– Моя Мишель, – передразнил он. – Не слишком ли это звучит интимно?

Мне так хотелось начать оправдываться, рассказать про свои чувства, но тут осознала, что вообще-то он уехал в Москву, оттусил на мальчишнике, уж какая у него там была программа – я не узнаю никогда, и он еще на меня наезжает.

– Ты серьезно? – выпалила я. – Что ты хочешь мне предъявить, если сам уехал развлекаться. У меня, между прочим, тоже могут быть друзья, ты не думал об этом?

Сейчас говорила не я, а выпитое мной вино. Сквозь дикий музыкальный шум я услышала его тяжелый выдох.

– Могут. Ладно, мне завтра рано вставать. Хорошей ночи.

И завершил наш разговор. Вот так.

Я смотрела в упор на экран телефона и не понимала, как он может обижаться, в конце концов, мы даже статус наших отношений не определили. Он не выяснил, что за ситуация. Неужели это конец нашего романа? Вот так, из-за глупого недопонимания закончится все это прекрасное время. «Только проститутке будет не ясен статус отношений, после того, что вы делали» – зазвучала Внутренняя Богиня.

На глаза навернулись слезы. Саша увидел во мне перемену настроения и задал вопрос, на который ответ был очевиден:

– Ты не с мамой разговаривала?

Я покачала головой.

– У тебя кто-то появился? – убитым голосом спросил он.

Я хмыкнула и пожала плечами. Закусила нижнюю губу, чтоб не разрыдаться.

– Не знаю, мне казалось, что-то начинается, а теперь не уверена, все так сложно, Саша.

– Да как же это, – друг растерянно оглядывался, будто что-то потерял, потом сфокусировался на мне. – Когда ты успела кого-то найти, Мишель?

Я горько ухмыльнулась и открыла нашу с Антоном фотографию на телефоне. Протянула ему.

Сначала Саша увидел фотографию, затем его взгляд стал округляться по мере узнавания человека с фото, затем на его лице отразилась злость, смешанная с отвращением, он посмотрел мне в глаза, видно, что ему очень сложно подбирать слова, а сказать хочется многое.

– Мишель, это шутка? Откуда это фото?

– Нет, не шутка, – медленно произнесла я, внимательно наблюдая реакцию друга.

Саша просто взорвался от ярости. Я никогда не видела его таким. Он часто был веселым, иногда грустным, когда мы наедине делились по душам тревожным, но никогда не выражал неприкрытую агрессию. Со стойки полетел бокал, звон бьющегося стекла словно отрезвил его. На нас стали оглядываться люди, поэтому Саша взял меня под руку и оттащил за угол бара, где было меньше посторонних глаз.

– Мишель, ну как можно быть такой наивной и легкомысленной? Ты всегда трезво оценивала события в своей жизни! Ты забыла, кто он! Как ты могла с ним связаться?

Мне так стало обидно за Антона, я не смогла не вступиться.

– Ты не прав, он не такой, как мы о нем думали, я знаю.

Саша засмеялся, а в глазах вспыхнула боль.

– И давно ты его знаешь, моя Мишель?

Я замолчала. Про пять дней говорить не хотелось.

Он понял мою реакцию и вспылил сильнее:

– Это же Красавин, Мишель, очнись! Ты для него очередная подстилка. Все знают, он избегает любых продолжительных связей, все девчонки тут у него разовые, так, поиграться. Да и давно уже слух ходит о том, что в Москве у него невеста, к свадьбе готовятся.

Саша договорил и осекся. Чья-то острая сабля рубанула по ногам, я повалилась на стену и стекла вниз. «Разовые девчонки». «Невеста в Москве». Эхо жестоких слов стали грубой реальностью. Моей реальностью. Если Антон сейчас поехал не на мальчишник, а в уютное семейное гнездо? Не верю. Это же мой Антон, который с огромной искренностью дарил мне теплоту. Он не мог со мной так поступить.

Я слабо уже слушала Сашу, его попытки меня утешить, потому что испугался он за меня не на шутку. Я достала телефон и продолжая сидеть на полу написала Антону сообщение:

«Ты к невесте поехал или на свадьбу к другу».

Через несколько секунд на телефон поступил звонок от Антона. Я отклонила вызов. Еще звонок. Отклонила.

«Не к ней» – пришло смс.

Ну вот и всё. Не отрицает невесту. Всё оказалось правдой. Мозг отказывался воспринимать эту информацию.

