Глава 4
Дубовая лощина

Наверно, Джо тоже следовало поприветствовать гостью. Но вместо этого, закрыв ворота за последним посетителем и убрав табличку «ОТКРЫТО», он пошел в глубь фруктового сада.

Не то чтобы Мелисса ему не нравилась. Но откуда она вообще здесь взялась?

Предположительно, мать дедушки состояла в родстве с Армстронгами, а значит, Мелисса доводилась отцу Джо племянницей – дочерью троюродной сестры. Или вроде того. И сколько Джо об этом ни думал, выходило, что Мелисса – очень дальняя его родственница. С таким же успехом они могли быть чужими людьми.

Джо не возражал против общения с незнакомцами, если это были клиенты. Достаточно было продать им бушель яблок, коробку яиц или галлон сидра, чтобы они ушли. А незнакомая Мелисса, напротив, собиралась поселиться у них в доме. Мама обещала, что во время учебы она будет много заниматься и нечасто попадаться ему на глаза.

Но он чувствовал, что она здесь. И это было странно.

Обычно он знал это только о Тами, и им всегда говорили, что у близнецов такое случается. Джо нравилась их связь. Это было уникальное явление.

В сестре он видел все то, чего не хватало ему самому, – уверенность в себе и харизму. Она вынашивала большие мечты и боролась за высокие идеалы. Он ей и в подметки не годился, поэтому даже не пытался за ней угнаться. Тами есть Тами. Джо считал, что миру с ней очень повезло. И ему повезло. Но он был самим собой. И отчетливее всего он ощущал себя самим собой здесь, на их земле, среди их деревьев. Особенно в дубовой лощине.

Джо нырнул в свое любимое убежище. Дедушка посадил большое кольцо дубов лет шестьдесят назад, когда сам был ребенком, а позже вокруг раскинулся фруктовый сад, окружив дубраву со всех сторон. За прошедшие десятилетия дубы запустили корни глубоко в землю и высоко взметнули ветви-лучи, смыкавшиеся наверху. А в самой середине стояло дерево, не похожее ни на какое другое.

Оно далеко превосходило все остальные деревья на ферме, его можно было увидеть с шоссе, если знать, куда смотреть. Те, кто его замечал, наверно, думали, что оно растет на холме, но на самом деле оно пряталось в небольшом углублении. Как будто человек, который его сажал, пытался его скрыть. Тенистая дубовая лощина была полна замшелых камней и извитых корней, среди которых они с Тами в детстве играли и устраивали пикники.

Джо устроился в естественной нише посреди переплетения могучих корней, которые окружали его, словно гладкие стены, загнутые вверх и в стороны. Когда он был маленьким, это место всегда напоминало ему трон. На плоском камне неподалеку Тами устраивала воображаемую кухню, где готовила для него кушанья из лепестков цветов и травинок, лесных ягод и зеленых яблок. Он откидывался назад, пересчитывая воздушные ленты, или возился где-нибудь рядом, проковыривая ямки, в которые сажал яблочные семечки.

Теперь Тами редко сюда выбиралась.

А вот дедушка продолжал приходить, хотя дорога давалась ему тяжело. Но Джо понимал, что для старика это особое место. Не зря тот посадил деревья именно здесь. Папа однажды сказал, что у дедушки тоже была сестра-близнец, но она умерла молодой. Возможно, это все было устроено ради нее. Возможно, дедушка приходил сюда, чтобы вспоминать ее.

Однажды, пару зим назад, Джо услышал, как дедушка назвал это место песенным кругом. Когда Джо переспросил, старик отмахнулся, грубовато, как всегда, но его слова запали мальчику в душу.

Может, дедушкина сестра любила петь?

Джо сомневался, что когда-нибудь решится об этом спросить.

Близилось время обеда, когда Джо услышал трактор. Водитель остановился и заглушил двигатель. Через несколько минут он увидел, как дедушка спускается по пологому склону лощины. Наверное, ищет его.

– Вот ты где. – Старик крякнул, усаживаясь по соседству среди корней. – Молод еще для таких стойких привычек.

Джо не смог сдержать улыбку.

– Весь в тебя.

– Может быть, – согласился дедушка.

Потом вытащил из кармана яблоко и отдал его Джо, а себе достал другое. Они ели молча, как старые приятели, однако Джо догадывался, что старик о чем-то думает. Тоже беспокоится из-за того, что дома будет жить чужой человек?

Но когда дедушка заговорил, он спросил о дереве:

– Заметил в ней что-нибудь новое?

– Не знаю. Я совсем не вижу плодов.

