Пособия в 5 тысяч рублей на семью для переселения были в те времена ощутимой поддержкой государства. Многие семьи смогли переселиться из кухонь-мазанок в деревянные дома. Не без помощи военных переселение к 1949 году было закончено.

Впрочем, денежные компенсации давали только тем, у кого было собственное жильё на предполагаемой территории полигона. Остальным, проживавшим в колхозных землянках, как говорится, давали вольную волю, разве что от колхоза корову.

Трудное голодное время переживало население села, и приезд воинских частей вселял уверенность в завтрашнем дне. Многие наиболее грамотные, молодые и сильные жители получили рабочие места в сфере обеспечения, обслуживания, в тыловом хозяйстве, оформились на сверхсрочную службу.

В то же время нередко случались стычки и взаимные мордобития между сельской и городской военной молодёжью, так как сельские девчата стали отдавать явное предпочтение холостым офицерам.

Вот как описывает один из ветеранов ракетного полигона свою первую встречу с селом в то послевоенное время:

«В центре, в небольшом скверике, возвышалась церковь, переделанная в клуб. Вокруг неё располагалось несколько одно– и двухэтажных кирпичных домов: почта, магазин, чайная, райисполком, райком и другие присутственные места. Остальные строения оказались деревянными и в большинстве полутораэтажными. Низ отводился под хозяйственные нужды, верх – жилой. Глинобитных хижин не было.

Освоившись, я узнал, что Капустин Яр в прежние времена считался в округе большим селом с населением более 20 000 человек. Почти каждая семья, кроме дома в селе, владела хутором в «степу», где проживала с ранней весны и до поздней осени, занимаясь хлебопашеством, выпасом скота, разводила сады, огороды и бахчи. Богатейшие заливные луга обеспечивали крестьян сеном не только для себя, но и на продажу (Кстати, М. А. Попов в своём труде приводит список хуторов в степи и в займище, которые существовали до революции: в степи 120 и в займище 50 хуторов, от двух-трёх до 120 дворов. Прим. автора).

Хиреть село начало в империалистическую, когда большинство мужского населения призвали в армию. Гражданская, прокатившись по Поволжью, ещё больше расшатала экономику – оскудела торговля, прекратили существование лесная, хлебная и рыбная пристани, захирели хутора в степи, уменьшилось количество скота, особенно лошадей. Раскулачивание, организация колхозов и, наконец, Великая Отечественная война совсем подорвали благосостояние уцелевших людей. Степь распахали тракторами от края и до края, а собирали хлеба меньше, чем сеяли… Мельницы оказались без дела, скот – без корма, люди – без денег, дома покосились, жизнь оскудела, и жители всеми силами старались вырваться в город.

Нерадостную картину застали мы в прежде богатейшем селе. Многие дома стояли заколоченными. По существу, прибытие в Капустин Яр большого количества офицеров явилось спасением для села, способом поправить материальное положение жителей за счёт приезжих. К сожалению, они это не сразу поняли». (Ю. Бабин. Очерк «Ракетный полигон» (журнал «Звезда», №7, 1994 год).

Военные, что приехали в село в 1947 году, вспоминали, как по осени та же Советская превращалась в широкую, похожую на противотанковый ров, канаву, заполненную жидкой грязью. Даже могучие «студебеккеры» иногда пасовали перед ней. Пешеходы передвигались вдоль

Советской

след в след, вплотную прижимаясь к домам и заборам (впрочем, и поныне, в 21 веке, эта картинка характерна для многих сельских осенне-весенних улиц). Крылатая поговорка, сочинённая в те времена неизвестным острословом, гласила:

–У нас в Капьяре, как в Париже: только крыши пониже да асфальт пожиже!

Рисунок А. Артюшенко, село Капустин Яр.

Имя Василия Ивановича Вознюка стало легендарным для жителей села, оно особенно дорого и памятно тем, кому с ним пришлось работать.

В. И. Вознюк долгие годы оставался бессменным членом Капустиноярского райкома ВКП(б). Прекрасно знал обстановку и проблемы колхозов и совхозов, нужды и потребности селян и оказывал всестороннюю помощь. Многие войсковые части имели подшефные овощеводческие бригады и фермы, на уборочные работы безотказно выделялась рабочая сила и техника. Выступления военных концертных бригад и лекторов политотдела в трудовых коллективах были всегда желанными и имели огромный успех.

С лета 1946 года были начаты работы по отсыпке земляного оградительного вала длиной в 16 км и шириной от 5 до 10 метров. Работы завершились в 1950 году, и укрупнённые колхозы «Борьба за мир» и имени Ленина получили сотни гектаров плодородных пахотных земель, сельхозугодий.

