От автора

Заканчивая предыдущую книгу, которая вышла под названием «Корифеи русской оперной сцены», я в статье «От автора» пообещал читателям, что в следующей книге я продолжу знакомить их с величайшими вокалистами мира. Хотя, честно говоря, слово «знакомить» здесь не очень-то подходит, так как уверен, что большинство из вас, наверняка, хорошо знакомы не только с жизнью и творчеством «мировых оперных звезд», а и регулярно слушают записи этих, поистине, кудесников вокала.

Как и в первой книге, осмелюсь напомнить моим дорогим читателям, что книга «Корифеи русской оперной сцены», как и книга, которую вы сейчас держите в руках, писалась мною в течение нескольких лет, причем основой ее были мои радиопередачи, звучавшие в свое время на волнах центральных каналов Всесоюзного радио. Готовя очередную книгу, я окунулся в ваши письма, дорогие мои радиослушатели, которые бережно храню до сих пор и которые, кстати, не удивляйтесь, вдохновляют меня и по сей день.

Предыдущая книга начиналась с рождения нашего, всеми любимого, Большого театра. Постепенно, я перешел к именам знаменитостей, певших не только на прославленной сцене, но и создавших себе имя в Ленинграде, Киеве, Свердловске и других городах. В этой книге вы познакомитесь и с мастерами вокального искусства, не певшими на оперных сценах, но внесших большой вклад в наше национальное искусство. Кстати, в ваших письмах, пришедших в свое время на мое имя, зачастую упоминаются такие вокалисты, добавлю, высочайшего уровня. В «Корифеях русской оперной сцены» в оглавлении более 60-ти имен. В этой книге 61 имя. Встречаются имена, в основном, в начале книги, которые были «мировыми оперными звездами», но музыкальные передачи о них я делать не мог, так как они творили в те годы, когда техники звукозаписи еще не было.

В этой книге больше фотографий, чем в предыдущей, есть и редчайшие и даже единственные в своем роде. Хочу предупредить уважаемых и любимых читателей, что, как и первая книга, она написана мною разговорным языком. Часто и обращаюсь я к вам – не читатели, а радиослушатели. Это естественно, так как, сидя в студии, я, как бы, разговаривал с вами, чувствуя дыхание, прильнувших к приемникам любителей оперы. А, читая, а точнее перечитывая, ваши письма, я все больше убеждаюсь, что в те, как сейчас говорят, лихие 90-е, мы дышали с вами в унисон!

Сколько теплоты было в тех письмах! Были и пожелания, которые, по возможности, я старался выполнять. А как приятно было приобщить к высокому искусству подрастающее поколение. У меня в руках письмо от совсем юной слушательницы. Читаем: «Здравствуйте, Геннадий Евгеньевич! С огромным уважением к Вам Светлана из уральского села. Наше село Ошья очень красивое в любое время года, но я люблю его не только из-за этого, а еще потому, что это моя родина. Ведь здесь родились я и моя мама. Выросли бабушка и прабабушка, и очень далекие предки. Это было лишь вступление, а обратилась я к вам вот с чем. Не знаю даже, как называется ваша передача-то ли „По страницам любимых опер“, то ли „Любимые оперные певцы“, ну что-то в этом роде. Дело в том, что раньше я не могла даже 15 минут слушать классическую музыку, не говоря уже об ариях из опер. Помню на уроке музыки мы слушали арию из оперы Д. Верди „Риголетто“, а я сидела заткнув уши. Какая я была глупая. Сейчас мне эта опера очень нравится и, когда слышу знакомую мелодию, мне становится стыдно за прошлое отношение. Наше село далеко от города Пермь, но однажды в марте 1991 года мне посчастливилось побывать на литературном празднике „Россия – сердцу милый край!“, где заняла призовое место. Тогда мне было 15 лет и я удосужилась сходить в оперный театр на „Царскую невесту“. Погас свет, полилась мелодия. Я по привычке хотела заткнуть уши. Но когда запели артисты, мне почему-то захотелось послушать о чем они поют. Несколько минут я не могла ничего разобрать, но тут до меня стали долетать слова. Я очень переживала за героев оперы. Когда я вышла из театра с другими ребятами, то меня шатало, кружилась голова, а в душе звучала чудесная музыка Н. А. Римского-Корсакова. С этого дня мир словно перевернулся (27 марта) – я полюбила классику. Когда по радио передают арии из опер, я включаю „на полную катушку“ и слушаю. 4 октября я побывала на опере П. И. Чайковского „Евгений Онегин“. Я сидела, а по щекам текли слезы. Мне было жаль Татьяну, а еще было больно за бесцельно прожитые годы – ведь мне уже 16 лет. Почему я раньше не любила то, что сейчас слушаю с трепетом в душе?»

