Глава 10
Безопасность прежде всего

Тами приехала на работу рано. Не настолько, чтобы опередить «Тренера», который уже был припаркован в дальнем углу стоянки, но все-таки рано. Она собиралась упорядочить литературу, которую притащила с конференции по амарантам. Вся эта информация должна быть важной, но она не разберется, что именно применимо к ученикам начальной школы, пока не просмотрит все.

Час спустя перед ней лежало шесть стопок публикаций, и она нерешительно начала формировать седьмую. Тут-то ее и подстерегла интересная подборка заметок, якобы сделанных самой Кимико Миябе, об этикете невербального общения.

Хмурясь, Тами попробовала воспроизвести серию приветствий, а затем выражения благодарности. Общая концепция напоминала язык жестов, но не имела ничего общего с пальцевой азбукой. Рисунки подчеркивали важность позы и выражения лица, которые добавляли необходимые нюансы даже самым неприметным жестам.

– Это точно неправильно, – пробормотала она, пытаясь понять, следует ли из записей, что она должна постучать себя по правому плечу или шевельнуть им.

– Планируете судить следующий матч по софтболу среди сотрудников?

Кип с озадаченным видом стоял в дверях, прислонившись к косяку.

– Не совсем. – Тами помахала брошюрой. – Просто просматриваю кое-какие материалы, которые дали на конференции.

– А-а-а. Я такое видел. – Он подошел и пролистал стопку глянцевых буклетов. – Приятно видеть, что вы стараетесь. Уверен, новые сотрудники это оценят.

Тами грустно вздохнула:

– Я не очень-то продвинулась. По этим иллюстрациям непонятно, правильно ли у меня получается.

– Это не так уж и сложно. – Кип перегнулся через ее стол и постучал себя по носу, а затем постучал по носу ее, безмолвно требуя внимания. – Многие из этих вещей на самом деле очевидны. Взять хоть эту строку.

Тами просмотрела ряд приветствий, каждое из которых имело свои нюансы.

– Смотрите, – сказал он, снова постукивая себя по носу.

Затем, к изумлению Тами, он воспроизвел всю серию жестов точно так, как она была описана в брошюре, но так, что вышел своеобразный односторонний разговор: «Эй! Как дела? У нас все хорошо, да? Не беспокойся, друг. Не принимай близко к сердцу. Все хорошо».

И у него-то эти жесты выглядели совершенно естественно.

– Где вы всему этому научились?

Кип пожал плечами:

– Я же говорил, ничего сложного. Сейчас шагу ступить нельзя, чтобы не увидеть какую-нибудь социальную рекламу.

– Покажете еще раз?

Кип повторил основные движения еще дважды, терпеливо и с удовольствием наблюдая за ее довольно неуклюжей возней.

– Теперь мне нужно только на ком-нибудь попрактиковаться.

Кип покачал головой:

– Те нечасто суются в наши места.

Тами вздохнула:

– Разве можно винить их в этом?

– Я бы не стал.

Она наклонилась вперед:

– Как вы думаете, во Флетчинге есть амаранты?

– Сложно сказать. – Кип посерьезнел. – Уверен, как только в колледже запустят программу интеграции, они станут появляться чаще. Но у меня такое впечатление, что они не хотят пугать людей сильнее, чем люди согласны пугаться. Почему вы спрашиваете?

– Наверно, мне просто любопытно.

– В любопытстве нет ничего плохого.

Тами взмахнула рукой:

– Но я чувствую, что мое любопытство вызвано неправильными причинами.

Кип плюхнулся в одно из кресел напротив.

– Это как?

– Ну, я хочу познакомиться с ними из-за их статуса, а не из-за личных черт. – Она задумалась, подыскивая пример. – Как если бы я решила, что хочу познакомиться с Эшем, потому что считаю его потомком коренных американцев. Или если я буду разговаривать с вами только потому, что мне всегда хотелось иметь друга с рыжими волосами.

К ее облегчению, Кип кивнул:

– Вы и впрямь много об этом думали.

