***

На следующее утро, проснувшись, Дима сказал другу:

– Вадька, сегодня меня, наверно, целый день не будет. Схожу до Светки, сам понимаешь, а завтра вместе в город смотаемся. Хорошо?

– Да чего там, всё понятно, беги до своей зазнобы!

Позавтракав, они расстались.

Света жила в частном секторе, вниз по Гоньбинке, к железнодорожному мосту, на Кирсараевской улице, недалеко от того места, где протекала речка Барнаулка. Она была мелкая и, сколько помнил Дима, очень сильно загрязнённая отходами завода, не то кожевенного, не то пивного, а может быть, и того, и другого вместе взятых. Во всяком случае, даже проходить мимо неё было совсем неприятно, цвет воды грязно-жёлтый, а запах просто жутко смердящий. Пройдя по лабиринтам улочек и переулков, он подходил к нужному дому. Возле его ограды, на лавочке сидела в простеньком ситцевом платьице Света с малолетней девочкой. В руках у неё была гитара, из которой она старательно пыталась выдавить подобие музыки, однако ничего путного из этого не получалось. Увлёкшись, девушка и не заметила, как к ней подошёл Дима.

– Здравствуй, Света!

Она подняла голову, её глаза, и без того большие, округлились от удивления.

– Дима? Вот это сюрприз!

Тот к этому моменту уже расчехлил фотоаппарат, висевший через плечо, и, отойдя на необходимое расстояние, щёлкнул затвором. Расплывшись в улыбке, он подошёл и присел к ней на скамейку.

– Ты какими судьбами, давно приехал, по какому поводу? – засыпала она его вопросами.

– Вчера я прибыл, решил друзей проведать, с тобой встретиться. Вот я и здесь!

– Как же, вот просто так, взял и приехал? Это же далеко всё-таки, да и деньги нужны…

– А что тут такого? – с бравадой в голосе, не дав ей договорить, ответил Дима и продолжил. – Купил билет на самолёт за пять рублей, полтора часа лёту, и я в Барнауле! А деньги, что? Заработал, вот фотоаппарат купил, и ещё достаточно рубликов осталось. Кстати, пришёл пригласить тебя. Съездим давай в город, погуляем, в кино сходим.

– Глянь-ка, приехал кавалер из деревни! А куда отправимся?

– Давай на Ленинский проспект или ещё куда, ну, не знаю, там видно будет.

– Так, ладно, ты посиди пока здесь, я заскочу в дом, переоденусь и поедем. Жди! – выпалив скороговоркой, она подскочила с лавочки и скрылась за калиткой.

Минуты тянулись мучительно медленно, он извёлся, ожидая подругу. Она появилась из калитки неожиданно и, как отметил про себя Дима, очень нарядно приодетая. Минут через двадцать они, доехав на автобусе до площади Ленина, не торопясь, пошли вниз по Ленинскому проспекту. Подросток чувствовал себя, словно на крыльях, впервые вдвоём с девочкой он прогуливался, при этом, сознавая, что в состоянии оказать ей знаки внимания, не особо стесняясь в деньгах. Стоило им повстречать на пути лотки с мороженным, газированными напитками или с какими-то другими лакомствами, он тут же предлагал Свете угощения. Душа ликовала, время от времени они фотографировались. Дойдя до кинотеатра «Россия», повернули к нему, взяли билеты и вскоре вошли в фойе. Погуляли в зале ожидания, рассматривая портреты киноартистов, развешанные по стенам, отведали ещё мороженного и с первым звонком вошли в зрительный зал. Медленно потух свет и, после показа киножурнала «Фитиль», начался художественный фильм «Королевство кривых зеркал». Сначала юный кавалер, сидя рядом с подругой, физически ощущая её близость, дыхание, чувствовал себя необычайно скованно. Случайное соприкосновение с ней коленками обжигало его, словно пронизывало электрическим током, голова слегка кружилась. Фильм, однако, постепенно захватывал, они увлеклись, вместе со всеми в зале сопереживали перипетии сюжета, веселились, напряжение незаметно улетучилось. После просмотра кинокартины, не спеша, походили по тенистым аллеям города, нагуляв на свежем воздухе аппетит, перекусили в кафе. Исчерпав импровизированную культурную программу, к вечеру он проводил спутницу до дома.

