Он вскрыл твое бюро. Твои бумаги,
Твой свадебный убор, с таким трудом
Спасенный нами, дорогой, как память
О Франции, в его руках. Теперь
Всех царственных отличий ты лишилась.

Мария

Опомнись, Анна. Царственность не в том.
Их низости не могут нас унизить.
Я в Англии привыкла ко всему.
Снесу и это. Сэр, я собиралась
Сама сегодня передать вам то,
Что силою вы взять поторопились.
При рукописях этих есть письмо
Моей сестре, английской королеве.
Вы можете ль мне честью обещать
Письмо вручить ей лично, а не в руки
Предательские Берли?

Паулет

Постараюсь
Сам рассудить, что делать.

Мария

Вы должны
Знать содержанье. Я прошу в письме
О милости великой, о свиданьи,
О встрече с ней, которой никогда
Я не видала. Мне пришлось явиться
На суд мужчин, стесняющий меня,
На суд людей, неравных мне по званью.
Но мы с Елизаветой одного
Происхожденья, пола, положенья.
Ей, королеве, женщине, сестре,
Единственно могу я вся открыться.

Паулет

Миледи, вы вверяли честь свою
Не раз мужчинам менее достойным.
Их вряд ли можно было уважать.

Мария

Другая просьба. Лишь бесчеловечность
Мне в этом благе может отказать.
Уже давно я утешений церкви
И Тайн Святых в темнице лишена.
Та, кто мой трон похитила, и держит
Меня в тюрьме, и смертью мне грозит,
Небесных врат мне не замкнет, надеюсь.

Паулет

По вашему желанью здешний пастор…

Мария (живо перебивая его)

Мне пастора не надо. Я хочу
Священника одной со мною церкви.
Нотариуса также и писца
Для записи моей последней воли.
Меня сломила долгая тюрьма.
Конец мой близок. Я себя считаю
Как бы умершей.

Паулет

Правильная мысль.
Вполне уместны эти размышленья.

Мария

Кто убедит, что моего конца
Своей рукой никто тут не ускорит?
Хочу распорядиться всем своим,
Составить завещанье.

Паулет

Ваше право.
Ничем не пожелает вам в ущерб
Обогащаться наша королева.

Мария

Со мною разлучили верных слуг.
Что с ними? Я стараюсь обходиться
Без них, но где уверенность найти,
Что эти люди не в нужде и горе?

Паулет

Их не забыли.

(Хочет уйти.)

Мария

Вы уйдете, вновь
В тоске неведенья меня оставив?
Мир предо мною наглухо закрыт
Стараньями недремлющих шпионов.
Я ото всех отрезана. Сюда
Совсем не достигают вести с воли.
Моя судьба в руках моих врагов.
Уж скоро месяц, – сорок комиссаров
Свершили в этот замок свой набег,
Расставили столы, без адвоката,
Без подготовки, в страшной суете,
Меня врасплох допрашивали, наспех
Устроили комедию суда,
Пришли, как духи, и ушли, как духи.
С тех пор ни звука. Я хочу прочесть
Свою судьбу хотя бы в ваших взорах.
Что победило? Труд моих друзей,
Моя невинность или вражьи козни?
Сломите же молчанье, дайте знать,
На что мне уповать, чего бояться?

Паулет (не сразу)

Сведите счеты с небом.

Мария

Я полна
Надежд на милость Божью и надеюсь
На правый суд моих земных судей.

Паулет

Суд справедлив всегда. Не сомневайтесь.

Мария

Имеется ли решенье дела, сэр?

Паулет

Не знаю.

Мария

Я осуждена?

Паулет

Не знаю.

Мария

Здесь любят быстро действовать. Меня
Прикончат так же быстро, как судили?

Паулет

Предположите это, и к любой
Возможности заранее готовьтесь.

Мария

О сэр, я ничему не удивлюсь.
Я знаю ведь, на что способны судьи,
Которых держат Берли и Гаттон
В своих руках. Но дело ведь не в этом.
Как королева Англии сама
В таком вопросе поступить решится?

Паулет

Британский повелитель одного
Парламента и совести боится.
Что суд предпишет, то исполнит власть
Без колебанья перед целым светом.

Явление третье

Те же. Входит Мортимер, племянник Паулета, и, оставляя без внимания королеву, обращается к Паулету.

Мортимер

Вас ищут, дядя.

(Удаляется таким же образом.)

Королева замечает это с неудовольствием и останавливает Паулета, который хочет следовать за Мортимером.

Мария

Сэр, одно мгновенье.
Когда вы обращаетесь ко мне,
То я вам все, как старшему, прощаю.
Надменный юноша невыносим,
От грубостей его меня избавьте.

