Весы
Не сравнивайте горе на весах,
Его считают в разных единицах:
Своё, чужое… Сколько весит страх?
И сколько надо мыла, чтоб отмыться
От клеветы? Ни капли новизны:
Цвет кожи, кошелёк и медь на трубах…
Когда весы черны (красны, грязны) —
В итоге под чертою будут трупы.
А тяжесть добрых дел и лёгкость зла?
Да, есть на свете бремя – пуха легче.
Но кто к нему примерился и взял,
Тот понял, что несли Христовы плечи.
Всё остальное – лживые слова,
Без веса, наполнения и смысла.
Могу поднять ведро – едва-едва,
Но вдвое будет легче коромысло.
А взвесить время? Нить – или клубок?
Разуйтесь, и часы снимите тоже,
Взойдите на весы, чтоб мир умолк,
И тихо прошепчите: «Подытожим».
…Берёшь чужое – отдаёшь своё,
И тонна пустоты – совсем не тонна.
Но в сумке, мною собранной в полёт,
Весомее всего кусок картона.
2012
Молитва
Облегченье моё Ты прими как молитву
Благодарности трепетной. Нового дня
Проиграть я боялась жестокую битву,
Но беда и судьба не настигли меня.
Я, конечно, сильней бы себя наказала…
Где ущербностью мне милосердье понять!
Я привыкла давно начинать всё сначала,
Всякий раз заводя чистовую тетрадь.
И нельзя-то сказать, что была я нечестной,
Но решимость моя – до ближайшей строки…
Завернула к метро – и как плоско и пресно
Показалось, звучат на листочке грехи.
Лучший способ соврать – отложить всё на вторник,
Лучший способ забыться – в глаза не смотреть.
Свежевыдранный лист уже выбросил дворник,
Вот работка! Да в нём – тонна мусора ведь…
Но и вовсе расслабиться я не умею.
Не приду – приползу… как обычно, в слезах…
Я боюсь оказаться потерей Твоею,
И боюсь, что захочешь меня наказать…
И никак мне не выйти из этого круга,
Не умею Любить, чтоб иначе не смочь.
Снова сердце моё замирает с испугом…
А в руке Твоей – хлеб…
Вот я – блудная дочь…
2006
Вероника
Беснуется, орёт, смердит толпа,
Пуста – от скуки, и страшна – от страха.
Когда кресты чужим нести плечам,
Любая казнь – вот зрелище! Аншлаг…
«Распнут Его сегодня, как раба!»
«Дойдёт ли сам? Упал, гляди, бедняга!»
«И этот обещал разрушить храм?
Туда Ему дорога!» …Каждый шаг
Даётся с мукой – сквозь кровавый пот
Не видно ничего Ему, наверно.
«А кто это?» «Да просто шарлатан!
Посмел себя Мессией называть».
«А женщины, что плачут у ворот?»
«О, эти ему верили безмерно!
Видала стражу? Видно, неспроста,
Согнали нынче конников и рать».
Людской волной сюда принесена,
Ты смотришь на ужасное закланье.
О, как истерзан этот Человек,
Какие раны! Да плевки летят
В лицо… Наверно, страшная вина
на Нём, раз нет предела поруганью.
Из-под залитых кровью тёмных век
Не видно глаз. Вот третий раз подряд
Он падает, а сверху – крест. «Вставай!» —
Удар. Тебя влечёт к Нему навстречу.
И вы лицом к лицу – теперь держись…
У грешников такой бывает взгляд?
Да что с тобой? Как будто бы на край
Земли попала ты и видишь вечность.
И ты могла б свою поставить жизнь
На то, что Он ни в чём не виноват.
Да что – невиноват!? Вдруг шум умолк,
А может, просто стал тебе не слышен.
Один перед тобой сияет лик,
Но чем облегчить страшный этот путь?
Срываешь с головы своей платок
И снова продираешься поближе.
В запасе есть короткий только миг,
Чтоб кровь и пот с лица Его смахнуть…
Подтёки, грязь и мерзкие плевки
Стираешь… Средь толпы ты потерялась
Давно, обыкновенная из жен.
