Глава 2

С момента разговора Джин с матерью прошло вот уже восемь дней. Лесс пока не объявлялся, девушка работала, ее мать вела дом – все было привычно и спокойно, пока в дверь не позвонил курьер.

– Баронесса Брайс?

– Да…

– Вам письмо. Распишитесь и приложите печать.

Курьер был запылен, письмо тоже было потрепано жизнью, значит, скакал и день и ночь… Джин послушно приложила печать, расплатилась и направилась к маме в кухню. Старшая из баронесс последнее время полюбила готовить, а дочь не возражала. Пусть мама развлекается чем пожелает, она это заслужила.

– Что это?

– Письмо. От Аликс.

– А, твоя подружка? Дурочка…

Джин пожала плечами. Аликс, в общем-то, была неглупой девушкой, но… слишком порядочной, что ли? Если Джин изначально видела, к чему может привести неудачный брак, то Аликс такое и в голову не приходило. У них-то в семье все было иначе. Поместьем правила ее мать, правила железной рукой в бархатной перчатке, отец Аликс прочно находился у нее даже не под каблучком – там-то еще усилия прилагать надо. Скорее он был просто гвоздиком в набойке каблучка. Удобно, надежно и ходить не мешает.

Его полностью устраивало, что жена ведет все дела, что поместье в порядке, а на его маленькие прихоти всегда есть деньги. Мать рассказала Джинджер, что отец Аликс втихомолку похаживал по крестьянским девушкам, которые посимпатичнее, и у Аликс, наверняка была пара незаконных братиков или сестричек, но вслух об этом говорить было не принято. Вот Аликс и не знала. Равно как и ее брат – бесцветно-унылый молодой человек на два года ее старше, и две сестренки, зашуганные матерью до полной потери сообразительности.

Как печально шутила Кларисса, у Резеды в доме даже мыши строем ходят, не то что дети.

Каким чудом милейшая дама не запретила своим дочерям играть с Аликс? Для девушек это и по сей день оставалось секретом. Свою роль сыграл и баронский титул, и то, что отцы Аликс и Джин были завзятыми охотниками, и надо же с кем-то общаться, а количество почтенных дворянских семей на округу не так чтобы и велико…

Захолустье. Иначе и не скажешь.

С младшими сестрами Аликс, Лиреей и Мединой, Джинджер так и не сдружилась. С братом Люсьеном же…

Госпожа Резеда одно время питала надежды на брак, все же приданое у Джинджер было. Но…

Если вы хотите отделаться от нежелательного поклонника, не надо травить его собаками! Поверенного хватит! И – брачного договора.

Увидев, что по брачному договору ее сын может распоряжаться только собой, но никак не приданым жены и не ее состоянием, госпожа Резеда Лоусон взвилась, как в неприличное место пчелой укушенная. Джинджер услышала о себе много приятного и полезного.

Она – мужеподобная, наглая, невоспитанная, хамоватая, отвратительно прямолинейная для женщины и неженственная, некрасивая и неумная…

Пришлось выслушать, поблагодарить за проявленную снисходительность и поинтересоваться, за что госпожа Лоусон так ненавидит своего сына? Это ж какое отродье ему в жены захотела? Такую гадюку, как Джинджер?

Кошмар!

Может, сразу на плаху? Там хорошо, говорят, что даже и не больно почти, если палач понимающий! С вредной женой-то оно всяко хуже будет. И дольше.

Госпожа Лоусон взвыла белугой – и ушла из жизни Джинджер. Единственный раз, когда они увиделись после того случая, это свадьба Аликс.

Милая девушка выходила замуж за невесть каким ветром занесенного в их глушь графского сына. Сэндер Пирлен был молод, красив, неглуп… сокровище, а не мужчина.

Аликс влюбилась и пребывала в состоянии непрекращающегося восторга.

Джинджер почесала нос и уточнила – как такое чудо дожило до тридцати лет и никому не потребовалось?

Оказалось, что у бедного мальчика была очень несчастливая жизнь. Ну, такая несчастливая жизнь, что просто хотелось добить его из жалости…

Брак с Аликс у него был под номером два. А первый брак был расторгнут по всем правилам.

Супруга вернулась в свой род, забрала с собой дочь, уехала из страны с любовником, и где они, несчастный муж и отец так и не знал. А он ее так любил, так любил…

Причина?

Мм… да стерва она была! Стерва и гадина! Не оценила такого мужчину!