– В детстве я была единственной в городе девочкой с азиатской внешностью. Люди выдвигали много предположений обо мне, потому что я похожа на свою мать. Обычно они не имели в виду ничего плохого, но мне все равно не нравилось, что на меня навешивали ярлыки. Как будто я была не человеком, а категорией людей. Всякий раз, когда они обобщали, я переставала чувствовать себя личностью. – Тами откинулась в кресле и указала на листовки и брошюры. – Я недовольна собой, потому что делаю то же самое с теми, кого никогда не встречала.

– Но вам все равно любопытно.

– Да.

Кип поставил локти на край стола, наклонился вперед и положил подбородок на сцепленные пальцы.

– Послушай, Тами.

– Да?

– Пожалуй, ты слишком много об этом думаешь. Заводить друзей можно по-разному, и если разговор завязывается из любопытства, что в этом плохого?

Она задумчиво нахмурилась. У нее не было проблем – ни малейших – в общении с людьми в городке, родителями учеников или клиентами на ферме, но взаимодействие с амарантами казалось чем-то иным. Ей не хотелось вести светские беседы, улыбаться и помогать расслабиться. Хотелось… большего.

Кип смотрел на нее с легкой полуулыбкой.

– Взять хоть нас с Эшем. С какой стати ты вообще захотела проводить время с парочкой уборщиков? Явно не потому, что Эш – наполовину коренной американец, а ты питаешь плохо скрываемую страсть к рыжим волосам.

Тами рассмеялась:

– Конечно нет.

– Спасибо. Тогда почему мы?

– Наверно, потому, что… вы показались приятными людьми. – Неужели все так просто? Она посмотрела на сидящего напротив мужчину. – А почему я?

– Надо же подмазываться к боссу! – Увидев ее лицо, Кип рассмеялся и многозначительно шевельнул плечом, сделав жест, про который раньше небрежно пояснил, что он означает «не парься». – Я же говорил тебе, на самом деле это не так уж и сложно. Почему бы мне не хотеть проводить время с тобой? Ты показалась приятным человеком.

Знакомство малышей со школой шло полным ходом, когда Тами проскользнула в кабинет, битком набитый детьми и родителями. Харрисон Пек – сотрудник школы, который следил за посещаемостью, – показывал себя энергичным ведущим. Как всегда, он был одет в отглаженную рубашку с воротником-стойкой и галстуком-бабочкой. Поначалу Тами приняла его за излишне старательного молодого стажера, но через несколько недель до нее дошло, что он всегда так одевается… и что он на два года старше нее.

Он работал на детском телевидении, и школе повезло заполучить его к себе. Будучи чрезвычайно дотошным, он никогда не забывал имена детей и искренне переживал за каждого малыша, входившего в двери начальной школы Лэндмарк.

Харрисон как раз заканчивал рассказ о том, как попасть в школу и что делать, если опаздываешь, и все шло хорошо. Вот только Тами не могла понять, почему он был одет, как дежурный на пешеходном переходе.

– И конечно, одна из моих главных задач сегодня – убедиться, что вы знаете, к кому обратиться, если вам что-то нужно. – Харрисон поднял руку. – Когда вы дома, к кому вы обращаетесь за помощью?

Более смелые дети отреагировали на его сигнал и начали отвечать: «К родителям! К бабушке! К дедушке! К няне! К брату! К сестре!» Пока они говорили, Харрисон слушал их самым внимательным образом. А затем вернулся к сути разговора.

– Пока вы учитесь в школе, рядом будут очень добрые взрослые, которые всегда готовы выслушать и помочь. Нас нетрудно узнать, потому что мы носим специальные бейджи с именами. – Харрисон показал свой бейдж с фотографией, висевший на шнурке. – Это означает, что я принадлежу к семье начальной школы Лэндмарк. Я мистер Пек, и вы легко меня узнаете, потому что я всегда ношу галстук-бабочку, даже когда иду в магазин за продуктами.

– Это правда! – воскликнула одна из мам. – Я видела!

Дети захихикали.

– А еще вот эти ребята. Они занимаются починкой и уборкой и любят перемены.

Тами искренне удивилась, увидев, что Эш целеустремленно выходит вперед. Она не ожидала, что человек, который так упорно не идет на контакт, охотно займет место на сцене. Он поднял шнурок с бейджем и показал на нашивку со своим именем.