Он позвонил вновь. Я решила ответить.

– Малышка, не знаю, кто и что тебе наговорил, но никого не слушай, я приеду и всё тебе расскажу, хорошо? Я же обещал тебя никогда не обижать.

Да! Да! Обещал! Я еле сдерживала рыдания, но не получалось, всхлипывания вырывались из груди.

– Хорошо, когда-нибудь потом, – прошептала я в трубку.

– Не говори, что ты плачешь из-за меня.

– Нет-нет, – попыталась я придать голосу твердость. – Удачи тебе завтра. До свидания.

Всё болело, как будто кто-то по нежной коже прошелся строительной шкуркой, содрав кожу до мяса, вырвав внутренние органы и отправив на мясорубку. Хотелось рыдать. Забиться в угол и спрятаться.

– Прости, не стоило тебе все это говорить, – сказал Саша и взял меня за руку.

Я прикусила губу и махнула головой.

– Нет, ты все правильно сделал. Ты можешь вызвать мне машину?

Пока Саша вызывал мне такси, я привела себя в порядок в уборной. На выходе я встретила Сергея.

– Мишель, я как раз вас искал, как вам вино и закусь? – обратился он ко мне с радушием.

– Все безупречно, я впервые в этом заведении, осталось очень приятное впечатление, – лукавила я.

– Я очень рад, Мишель, – он сделал шаг ко мне ближе.

– Сергей, простите, мне Саша уже вызвал такси, завтра рано на работу, так что еще раз вас поздравляю и прощаюсь.

Сергей сладко улыбнулся, взял меня за руку и пытался притянуть к себе, чтоб поцеловать в щеку. Вроде, такой безобидный жест, но сейчас во мне кипел адский котел, который нанесет гибель любому, кто посмеет его опрокинуть. Я отшатнулась и язвительно, сорвав на него скопившуюся злобу, произнесла:

– Вы извините, но для меня это слишком личный жест, да и думаю вашей жене будет неприятно наблюдать ваши поцелуи с посторонними девушками.

Я развернулась и ушла. Хватит всем играть со мной в свои игры. Саша меня ждал у входа.

– Машина подъехала, ты точно не хочешь, чтоб я с тобой поехал?

– Нет, дорогой, отдыхай спокойно, не всем же завтра зарабатывать себе на хлеб.

Он проводил меня до машины, поцеловал в лоб и обещал позвонить завтра. Он был очень печальным, и тогда за своим несчастьем не увидела, как рушится его вселенная, продуманная и спланированная с особой тщательностью.

По дороге домой я окончательно раскисла, в одиночестве нахлынули мысли, или повело окончательно от вина. Я больше не вытирала слезы, и не сдерживала. Разглядывала нашу фотографию в телефоне, у обоих губы распухшие от поцелуев, глаза как фонари, яркие, в состоянии побороть любую тьму. За эти дни я прожила долгую, насыщенную событиями жизнь и раскрошила свои стены и правила. Хотела бы я не узнать, как это быть с ним, или ,зная итог, повторила бы весь путь, не задумываясь? Я влюбилась в него бесповоротно. Каждое мгновение в его объятьях было счастливым. Я познала себя с другой стороны, узнала на какие чувства способна. Я люблю его.

Такое признание самой себе меня напугало, тем более, что мы не были никогда парой. Да, о какой паре может идти речь, человек практически женат.

Я зашла домой, приняла душ, всё на мертвом автоматическом режиме.

«Может быть, посмотреть на его окна?» – пробормотало мое подсознание.

– Пусть катится к дьяволу! – крикнула я громко вслух.

Уснула я быстро, сны мне приходили странные:

Антон стоит ко мне спиной. Я зову его ласково, прошу повернуться, но он не реагирует. Я поднимаю руку, хочу коснуться плеча, но с белоснежного рукава стекают алые тонкие ручейки. Моя кровь. Поднимаю взгляд, и вижу, как Антон уходит в даль, оставляя меня совсем одну.

Проснулась, захлебываясь слезами. На часах зеленые цифры – пять утра. Достала из холодильника увлажняющие патчи для глаз, выключила будильник. Обойдутся они на работе утром без меня.

Глава 7

18 мая (пятница)

Фея обиженных женщин существует, иначе не объяснишь, почему из следов от вчерашней истерики и переизбытка алкоголя у меня только покрасневшие белки глаз.