И таких писем я в свое время получил немало. Помню, после моей передачи о Франко Корелли, я получил восторженное письмо от такой же юной девушки. Ей так понравился итальянский тенор, что она пригласила нас в гости. Если, пишет она, не сможете приехать, то дайте мне его адрес. На то письмо я, точно помню, ответил, дав адрес Миланского театра «Ла Скала» и имя Франко Корелли, который к нам в страну, так и не приезжал на гастроли, к сожалению, конечно. Анализируя письмо Светланы Язевой из Пермской области, я вот о чем подумал. Сейчас стало модным исполнять оперы на языке оригинала. Хорошо это или не очень, судите сами, но что было бы, если бы пятнадцатилетняя Света попала не на «Царскую невесту», а скажем на любую западную оперу, которую, как сейчас модно, исполняли бы на языке оригинала? Вспомните, ведь она пишет, что увлеклась сюжетом спектакля, который шел, естественно, на ее родном языке.

А вот строки письма из Нальчика от Н. И. Смирнова: «Когда слушаем ваши передачи о жизни и творчестве мастеров вокала, невольно забываем о земных невзгодах и мысленно уходим в мир красоты, нежности, благородства и любви. Спасибо Вам за это. К сожалению, большинство нашей молодежи об этом не имеют никакого представления т. к. воспитываются на транслируемой везде, всегда и всюду „музыкой“ (в исполнении групп), в которой, как правило, нет четко выраженных мелодий, как нет и солистов с приятным слуху голосом. Именно поэтому у нас и процветает утрированное понятие о любви, грубое и невежественное отношение к женщинам. К сожалению, этого не понимают рулевые нашей идеологии и нравственности. Всего вам хорошего во всем». Я согласен с автором письма – эфир забит барабанами и бас-гитарами, которые гремят, оглушая и одурманивая, в основном, конечно же, молодежь.

И еще о письмах. Пишет Соловьева Лидия Герасимовна: «Уважаемый, Геннадий Евгеньевич, здравствуйте! Мне уже под 60. Я поклонница классической музыки, но не считаю себя большим ее знатоком, хотя в студенческие годы была завсегдатаем галерки в Большом театре. Теперь ГАБТ не для нас… Спасибо Вам за ваши передачи, они для меня являются, как бы своеобразным университетом культуры!»

Писем было очень много, причем от слушателей всех возрастов. Я чувствовал, что мои передачи слушают и они очень нужны. Сейчас же передо мной стоит задача – изложить все это в печатном виде. Признаюсь, написать не трудно (у меня сохранились все тексты передач, а их около двухсот), а вот издать, не имея спонсоров, гораздо сложнее. Посильную помощь мне оказал СТД, членом которого я являюсь с 1967 года. И, конечно, существенно мне помогли: «Национальный фонд поддержки правообладателей» и особенно «Фонд Петра Великого», благодаря которым и удалось издать книгу. До этого меня мучила мысль и вот какая. Совсем недавно в нашей стране вышла книга Б. Муссолини, который давно на том свете, тиражом в 2000 экземпляров. Диктор добавил, что книга та даже распространяется по библиотекам. Каково? А что же делать мне, который пишет о наших великих русских певцах, прославивших СССР и Россию? Кстати, думаю и даже уверен, что основной тираж переизданной книги Б. Муссолини осел на Украине – результат не замедлил сказаться.

