Цитаты из книги «Критическая теория интернета»

Под влиянием кликов и мнений нашего ближайшего социального круга мы зачарованы желанием социальности.

Слоган «Ты то, чем ты делишься» («You are what you share») Чарльза Ледбитера отображает трансформацию автономного Я в некоторую направленную вовне сущность, постоянно воспроизводящую социальный капитал через передачу ценности данных другим.

Добавьте сюда исследование Шерри Теркл, которая отмечает, что смартфоны не развивают эмпатию и снижают способность наслаждаться одиночеством в отсутствие подключенных к интернету гаджетов [47]. Насколько тяжело выносить скуку в отсутствии интернета? Это же настоящая пытка.

Давайте поработаем с ним, принимая во внимание циничное заявление: «Они знают, что делают, но все равно это делают» и применяя его к социальным медиа. Нет никакой необходимости в дальнейшем расследовать потенциал «новых медиа» и разбирать заложенные в них интенции. Интернет достиг стадии гегемонии. В прошлом было преждевременно соотносить использование сети миллионами людей в режиме 24/7 с такими структурами, как сознание и подсознательное. Сегодня, в эпоху социальных медиа, стало уместным сделать именно это: связать «технэ» с «психе».

Согласно Кину, социальное здесь представляет собой мощную волну, сметающую все на своем пути. Кин предостерегает, что мы можем закончить в антисоциальном будущем, с его «одиночеством изолированного человека в соединенной толпе» [44]. Пользователей, заключенных в софт-клетках Facebook, Google и их клонов, стимулируют ограничить их социальную жизнь «шерингом». Самомедиатизирующийся гражданин постоянно транслирует состояние своего бытия аморфной, глухой группе «друзей». Кин принадлежит к растущему числу в основном американских критиков, которые обращают наше внимание на побочные эффекты чрезмерного использования социальных сетей.

Крис Кри определяет социальные медиа как «коммуникационные форматы для публикации произведенного пользователями контента, которые дают некоторый уровень пользовательского взаимодействия» [43] — проблематичное определение, вобравшее в себя многое из более ранней компьютерной культуры. Было бы неправильно сводить социальные медиа лишь к загрузке контента и самопродвижению. Мы неверно понимаем социальные медиа, если рассматриваем их просто как канал для маркетингового монолога в духе масс-медиа; мы не можем оставить за бортом такие элементы, как личное взаимодействие между двумя людьми и вирусное распространение информации внутри небольших групп.

Историки Силиконовой долины однажды будут так объяснять подъем социальных сетей: на останках кризиса доткомов появилась горстка выживших, которой повезло находиться на задворках бума и последовавшего спада электронной коммерции, и именно эти выжившие пересобрали жизнеспособные концепции эпохи веб 1.0, сделав акцент на переходе власти к пользователю как производителю контента.

Нам нужен вклад со стороны критических гуманитарных наук (Critical Humanities) и социальных наук, которые позволят начать равный диалог с компьютерными науками. Способны ли на такое проекты наподобие Software Studies? Время покажет. Digital Humanities с их однобоким уклоном в сторону визуализации данных, с компьютерно-безграмотными исследователями в роли невинных жертв, пока что продемонстрировали слабый старт. Нам нужно не больше инструментов для малограмотных, а новое поколение гуманитариев с развитыми техническими навыками. Требуются исследовательские программы, которые помещают в центр критическую теорию и культурологию и осуществляются под руководством программистов-теоретиков, философов и арт-критиков, идущих дальше вопросов живописи и кино. Параллельно стоит положить конец заискивающему отношению искусств и гуманитарных наук к точным наукам и индустрии. Гуманитарные науки не должны по-мазохистски подчинять себя цифровому режиму. Нам нужна мощная контратака. Но ее не случится, если мы продолжим смотреть в другую сторону.

Он рассматривал движение в сторону непристойности, которую создает постоянная демонстрация чьих-либо предпочтений (в нашем случае на платформах социальных медиа). По его мнению, началось «переполнение социального», «беспрерывный вуайеризм группы по отношению к самой себе: она должна всегда знать, чего хочет. За счет этого самоинформирования и постоянной самоинтоксикации, социальное становится зачаровано самим собой»

Общество превратилось в базу данных пользователей.