Цитаты из книги «Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939–1945»

Я: «Мы не можем ждать распределения последнего снаряда и последней канистры с бензином. К этому времени русские чересчур окрепнут». Гитлер: «Я не позволю обвинять меня в задержках!»

Верные и испытанные фронтовые офицеры были разжалованы и понижены в должности в самый разгар событий и безо всякой на то причины. Я видел, как это совершили в отношении командира противотанкового батальона, неоднократно раненного

Генералы Неринг и фон Заукен творили в те дни такие чудеса полководческого искусства, что потребуется новый Ксенофонт, чтобы описать их.

Все попытки собрать какие-то резервы позади самых уязвимых участков Восточного фронта разбивались о скалы непонимания Гитлера и Йодля. Отношение к этому вопросу Верховного главнокомандования основывалось в основном на пустой надежде на то, что в основе всех подробных разведданных о силе предстоящей атаки лежит лишь блеф. В штабе готовы были верить только в то, во что им верить хотелось, а на зловещую действительность они закрывали глаза. Страусиная политика сочеталась со страусиной стратегией. В надежде успокоить меня Гитлер сказал в конце совещания:

Румынский маршал показал себя не только хорошим солдатом, но и знатоком своей страны, ее системы коммуникаций, экономического положения и политических нужд

политическим вопросам, на которых он присутствовал, возражать ему осмеливались лишь немногие, и из этих немногих мало кто сейчас остался в живых

За все те месяцы, что я бывал на собраниях у Гитлера и на бесчисленных совещаниях по военным, техническим и

У «суда чести» было лишь одно предназначение: он определял, передавать ли обвиняемого в руки «народного трибунала» с обвинением за участие в заговоре либо за недоносительство

Я хорошо знал Моделя с тех пор, когда он в 1941 году командовал 3-й бронетанковой дивизией. Я уже описывал его в главе, посвященной русской кампании 1941-го: это был храбрый неутомимый солдат, хорошо знавший фронт и заслуживший уважение своих подчиненных презрением к собственной безопасности

Крупномасштабные наземные операции – которые, с учетом полного превосходства противника на море и в воздухе, могли бы быть единственным нашим шансом на победу