Надела тонкий черный боди и длинную плиссированную бархатную юбку темно-зеленого цвета. «Зеленая, как болото, в которое ты превратила свою жизнь» – напомнила о себе моя худшая половина.

Пока, в протест прошлым дням, у зеркала мазала жирным слоем вишневую помаду на губы, подумала, что действительно выгляжу похудевшей, осунувшейся. Хватит себя жалеть, жила я как-то без него, и все же хорошо было. С уходом мужчины уходят проблемы, а не жизнь. Надо мыслить позитивно.

Позвонил Сашка, переживал за мое самочувствие, уверила его, что все в порядке. Думаю, он не поверил, не удивительно, я сама себе не верю. Решила ехать на машине. Да плевать на все установки. Надоело быть правильной хорошей девочкой, от этого одни слезы.

Когда я подъезжала к работе, позвонила администратор Наташа, сообщила заговорщицким тоном, что меня очень ждет мужчина…

Моё сердце ёкнуло, неужели он все бросил и прилетел ради меня с Москвы? Перед кафе я репетировала, с каким лицом стоит зайти, что говорить, и в итоге в дверь практически влетела, подгоняемая крыльями любви. Оглянувшись, Антона не увидела, зато мне навстречу, с пышным букетом хризантем, вышагивал Павел. Я опешила.

– Это мне? Сегодня какой-то праздник?

– Для вас, Мишель. Вы опечалились, вам не нравятся цветы?

Думаю, кислая улыбка не убедила Павла в обратном, но я сделала что могла. Поставила букет в вазу на барную стойку, спрашивать у Наташи, что за мужчина очень меня ждал было бессмысленно, хватало одного взгляда на то, как она прыгает вокруг Павла. Похоже, он ей действительно нравится. Я же испытала слишком крутое разочарование. Конечно, для приличия я присела за столик к Павлу и пыталась поддержать непринужденный легкий монолог с байками из склепа, то есть, работы кадровика.

Благо, после бизнес-ланча людей прибывало все больше, даже мне пришлось встать за бар и помогать отдавать заказы, бегать по залу я принципиально не стала, очень не хотелось выдавливать из себя улыбки. Так до вечера и была занята каждую секунду. Ушла я по обыкновению последняя. К закрытию смены меня озарило, не хочу сидеть и страдать все выходные, мне надо сменить обстановку, вырваться от этого мира проблем. Решила подобрать загородный отель на выходные. На работе оставила ценные установки, выбрала уютное местечко на берегу финского залива, с массажным комплексом, собственной конюшней и даже открытым подогреваемым бассейном на территории. То, что надо.

Я собралась и поехала домой, по пути забрела в гипермаркет, купила бутылку вина, сухофрукты и йогурт себе на утро. Кажется, я скоро сопьюсь на своих взлетах и падениях.

Зайдя домой, сняла юбку, которая собирает на себя всю пыль, и повесила в шкаф. А в боди очень удобно, решила ходить так, в принципе люблю дома ходить в футболке или белье. Достала любимый чемодан, закинула смену белья, купальник, тапки, парочку удобных спортивных костюмов, майки и в конце в него прилегла бутылочка вина. От загруженного он опасно затрещал.

Трель дверного звонка оцарапала оголенные нервы. Следом начался яростный стук, грозящий лишить меня входной двери. Кого могло принести на ночь глядя? Глянула в глазок и отпрыгнула назад. Антон. Это был он, или моя крыша окончательно поехала и этот мужчина мне мерещится.

На этот раз без предварительной репетиции распахнула дверь и молча потеснилась, приглашая его войти, пока он не наделал шума, на потеху соседям.

Качнулась к стене, как пьяная, оперлась о неё спиной. Внутри клокотала злость, от желания начать ругаться потряхивало, пришлось обхватить себя руками, как цепью.

Антон молчал и смотрел с видом бессет-хаунда.

Губы предательски задрожали, захотелось улыбаться. Но нельзя – он предатель.

«Но, твой любимый предатель» – шепнуло подсознание.

Тишина тяжелым грузом давит на грудь, слышу только неустойчивый ритм сердца в ушах, остальные звуки исчезли. Не поднимаю на него глаз, не могу, боюсь не совладать с собой. Он не выдержал и разорвал гнетущую обстановку:

– Я проводил молодых после загса и сразу поехал в аэропорт, взял ближайший рейс.

– Зачем? – очень хотелось говорить грубо, но слова срывались тихим робким шёпотом.