Ушла в преданье и кому-то – в стих.
Пусть подвиги твои невелики:
Всего-то состраданье, просто жалость.
Но на земле по-прежнему блажен,
Кто встретит Его взгляд в глазах чужих.
2008
На остановке
Так ждать автобуса! Как будто он корабль,
Последняя надежда Робинзона,
От острова «Какой сырой ноябрь»
К родному континенту «Вот и дома».
Глядеть в пустой туманный горизонт,
Секундной стрелкой делая зарубки,
Боясь, что никогда он не придёт,
Голодной болью мучиться в желудке…
Во всем ветрам открытом шалаше
Из битого стекла – нещадно мерзнуть
Без мыслей. И бесчувственно уже
Стихами разбавлять тоску и прозу.
Обманываться – сколько можно раз!
Чужое судно – даже не заметит…
Дождаться! Неоправданный экстаз.
Автобус приплывёт. Корабль приедет.
Бежать к нему! Цепляться – не уйдёшь!
И видеть, как посмотрит обречённо
К скамеечке примёрзший грязный бомж,
На острове никем не приручённый.
2003
Разбираем ёлки
Ну вот, мы разбираем снова ёлки,
В коробки утрамбовываем праздник.
И то, о чём мечтали втихомолку,
Теперь попросим с новою оказией.
Давно уже играем в эти игры:
Заказ услуги свыше – торг уместный.
За свечечку по пять рублей – привыкли
Оздоровляться полностью телесно.
А коли раскошелимся на двадцать,
Будь добр, Ты предоставь всего – сверх меры.
А то, смотри, мы будем сомневаться
В Твоих – ну как их? – заповедях веры.
Грешны? Мы не крадём, не убиваем,
Всё мелочи, а им виною – случай.
А если и чужого пожелаем —
Так что же Ты других снабжаешь лучше?
Мы совесть выключаем, как приёмник.
А наши обещания и клятвы,
Как будто многоразовые ёлки
В коробках тесных спрятаны куда-то.
Ты слишком много хочешь. Дай свободно
Пожить немного. Сколько можно правил?
Ну что Ты всё стучишься в наши окна?
Ведь мы Тебя сейчас не вызывали.
И если б Ты пришёл сегодня к храму
И требовал – негромко, но упорно, —
Любить врагов, мы б вызвали охрану
Чтоб не мешал творить Тебе поклоны.
2003
За надеждой
А рябины моют в лужах ноги,
И густеет грязи тёмной каша.
Но земля вечерняя, о боги,
Не грустна – наивна и бесстрашна.
Не набухли почки – подождите,
Будет всё чудеснее, чем прежде.
И деревья тянут руки-нити
В небо, словно люди, за надеждой.
Низко потолок. Сырой и сладкий
Воздух. И давно привычен насморк.
Даже если что-то не в порядке,
То, наверно, тоже не напрасно.
Не до звёзд… Но будто бы свеченье
Где-то между туч и крышей мира.
Нет земли прекраснее вечерней,
Если ты саму себя простила,
И народу в храме было мало,
И ты вышла, зонт не открывая,
И с любимой музыкой совпала
Тишины мелодия живая,
И невольно попадая в ноты,
Повторяя шёпот у престола,
Вторила в согласии с природой:
«Господи, скажи мне только слово».
2008
Елена Юшина «За надеждой», пастель
Аппликация
«Мысль сказанная – ложь. В моей душе…»
Мысль сказанная – ложь. В моей душе
Стихи трепещут, но лишь станут словом,
То чувств живых несчастные фантомы
Зависнут в мире нужных падежей.
Распластаны, в пределы словаря
Уложены. Их образы померкли,
А голос глух. И критик ходит с меркой,
Ему на слово сразу верю я.
Но вот порой… бывает – странный свет,
И удивлённо я на них взираю —
В них то живёт, чего в себе не знаю,
И в том, что есть, моей заслуги – нет.
2005
Аппликация
Чёрный пруд. Аппликация ёлок на небе закатном.
Мне не страшно совсем, хоть дорога темна и пуста.
Мы с тобой не спешим уезжать к нашим будням обратно,
– В свете фар не опасно пейзажи чужие листать.