В марте 1959 года колхозы, созданные в 1933 году, претерпевшие за этот период ряд реформирований и переименований, объединённые в единый колхоз «Борьба за мир», а также Капустиноярская РТС, были реорганизованы в совхоз "Капустиноярский". Через месяц был избран рабочий комитет профсоюза совхоза.

Создание государственного сельхозпредприятия и профсоюза имели, безусловно, огромное значение, стали переворотом в социальном положении многих и многих сельчан. Вместе с всеобщей паспортизацией и постоянной заработной платой в рублях пришли новые взаимоотношения, закреплённые в коллективном трудовом договоре, с взаимными обязательствами между дирекцией и работниками. А трудовая книжка становилась главным документом, гарантируя на старости лет рабочему совхоза пенсионное обеспечение наравне с рабочими завода. Количество рабочих совхоза за первые два года выросло с 1284 до 1500 человек.

Производственная база включала: 39 тысяч га сельхозугодий, в том числе 2300 га богарной пашни, 7 молочно-товарных ферм, 5 овцетоварных ферм, по одной свиноферме и птицеферме, 3 рыболовецких бригады, рыбозавод и молокозавод, 140 тракторов, 52 грузовика и многое другое. Крупного рогатого скота насчитывалось 6000 голов, в том числе коров – 1300, овец было 12 тысяч, а также 180 лошадей и 60 верблюдов.

В Ахтубинском (бывшем Владимировском) районе совхоз поставлял пятую часть мясо-молочной и четвёртую часть овощной продукции районного плана поставок государству.

К сожалению, из-за этих самых реорганизаций и укрупнений часть колхозников впоследствии так и не смогли получить свои жалкие пенсии в 14-16 рублей, оказались утерянными архивы. А до дня принятия соответствующего закона о назначении пенсий в подобных случаях, когда требуются показания двух свидетелей, многие уже и не дожили…

Образование совхоза, ликвидация всех колхозов, создание и развитие учреждений социально-культурной сферы стали основными причинами переименования села в посёлок городского типа. Это случилось в октябре 1959 года.

Приведём красочный отрывок из воспоминаний Н. В. Иконникова, ветерана полигона «Капустин Яр», в котором речь идёт о начале 50-ых годов и более поздних временах:

«…сельский рынок Капустина Яра – одно из первых сильных впечатлений, полученных на новом месте жительства…

На базар, начиная с мая вплоть до ноября, ходили каждую неделю. Бывало, к субботе добавлялся поход и в воскресенье.

Н. В. Гоголь, начиная свою литературную деятельность, заявил о себе, как великий писатель, «Сорочинской ярмаркой». Помните: «Господи, Боже мой, чего нет на той ярмарке! Колёса, стекло, дёготь, табак, ремень, лук, торговцы всякие…так, что если бы в кармане было хоть тридцать рублей, то и тогда бы не закупил всей ярмарки».

Осенью капьярский базар представлял красочное зрелище.

По краям базара стояли многочисленные палатки, в которых шла бойкая торговля хозяйственными товарами, бакалейными и гастрономическими продуктами. Конечно, весь товар был бесхитростным, простым и добротным, а продукты – доброкачественными. Правда, всё это было без упаковки, в том числе блестящей и привлекательной, в которую теперь заворачивают всякую дрянь. Тогда всё отпускалось в тару покупателя.

На рынке стоял знаменитый и всем известный «чепок», в котором можно было купить бутылку водки или вина (правда, не всегда). Особо доверенные офицеры и старшины, одетые в штатское, заходили за занавеску, а спустя несколько минут снова, откинув полог, выходили с довольными, удовлетворёнными лицами, иногда что-то дожёвывая на ходу.

Прямо перед домами, стоявшими на рыночной площади, обычно выстраивались возы с огромными баскунчакскими отборными арбузами, имевшими на корке именные знаки тех, кто их вырастил. Их вес был 15-18 килограммов и более. Любой из них смело можно было брать, не сомневаясь в гарантированной спелости, сочности арбуза, которые имели сахарную, хрустящую начинку, тающую во рту.

Если сравнить базары того времени с сегодняшними, на которые мы ходим, то поражаешься тому, что тогда в селе не было торговцев с юга.

В начале 50-ых годов возы, прибывавшие на базар, легко тянули впряжённые в них верблюды. Эти животные, стоя на базаре, свысока смотрели на окружающий их галдёж людской толпы покупателей и продавцов, снующих вокруг их могучих и жилистых ног.