– Я Эш.

Харрисон громко прошептал:

– Эш, ты взрослый. Это значит, что они должны обращаться к тебе «мистер Фаулер».

– Нет, спасибо. Я бы предпочел быть Эшем. – Он поднял два пальца. – Меньше букв, которые нужно запоминать.

– Э, Ш, – произнес Харрисон, также подняв два пальца. – Полагаю, это упрощает задачу. Но разве вас не должно быть двое?

– Да, нас двое.

Эш приложил пальцы к губам и пронзительно свистнул.

Все головы повернулись к двери, в которую влетел Кип. Притворился, что споткнулся, нырнул, вставая на руки, прошелся колесом и остановился, подпрыгнув, как гимнаст, завоевавший золотую медаль. Класс разразился аплодисментами и радостными выкриками. Кип снял воображаемую шляпу и поклонился.

Тами недоверчиво покачала головой. Должно быть, они все это продумали заранее.

Харрисон свистнул в свисток, чтобы привлечь внимание.

– С вами все в порядке, мистер Киплинг?

– Это вы мне?

– Разве это не ваше имя? – Тон Харрисона стал строже. – Где ваш бейдж, мистер Киплинг?

– Где-то здесь! – Кип похлопал себя по карманам. – И можете звать меня Кип.

– Это три буквы. – Эш подцепил шнурок, свисавший из заднего кармана, и протянул Кипу. – К, И, П – Кип. Легко и приятно.

Продемонстрировав свой бейдж с фотографией, Кип продолжил:

– Я никогда не ношу галстук-бабочку, но у меня всегда рыжие волосы. Я Кип, уборщик с рыжими волосами.

Эш ответил:

– У меня нет рыжих волос, и я никогда не ношу галстук-бабочку, но мне нравится забираться наверх. На шведскую стенку, на горку, на верхние ряды трибун.

Кип поднес ладонь ко рту, словно собираясь поделиться секретом:

– Я вообще нашел его на дереве. Странно, правда?

Снова раздался смех. Дети расслабились, и им было весело.

Харрисон спросил:

– Как думаете, будете ли вы вспоминать Эша и Кипа как членов своей семьи в начальной школе Лэндмарк? – Все с энтузиазмом согласились. – Вижу, директор Риверсон тоже здесь.

Харрисон поманил Тами к себе.

Она вышла вперед и осмотрелась, разглядывая незнакомые лица, на которых читалось любопытство.

– Добро пожаловать в начальную школу Лэндмарк. Мы очень рады, что в этом году вы будете учиться у нас. – Следуя примеру, она подняла шнурок с бейджем. – Я не ношу галстук-бабочку, и волосы у меня не рыжие. Известно, что я иногда лазаю по деревьям, потому что у моей семьи есть яблоневый сад. Но я думаю, что вы все-таки сумеете отличить меня от Эша.

– Она ниже ростом, – сказал Кип. – И девочка.

Тами сделала реверанс:

– У меня есть одна вещь, с которой я не расстаюсь.

Она вытянула из-под воротника своего делового костюма – второго по качеству в ее гардеробе – нить с тяжелыми камнями разных оттенков, от темно-фиолетового до лавандового. Должно быть, все подумали, что это настоящее сокровище. Насколько Тами знала, ее аметисты действительно представляли собой сокровище. Она ни разу не носила их к оценщику.

Кип присел на корточки, разглядывая ее ожерелье с неприкрытым восхищением.

– Директор Риверсон, вы на самом деле принцесса? – спросил он благоговейно.

Она рассмеялась:

– Не думаю. Это ожерелье – семейная реликвия. Особенная вещь, очень старинная. Я никогда его не снимаю.

– Даже когда спите? – спросил Кип.

– Да.

– Даже когда моете голову?

– Да. – Тами слегка пожала плечами. – Оно не снимается.

Тут вмешался Харрисон:

– Вы все узнаете принцессу… я хотел сказать, директора Риверсон, когда увидите ее снова?

Дети хором пообещали, что да, конечно узнают. Кип наконец выпрямился и предложил Тами руку.

Провожая ее до двери, он спросил: