Глава 3

По указанному в записке, написанной госпожой Сидорцовой, адресу находился длинный, вычурный, сделанный из кованых железных прутьев с вензелями, забор. Около забора была небольшая очищенная от снега пустая стоянка для автомобилей. В последний раз расчищена она была совсем недавно, и следов шин не было видно. Пузырев припарковал машину, вышел на мороз и огляделся.

За большим сугробом и решетчатым забором, за припорошенными снегом высокими деревьями проглядывало огромное каменное здание. Дом, действительно, производил колоссальное впечатление. Он располагался в элитном районе, но даже по сравнению с соседними домами выглядел намного величественнее.

Андрей вошел в раскрытые настежь решетчатые ворота. При ближайшем рассмотрении здания стало заметно, что постепенно былое величие чиновничьей усадьбы рушится: стены местами позеленели, плитка, закрывающая фундамент, кое-где обвалилась, на крыше, занесенной снегом, проглядывали черно-зеленые клочки мха. Дом стоял в глубине небольшого сада, который еще содержался в некотором порядке, но и здесь было заметно старение и увядание.

Молодой мужчина лет двадцати пяти очищал лопатой от снега дорожку между густыми, ровно подстриженными кустами. Кусты образовывали живую, но в зимнее время года без листьев, изгородь вдоль каменной дорожки, ведущей к парадной двери большого дома. Пузырев понял, что видит садовника Максима Субботина. Небольшой одноэтажный флигель, в котором, судя по всему, парень иногда ночевал, располагался чуть в стороне, в глубине двора, рядом с большой теплицей.

– Добрый день, – поздоровался Андрей, – Зинаида Артемьевна в доме?

– Да, – парень смерил сыщика заинтересованным, слегка нагловатым взглядом. – Если Вы детектив Пузырев, то она Вас ждет.

– Я он самый, – усмехнулся Андрей и пошел к дому.

Смутную женскую фигуру в окне второго этажа детектив заметил на полпути к двери, и когда он постучался, то открыла ему сама хозяйка.

– Я Вас ждала, – приятная улыбка освещала морщинистое лицо, – я теперь одна, мне, наверное, нужно искать новую служанку, бегать с этажа на этаж, чтобы открыть дверь в моем возрасте уже тяжеловато.

– Больше в доме никого нет? – удивился детектив.

– Да, никого. Максимчик в дом не заходит, у него другие обязанности. Он приходит раз в три дня, иногда ночует во флигеле на топчанчике.

Они прошли в большую светлую гостиную, обставленную с большим шиком. Но всё же во всем интерьере чувствовалось какое-то увядание.

– Вы что-нибудь узнали? – спросила женщина, садясь в широкое кресло, оббитое бархатом.

– Я разговаривал со следователем, он ввел меня в курс дела. Кстати, он сказал, что ваш пасынок точно так же, как и Вы, заинтересован в подробном расследовании.

– Значит, я Мишу неправильно поняла, – пожала плечами хозяйка дома, продолжая улыбаться детективу, – мы с ним разговаривали по телефону, и мне показалось, что он был недоволен слишком большим вниманием полиции к этому делу.

– Зинаида Артемьевна, а что Вы мне можете рассказать о Виктории? Когда она у Вас появилась, какие у вас с ней были отношения, с кем она общалась помимо дома?

– Сергей привез ее из Москвы, где работал, где-то года за два до своей смерти. Он тогда жил на два дома. Работа в министерстве, дом здесь, в Питере. Его постоянно возили туда-сюда водители на особых машинах с необычными номерами. До этого на месте Виктории у нас работала пожилая женщина, Лидия Максимовна, но мне показалось, что она стала не справляться из-за возраста, тогда Сергей и привез молодую девочку, ей тогда не было и двадцати.

– Где он ее взял?

– Понятия не имею, я с ней никогда об этом не говорила. У нас всегда были такие отношения… знаете, как у госпожи со служанкой. Мы не были близки. Насчет общения с другими… Не знаю, Виктория редко покидала дом. Здесь она общалась с садовником, с Машей… Остальные члены моей семьи здесь появлялись нечасто.

– А как Вы познакомились со своим мужем? – спросил Пузырев. – Извините, что полез в такие дебри, но мне нужно во всем разобраться. А история семьи может помочь пролить свет на некоторые моменты.