К тёмной глади воды не притронусь рукой – нереальность
Нынче слишком важна. И в полуночный призрачный час
Я нащупаю в воздухе новой истории тайну
И привыкну к её очевидной весомости фраз.
Значит, снова творить, создавая нелепые жизни,
Рисовать им пути, приготовить опасный кульбит…
Тот, кто дал эту власть погружать их по прихоти чистой
В радость или беду, – тот потом, может быть, не простит?
И конечно, они не горят вместе с рваной бумагой,
Лишь наивный решил, что живут они только на ней.
Оседают на дне наших душ, в бесконечную сагу
Погружённые так, как и мы – в карусель этих дней.
Треугольником кто аккуратно так вырезал ёлки?
Ты заводишь мотор, ну а я со звездой в вышине
Поплыла… День закрыт, и все звуки до завтра умолкли…
В чьей судьбе я живу? В чьём сюжете? В которой вине?
2007
Сценарий
Ну вот, пожалуй, подытожим,
(Пусть будет ямб, а не хорей):
Теперь все девушки – моложе,
И только бабушки – старей.
Я позабыла время года
И перепутала листы:
Работа, дом, метро, работа,
Посты… да в соцсетях посты…
Из позабытого романа
Леплю сценарий по ночам,
Лечу придуманные раны,
Пока свои кровоточат.
2014
Пляска огня
(впечатления от поэмы Сен-Санса)
Рождается тихо мой пламенный танец…
И я трепещу, подымаясь с колен,
Угасну? Прорвусь? Задрожу, разрастаясь,
Быстрее, ровнее шаги… Tour en l’air2!
В стремлении к небу взмываю, взрываясь.
Рассыплются искры. Рывок – антраша3!
В веселье безудержном вырву права я —
Всех выше, смелее и ярче дышать!
Но – ш-ш-ш… подбираюсь по кругу тревожно,
Волною вливаюсь в лихой pas couru4…
Я – свет и тепло, мне – frappe5! – всё возможно.
Кого-то согрею, кого-то – спалю.
И я – порожденье земное, наверно,
Но в ком так сверкает божественный дар?
Разгневанный, вычищу всякую скверну,
Движенье всему, поглощая, придам.
А ветер свистит, наполняет, играя,
Мне крылья и, в бешеный танец вступив,
Влечёт, обезумевши, к самому краю,
За ним – пустота. Выпад… точка… обрыв…
Tombe6… Поднимаюсь, вновь падаю… гасну…
Fondu7… позади – только тьма и зола.
Чьей волей недоброй и силой ужасной
Всё выжжено – в сердце, в природе – дотла?
Моих ли горений – и чистых, и страстных
Плоды? За какие порывы плачу?
Увлёк – но не тех, зажигал – да напрасно!
…Но к тлеющим углям подносят свечу,
И снится… как зыбко, неровно и странно,
Колышимый слабым дыханьем одним,
Встаю под высокую музыку храма,
Танцую, безмолвной молитвой храним.
2010
Рифмоплёт
…Вот мама говорит гостям: «Потише,
Творит ребенок днями напролёт».
Читаю с табуретки громко вирши.
Все хлопают: «Вот это рифмоплёт!»
…Вот в дальний ящик спрятана тетрадка,
Чтоб только не увидела родня.
«Любовь» и «вновь» – так горестно, так сладко
Рифмую в ней. (Теперь-то – чур меня!)
…Вот миг – какая шалая удача!
В единой точке – слово, чувство, мысль
По Божьей благодати, не иначе,
В моём стихотворении сошлись.
Но – кто прочтёт?
А слог всё изощрённей,
И образы – не ведают оков.
Не дикий зверь мой стих, а приручённый,
Веду за повод. Повод для стихов
Любой я изыщу. Не от страданий
Рождённое дитя, – в пробирке клон.
Но все вокруг кричат: «оригинально»,
И вьются подхалимы, как планктон.
Плету, плету. В чащобах смысл утерян.
Ни дна нет, ни предела. Нынче сам
Ведёт моей рукою чистый гений
О проекте
О подписке
Другие проекты