Осенью обычно перед въездом на рынок и возле ворот продавали всякую живность: баранов, овец, коз, кур, а из-под полы – рыбу.

…В жаркое лето 1968 года в не совсем прекрасное солнечное утро в выходной день перед КПП и селом образовалась весьма красочная солидная куча из помидоров, огурцов, яблок, груш, кабачков, творога, сметаны, картошки, зелени и т.п. Овощно-фруктовая куча была столь живописна, что требовалась кисть художника, чтобы её увековечить. Перед КПП поставили патрулей и те со скандалом, криками и взаимными оскорблениями заставляли всех идущих с базара офицеров и членов их семей сваливать купленные дары в эту кучу. Отдал такую команду тогдашний заместитель начальника полигона Пичугин. Приказание было устным и продиктовано мерами предосторожности, чтобы с продукцией базара не занести в городок холеру. Это было в первый раз, когда возникла угроза распространения холеры в Астраханской области. Скандал длился целых три дня, пока нашим командирам не разъяснили, во-первых, противозаконность такого мероприятия, а, во-вторых, его бессмысленность и бесполезность.

…Капьярский базар постепенно терял свою силу. В городке продовольственное снабжение в магазинах стало достаточно полным и разнообразным. Арбузы, дыни, помидоры обычно стали покупать прямо на бахче. Эта практика стала широкой, когда в шестидесятых годах у многих появились «Жигули» и тяжёлые мотоциклы. Да и в городке, в магазинах военторга овощи и фрукты были дешевле, чем на рынке. Не было проблемы и с молочными продуктами, которые поступали даже из военного совхоза. Мясо и рыба тоже были всегда. Только в семидесятые годы с торговлей продуктами в магазинах военторга стало несколько сложнее. Городок сильно вырос, а главное – было очень много командированных, которые увозили домой мясо и рыбу сумками и чемоданами. А такой «экспорт» не входил в расчёты военторга, который снабжал жителей военного городка.

…В 1986 году я побывал снова в Капустином Яре на 40-летии полигона. Не без волнения, конечно, обошёл в жаркие дни и военный городок, и село, и берега Ахтубы. Побывал на той площади, рядом с городком, где всегда при нас был базар. Разочарование наступило сразу. День был выходным, нерабочим, а базара не было. Сиротливо стояли ещё с 50-ых годов ободранные прилавки и жалкие навесы над ними, потрескавшееся дерево которых было источено дождями, морозами и ветрами. На базаре – ни души. А ведь было время, когда там всё было по-другому…».

О том, как выглядело село Капустин Яр в 1951 году, вспоминал другой ветеран – полигона ПВО – полковник в отставке М.Л. Бородулин, который вместе с С.Ф. Ниловским прибыл в капустиноярскую степь рейсом самолёта из Москвы в начале июня того же года. В принципе картина та же самая, как говорится, с вариациями:

«Ближе к осени к ряду офицеров стали перебираться жёны и дети. За исключением небольшого количества офицеров, получивших комнаты в жилых домах ГЦП, остальные – снимали комнаты, мазанки или углы в селе Капустин Яр. Тогда это была пыльная деревня без единого деревца со старыми потемневшими деревянными домами и мазанками, окружавшими её центр. В центре стояло несколько кирпичных домов нежилого назначения: “рогатая школа”, магазины (в том числе винный – «Капьярское метро»), клуб, переделанный из церкви, и почта. Имелся жалкий базарчик с палаткой, в которой продавалось “сухой кизлярский виноградний вино”. (В городке был “сухой закон”, и поэтому алкогольная потребность гарнизона удовлетворялась в селе). После дождя в селе, особенно в центре, куда нас на грузовиках иногда привозили с 5-го объекта, образовывалась непролазная грязь…».

Ещё один отрывок из воспоминаний ветерана полигона Ю. П. Толкачёва на спиртоводочную тему, касающуюся сельского базара 50-60 годов:

«В городке – сухой закон, соответственно, в селе приснопамятная «косорыловка» (такой отвратительной водки мне потом никогда пить не доводилось) выпита на годы вперёд. Планы поставок водки в село ведь не учитывали, что раскупать её будет ещё и целый город, пусть и небольшой. В связи с этим вспоминаются парадоксальные вещи. В магазинах в селе пусто. Все полки заставлены только шампанским и крабовыми консервами. Особенно интересно было это вспоминать в последние годы советской власти, когда и то, и другое стало страшным дефицитом. А тогда в Капьяре крабов никто не ел, хоть и стоили они копейки, а не как сейчас. Перед каким-то праздником мы отрядили делегацию в село с задачей добыть спиртное. В магазинах его, естественно, нет. Ребята сидели в кафе, заказывали еду, выпивку (уж не помню, что там было – вино или водка) и потихоньку из-под стола переливали её в принесённые с собой бутылки. Потом я нередко со смехом вспоминал это в Москве, где обычным явлением было обратное: люди приходили в кафе или ресторан и потихоньку из-под стола наливали себе принесённое с собой спиртное, так как в кафе и ресторанах на него были бешеные наценки.

