Леонов часто шутил: я снимаю его потому, что он – мой талисман. Что же, может быть, Женя и был моим талисманом, но главное – он был камертоном. Он задавал тон стилистике: добрый, смешной и грустный.
Грузинский актер и режиссер Гугули Мгеладзе, когда учился во ВГИКе, сыграл в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия» Жору Арутюнянца (в фильме Жору Арутюнянца и всех его соратников по подполью фашисты казнят). И все встали.
(Как в анекдоте про художника: на любой картине он в правом углу рисовал собачку. Комиссия, когда принимала работу, спрашивала: «А зачем собачка»? – «Для уюта». – «Не нужна собачка, уберите»! Он горько вздыхал и замазывал собачку. А не было бы собачки, комиссия к чему-нибудь другому бы придралась.)
Когда я последний раз был у Мананы, она была больна. Ухаживал за ней Резо. Они теперь жили в многоэтажном доме на девятом этаже. Лифт не работал – света не было. И вода не шла. А Манане врач рекомендовал каждый день принимать горячую ванну. Резо носил воду ведрами со двора и разогревал на буржуйке. Всю зиму. А лет ему, как и мне, было тогда уже немало – за шестьдесят. Вот такая история…
зачем маме ярко-красные? Но делать нечего, другого подарка не было… Как же она обрадовалась! Надела туфли и долго разглядывала себя в них перед зеркалом. И я понял – женщины всегда женщины, они не делятся на старых и молодых.
Но я очень огорчился, когда получил письмо от девушки из одного далекого городка. Посмотрев нашу картину, она накопила деньги и поехала в Москву – в красивый и добрый город. В гостиницу не попала, ночевала на вокзале, деньги украли, забрали в милицию, как проститутку…
Про картину «Сережа» отец сказал: «Так себе» (мама потом объяснила: «Фильм папе понравился»). Про «Путь к причалу» – тоже «Так себе» (тоже понравился). А про «Я шагаю по Москве» отец сказал: «Ничего», и мама объяснила: «Очень понравился»).