– Я работала секретаршей в одном учреждении, была не замужем, хотя мне было уже двадцать семь… Стыдно признаться, но я тогда еще была девушкой. Сергей тогда стремительно шел вверх по комсомольской карьерной лестнице, но от него недавно сбежала жена, оставив ему двух маленьких сыновей. Вас тогда еще на свете не было, но Вы, наверное, кое-что знаете об Олимпиаде с улетающим Мишкой. Так вот и первая жена Сергея, мать Миши и Леши, улетела с одним из гостей Олимпиады далеко в Южную Америку. Сергею срочно нужна была жена, и он вдруг увидел меня. Такая вот история.

– И какие у Вас сложились отношения с мальчиками? – поинтересовался детектив.

– Я бы не сказала, что они признали меня своей мамой. Они всегда называли меня по имени, без приставки тетя, и меня это устраивало. К тому же вскоре у нас с Сергеем родилась Кристина, и я полностью была занята воспитанием собственной дочери. А после перестройки и развала СССР Сергей быстро приспособился к новым реалиям, и наша жизнь взлетела вверх до немыслимых высот. Скажу прямо, в конце девяностых и в нулевые мы жили очень-очень богато, просто шикарно, мы могли позволить себе очень многое, в том числе целый штат слуг. Только вот после смерти Сергея всё пошло крахом.

– Он не оставил Вам денег? – удивился Андрей.

– Он ничего не оставил, – хозяйка дома тяжело вздохнула. – Я с изумлением узнала после его смерти, что на счетах у него нет ни копейки. Мне пришлось уволить всех слуг. Только Викторию я оставила.

– Почему?

– Она сама не захотела уходить. Я сказала, что не смогу ей много платить, но она ответила, что ей некуда идти, и она готова работать за крышу над головой и совсем небольшую сумму. Денег у меня не было, но была квартира в Москве и очень много драгоценностей. Сергей баловал меня при жизни, дарил золото и бриллианты при каждом удобном случае. Может, все свои деньги на драгоценности он и спустил… Последние десять лет я живу, сдавая московскую квартиру и продавая драгоценности. Содержание такого большого дома, да еще и сада, – на это уходит много денег. Драгоценностей у меня больше нет, я продала уже всё, что было… да и служанки больше нет…

Андрей внимательно посмотрел на жемчужное ожерелье, украшающее тонкую, почти без морщин, шею женщины.

– Я вижу, Вы продали всё же не все украшения, – усмехнулся сыщик.

– Знаете, я люблю выглядеть красиво, привыкла к этому за годы безбедной жизни, – Зинаида Артемьевна покачала головой. – То, что Вы на мне видите, это всего лишь бижутерия, очень качественная подделка. У меня много такого добра. Каждый раз, расставаясь с очередным ювелирным шедевром, я заказываю копию из дешевых материалов. Это моя страсть, я не могу жить без моих украшений. Может, Вам покажется это странным, но я уже старая женщина, и у меня есть свои слабости, от которых я не могу отказаться.

– Ну что ж, действительно, у каждого есть свои слабости, – кивнул Пузырев. – А Вы не опасаетесь, что Вас опять захотят убить?

– Знаете, сначала я очень испугалась. Но потом…  Немного страха осталось, но я не думаю, что кто-то в ближайшее время предпримет еще попытку меня убить.  И я ума не приложу, кому нужна моя смерть. Я доживаю свой век, я укрылась в этом доме ото всех, у меня нет ничего, кроме этого дома. Если я умру… Знаете, мне кажется, это не будет так уж страшно. Впрочем, у меня есть чем защитить себя.

– Что Вы имеете в виду? – удивился детектив.

– У меня есть пистолет, остался после смерти мужа… Вы не смотрите так, это вполне легальное оружие, я после смерти Сергея смогла переоформить разрешение на себя. Правда, я пистолет из сейфа ни разу не доставала, и пули нашли только полицейские, когда осматривали дом после смерти Виктории, я забыла за эти годы, куда их положила.

– А кто унаследует дом, если с Вами что-то случится? – задал Пузырев очень важный вопрос.

