Глава 15
Новенькая

Джимини подавил зевок и робко улыбнулся наставнику:

– Извините, Первый-сенсей.

– Занятие и впрямь затянулось. Это только моя вина. Сколько там времени?

На другом конце света в поле зрения появилась чашка чая, а потом и самый настоящий дворецкий. Он приблизился к камере и скептически оглядел Джимини.

– Майкл, ты чудовище. В Америке скоро утро. Есть гораздо более интересные способы довести мужчину до изнеможения.

– Привет, Жак.

Джимини дружелюбно пошевелил пальцами.

– Мистер Фостер, – ответил дворецкий высокопарно-официальным тоном, который забавно звучал в устах мужчины, едва разменявшего третий десяток.

Жак любил важничать, но обязательно появлялся на занятиях Джимини. Майкл признавался, что их дворецкий – наполовину француз, наполовину англичанин – до сих пор плохо знает японский, поэтому Жак хватался за любую возможность поговорить… даже если у собеседника был американский акцент.

Мелькнула другая рука и забрала чашку.

Жак надулся:

– Это был чай для американца!

Так-так. Джимини подозревал, что кто-то подслушивает. Они с Майклом обсудили много вопросов, и у него сложилось ощущение, что диапазон тем определен заранее. Как на экзамене.

За кадром новый голос протянул:

– Он оценит жест, а я – вкус.

У Джимини засосало под ложечкой. Подслушивал не абы кто.

– Добрый день, лорд Меттлбрайт.

– Тц-тц. – В кадр вошел пресс-секретарь кланов лисиц, держа в одной руке чашку, а на другой – спящего ребенка. – Просто Арджент. Ну-ка, Смайт, заберите его.

От Джимини не укрылась мимолетная гримаса недовольства, но вслух Жак сказал:

– Да, милорд. Пойдемте, мастер Арно. Вас ждут в спальне.

Малыш, у которого был длинный пятнистый хвост и пушистые ушки с такими же пятнами, пролепетал что-то по-французски, но дворецкий резко ответил:

– Non.

Когда он ушел, Арджент Меттлбрайт заговорил снова:

– Ваша манера обращаться с чарами… небезынтересна.

– Спасибо, сэр!

Амарант покачал головой:

– Майклу не следовало потакать вашей склонности к импровизации. Ученики должны изучать основы. Их творческое применение – дело мастеров.

Джимини был потрясен:

– Вы называете меня мастером?

Майкл прикрыл рот, пряча улыбку.

Лис выгнул бровь:

– Я мог бы назвать вас разными именами.

– Ну, ну, старый друг, – вмешался Майкл. – Мой ученик претерпел достаточно и нуждается в отдыхе.

Арджент наклонил голову и удалился.

– Я подготовлю письменную характеристику для вашего личного дела. Ваш экземпляр прибудет примерно через неделю. – Майкл подался к экрану, и его глаза загорелись. – Подумайте еще раз о том, какую задачу поставить условием вашего посвящения.

Джимини кисло спросил:

– Мой список вам не понравился?

Майкл помолчал.

– Как заметил Арджент, мы проверяем, усвоили ли вы основы, а не вашу изобретательность… какой бы впечатляющей она ни была. А теперь отдохните.

– Скоро лягу, – пообещал Джимини. – Спасибо, Первый-сенсей.

– До новых встреч, Куроги-кун.

Джимини выключил звонок, встал и потянулся. Раньше ему пришлось бы довольствоваться обучением у первого попавшегося стража, который оказался бы поблизости. Но Открытие произвело революцию в Междумирье. Теперь использовать технологии – включая те, что позволяли обучаться за границей, – было безопасно. Опасность случайно выдать себя миновала, и наблюдатели могли спокойно созваниваться.

– Какую задачу поставить условием?

Джимини зевнул, потянулся и снова посмотрел время.

Обычно он отсыпался после занятий с наставником, но сегодня едва успеет закончить обход до начала смены. Придется обойтись долгим душем и большой чашкой кофе.

