Глава 2

В приемной Андрея ждала женщина. Характеристика, данная посетительнице по телефону Суровым, была верной.

Это была очень обаятельная пожилая дама, она с милой, немного застенчивой улыбкой смотрела на вошедшего в помещение детектива, тонкие морщинки, разбегающиеся от уголков ее глаз, придавали весьма симпатичному лицу выражение доброты и мудрости. Изящная, даже грациозная, она выглядела очень моложаво, хотя чувствовалось, что ей уже за семьдесят.

– Андрей Вадимович, это Зинаида Артемьевна, – представил посетительницу Суровый. – Она Вас ждет.

Мило улыбнувшись, Пузырев пригласил посетительницу в свой кабинет.

– Андрей Вадимович, я рада, что Вы любезно согласились поговорить со мной, – сказала женщина, присаживаясь на предложенный стул. – Я слышала о Вас очень лестные отзывы, говорят, что Вы можете распутать любое самое запутанное дело.

– Ну, люди, возможно, слегка преувеличивают, – детектив с улыбкой покачал головой, продолжая внимательно смотреть на посетительницу.

– Я не буду тянуть и, если Вы не возражаете, сразу перейду к своей проблеме, – продолжила дама.

– Да, я Вас внимательно слушаю, – Андрей стал серьезным.

– Мой муж, Сергей Михайлович Сидорцов, умер десять лет назад. Он был чиновником, руководил департаментом в министерстве. Мне по наследству достался дом тут рядом, под Пушкином. Последние десять лет я живу там одна. Если быть точнее, с этого воскресенья я живу одна, а до этого вместе со мной жила моя… домработница. Ее в наш дом привез еще мой муж, когда был жив. Сначала она жила отдельно, во флигеле, но после смерти мужа и после того, как моё здоровье сильно пошатнулось, она уже полностью проживала со мной в доме. И вот в ночь с субботы на воскресенье Виктория, так звали мою домработницу, умерла.

– Сегодня у нас четверг, – прикинул Пузырев.

– Да, прошло уже несколько дней, – кивнула посетительница, – но мы всё еще не можем похоронить Викторию, полиция ее пока не отдала нам.

– Отчего Виктория умерла? – Пузырев написал на листке бумаги имя «Виктория» и стал по привычке украшать его завитушками.

– В общем-то, из-за этого я к Вам и приехала, – вздохнула женщина. – Не подумайте, что я сумасшедшая, выжившая из ума старуха, но Виктория, я почти уверена, умерла вместо меня.

– Вот как? – Андрей удивленно посмотрел на милую старушку.

– Позвольте, я Вам расскажу, как было дело. У меня уже давно, еще даже при муже, начались проблемы со сном. Врачи ничего не могли сделать, обычные снотворные средства или не давали нужного эффекта, или вызывали такие жуткие сны, что я утром всё равно была такой разбитой, будто вовсе и не спала. Я обратилась к одной знахарке, она сделала для меня одну очень горькую микстуру из каких-то трав, с тех пор, приняв перед сном рюмочку настойки, я замечательно сплю по ночам. Я раз в три месяца сама лично езжу к знахарке, покупаю новую порцию и всегда дома запираю бутыль в шкафчике, чтобы никто не покусился на моё лекарство, очень уж оно дорогое.

Женщина внимательно посмотрела на Пузырева, проверяя, внимательно ли он ее слушает. Андрей кивком предложил ей продолжать.

– В субботу перед сном, я, как обычно, налила в рюмочку микстуру. Но дело в том, что у меня еще до этого вечером разболелась голова и поднялась температура, скорее всего, я подхватила обычную простуду. Так вот, я перед тем, как лечь спать, выпила лекарство от простуды, а оно было с димедролом, и я почувствовала, что уже и так засыпаю. Я, уже лежа в постели, отпила лишь маленький глоточек, а потом попросила Викторию забрать микстуру. А ночью я проснулась от громкого крика. Спальни у нас в доме расположены на втором этаже, хотя изоляция и хорошая, но ночью громкие звуки всё же слышны. Я встала, вышла из комнаты и столкнулась со своей внучкой…

– Вы сказали мне, что живете одна, – Пузырев нахмурился.