Была и такая любопытная история на эту тему. На рынке в селе появилась

деревянная

«халабуда» с притягательной вывеской: «Сухой Кизлярский

виноградный

вино». Внутри халабуды было много бочек, и хозяин, армянин, наливал из них желающим вино по умеренной цене. Большинство посетителей пили его прямо на месте, стоя у прилавка. Приятно было в жару выпить стакан сухого вина, которое этот армянин как-то умудрялся сохранять прохладным. От посетителей – отбоя не было. Ведь рынок был основой нашей жизни, и большинство из нас ходило туда (чаще не ходило, а ездило на велосипедах) почти ежедневно. Однажды в этот кабачок зашёл один из наших офицеров, тоже армянин по национальности. Он спросил хозяина по-армянски: «Вино есть?». Казалось бы, странный вопрос. Штабеля бочек, вокруг мужики с наслаждением потягивают из гранёных стаканов прохладное вино. Но армянин-хозяин внимательно посмотрел на вошедшего и

так же по-армянски ответил: «Вина нет»…

О сегодняшнем дне рынка судить вам, читатель. Разумеется, многое изменилось. Многое – в лучшую сторону. И снова рынок стал напоминать тот, 50-ых годов, что описан ветераном. С учётом всех сегодняшних реалий жизни 21 века. Большинство горожан традиционно по воскресным дням совершают «культпоходы» сюда и возвращаются домой, неся потяжелевшие сумки и пакеты, полные вёдра и корзины, загружают багажники машин…

Вспоминает конец 60-ых годов в своей книге Р.И..Цапкова:

«В 1967 году по распределению я приехала в Капустин Яр работать учителем физики в средней школе №12. О том посёлке, который встретил меня, остались тёплые воспоминания. В поликлинике работали врачи разных специальностей, в больнице были хирургическое, терапевтическое, родильное, инфекционное и другие отделения, лаборатория. В аптеке был большой выбор лекарств.

В продовольственных магазинах продавали продукцию местного молокозавода – всё натуральное, очень вкусное. Из военного городка женщины приезжали в посёлок за маслом и сметаной. В промтоварном, хозяйственном, книжном, мебельном магазинах был большой выбор товаров. Много продавали золотых украшений, цены были доступными.

Очень вкусно готовили в столовой. Обедали там учителя, врачи, командированные, водители, да и домохозяйки часто брали обеды на дом. Стоили они недорого. Хорошего качества хлеб пекли на местном хлебозаводе. Из предприятий ещё были лесничество и промкомбинат, до 1960 года работал рыбозавод. Жители Капустина Яра исправно ходили в баню, в которой были и отдельные номера с ванной, душем».

До 70-ых годов при активном участии военных строителей немало было сделано по благоустройству посёлка и в первую очередь по строительству водопровода, начатому в 1951 году.

Два энергопоезда, прибывшие в гарнизон при большом дефиците электроэнергии, питали раздельно: один – военные объекты, другой – казармы и большую часть посёлка.

В 1960 году было закончено бетонирование центральной Советской улицы, улиц Октябрьской, Лесной, уложено твёрдое покрытие площади у памятника В.И.Ленину.

В октябре 1982 года завершена работа по укладке железобетонных плит по улице Одесской.

Вот что пишет в книге «Рубежи свои храним» (Рязань, «Приз», 2008г., история, очерки, воспоминания) Ю.С. Личагин, рассказывая о селе 80-ых годов:

«Село имело свой архитектурный облик, отличающийся тем, что абсолютное большинство жилых индивидуальных домов было построено из деревянных плах отслуживших свой век барж, когда-то бороздивших воды матушки-Волги. От обилия солнца в летнее время деревянные строения приобрели какой-то белесый оттенок, какой не встретишь в средней полосе.

Непременным сооружением в каждом дворе является бассейн, куда стекает вода с крыш домов. В этом засушливом районе редкие дожди запасаются впрок.