В мае – дедушка уверял, что это произошло впервые, – верхние ветви их одинокого дерева зацвели. Из крошечных белых бутонов появились кремовые цветы. Джо казалось, что они мерцают, словно ловят солнечный свет и перенаправляют в тень. Но лучше всего был запах. Каждый день после обеда, когда нагретые солнцем цветы пахли особенно одуряюще, они приходили подремать под деревом. Джо ложился на старое армейское одеяло, а дедушка снимал подушку с сиденья трактора.

Джо уже так соскучился по этому запаху, что ждал весны с нетерпением.

– В следующий раз принесу лестницу. Может, там есть стручки или орехи.

– Вряд ли. Разве что она способна к самоопылению.

– Перекрестное опыление?

Дедушка скептически хмыкнул:

– Особое дерево, особый случай.

– Я попросил Тами покопаться в этом для меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Дал ей несколько листьев, – объяснил Джо. – Она подумала, что сможет узнать что-нибудь в интернете.

– Незачем было это делать, – проворчал дедушка.

– Знаю, но о нашем дереве ничего не нашлось ни в одной из библиотечных книг. – Джо потянулся за рано упавшим листом – идеально круглым, тонким, как папиросная бумага, с золотой каймой, напоминавшей, что скоро золотой станет вся крона. – Интересно, как оно сюда попало.

Но дедушка сделал вид, что не слышит.

Джо вздохнул и поднял руку. Крошечная птичка, размером не больше грецкого ореха и такого же темно-коричневого цвета, ненадолго присела на кончик его пальца. Пятнистое горлышко раздулось и издало три ноты, пронзительно-сладкие, словно жидкий хрусталь.

Эти птички были его любимицами.

Он никогда не понимал, почему их вроде бы больше никто не видит.

Глава 5
Разнояйцевые близнецы

Мелиссе понравилась жена Абеля, которая просила называть ее тетушкой, или Дзиро, или любым сочетанием этих двух слов. Хозяйка дома говорила с легким акцентом, по которому было понятно, что она не из этих мест. Готовя ужин, она коротко рассказала о себе и о том, как они с дядей Абелем познакомились в колледже и поженились тридцать пять лет назад. Время от времени тетя Дзиро навещала родителей в Киото, но теперь ее дом был здесь.

Дядя и тетя общались с Мелиссой легко и по-приятельски, и та затосковала по дому. Но одновременно сделала мысленную пометку насчет вопроса, который следовало задать отделу генеалогии. Многие мощные родословные наблюдателей восходили к японцам. Проверили ли архивисты наличие связи с Междумирьем по материнской линии?

Тами вернулась поздно вечером. Ей не терпелось рассказать о том, что Хисока Твайншафт выбрал ее школу для эксперимента. Мелисса решила помалкивать, не желая перебивать ее и радуясь, что сможет составить о ней собственное мнение.

Но вместо того чтобы разразиться потоком слов, Тами уставилась на нее блестящими глазами:

– Ты моя двоюродная сестра?

– По отцу. – Мелисса поймала себя на том, что произносит: – Твой отец напоминает мне моего.

– Он такой не один? – Тами насмешливо улыбнулась отцу. – Может, нам стоит просочиться на следующее семейное сборище? Напомни, как мы связаны? Через одного из дедушкиных кузенов?

– Не помню точно, – извиняющимся тоном произнес дядя Абель. – Может, кто-то из Риверсонов вышел замуж за Армстронга?

Мелисса не знала, что сказать. В родословных наблюдателей не всегда находилось место традиционным бракам, а братья и сестры не всегда выбирали одну и ту же фамилию. Она видела соответствующий раздел генеалогического древа, который лег в основу Инициативы Элдербау. Биологический дедушка Мелиссы доводился сводным братом биологическому дедушке Тами. Был заключен временный союз по договоренности. Возможно, имела место попытка возродить угасающую родословную.

Но, по-видимому, она не сработала. Согласно записям, бабушка и дедушка дяди Абеля отреклись от статуса наблюдателей. Они покинули Междумирье, но нельзя было исключать, что нужные гены проснулись в Тами.

– Будешь учиться в колледже Беллуэзер? – спросила Тами. – Скоро у тебя начнутся занятия с амарантами. Уверена, что завтра это будет в новостях.

– Что?

– Нас выбрали! Моя начальная школа и наша средняя школа, одна из старших школ и колледж Беллуэзер выбраны Хисокой Твайншафтом для его большой программы модернизации школ.

Отец Тами пришел в восторг, но мать хотела знать больше.