– Дело в том, что в тот день у меня был день рождения, семьдесят один год исполнился. Были родственники, в том числе и моя внучка, Мария. Она иногда приезжает и просто так навестить меня. Она живет в Санкт-Петербурге и иногда остается переночевать у меня, если мы засидимся допоздна. Мы с Машей бросились в спальню Виктории, а именно оттуда и раздавались стоны. Виктория билась в судорогах, мы хотели ей помочь, но было уже поздно. Она умерла. Тут подбежали и остальные члены моей семьи, ночевавшие в доме. Кто-то вызвал скорую и полицию.

– Почему Вы решили, что она умерла вместо Вас?

– Покончить с собой Виктория не могла, она была жизнерадостной женщиной, никаких проблем у нее не было. Значит, ее отравили. Но она ела то же самое, что и все остальные на моем дне рождения. На тумбочке в ее спальне нашли рюмку из-под моей настойки, она была пуста. Я сделала вывод, что отравить хотели меня, а Виктория стала случайной жертвой.

– И кто же мог это сделать? – Андрей написал на листочке имя Мария и тоже стал пририсовывать к нему завитушки. – Вы кого-то подозреваете? Кто-то хотел Вашей смерти?

– Я никого не подозреваю, – женщина удрученно покачала головой, – я ничего не понимаю.

– Скажите, а Виктория тоже страдала бессонницей?

– Нет, я не думаю, – пожилая женщина удивленно посмотрела на детектива.

– Зачем же она выпила Вашу настойку? – детектив тоже удивился.

– Я не знаю, – госпожа Сидорцова выглядела очень смущенной.

– А почему Вы пришли ко мне, Зинаида Артемьевна? Этим делом ведь наверняка занимается полиция.

– Мне кажется, они ничего не делают, – женщина чистым наивным взглядом смотрела на детектива, – я подозреваю, что они спишут это на самоубийство. Тем более, что…

– Что?

– Мой старший пасынок, сын моего мужа от первого брака, он сейчас большая шишка в правительстве Санкт-Петербурга… Мне кажется, он постарается сделать всё, чтобы не было скандала… Самоубийство Виктории будет для него самым удобным решением.

– Что ж, такой вариант нельзя исключать, – Пузырев задумчиво покивал. – А Вы знаете фамилию следователя, ведущего это дело?

– Конечно, я с ним пару раз уже встречалась. Его фамилия Рыбин, Владимир… не помню отчества.

– Я знаю его, – Андрей задумался.

Но думал он не о Рыбине, а о Соломиной. Ему очень не хотелось вновь связываться со следственным комитетом, влезать в дела полиции… встречаться с Катей. Но… Дело обещало быть очень интересным…

– Хорошо, я попробую что-нибудь выяснить по поводу этого убийства, – детектив посмотрел на старую женщину. – Запишите мне адрес, где Вы живете. Я к Вам обязательно заеду, может быть, сегодня, в крайнем случае завтра.

После того как пожилая симпатичная дама покинула его кабинет, Пузырев еще долго сидел, размышляя о том, правильно ли он поступил, ввязавшись в это дело. Но он уже пообещал старушке разобраться в произошедшем, поэтому, пересилив себя, детектив отправился в следственный комитет.

Володя Рыбин находился на своем рабочем месте и очень удивился, когда в дверь просунулось широкое лицо частного детектива.

– Вот только не говори мне, Пузырев, что ты опять влез в какое-то дело, которое веду я, – проворчал следователь, наблюдая с подозрением, как детектив пересекает кабинет и садится к столу.

– Убийством домработницы Виктории в доме мадам Сидорцовой ты ведь занимаешься, – Пузырев улыбнулся улыбкой, которую трудно было назвать доброй и ласковой.

– Блин, да что ж это такое, – Рыбин покачал головой. – Мало мне самого господина Сидорцова, так тут еще и господин Пузырев. Кто тебя нанял?

– Зинаида Артемьевна считает, что ее пасынок, который занимает в правительстве Петербурга большую должность, хочет замять это дело и представить всё как самоубийство домработницы.