Паулет

Он тем хорош, что вам не по душе.
Он не ребенок, тающий при виде
Притворных женских слез. Он видел свет.
И он вернулся истинным британцем
Из Реймса и Парижа. Перед ним
Бессильны даже ваши чары, леди.

(Уходит.)

Явление четвертое

Мария, Кеннеди.

Кеннеди

Такую дерзость вам сказать в лицо!
Какой нахал!

Мария (в раздумье)

В дни нашего величья
Мы слишком жадно слушали льстецов.
Теперь, в несчастье, Анна, справедливо –
Выслушивать одни упреки нам.

Кеннеди

Вы приуныли, леди? Оживитесь.
Из нас двоих вы первая всегда
Внушали бодрость мне, я вас журила
За вашу ветреность, а не за грусть.

Мария

Я вижу вновь забрызганную кровью
Тень Дарнлея, тень мужа моего.
Он встал из склепа. Он не примирится
Со мной вовек, пока не до конца
Исполнится моих страданий мера.

Кеннеди

О, что за мысли!

Мария

Ты забыла, Анна,
А я ведь это помню хорошо, –
Что нынче годовщина злодеянья,
И в этот день я каюсь и пощусь.

Кеннеди

Не надо шевелить воспоминаний.
Вы искупили эту смерть давно
Терзаньем долголетним. Властью церкви
Вам небо отпустило этот грех.

Мария

Однако, несмотря на отпущенье,
Мой муж в крови опять передо мной.
Мне от него ничем не оградиться –
Ни звоном колокольным, ни крестом.

Кеннеди

Не вы его убили, а другие.

Мария

Я знала, я убийство допустила,
Я в сети смерти завлекла его.

Кеннеди

Вас извиняет юность лет. Вы были
Так молоды.

Мария

Была так молода
И на всю жизнь взяла вину такую.

Кеннеди

От бешенства вы были вне себя,
Задетые его высокомерьем.
Вы в люди вывели его из тьмы,
Возвысили его своей любовью,
Из вашей спальни возвели на трон
И осчастливили неизреченным
Блаженством дивной близости своей.
А чем вам отплатил неблагодарный?
Он позабыл, что весь он, целиком –
Великодушных ваших рук созданье.
Он стал вас ревновать, подозревать
И вам непоправимо опостылел.
Исчезли чары, отрезвел ваш взор,
Вы стали избегать его объятий.
А он, презренья общего предмет,
Постиг ли он значенье перемены?
Страдал ли он? Старался ль возбудить
Участье в вас? Просил ли он прощенья?
Нет, он задумал твердость показать,
Разыгрывая вашего владыку,
И на глазах у вас велел убить
Синьора Риццьо, вашего любимца.
Вы только кровью с ним сочлись за кровь.

Мария

За это воздадут мне тоже кровью.
Ты мне читаешь смертный приговор,
Стараясь выгородить.

Кеннеди

В миг убийства
От страсти вы не помнили себя,
Вы бредили, вы удержу не знали,
Вас все заставил в мире позабыть
Поработивший вас губитель Ботвель.
Он чарами и адским колдовством
Вас одурманил.

Мария

Чары заключались
В соединеньи слабости моей
С его мужскою смелостью и силой.

Кеннеди

Он к сатанинской помощи прибег,
Чтобы совсем затмить ваш светлый разум.
Вам все на свете стало нипочем –
И дружеские предостереженья
И страх приличий. Вас оставил стыд.
Вам изменила скромность. Ваши щеки,
Застенчивостью рдевшие всегда,
Теперь пылали пламенем желанья.
Он вас своим бесстыдством заразил.
Над всем смеясь, всему бросая вызов,
Вы предали огласке свой позор.
Вы дали королевский меч шотландский
Перед собой по улицам нести
Убийце, за которым вслед гремели
Проклятья Эдинбурга; караул
Приставили к парламенту, оружьем
Советников заставив оправдать
Виновника убийства, и в придачу –
О Боже!..

Мария

Продолжай: пред алтарем
С убийцею соединила руки.

Кеннеди

Ни слова более. Пусть этот шаг
Покрыт молчаньем будет. Ваш поступок
Достоин падшей женщины. Но вы
Не падшее созданье. Ваша мамка, –
Я знаю, как податлива к добру
Природа ваша, как душа стыдлива.
Вы – легкомысленны, вот ваш порок.
То было наважденье злого духа,
Оставившее черное пятно.
С тех пор проступков вы не совершали,
Исправились, – я в этом поручусь.
Так соберитесь с духом, успокойтесь.
Пред Англиею нет у вас вины.
Вам не судья ни в чем Елизавета.
Вас силой держат тут, и слава вам,
Что вы пред беззаконьем их стоите
Во всеоружьи вашей правоты.