Вот она, Аликс, сразу оценила несчастного Сэндера! И любить его будет! И все у них будет хорошо, даже просто замечательно!

Бессердечная Джинджер рекомендовала навести побольше справок, чтобы не оказаться в дураках. Кто его знает, может, супруга не просто так сбежала, а например, родила она дочь, муж погулял на радостях, а потом жену дурной болезнью заразил? Или пил? Или в карты играл?

Зачем-то же его занесло искать невесту в такую глушь, где даже цапли не летают! Или это от большой любви к провинциалкам? Ну-ну…

В семнадцать лет девушке не полагается быть такой? Помилуйте, здравомыслие от возраста не зависит. Жаль, что не все его разделяют.

Джинджер обозвали бессовестной и бессердечной, подключилась госпожа Лоусон, и девушку общими усилиями заткнули. Хотя и зря, с ее точки зрения. Надо было бы наоборот, выловить жениха, взять в клещи, втроем-вчетвером, и наддать с вопросами! Чтобы отвечал на них часика два, пока не проговорится!

Правильно поставленный вопрос (или допрос?) – великая сила!

Не вняли.

И оказалась Аликс замужем, а Джин – подружкой невесты, хорошо хоть, от букета увернуться удалось. Поймала его одна из сестер Аликс – да так удачно, что вскоре вышла замуж за спивающегося вдовца с детьми. Есть чему порадоваться.

Зато приданого не потребовали! А для госпожи Лоусон это было главным ориентиром! Главное ведь, чтобы человек был хороший и у нее денег не требовал! Вот!

Интересно, что потребовалось подруге?

Печать жалобно хрустнула в сильных пальцах.

Дорогая Джин!

Верь, это действительно я. Могу напомнить тебе наш разговор перед свадьбой. Ты сказала, что дело нечисто и надо бы как следует допросить моего жениха. Я возразила, у нас завязался спор, и ты привела свою мать в пример.

– Вот как? – поинтересовалась Кларисса.

– Мам… извини. Я была мелкая, глупая и хотела ее отговорить.

– Надеюсь, впредь умнее будешь, – Кларисса не сердилась на дочь, но к чему посторонних посвящать в подробности их семейной жизни? Не стоит…

– Буду. Но это было, мы были одни, ее мамаша пришла уже потом…

– Ах, Резеда, наш кошмар и беда, – весело пропела мать. – Ужасная женщина! – это было сказано уже без всякого смеха. – Просто кошмарная.

– Зато жива, здорова и всем гадостей желает, – Джин пожала плечами. – Одно качество, которому не грех бы поучиться, у нее есть. Потрясающая жизнестойкость.

– Да уж. Тараканы плачут от зависти. Их хоть туфлей убить можно, а ее ничем не выведешь.

– На Резеду Лоусон такой туфли еще не придумали. Читаю дальше?

– Слушаю!

Сейчас я признаю честно – я была дурой.

– Какой редкий случай. Обычно люди признают, что ты была дурой, а они просто тебя послушались.

– Так ведь не послушались же? – посмотрела на мать Джинджер. – В данном случае?

– А это неважно. Зато виноват кто-то другой. Так поругаешься – и жить легче.

Джин фыркнула, тряхнула головой.

– Мам, если бы они меня послушали… тебе не надоедает быть правой?

– Если бы моя правота не была оплачена годами жизни… Постарайся, чтобы твои годы не пошли в уплату за никому не нужные прописные истины!

– Обещаю. Читать дальше?

– Слушаю!

Женщины переглянулись и дружно фыркнули.

Мать и дочь? Да нет, скорее подруги, которые настолько хорошо знают друг друга, что смысла кривить душой уже нет. Все равно там большая часть душ одинаковая.

Сэндер изменился вскоре после нашей свадьбы. Сначала он поднимал на меня руку очень редко, потом все чаще и чаще. Недавно я поняла, что рано или поздно он убьет меня. И нашего ребенка.

Джин, я знаю, что не могу вернуться к родителям. Мать сама отдаст меня мужу, еще и нотацию прочтет. Я прошу тебя о помощи.

– Козел, – коротко высказалась Кларисса, забыв про свое аристократическое происхождение.

– Ничтожество и мразь, – Джин со злостью поглядела на письмо.

– По крайней мере, у Аликс хватило ума понять, что Резеда выдаст ее супругу.