– А дальше что?

– Кое-какое дополнительное финансирование, которое пойдет на ремонт и зарплаты. Но самое интересное то, что скоро рядом с нами будут жить амаранты!

– Дети-те в твоей школе? – спросил дядя Абель.

Тами покачала головой:

– Не в Лэндмарке. Амаранты не отправляют детей в школу, как мы. Дети остаются со своими кланами и, по сути, обучаются на дому, пока не станут достаточно взрослыми, чтобы найти наставников. В старшей школе в Вест-Бранче планируется частичная интеграция классов, но мы в начальной школе будем выбирать амарантов, которые станут преподавателями и сотрудниками.

– Они заменят учителей? – спросила тетя Дзиро.

– Нет-нет! Только если кто-то выйдет на пенсию. Речь о дополнительном персонале. – Тами так и лучилась энтузиазмом. – Например, у нас уже шесть лет не было школьного библиотекаря. А из-за сокращения бюджета пришлось убрать уроки изобразительного искусства и музыки. Это великолепная возможность! Наши новые сотрудники обогатят жизнь учащихся и одновременно покажут им, что амаранты – ценные члены общества.

– Хитрые они, – сказал дядя Абель.

Тами нахохлилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Те живут долго. Если они и не победят своих недоброжелателей, то смогут их пережить. Если наше следующее поколение вырастет среди наставников и сверстников, которые не будут людьми, предрассудки вымрут.

– Разве это плохо? – тихо спросила Тами.

Ее отец задумчиво посмотрел в потолок.

– Нет. В целом они мудрее, чем мы. И у них больше терпения, чем заслуживают многие люди. Когда вы получите своих тех?

Мелисса внутренне сжалась. Она никогда не понимала, почему амаранты относились к этому ярлыку так легко, но в Америке их почти повсеместно называли теми. Ее приводило в ярость это словечко, которым СМИ обозначали культуру, появившуюся за тысячелетия до человеческой.

Однако амаранты не выказывали недовольства. Под началом Хисоки Твайншафта кланы поставили мир выше гордости. Если кто-то и настаивал на более уважительном использовании правильных терминов, то почти всегда это был наблюдатель, выступавший от имени того или иного амаранта.

Тами охотно ответила отцу:

– Распределение завершится к Рождеству. Это как-то связано с зимним солнцестоянием. Они принимают важные решения и делают громкие заявления в самую длинную ночь года.

Мелисса не удивилась. Амаранты, может, и были готовы поступиться некоторыми своими традициями, но День разделения отмечали неукоснительно.

– Моя девочка меняет мир! – гордо воскликнул дядя Абель.

Тетя Дзиро пробормотала:

– Подумать только, здесь появятся амаранты. И все из-за тебя.

Это была неправда от начала до конца. Амаранты не просто поселились в этой местности первыми. Их община была устроена так, чтобы способствовать развитию общины людей. Мелисса опустила глаза и постаралась не злиться из-за простого невежества. Пусть директор школы думает что хочет.

Но Тами ее удивила:

– Мама, я не уверена, что это так. Знаете, я сегодня встретила амаранта из клана голубей. Он сказал, что всю жизнь живет в округе Перч. Что ему здесь нравится не меньше, чем нам. Если это его дом, то он наверняка не один. Возможно, амаранты были здесь все время.

– Если и так, то я их видом не видывал, – возразил ей отец.

– Почему мы должны были их видеть? – настаивала Тами. – У них не было никакого стимула заявлять о себе.

Дядя Абель кивнул:

– Последнее предложение предполагает, что они должны будут пройти регистрацию, прежде чем получить основные права. А некоторые штаты с пеной у рта требуют ввести метки.

– Никакой политики за ужином.

Тетя Дзиро начала расставлять тарелки на столе.

Тами согласилась сменить тему.

– Где Джо? – спросила она.

– Наверняка забился в какой-нибудь тихий уголок, – сказал дядя Абель.

– Я отправила за ним дедушку. – Тетя оглянулась на дверь, прислушиваясь. – Вот и его трактор.

Тами повернулась к Мелиссе и спросила:

– Ты уже видела моего брата-близнеца?

– Да. – Мелисса снова поймала себя на том, что говорит больше, чем собиралась. – Не знала, что вы близнецы.

– Разнояйцевые, конечно.

Тами устремилась к кухонной двери, как будто уже устала от разлуки с братом. Когда вслед за стариком, который, очевидно, и был их дедушкой, вошел Джо – Тами скользнула к нему, и он неловко обнял ее.