Ну, а культурная программа наших СМИ? Крым – восторг! Севастополь – чудо! Неужели трудно дать в эфир песню «Севастопольский вальс»? Как сказала бы моя заведующая вокальной кафедрой Матюшина: «Малограмотные редакторы». Совсем недавно отмечали прорыв блокады Ленинграда. Кто-нибудь из вас слышал в тот момент песню о городе-герое Ленинграде? Ну, хотя бы с музыкой Соловьева-Седого в исполнении Владимира Бунчикова? Не буду продолжать. Всплески моих эмоций почувствуете в книге. Я же, как и своим когда-то слушателям, хочу пожелать читателям счастья и крепкого здоровья, а также быть более терпимыми к терниям, которые частенько мешают нам продвигаться вперед более быстрыми темпами. А то, что мы идем правильным путем, лично у меня сомнений нет!

P.S. И все же, не могу в заключении ни сказать еще раз о культуре и СМИ, которые должны, в любом случае, быть в полном контакте. Однако недавно узнал, что в прошлом году скончалась певица, которую называли «Русское чудо», и не просто называли, о Галине Васильевне Олейниченко был создан фильм, прошедший большим экраном в нашей стране именно под таким названием. Народная артистка, ведущая солистка Большого театра, гордость нашего оперного искусства была признана одной из ведущих сопрано СССР. Вы думаете о ее смерти нам сообщили? И не собирались. Подобный случай был в период перестройки или, как в народе говорили – перестрелки, когда о смерти Елизаветы Владимировны Шумской с той же легкостью не сообщили своему народу. Зато недавно, смотря одну из программ телевидения, строкой «срочно», прочитал следующее: «Модель (имя не указано, но как я понял иностранка) забрала свое заявление об изнасиловании обратно». Скажите, потенциальные читатели моей книги, нам это очень важно? Нам это нужно знать? На днях скончался Председатель Союза композиторов РФ Владислав Игоревич Казенин. Я, который был с ним знаком лично и то узнал об этом случайно. А вы? И еще. Многое берем, к сожалению, с Запада. Сколько я получил писем, в которых говорится: «Почему не называете своего отчества, ведь это наш старинный русский обычай». От себя скажу: будем внимательны к нашему прошлому. Итак, до встречи с вами, дорогие мои, на страницах этой книги!!

Джованни Батиста Рубини – тенор

Прежде чем начать разговор о величайшем итальянском певце Джованни Рубини, мне хотелось бы вспомнить гениального композитора Винченцо Беллини, имя которого неразрывно связано с героем нашего сегодняшнего рассказа. Прямой и последовательный продолжатель Джоаккино Россини, В. Беллини сумел воплотить в своем творчестве еще одну сторону итальянского характера – элегическую нежность. Словами объяснить это и довести до читателя довольно сложно. Чтобы это прочувствовать и понять, надо быть еще и слушателем, и не просто слушателем, а поклонником необыкновенного таланта именно Винченцо Беллини. Мелодии этого гения покоряли слушателей красотой, изяществом и задушевностью.

Многие певцы Италии XIX века неразрывно связывали свое творчество с именем Беллини. Однако первое место по праву принадлежит Джованни Батиста Рубини, величайшему тенору позапрошлого века. Беллиниевская кантилена, ее трепетность и взволнованность, чувствительность и красочность нашли в лице Рубини, а точнее в его голосе, вокальной школе и предельной музыкальности самого совершенного исполнителя. Имена великого певца и гениального композитора неразрывно связаны. Как-то после очередной премьеры один из критиков, подойдя к композитору, заметил, что своими операми он много сделал для мировой славы певца. Слышать подобное приятно было бы любому композитору, и многие из них в ответ промолчали бы, но Беллини настолько любил Рубини и так восхищался его голосом, что на ту реплику ответил так: «Возможно, но благодаря Рубини я стал таким, какой я есть».