– Для этого и ума не надо, – высказалась Джин. – Был бы у Аликс ум – давно бы удрала.

– Ты читай дальше, я слушаю.

Я сбежала от него и окольными тропами пробираюсь к тебе. Понимаю, что являюсь обузой, но больше мне обратиться не к кому. На коленях умоляю тебя о помощи. Если не мне, помоги хотя бы моему ребенку! Пожалуйста, Джин!

– Дальше тут неразборчиво.

– Почему?

– Слезами, видимо, залила. Вечно она носом хлюпает.

Я буду у тебя примерно через десять – пятнадцать дней. Спасибо за твои письма, иногда я все же могла их прочитать, и надеюсь, что ты сейчас в столице.

Твоя глупая Аликс

Джинджер и Кларисса переглянулись. Мать и дочь в этот момент были похожи, как человек и его отражение в зеркале. И возраст тут был не важен, просто на милых лицах появилось одно и то же выражение сосредоточенности и холодной решимости. Поджались пухлые губки, пролегли морщинки между бровями, заострились скулы, сузились широко распахнутые глаза…

Куда и девалось очарование?

В кухне словно две большие хищные кошки замерли, думая, куда прыгнуть. И той крысе, которая окажется в месте прыжка, сильно не поздоровится.

– Дай сюда письмо, – нарушила молчание Кларисса.

Джин фыркнула, скомкала листок в бумажный шарик и сама ловко забросила его в печку. Минутой позже туда же отправился конверт.

– Так-то лучше.

– Намного лучше. Давай обдумаем план?

– Мам, давай ей поможем?

– Джин, я надеюсь, что ты поумнее своей подруги? Естественно, мы ей поможем, – Кларисса раздула тонкие ноздри. – Я понимаю, что из нас двоих зарабатываешь ты, но…

– Мам, Аликс нас не обременит. И ее ребенок тоже. А я просто буду работать больше.

– Или выйдешь замуж за Лесса.

– Лесс! Вэшшш! Мам, мне же надо ехать, знакомиться с его родными! Нам надо!

– А Аликс приедет к закрытой двери?

– Да нет, это в любом случае плохо. Даже если мы оставим ей ключ… исходим из того, что Сэндер не дурак?

– Не будем недооценивать врага. Итак?

– Допустим, Аликс удастся сбежать. И добраться до нас. А где будет искать ее муж?

– Сначала он кинется к ее родным. Обязательно.

– А потом к нам. Вряд ли у нее было так много подруг…

– Собственно, ты – единственная.

– Сэндер пожалует сюда. Потребует у нас выдачи жены, и мы обязаны будем ее отдать.

– Вот еще! – ощетинилась Кларисса, всем видом показывая, что на нее долги не распространяются.

– Мам…

– Да знаю я, знаю…

Кларисса все отлично понимала. Надо полагать, первая жена Сэндера была ему ровней и ее семья могла защитить несчастную на время развода, а они? Две хрупкие женщины?

Убить негодяя они могли, но это было чревато проблемами с законом. Рука бы не дрогнула, но где труп прятать? В погребе закопать?

Это жизнь, а не романы вроде тех, что на досуге писал редактор Джин. С призраками, интригами и замурованными в стенах девицами. И, разумеется, рисунками от юной леди Брайс. Спросом они пользовались, но применять их к реальной жизни? Пфф…

– Оставаться здесь нельзя. Надо уехать. Уезжать нельзя, надо дождаться Аликс.

– Мам, а если ты останешься, дождешься ее – и вы поедете за нами? К Лессу?

– А ты?

– А я поеду с ним!

– Одна?! С посторонним мужчиной?!

– М-да… А если в почтовой карете?

– Вы еще мужем и женой представьтесь!

– Мам, а если ты заболеешь? И попросишь меня поехать с Лессом, чтобы я не заразилась?

– И какое это имеет отношение к репутации?

Джинджер коротко ругнулась, забыв о том, что приличная девушка таких слов не знает. Впрочем… знаете, какие слова употребляет приличная девушка, чтобы получить от редактора газеты свои деньги? Вдохновенно-неприличные, вот!

– А если нанять временную компаньонку?

– Все равно это неприлично.

– Но в этом меньше неприличия, чем если я поеду вдвоем с Лесли.

– Тоже верно. Кого возьмем? Обратимся в агентство по найму? – Кларисса просчитывала все варианты.

– Нельзя, – отрезала Джин.

– Почему?