Теперь, видя их рядом, Мелисса не могла не заметить сходство. Форму глаз, носов, скул они унаследовали от матери. Но у Джо были лоб и подбородок отца, а у Тами – такие же голубые глаза, как у дяди Абеля.

Старик направился прямо в угол, к телевизору, и взял пульт.

– У нас гостья, – возразила тетя Дзиро.

– Она здесь надолго, а это не ждет. Прямая трансляция.

Дядя Абель смущенно пояснил:

– Мой отец немного фанатеет от тех, а сегодня вечером большое событие. Вы следите за ухаживанием Миябе?

– Не особенно, – солгала Мелисса.

На экране появилась реклама какой-то новой драмы, которую будут показывать осенью. Старик не включал звук, но не отрывал глаз от экрана. Он был высок и худощав, как все Армстронги, которых знала Мелисса, но волосы у него были полностью седыми, а голубые глаза частично прятались за очками для чтения.

– Видишь? – спросил он.

Она в замешательстве покачала головой, но затем поняла, что он не смотрел на нее.

– Что, простите?

Старик указал пультом:

– Пим Мунпроул. Первая актриса в прайм-тайме, которая не скрывает, что она – амарант. Посмотри-ка… она играет волчицу.

Мелисса тупо уставилась на экран. Очевидно, этот персонаж входил в команду по расследованию преступлений. Босоногая амарантка-следопыт с безделушками на шее и лодыжках, одетая в облегающий корсет и меховую мини-юбку под цвет хвосту.

– Видела когда-нибудь подобное? – требовательно спросил старик.

– Она очень красивая, – выдавила Мелисса, наблюдая за тем, как актриса подергивала хвостом и свивала его в кольцо.

Старик бросил на нее разочарованный взгляд и хмыкнул:

– Она кошка до мозга костей.

Дядя Абель спросил:

– Разве это имеет значение? Мне все те кажутся одинаковыми.

– В следующий раз, когда попросишь щенка, получишь котенка, – проворчал старший мистер Риверсон.

– Папа, – вздохнул сын, – познакомься с Мелиссой Армстронг. Она будет жить с нами, пока учится в Беллуэзере.

– Джордж Риверсон. – Рукопожатие было крепким, взгляд – пристальным. – Вижу нашу породу. Мы все длинноногие. Чувствуйте себя как дома.

– Спасибо, сэр.

– Просто Джордж. Или дядя Джордж, если хотите заявить на меня права.

Потом рекламная пауза закончилась, и Джордж включил звук. Пятерка новостных дикторов и приглашенных комментаторов приветствовала зрителей из святилища Кикусава в японском городе Кейши, где должен был состояться следующий этап ухаживания Миябе за Стармарком.

Тетя Дзиро с достоинством признала свое поражение. Джо помог ей разложить стол, а Тами переставила приборы так, чтобы все могли смотреть телевизор во время еды.

Мелисса сосредоточилась на разговорах ведущих.

«…Сделалось еще более драматичным из-за вчерашнего объявления. Пресс-секретарь Твайншафт продемонстрировал впечатляющую дальновидность. Выступая в качестве посредника Элоквента Стармарка на период ухаживания, он привлек внимание всего мира. Сегодня нас ждет не только новый шаг к предстоящему союзу Миябе и Стармарка, но и долгожданное объявление Пяти кланов о том, что к их числу добавились еще два».

«О да, – вмешался комментатор, когда камеры показали крупным планом Кимико Миябе и ее свиту. – Суузу Фарруст, представитель клана фениксов, стал первым пресс-секретарем от птиц. Ранее мы получили известие, что в честь этого назначения клан почтит продолжающееся ухаживание полетом феникса».

«Все камеры будут направлены на небо!»

Главный ведущий повернулся к представителю Междумирья, входившему в состав Пятерки:

«Наблюдатель Хинман, верно ли я понимаю, что это великая честь?»

«О, без сомнения. И честь, и благословение, поскольку…»

Тами наклонилась к Мелиссе и спросила:

– Правда, красивая пара?

Мелисса постучала себя по груди напротив сердца:

– Он ее обожает.

– Ее все обожают. Ты видела книжную группу Кимико на Goodreads? Она ведет ее вместе с подругой, и они знают все лучшие романы, вдохновленные Открытием.

Мелисса только улыбнулась. Ее больше интересовало то, что происходило на экране. Некоторые вещи не были очевидны для случайных зрителей. Но всякий раз, когда камеры задерживались на паре, можно было увидеть, что говорит язык их тел. Они посылали друг другу небольшие послания – дразнящие, нежные.