Погостив в Барнауле ещё два дня, Дима решил возвратиться домой, купил билет на утренний рейс самолёта. Ночь перед отлётом случилась какая-то тревожная, снились сумбурные сны. Проснувшись утром, он успел ухватить в памяти только обрывок сновидения, как будто самолёт, на котором он летел, загорелся, больше в памяти ничего не осталось. Глянув на часы, ужаснулся, времени оставалось очень мало, чтобы успеть добраться до аэропорта, не опоздав на свой рейс. Он лихорадочно собрался, не позавтракав, попрощался с другом и выскочил на улицу. Ему повезло, только успел подбежать к дороге, как увидел приближающееся такси с зелёным огоньком. Таксомотор домчал его до аэропорта, выскочив из машины, бросил взгляд на часы, до отлёта оставалось несколько минут. При выходе из аэропорта на лётное поле, он столкнулся с женщиной в униформе – работницей аэропорта и с надеждой в голосе спросил:

– Скажите, пожалуйста, самолёт на Быстрый Исток ещё не улетел?

Женщина, посмотрев на подростка, ответила:

– Пока ещё нет, но можешь опоздать, беги, вдруг успеешь!

Он рванул на зелёное лётное поле, окинув его взором, увидел два самолёта в разных его концах. На мгновение замешкавшись, побежал к тому из них, посадка на котором уже закончилась, по трапу спускалась девушка-проводница. Дима, подбежав к самолёту, закричал:

– Подождите!

Проводница поторопила его, пропуская мимо себя.

– Давай быстрее поднимайся! – затем, спохватившись, попросила парнишку на всякий случай: – Дай-ка билет! – посмотрев в него, воскликнула: – Мальчик, тебе же не на этот самолёт, он летит совсем в другую сторону, вот бы сейчас улетел!

Дима, схватив билет, побежал к другому самолёту, но было уже поздно, тот тронулся с места и стал выруливать на взлёт. Он уныло побрёл в сторону здания аэропорта, на глазах выступили слёзы. Сотрудники аэропорта, разобравшись в ситуации, успокоили подростка и проштамповали билет на следующий рейс.

Уже на подлёте к аэропорту в Быстром Истоке, Дима боковым зрением увидел, как за иллюминатором проскользнула струйка дыма, он заглянул в него и обомлел. Со стороны носа самолёта тянулась густая чёрная струя дыма. «Ни фига себе, сон в руку!» – мысленно ужаснулся он. В это время из кабины самолёта вышел один из пилотов и обратился к пассажирам: «Граждане, пристегните ремни, самолёт идёт на посадку». «АН-2» начал снижение, Дима снова глянул в иллюминатор, лётное поле аэропорта неумолимо приближалось, до него уже оставалось несколько десятков метров, когда в ровном до того гуле двигателя самолёта послышались сбои. Пассажиры забеспокоились, пилот, который, войдя в салон, уже не покидал его, ровным голосом успокаивал пассажиров: «Ничего серьёзного, с мест без разрешения не вставать, мы уже почти на земле». Как бы в подтверждение его слов, произошёл характерный толчок от соприкосновения колёс с землёй, самолёт пробежал по полю и, наконец, остановился. Дима глянул в иллюминатор, к воздушному судну уже подъезжали пассажирский автобус и пожарная машина. Пассажиры благополучно покинули самолёт, сели в автобус, который тут же помчался к зданию аэропорта…

***

Дима собирал в огороде помидоры для салата, когда во двор вошли двоюродные братья Пётр и Семён.

– Здорово, Дима! – поприветствовали они его.

– Пошли в лапту играть, – предложил Семён.

– В какую ещё лапту?

– Не играл, что ли, никогда? – с недоумением спросил Семён.

– Первый раз слышу про такую игру.

– Да…, в общем, это когда одна команда из так называемого города бьёт палкой небольшой мячик, подброшенный в воздух, в сторону поля, а другая команда пытается его поймать, если поймает, то команды меняются местами. Если игрок поля осалит мячом в бегущего игрока города, то команды тоже меняются местами. При этом, игроки поля, должны успеть перебежать в город. Понятно?