Джованни Батиста Рубини родился 7 апреля 1795 г. в Романо. Его отец был преподавателем музыки. Он внимательно следил за первыми шагами своего сына, которые были уж слишком скромными и не предвещали ничего особенного. Голос его не вызывал восторга у слушателей, да и учителя считали, что мальчик вряд ли когда-нибудь заставит о себе говорить. Но вот ведь, как бывает. Помните Робертино Лоретти, который ребенком приобрел мировую известность? Я вспоминаю, как зимой стоял в очереди, которая выглядывала из магазина грампластинок на улицу, и молил Бога, чтобы мне хоть что-то досталось. Так вот. После мутации у Лоретти открылся самый обыкновенный баритон, ничем не отличающийся от тысяч других. На этом его звездная карьера и закончилась. У Рубини же, как вы догадались, было все наоборот. Музыкальные занятия Джованни носили случайный и далеко не систематический характер. Правда, скрипкой, этим труднейшим инструментом, мальчик овладел довольно быстро и даже играл в театральных оркестрах. Что касается пения, то голос у него, конечно же, был, но не такой, чтобы быть солистом, так что будущая знаменитость скромно поет в церковном хоре.

Когда Джованни исполнилось двенадцать лет, его рекомендовали в театральный хор и, опять-таки, не солистом, а самым, что ни на есть простым хористом. Параллельно Джованни изучает гармонию и композицию, что впоследствии ему помогло и даже очень. Кстати, в хоре театра города Бергамо (близ Романо) Джованни получал гроши, но познавал секреты вокального искусства. Вскоре юноша почувствовал, что пора выходить в люди, т. е. в солисты. Что касается хора, то Джованни считал, что для его процветания он приложил достаточно сил, получив от последнего слишком мало денежных средств. И все же Джованни хватило денег для поездки в Милан, чтобы показаться одному антрепренеру, согласившемуся его прослушать. Впечатление от поющего хориста, желающего пробиться в солисты, было настолько скромным, что антрепренер отказал будущей звезде войти в состав труппы.

Расстроенный Джованни, теряющий веру в свои силы, согласился петь в небольшой гастрольной оперной труппе, где вокал был далеко не на первом месте. Как сейчас бы сказали, – захудалый театр. Таких странствующих театров в Италии было предостаточно. Они обслуживали небольшие провинциальные города. Бюджет таких театров на колесах был настолько мал, что не было средств шить костюмы, делать декорации, держать большие оркестры и приглашать известных певцов. Соответственно, и зритель приходил на спектакли из любопытства и то один, от силы два раза. Такие разъездные труппы горели одна за другой, переформировывались и снова горели. Как правило, в них пели начинающие певцы, которые не смогли попасть в приличные театры. Без денег, часто вдали от родных мест, влачили они жалкое существование. Такие испытания выпали на долю многих певцов, которых впоследствии узнал мир. Эту суровую школу познал и Джованни Рубини, тенор, которому не было равных в первой половине XIX столетия!

Любопытно, но Рубини в поисках достойного заработка предпринял гастрольную поездку с одним из скрипачей оркестра. Но и это турне не принесло ему ни известности, что естественно, ни денег, в которых он продолжал нуждаться. Наконец в 1814 г. девятнадцатилетнему юноше предложили дебют в Павии, в опере «Слезы вдовы» композитора Пьетро Дженерали. Наконец его заметили и пригласили в Брешию, а оттуда – в Венецию, в театр «Сан Мойзе». Именно в Венеции произошла встреча с влиятельным импресарио, руководителем оперных театров Неаполя и Милана. Антрепренер по имени Доменико Барбайя предложил Джованни заключить контракт на участие в спектаклях неаполитанского театра «Фьорентини». Публике нравился молодой исполнитель, но скорее за молодость, а не за голос. Шел 1815 г. Рубини исполнилось 20 лет.