– Я лет пять назад написала завещание, о котором знают все мои родственники. Там написано, что всё имущество, оставшееся после моей смерти, мои потомки должны продать и деньги поделить между собой поровну…

– А Виктория упоминается в завещании? – насторожился сыщик.

– Нет, она всего лишь служанка, – некоторое время пожилая женщина внимательно смотрела на Пузырева, а потом продолжила. – Раньше она жила во флигеле… По ночам я спала, выпив снотворное… Но я знаю, что мой муж ходил в это время во флигель. Он был уже немолод, а она была очень молода. Но я всегда знала, в качестве кого он привез в наш дом Викторию. Ей достаточно было того, что ей дал Сергей, и того, что я приютила ее после его смерти, приютила любовницу моего мужа… Какое уж ей наследство?

– Она знала, что Вы знали об их связи?

– Думаю, нет. Я ни разу в жизни не дала ей этого понять, впрочем, как и мужу. Он мог догадываться, что я о чем-то догадываюсь, но у нас никогда об этом не было разговора.

– Дети часто навещают Вас? – задал детектив очередной вопрос.

– Нечасто. Если не считать внучку Машу, чаще других, как ни странно, приезжает Михаил, хотя он и наиболее занятой из всех. У него ответственная работа, он идет по стопам отца, хотя ему, конечно, до него очень далеко. У него к тому же семья: жена и дочь, которым тоже нужно уделять внимание. Но Миша чуть ли не каждую неделю обязательно ко мне заскакивает.

– А дочь Кристины Маша, я так понимаю, бывает здесь еще чаще.

– Да, это так. Машу я вижу намного чаще, чем ее мать, мою дочь… Девочка любит приезжать ко мне, а ее мать появляется тут раз в полгода. Кристине уже за сорок, но на вид ей и тридцать не дашь. Они с Машей выглядят, как сестры. Кристина рано выскочила замуж, в двадцать уже родила. Ее мужа, отца Маши, я вижу еще реже, чем дочку. Он даже на мой день рождения в последние годы не приезжает.

– А жена и дочь Михаила часто здесь бывают?

– Очень редко. Летом последний раз приезжали, целую неделю гостили, пока Михаил ездил в командировку в Китай. В этот раз они даже на мой день рождения не приехали, сказали, что приболели, Миша был один.

– Мы еще не поговорили о втором Вашем пасынке, Алексее, – сказал Пузырев.

– С ним у меня отношения еще сложнее, чем с остальными, – женщина задумчиво покачала головой. – Алексей был моряком. Почти всю жизнь он провел на кораблях, много лет я его вообще не видела. Пока плавал, он здесь не появлялся. У него с отцом были какие-то разногласия, которые отразились и на отношении Алексея ко мне. Год назад, отметив свой сорок пятый день рождения, он перебрался на берег. В субботу я его увидела впервые за двадцать лет, приехал на мой день рождения он совершенно неожиданно, познакомил нас всех со своей молодой спутницей жизни… Ну как молодой? Лера на три года всего его моложе. Но, вот сошлись уже не совсем молодые люди. Кажется, они вполне довольны, что встретились.

– Зинаида Артемьевна, а вот в Вашем завещании, там деньги делятся между конкретными наследниками, или сумма зависит от количества людей в семье? – поинтересовался детектив.

– Думаете, кто-то захочет оттяпать себе кусок побольше, нарожав детишек? – женщина весело рассмеялась. – Нет, это не так. Деньги должны быть разделены между тремя наследниками: Миша, Леша и Кристина получат равные доли вне зависимости от состава их семей.

– Значит, в субботу все праздновали Ваш день рождения… – Пузырев задумался, подсчитывая состав семьи. – Вас было шестеро, то есть, с Викторией семеро…

– Можно считать, что и семеро, – кивнула женщина. – Виктория хотя и подавала еду на стол, но она и сидела за столом вместе со всеми. И после того как ужин закончился, она убрала посуду, а потом присоединилась к нам в гостиной. Да, она была служанкой, но в последние годы была почти как член семьи, я старалась держать ее по возможности рядом с собой.

– И в ночь с субботы на воскресенье все решили заночевать здесь?

– Да, в ту ночь здесь оставались все. В моем доме наверху есть шесть спален, все очень хорошо разместились.

– А на чем к Вам приехали гости? – спросил детектив.