Девушка-наблюдатель пришла снова.

Рук предупредил, чтобы Джимини держался от нее подальше, поэтому он наблюдал с безопасного расстояния. Мисс Армстронг (класс бойцов) была выше среднего роста, но не настолько, чтобы выделяться среди других. Точнее сказать, она выделялась намного меньше, чем можно было ждать от новенькой. Она работала осторожно, тихо и серьезно. Дун-вену это наверняка понравится.

Ее светлые, коротко подстриженные волосы реяли вокруг головы непослушными волнами. Джимини не мог не задаться вопросом, как этим волосам хватало смелости представать перед ней в зеркале в таком беспорядке.

Смотрела ли она на них с таким же неодобрением, с каким смотрит на него?

Джимини втайне вел учет строгих взглядов Мелиссы. Он уже заработал четыре, еще не выйдя на работу.

Прислонившись к стойке у задней стены и попивая очень крепкий кофе, он созерцал ее нос. Как у особы, которая никогда не улыбается, может быть такой дерзкий нос? Чуть вздернутый, он явно должен принадлежать человеку развязному и игривому. Однако Мелисса работала молча и ни с кем не стремилась сблизиться. Ну почти. Она сделала одно примечательное исключение.

Для Рука.

На Рука то и дело западали молодые женщины, но Джимини впервые видел, чтобы Рук сам на кого-то запал. Волк рассыпал мягкие улыбки, мимолетные прикосновения и малозаметные знаки внимания. Большинство человеческих девушек были бы польщены или растеряны, поскольку он был внимательным ухажером, но Мелисса, кажется, понимала, что его интерес иного рода.

С ней обращались как с членом стаи, и Джимини очень хотел бы знать почему. Но Рук сказал держаться от нее подальше.

Странно, что Рук защищает не его, Джимини, а кого-то – от него.

Почему он защищает Мелиссу?

Джимини налил себе вторую чашку и стал искать объяснение, но был пойман с поличным. Мелисса увидела, что он смотрит на нее, и наградила его пятым строгим взглядом за утро. Он все еще расплачивался за катастрофически неудачное первое впечатление.

– Доброе утро, Мелисса.

– Доброе утро, Джимини.

О-о-о, как это было приятно. Хотя и не следовало придавать большое значение тому, что она назвала его прозвищем, поскольку она наверняка не знала, что это значит. Вместо того чтобы смущаться из-за клички^[1], Джимини настолько к ней привязался, что она даже была написана у него на бейдже. Она была частью его образа в стае, проявлением нежности и знаком принадлежности.

Большинство коллег и клиентов звали его Джимом, но не Мелисса. Она решительно употребляла полную форму.

Ей понравилось прозвище? Или она жалеет того, кого так называют?

Она была совершенно невосприимчива к подмигиваниям и улыбкам из его арсенала. Любая другая девушка из числа посетительниц кофейни точно отреагировала бы, но Мелисса оставалась спокойной, хладнокровной, собранной… и разочаровывающей. Не то чтобы он отказался от своих планов.

Сегодня он был согласен и на меньшее. Например, на зрительный контакт.

Он подобрался к ней и сказал:

– Я мог бы научить тебя.

Мелисса чуть передвинула руку на черенке метлы – несомненно, готовясь использовать ее как оружие.

– Я знаю все о волках и жизни стаи.

Джимини демонстративно принял смиренную позу, уступая ей инициативу.

– Я мог бы научить тебя, как реагировать на Рука.

– Ты мне не нужен. Рук сам может меня научить.

– Это правда. – Он кивнул, но тут же возразил: – Однако это станет приятным сюрпризом.

Ее взгляд очень медленно поднялся к его лицу.

Зрительный контакт!

– Что именно? – спросила Мелисса.

– Трудно объяснить, – уклончиво ответил он. – Гораздо проще показать.

Она колебалась, явно разрываясь между согласием и отказом. По тревожному выражению лица Джимини понял, как много его предложение значило для нее. Но сейчас было не время и не место, чтобы дразнить.