Удивительно, но опытный Барбайя тоже не смог разглядеть, правда, еще не сияющую, но уже восходящую звезду, и хотел было расторгнуть договор, заключенный, кстати, совсем недавно, однако, взглянув в глаза тенору, все понял: Джованни расставаться не хочет, а значит должен согласиться на меньшую зарплату или, как раньше говорили, жалованье. Рубини еще не хотел покидать Неаполя по той причине, что начал заниматься вокалом с очень хорошим педагогом, в прошлом выдающимся певцом Андреа Нодзари. Джованни попал в очень хорошие руки, так как мастерство его росло не по дням, а по часам. Сам Нодзари, конечно, был не просто выдающимся певцом, а лучшим тенором Италии, представьте на секунду, что опера Д. Россини «Отелло» была написана в расчете именно на его, Нодзари, вокальные данные. Начиная с 1816 г., от спектакля к спектаклю, на глазах, по сути дела, у одних и тех же поклонников, Рубини действительно начинает сиять все ярче и ярче. А. Нодзари старался не пропускать ни одного спектакля своего любимца. Наконец и прозревший Барбайя понял, что ранее затерявшийся среди малозаметных певцов Джованни Рубини стал одним из ярких украшений труппы.

Чтобы не потерять такого артиста, руководство театра решило изменить ранее выставленные условия контракта. Восходящая звезда и на сей раз безропотно промолчала. Последующие 8 лет – это цепь непрерывных побед, особенно в операх Д. Россини «Сорока-воровка», «Золушка», «Дева озера» и «Отелло». После триумфальных выступлений Рубини в Риме, Неаполе и Палермо Барбайя решает представить именно им открытую восходящую звезду Парижу, где в те времена «боевое крещение» принимали лучшие певцы мира. 6 октября 1825 г. в театре Итальянской оперы давали «Золушку» с Джованни Рубини в главной роли. Зрители, пришедшие на спектакль, вынесли еще мало кому известного итальянского тенора на руках. Французские слушатели провозгласили Рубини «королем теноров» и в течение полугода не отпускали его, пока не услышали во всех спектаклях, шедших в то время в Париже. Барбайя вынужден был почти тайно вернуть Рубини на родину, в Италию. Выступления состоялись в Неаполе и Милане, а в 1826 г. с ним познакомилась и Вена, один из музыкальных центров Европы.

Все эти годы Рубини пел исключительно в операх Россини. Блестящая техника и виртуозность исполнения как нельзя лучше сочетались с музыкой гениального Россини. Казалось, все свершилось, все достигнуто, вершина покорена! Но судьба решила иначе. Она шептала: все еще впереди, не останавливайся на достигнутом, пробуй себя в операх Беллини и Доницетти. И вот настал момент знакомства Винченцо Беллини и Джованни Батиста Рубини. Молодой композитор в тот период писал своего «Пирата», но уже в первых сочиненных операх угадывался почерк будущего создателя «Сомнамбулы» и «Пуритан». Сотрудничество Рубини и Беллини дало прекрасные результаты: премьера «Пирата» состоялась в Милане в 1827 г. Итак, первый шаг сделан – Рубини становится родоначальником нового направления в вокальном искусстве, отличавшегося стремлением к большей непосредственности и глубине переживания.

Сенсацией стала премьера оперы Гаэтано Доницетти «Анна Болейн», в которой Рубини блеснул ярчайшим лучом неземного света. Спетая им ария из второго акта еще раз убедила всех, что лучшего тенора на тот день и тот период не было и не предвиделось. Музыкальная пресса писала: «Кто не слыхал этого великого артиста в этом отрывке, тот не может себе составить понятие о могуществе певческого искусства». Пресса тех лет с восторгом писала, что такие оперы Г. Доницетти, как «Лючия ди Ламмермур» и «Лукреция Борджиа», во многом обязаны певческому таланту Джованни Рубини. В 1831 г. контракт великого тенора с Барбайей теряет силу. Рубини, наконец, обретает полную свободу, и в течение двенадцати лет вместе с сопрано Джулией Гризи, баритоном Антонио Тамбурини и басом Луиджи Лаблашем украшает итальянскую труппу, выступая зимой в Париже, а летом – в Лондоне. В 1843 г. Рубини вместе с Ференцем Листом совершает турне по Голландии и Германии.