– Не очень, – признался Дима.

– Ладно, пойдём играть, на месте разберёшься.

Пустырь, где уже собрались подростки (мальчики и девочки) играть в лапту, находился недалеко от дома Димы, между ними расположился небольшой сквер. Разбившись на две команды, человек по десять в каждой, начали играть. Дима удивлялся, как это, такой битой (палкой), диаметром не больше пяти сантиметров, можно попасть (и попадают!) в мячик из каучука, величиной с мячик для большого тенниса. Когда подошла его очередь бить, он с двух разрешённых попыток так и не смог попасть в подброшенный вверх мячик. Сначала он вообще путался в правилах этой игры, но через некоторое время освоился и даже стал попадать битой в мяч. Игра была очень увлекательная и динамичная, за игрой незаметно пролетели несколько часов. После игры, вернувшись домой, он испытал приятную усталость.

***

На следующий день к Диме зашёл сосед по дому – Павел и предложил сходить на речку, половить рыбу бреднем, он с удовольствием согласился. Взяв бредень, навёрнутый на палки, и, взвалив его на плечи, друзья пошли к реке.

Выбрав подходящее место, они развернули пятиметровую снасть и стали бороздить прибрежные воды. Часа два они, как бурлаки, тягали бредень, уже изрядно подустали, но рыбы было совсем немного. Выйдя из воды, бросили на берегу снасть и сели на песок отдохнуть. Мимо них с удочкой на плече и небольшой котомкой в руке проходил сухонький старичок, известный всем в селе заядлый рыболов и знаток рыбных мест. Поравнявшись с подростками, он остановился и с беззлобной, едва уловимой ехидцей обратился к ним:

– Что, на дурнинку не идёт? Зря стараетесь, рыба сейчас вся в ямах да корягах. Если хотите быть с рыбкой, идите во-о-он туда, – показал он рукой на противоположный обрывистый берег.

– Дед Силантий, всё шуткуете? Под тем берегом, во-первых, глубина, а во-вторых, коряги, там с бреднем делать нечего!

– Эх, соколики, зачем бредень-то? В корягах налимы обитают, да и в норах тоже, вот и вытаскивайте их оттуда. Ручками, ручками надо это делать, только носки на них надеть надобно, не забудьте, скользкий он, налим-то, однако. Был бы я чуток моложе …, – и, не закончив фразу, махнув рукой, старческой походкой пошёл дальше вдоль берега.

Незадачливые рыбаки переглянулись. «А что, давай попробуем? Не поймаем, так наныряемся вдоволь!» – предложил Павел. Натянув на руки носки, они широкими саженями устремились к противоположному берегу. Не доплыв до него метра два, они разом нырнули. Дима вынырнул первым, увы, с пустыми руками, впрочем, он изначально скептически отнёсся к этой затее, да и ныряльщик из него был не ахти какой. Он, было, направился к берегу, решив немного передохнуть, как из воды, отфыркиваясь, с сияющим лицом показался Павел. В поднятых над его головой руках, не очень-то и трепыхаясь, был зажат налим, длиною полметра. Выбравшись на берег, они, повеселевшие, стали разглядывать добычу.

Внешне налим похож на сома, казалось, только уступает ему в размерах, но, при внимательном рассмотрении всё-таки имеет свои особенные отличия. Спинных плавников у него два, первый от головы маленький, второй спинной доходит до хвостового плавника, но не сливается с ним. Голова несколько приплюснутая. Верхняя челюсть выдается вперед, на подбородке хорошо развитый усик. Тело продолговатое, покрыто мелкой чешуей, глубоко сидящей в коже, выделяющей обильную слизь. Спинка зеленая, испещрена черно-бурыми пятнами и полосами, горло и брюхо – серые.

Насмотревшись на добычу, а заодно отдохнув, повеселевшие рыбаки продолжили свой экзотический промысел. Уже через час на берегу красовались шесть налимов, на удивление, все они были одинакового размера, как из инкубатора. Двух из них добыл Дима, чем был чрезвычайно доволен. Поныряв ещё немного и убедившись в бесплодности дальнейших усилий, подростки, вполне довольные уловом, поспешили домой.

***