– Я спешил к тебе, – нервничает, но не нарушает пространство.

– Антон, я больше не позволю тебе играть моими чувствами.

Он шагнул ко мне, пальцами сильно вцепился в мой подбородок и зарычал:

– Посмотри мне в глаза, Мишель. Смотри, ты видишь в них фальшь? Ты же чувствуешь то же самое, что и я, наши чувства такие безумные, но они настоящие. Я бы никогда в жизни не мог подумать, что ты снизойдешь до общения со мной, а эти дни ты была вся моя, – он погладил мои плечи.

Я всхлипнула и вырвалась из его рук.

– Да, только вот ты не был моим. Ты обручён, – прошептала я, сил это прокричать просто не было.

Он взвыл и стукнул в стену выше моей головы. Ой- ёй.

– Мишель, черт, все не так. Пожалуйста, давай сядем, и я тебе всё объясню. Если ты потом не захочешь меня видеть, я тебя больше никогда не побеспокою, обещаю.

Неужели он умоляет? Я засомневалась. Я понимала, что моя шаткая позиция дает слабину. Тряпка.

– Малышка, один разговор, пожалуйста.

Я кивнула. И повернулась к нему спиной, пошла в кухню. За спиной я услышала, как он со свистом выдохнул. Так ему и надо.

Мы шли к кухне, и он замер у двери моей спальни.

– Ты куда-то собралась, или у тебя в принципе вещи живут в чемодане?

Я выдержала паузу, затем честно ответила, хоть и не хотелось.

– Еду загород. Мне надо отдохнуть.

– Ты едешь одна?

Я аж захлебнулась от ярости.

– Ты потерял право задавать мне такие вопросы.

Широкие челюсти сжались, по лицу скользнула тень, но он промолчал. Мы прошли в кухню, он вальяжно уселся на барный стул, классического кухонного стола у меня не было. Я сварила нам кофе, забралась напротив, горячая кружка обожгла руки, не согрев озябшее тело, поставила ее и стала изучать вязанные узоры, украшающие поверхность керамики. Антон, шумно вдохнув, схватил меня за бедра и крутанул к себе. По телу побежал ток, поясницу прострелило знакомое опасное чувство. Я зажмурилась и прошептала:

– Прошу тебя… Пожалуйста… Не надо. Я еле собрала последние остатки уважения к себе. Если ты сейчас продолжишь, то скорее всего получишь своё, а я до конца жизни буду чувствовать себя шлюхой.

Я открыла глаза и встретилась с серым пеплом его глаз. Там уже не было огня, там спалили дотла всё: уверенность, дерзость, самодовольство.

– Ты собирался рассказать мне о своей грядущей свадьбе? Ну, так я слушаю.

Он закрыл лицо руками, затем его пальцы съехали к вискам, теперь уже его глаза были закрыты. Антон собирался с мыслями.

– Полтора года назад мой отец со своим партнером заключили коммерческую сделку. Для страховки, гарантом выступил брачный союз. Мол, в семье никто не будет гадить. Слияние компаний произойдет в сентябре

Я услышала, как обрывается стальной трос и с громким шлепком, по самому светлому будущему, что я успела нафантазировать себе, разбивается моё сердце.

– Когда свадьба? – спрашиваю я, но не хочу знать ответ.

– В августе, – говорит он, но наверняка не хочет отвечать.

Мороз по коже. Обхватила себя руками. Яд разливается под кожей, делая меня ядовитой, из меня просачивается кислота, не успеваю удержать отравленные слова:

– Ну что ж, поздравляю, надеюсь, невеста счастлива.

Цель достигнута, Антон ранен, или хорошо притворяется, руки сжаты в кулаки, ресницы сомкнуты. Тяжело дышит. Мне его хочется утешить, это еще больше злит.

– А невеста не против твоей неверности?

– Я же сказал, это не любовный союз. Я был в свободном плавании, Инга тоже. Когда отцы предложили этот вариант, то у нас не было шанса отказаться.

– Ты раб? Ты не имеешь права выбора?

– Мишель, всё не так, я действовал из интересов компании, тем более, ни у нее, ни у меня не было никаких замахов на классический брак. Нас обоих устраивали свободные отношения.

– Свободные отношения, – повторила я, смакуя слова на языке.

Мне было горько.

– Ну, нет, это было до тебя. Мишель, я не святой, но девушек, с которыми я проводил время, такой расклад устраивал. Я дарю дорогие подарки, открываю двери в мою среду, они не выносят мозг и обслуживают мои потребности, не залезая в душу.