– А вот и ничего подобного, – следователь откинулся в кресле и самодовольно посмотрел на сыщика. – Михаил Сергеевич Сидорцов был здесь у меня в кабинете лично и очень настаивал на том, чтобы следствие было проведено в полном объеме. Он очень заинтересован в том, чтобы убийцу Виктории Дробат нашли… именно убийцу. Он тоже уверен, что это не самоубийство. И мне показалось… что он был чересчур огорчен смертью домработницы.

– Интересный расклад, – Пузырев покачал головой. – Возможно, мачеха господина Сидорцова неправильно истолковала намерения пасынка. Кстати, как произошло убийство, выяснили?

– Да, имело место отравление сильным ядом, в состав которого входит мышьяк. Яд был в микстуре, которая была налита в рюмку, которая стояла на тумбочке у кровати убитой. Яд горький, но и травяная микстура тоже была противной, в ее состав входила в том числе и полынь. Мы исследовали микстуру, которой в доме осталось еще около литра. В бутылке яда нет. Он был добавлен прямо в рюмку.

– Отпечатки на рюмке?

– Зинаиды Артемьевны Сидорцовой и Виктории Дробат.

– И кого ты подозреваешь? – задал Андрей самый важный вопрос.

– На момент смерти из живых в доме находились несколько человек. В субботу у хозяйки был день рождения, съехалась почти вся семья, и все остались ночевать. Во-первых, пасынок Сидорцовой Михаил Сергеевич, работающий в правительстве, во-вторых, его родной брат Алексей Сергеевич со своей сожительницей Лерой, в-третьих, родная дочь хозяйки Кристина со своей дочерью Марией. Во флигеле рядом с домом в ту ночь ночевал садовник Максим Субботин, который ночует там нечасто, но ввиду того, что накануне шел снег, и по прогнозу тоже ожидали снегопада, он был нужен, чтобы чистить дорожку к дому.

– Народу было немало, – усмехнулся Пузырев.

– И еще у меня есть основания полагать, – продолжил Рыбин, – что в эти ночи там рядом был какой-то посторонний человек, так как во дворе под окнами позади дома мы обнаружили на снегу следы, принадлежащие, скорее всего, мужчине.

– Может, садовник наследил?

– Возможно, но ни у него во флигеле, ни во всем доме, мы обуви с такой подошвой не нашли. Следы вели вокруг дома к ограде, а потом к воротам прямо через неочищенный от снега сад, они не шли к дорожке, которую садовник чистит почти каждый день, поэтому я и считаю, что к дому приходил кто-то посторонний. Там, кстати, за домом еще валяется деревянная лестница, которой недавно пользовались.

– Думаешь, кто-то лазил в окна?

– Весьма возможно, ведь спальни находятся на втором этаже, и лестница как раз по длине подходит.

– И ты, я так подозреваю, подозреваешь всех, кто там был или мог быть?

– Разумеется, – усмехнулся следователь, – к тому же никто из родственников не отрицает, что перед сном заходил к хозяйке в спальню пожелать ей, так сказать, спокойной ночи.

– То есть яд в рюмку мог подсыпать или подлить кто угодно? – детектив покачал головой, понимая, что дело всё больше запутывается.

– Никого исключать нельзя, даже того мифического персонажа, который мог залезть в окно.

– Да, трудно тебе будет, – покачал головой Пузырев.

– Почему трудно? – брови следователя удивленно взлетели верх. – Передо мной сейчас сидит величайший сыщик современности, ну, по словам нашей обожаемой Катеньки Соломиной. Я уверен, он поможет мне и буквально за день-два распутает этот сложнейший клубок.

– Значит, ты не против, чтобы я подключился? – Андрей хитро улыбнулся.

– Я тебе дам все полномочия, какие захочешь, Пузырев.

– Хорошо, договорились. Тогда я, пожалуй, съезжу посмотрю на это гнездышко.

– Не гнездышко, а гнездо. Господин Сидорцов когда-то жил на широкую ногу, через него проходили госзаказы на миллиардные суммы, да и теперь, хотя с его смерти прошло много лет, былое величие еще не до конца испарилось из его усадьбы.