– Это просто, – пообещал он. – Я только прикоснусь к твоей руке.

Мелисса кивнула, давая ему шанс, в котором он так нуждался.

– Ты замечала, как он это делает? – спросил Джимини, слегка прижав ладонь к ее плечу.

Затем его рука скользнула вниз, и пальцы стиснули ее локоть.

Мелисса задумалась и снова кивнула.

– Есть уместный ответ. – Джимини подошел так близко, как только посмел. – Теперь ты первая.

Она повторила жест, который он сделал раньше.

– Правильно! – похвалил он. – Это означает что-то вроде «Я здесь. Оставайся рядом. Разве ты не рада, что мы вместе?». Понятно, что имеет в виду Рук. Он очень рад твоему появлению, и это видно.

– Ой.

Ее лицо смягчилось и прояснилось, и она застенчиво взглянула на волка.

Когда она отстранилась, Джимини поймал ее за запястье, сдвинул руку ниже и потянул ее за мизинец.

– Делай вот так.

Мелисса, казалось, была удивлена.

– И все?

Джимини пожал плечами:

– Есть десятки способов ответить, но этот наиболее подходит Руку. Это означает что-то вроде: «Это то место, где я хочу быть. Я рада, что ты рядом со мной». Его используют с близкими родственниками и надежными друзьями.

– Дашь мне попробовать?

Он с радостью согласился и первым сделал нужный жест. Ее руки были теплыми, прикосновения – твердыми, взгляд – сосредоточенным. Она относилась к этому так же серьезно, как и ко всему остальному.

Джимини издал низкий гул, которым обычно заменял волчий рык.

– Теперь попробуй с ним, – прошептал он.

Мелисса кивнула и продолжила подметать.

Чтобы ничего не упустить, Джимини схватил фартук и заступил на смену пораньше. Проходя мимо, Рук похлопал его по щеке – в этом жесте любовь сочеталась с одобрением.

Прошел почти час, прежде чем Мелиссе представился случай применить его науку. Джимини увидел, как Рук сделал знакомое движение, а Мелисса потянулась к нему в ответ. У нее это получилось одновременно застенчиво и смело, и лицо Рука нужно было видеть. Даже не спросив разрешения, волк подхватил ее и закружил.

Хорошо, что Джимини был готов спрятать их от глаз посетителей.

Ему было приятно видеть, что Рук счастлив, но реакция Мелиссы, хотя и более сдержанная, стала подлинной наградой. Следующий взгляд, который она бросила на него, нельзя было назвать строгим. Возможно, его освещал лишь отблеск ее симпатии к Руку, но этого было достаточно, чтобы вывести Джимини из равновесия. Впервые в жизни он не знал, что сказать.

Мелисса вошла в его личное пространство и спросила:

– Поучишь меня еще?

Приняв смиренную позу, Джимини ответил:

– С радостью.

Глава 16
Важный вид

– Мелисса, твой телефон.

Мелисса покачала головой:

– Я оставила его в задней комнате.

– Я знаю. – Рук мягко улыбнулся. – Тебе пришло несколько сообщений, одно за другим. Возможно, что-то срочное.

– Простите, – пробормотала она. Возможно, ей следовало выключать телефон в рабочее время. – Можно?

Он замахал руками, прогоняя ее из-за стойки, и она поспешила к своему шкафчику в раздевалке. Вытащив телефон из рюкзака, она направилась в комнату отдыха, на ходу просматривая сообщения. Все они были от Тами. Похоже, она пыталась связаться с Мелиссой целый час.

Извини, что не сразу взяла телефон.

Дома кое-что произошло.

Сможешь уйти?

Я на работе, и у меня практикум во второй половине дня.

Может, тебя кто-нибудь подменит?

Можешь пропустить урок?

Директор школы предлагает мне прогулять занятия?

Могу дать тебе записку, если она поможет.

Что происходит?

