была комком напряжения.

– Давай, малышка, кончи, – сжав зубы, приказал.

И я взорвалась, ярко, сильно, полетела в темноту. Остался только этот заряд тока, который пробивал все мое тело. Я слышала, как сквозь сон, женский вой. Если бы мне сейчас сказали, что я побывала в космосе, душа достигла Рая, покинув тело, то я бы не усомнилась ни на секунду. Я чувствовала пульсации его члена прижатого к моей пояснице. Мои руки повисли плетью, ноги еле стояли, глаза отказались открываться. Антон меня быстро ополоснул, крепко придерживая рукой, и понес мокрую в кровать.

– Спи, малышка, – прошептал он, укрывая меня теплом.

Глава 8

19 мая(суббота)

Противный писк. Будильник. Мамочка роди меня обратно!

Оглянулась, в комнате я была одна, чужого присутствия не наблюдалось. Откинулась обратно на подушку, ощутила от нее еле уловимый аромат туалетной воды Антона, значит он все же спал тут. Господи, ну чем я прогневала своих демонов? Встала с постели, завернулась в одеяло и, с внимательностью детектива, прошлась по квартире. Одежды, брошенной в порыве страсти по квартире не обнаружено. Грязной посуды в раковине тоже нет. А ванная комната мне просверкала сухим сверкающим кафелем. Странный тип. Сбежать, но прибраться за собой. Небось, еще и отпечатки свои стер. Или он мне померещился, и вчера его не было… Ну уж нет, грудь ноет, между ног еще ощущаю проникновение его члена, потягивает, щека вся раздраженная от щетины. Такое не привидится… Точно был.

Значит сбежал. Получил своё и удалился. Зачем тогда были все эти слова про любовь?

«Чтоб дала» – ехидно заговорила уязвленная Внутренняя Богиня. Глаза защипало от слез.

За спиной хрустнул металлический замок, и распахнулась входная дверь. Антон, улыбнувшись, потряс связкой ключей перед моим лицом.

– Ты не против?

Я ощутила аромат парфюма. Он стоял в свежей одежде, гладко выбрит, в руках пакет.

– Ты вернулся.

Антон ухмыльнулся и обнял меня:

– Ты что успела надумать? – он погладил мою обнаженную спину. – Я с Москвы сбежал к тебе. О, ты еще голенькая? – он оттянул край одеяла за моей спиной.

Я засмеялась и вывернулась. Романтика вчерашнего дня прошла, и надо включить мозг, что рядом с Антоном получалось у меня нважно.

– И всё же, зачем ты ушел?

– Ты разбудила меня своим храпом, – серьезно заявил он, но, увидев моё вытянувшееся лицо, не выдержал и засмеялся.

Я его пихнула, возразив:

– Я не храплю!

Антона вся ситуация очень забавляла.

– Шучу, малышка. Проснулся, хотел приготовить завтрак, а у тебя оказался пустой холодильник: бутылка вина и йогурт, – удивленно посмотрел он на меня.

Я пожала плечами.

– Ну вот я и пошел домой переодеться и взять продукты на завтрак, – после паузы он добавил, – И сложил чемодан для нашей поездки.

О, Боги, точно, моя поездка!

– Ты поедешь со мной? – обрадовалась я. – Но, у меня одноместный номер.

Антон улыбнулся своей безупречной улыбкой и заключил:

– Ну, вообще-то, я отменил твою бронь, когда ты уснула, и взял нам люкс.

– Как это отменил? – какая-то ерунда.

– Ну с твоего телефона зашел и отменил бронь, – слегка напрягся он.

Я не знала, как реагировать, с одной стороны красивый жест, с другой –, я не хотела быть одной из его безвольных кукол на содержании. Да и то, что он копался в моем телефоне, когда я уснула, радости не добавляло.

– Хорошо, если ты разрешишь возместить часть расходов на проживание, – заявила и вздернула подбородок повыше, чтоб он понимал, я не намерена шутить.

В самом деле, я сама зарабатываю, и в состоянии оплачивать свои потехи.

Его черед был удивляться, по крайней мере, он выглядел ошарашенным, открыл рот, чтобы что-то сказать, и закрыл. Внезапно улыбнулся пришедшей мысли в голову и изрек:

– После того что вчера между нами было, и планируется дальше, я вообще обязан на тебе жениться, так что, прости, но парочку ближайших дней ты проживаешь у меня в номере.

– Мне кажется, тебе пока хватит невест.

Он покачал головой, но спорить не стал, отправив меня собираться, а сам готовить завтрак.

Мужчина еще и готовит. Фантастика.

Пришлось перекладывать весь чемодан, так цель поездки «сбежать от всех», сменилась на «обольстить его».

Закинула платья, чулки, разное белье, все же оставила один костюм и кроссовки. Вино осталось дома.

Тут зашел Антон и присвистнул. Привычка ходить по дому в белье и одеваться перед выходом в этот раз меня подвела. Или нет?