– А ты представь себе. Я уехала, к тебе в гости приехала девушка, потом мы вдвоем поехали вслед за тобой… и соседи все видят!

– И расскажут Сэндеру.

– А тот помчится вслед за вами, – добила Джинджер. – Нет, мам. У меня есть другой план. Вот представь себе, ты заболела, я уехала с Лессом, а спустя несколько дней ты выздоровела, а я заболела. А когда я выздоровела, мы поехали на воды.

– Погоди, не поняла?! Кто из нас заболел? И кто куда уедет?

– Для Лесса заболела ты. Чтобы потом приехать вслед за нами вместе с Аликс.

– Так, – в глазах Клариссы прорезалось понимание.

– Для соседей заболеешь сначала ты, чтобы для Лесса было достовернее, а потом, когда я уеду, ты выздоровеешь, а я от тебя заражусь и слягу, понимаешь?

– Вполне. А когда приедет Аликс…

– Переоденете ее под меня и поедете вслед за мной. А соседям скажете, что на воды, для поправки моего здоровья. Или правду – с женихом знакомиться.

Кларисса размышляла пару минут. План был хотя и сложен, но выполним. А главное, посторонние оставались в неведении о происходящем в доме Брайсов.

– А слуги?

– Тебе так сложно приносить мне несколько раз в день чашку бульона или чай с сухариками? Или посидеть в моей комнате? К тому же постоянной прислуги у нас, считай, и нет. Мэгги дадим отпуск, пусть съездит в деревню к родным, кухарка у нас дальше кухни не выходит, ну и все? Голоса у нас похожи, покашляешь немного в моей спальне, что еще нужно?

– Ларс.

Старый дворецкий точно не одобрил бы такие планы. Но…

– Мам, а Ларса мы отправим в Брайс. Съездить и вернуться. Письмо отвезти с распоряжениями.

– Какими?

– Я придумаю какими, дело несложное. Завтра с утра его и отправим.

Кларисса задумчиво кивнула. Жизнь, конечно, не роман, но иногда в ней такие ситуации бывают – книга позавидует.

– Тогда тебе и правда надо уезжать втайне ото всех.

– Аликс окажется в безопасности, а там мы придумаем, куда ее пристроить до рождения ребенка и что делать с ее супругом.

– А что с ним можно сделать? Есть только один вариант.

– Подавать на развод, – припечатала Джин.

– И как можно скорее, – припечатала Кларисса.

– Мам, а беременность?

– Вопреки всем мифам, детка, беременная женщина – очень выносливое существо, которое ради своего ребенка не то что на развод пойдет, на гору залезет!

– Ох…

Джин подумала, что ей это только предстоит. Сначала беременность, за ней роды, говорят, это больно, да и потом… вот лично она не представляла, что делать с ребенком? Понятное дело – рожать, воспитывать… а как? Что, мужа той же Аликс не воспитывали? А все равно выросла скотина, которая бьет женщин. И Резеду Лоусон тоже воспитывали, и ее саму – и такие разные результаты? А если у нее ничего не получится?

Эти сомнения она и озвучила матери, на что получила выразительное пожатие плечами.

– Не попробуешь – так и не узнаешь. Главное, выбрать хорошего отца для своего ребенка, а то будет как у Аликс или у меня.

– Надеюсь, не будет.

– Надейся. А я пошла болеть.

Джин кивнула.

– А я тогда… кто у нас там карточки прислал? Надо нанести пару визитов и рассказать о твоей болезни.

Мать и дочь переглянулись и согласно кивнули. Им и в голову не пришло, что это не их дело, что муж и жена сами разберутся, что лезть в чужую семью и жизнь не стоит и еще куча всяких отговорок, которые используют люди, чтобы избавить себя от лишних проблем и сложностей. Они просто понимали, что надо помочь.

Не ждали ничего взамен, не искали выгоды, все было совершенно бескорыстно. Просто потому, что зло надо прекращать. И это – правильно.

* * *

Сэндер Пирлен был в ярости.

Впрочем – нет. В ярости – это когда ломаешь мебель, орешь и швыряешься чем попало – он был, когда вернулся домой и обнаружил там отсутствие жены. И стал ждать, чтобы ее наказать.

Час, два, три…

Потом понял, что жена утащила у него деньги, и сообразил, что она сбежала.

И не вернется.

И ярость перешла в холодное бешенство.

Вторая, уже вторая…

С-суки!