Сложно объяснить. Дедушка думает, что ты поймешь.

Почему именно я?

Следующее сообщение отнюдь не содержало объяснений. Тами прислала фото дяди Абеля, который держал на руках ребенка явно амарантийского происхождения. Однако девочка не походила ни на один клан, известный Мелиссе. Впрочем, идентификация клана была не главной ее заботой. Когда дело касалось детей амарантов, на первом месте всегда стояла защита.

Надо поговорить с начальником.

Может пройти какое-то время, прежде чем я тебе напишу.

Но я приеду, как только смогу.

Спасибо.

Не спеши. Веди машину осторожно.

Мы будем ждать.

Пытаясь собраться с мыслями, Мелисса вышла в зал кофейни как раз в тот момент, когда к стойке подошли двое джентльменов. Один, афроамериканец, был сложен как спортсмен, хотя что-то в его облике говорило о зрелости, позволяя предположить, что он скорее тренер, чем игрок. Он тихо разговаривал с красивым мужчиной, чью голову украшали искусно растрепанные рыжие кудри. Первый носил элегантный костюм, сшитый на заказ, и очки, а одежда второго выглядела необычной и дорогой.

Оба явно были важными шишками, и Мелисса задумалась, как они связаны с Беллуэзером. Приглашенные лекторы, члены правления, богатые спонсоры, музейные кураторы, музыканты симфонического оркестра, меценаты? В конце концов, выпускники, добившиеся успеха?

И где Рук? Пока она не поговорит с ним, придется работать, словно ничего не произошло.

Когда более высокий мужчина поднял глаза, она сказала:

– Доброе утро.

Обычно это срабатывало. Клиенты выпаливали свои заказы, не заставляя ее расспрашивать. Но брови мужчины сдвинулись, и он спросил:

– Где ваш бейдж?

– Я новенькая, – пробормотала она извиняющимся тоном.

– Я в курсе. Но я спрашивал не об этом.

– У меня нет бейджа. Пока нет.

– А! – вмешался другой мужчина. Его желто-коричневые глаза светились весельем. – Но у вас должно быть имя.

Им не нужно было знать ее имя, чтобы заказать кофе. Поэтому она просто спросила:

– Могу я принять у вас заказ?

Высокий взглянул на доску с меню:

– Что бы вы порекомендовали?

Мелисса думала больше о телефоне, оттягивавшем карман фартука, чем о кофейных смесях.

В рассеянности она забыла, как следует действовать, и стала высказывать собственное мнение вместо стандартных описаний, которые Рук велел заучить.

– У «Домашнего уюта» насыщенный и мягкий вкус, его приятно пить маленькими глотками, а в «Предвестнике урожая» есть нотки специй – приятное напоминание о приближающейся осени. Лично я предпочитаю «Благосклонность основателей» с его диковатой горчинкой. Вкус не для всех, но хорошо сочетается с выпечкой из соседской пекарни.

– Интересно.

Мужчина протянул руку.

Она посмотрела на эту руку, потом на его лицо. И у нее появилась беспокойная мысль. Сходство было не очень заметно. Другой овал лица, более массивное тело, проницательный взгляд сквозь стекла очков…

Выскочил Рук и обнял Мелиссу за плечи, но его голос звенел теплом и радостью:

– Добро пожаловать домой, брат.

Дун-вен нетерпеливо шевельнул пальцами.

На этот раз Мелисса положила ладонь поверх его ладони. Он наклонился вперед:

– Мелисса.

– Да, – прошептала она, радуясь, что Рук рядом.

Он наклонился и коснулся губами тыльной стороны ее руки.

– Спасибо, что позаботилась об удобстве Истины.

Мелисса обрадовалась. Прибытие Дун-вена означало, что волчице больше не придется ждать.

– Она ужасно скучала по вам.

– И неудивительно, – вставил Рук. – Вспомни, в какое время ты ее оставил.

Дун-вен выпрямился, но не выпустил руку Мелиссы.