Было мерзко слушать такие вещи.

– Я должна тебя пожалеть? Ты сам притягивал к себе таких дам.

– Да. Я избегал любого рода продолжительных связей, – он кивнул.

– Ты не ответил на вопрос, – я поднесла чашку с кофе к губам. – Зачем ты пришел?

На меня смотрели зеленые глаза, внимательно, настороженно. А затем прозвучала короткая фраза:

– Я люблю тебя.

Несколько секунд мне требовалось, чтобы смысл услышанного добрался до отдела мозга, отвечающего за благополучие. В ту секунду я умерла и воскресла. Чашка затряслась в руках дробью, я её отставила и, чуя выход эмоций, как эпилептик ощущает ауру накатывающего приступа, закрыла глаза, пытаясь сделать глубокий вдох.

Антон нарушил негласное правило, закутал меня в свои объятия. Я ощутила запах его туалетной воды, который свежими брызгами делал воздух вкусным.

– Малышка, мы со всем справимся, со всем разберемся, обещаю тебе, девочка моя.

Он продолжал меня прижимать к себе и шептать ласковые слова, а я надышаться не могла им, жадно заставляя грудную клетку работать, впитывать запах любимого мужчины.

«Ты не всё решила с ним», «Не хочу ничего решать, хочу быть сейчас в его руках», «Надо быть ответственной» «Не хочу никакой ответственности, хочу его», «А он чего хочет, ты знаешь?»

Спустя какое-то время, показавшееся мне часом, а могло быть десятью минутами, я успокоила внутреннюю бурю и подняла голову.

– Что ты хочешь, Антон? – спросила я устало.

– Я вчера поговорил с Ингой, объяснил, что встретил тебя, она обещала подготовить отца к благоприятной реакции на разрыв нашей свадьбы. Это будет непросто, там уже отшито свадебное платье у какого-то модного дизайнера, высланы торжественные приглашения. Но, мне надо прежде поговорить с отцом и сказать, что я отменяю свадьбу.

Я боялась дышать, но внутри меня загорелась надежда. Он погладил меня по руке, переплел наши пальцы:

– Разумеется проблемы будут, но я к ним готов.

Я покачала головой, он прав, вряд ли это будет легко. Я посмотрела на него с надеждой. Он сказал, что любит меня, и я верю, я ведь тоже это испытываю к нему. И родилось это чувство так быстро, из лютой ненависти.

– Тебе не кажется, что ты торопишься? Мы были на парочке свиданий…

– Нет, – убрал выбившуюся из хвоста прядку волос мне за ухо. – Мишель, я люблю тебя, более того, ты всегда занимала особенное место в моей жизни. Я не всегда это понимал, но сейчас знаю.

Я всхлипнула, у меня не укладывалось в голове, как это так, как такое может быть правдой.

– Ты дашь нам шанс? Я не обещаю тебе долго и счастливо, но я обещаю, что никогда тебя не обижу и буду честен, буду любить тебя насколько нас хватит. Ситуацию со свадьбой я обещаю урегулировать. Я поэтому и поехал на день раньше свадьбы друга, чтобы встретиться с Ингой и объясниться.

Я сидела и смотрела в стену, не верилось, что так бывает, словно смотрю какую-то мелодраму.

– Надеюсь, никаких больше сюрпризов? Еще парочка жен, горстка детей, и в этом духе? – ухмыльнулась, а сама слез сдержать не могу.

Он засмеялся, с облегчением.

– Нет-нет. С остальными моими недостатками можно жить вполне счастливо.

– Ты поцелуешь меня? – спросила я, а он сорвался с места.

Одной рукой обхватил меня за шею, второй за талию, заглядывая в глаза, ища в них подтверждение приглашению. Проведя большим пальцем по моей нижней губе, коснулся губами, осторожно, словно боялся, что я сейчас дам заднюю… Не дам. Я вся твоя, сейчас, и нет этого всего «До» – только «Сейчас».

Его ладонь скользит по моей спине, пересчитывает позвонки, а язык погружается в мой рот. Антон такой вкусный, такой пленяющий. Тело сводит судорогой от его аромата.

– Мишель, я соскучился по тебе, – шепчет жалобно.

– И я, – вцепилась в его рубашку.

– Я не могу потерять тебя, – прошептал он у моих губ.