Глава 2

Лера

Адам возвращается минут через пять и, сев за столик, выпивает стакан воды, не глядя на меня. Потом наконец наши взгляды сталкиваются.

– Ты любишь его?

– Маркуса? – задаю самый тупой в мире вопрос. Адам мрачно кивает. – Ну… наверное. Мы же встречаемся.

– Встречались. На расстоянии – это не встречи, а просто попытка поддержать отношения. Почему ты приехала? Почему не осталась там получать образование?

– У папы закончился контракт, и он решил вернуться. А я… ну, тут образование лучше. Все равно я буду получать диплом международного образца.

– Который придется еще нострифицировать, правда?

– Не знаю, – качаю головой. – Не уточняла. Почему ты вообще злишься?

– Потому что, блин, тебе восемнадцать! – шипит со злостью. – Лера, кто связывает себя с одним мужчиной в восемнадцать? Мы же не в прошлом и даже не в позапрошлом веке! В наше время никто не женится так рано. Что с твоим женихом не так? Или он просто захотел себе невинную девочку? Или вы с ним… Не отвечай, это не мое дело.

– Ты как-то слишком близко к сердцу принимаешь мою помолвку.

– Цирк какой-то, а не помолвка. Я понимаю, если бы ты была в него влюблена. Но это…

– С чего ты взял, что не влюблена?

– Потому что когда говоришь о нем, будто отбываешь повинность. О любимых так не рассказывают.

Я начинаю закипать. Меня бесит то, что мой чересчур проницательный друг, как всегда, прав. А у меня просто нет контраргументов, и это приводит к тому, что я злюсь теперь и на Адама, хотя повода вообще нет.

– Короче, – психую. – Ты будешь теперь дуться и выговаривать мне за принятые решения? Если так, то я сваливаю.

Хватаюсь за сумку, но не дергаюсь с места, давая Адаму возможность остановить этот абсурд.

Мы, блин, не виделись три месяца! А он затеял этот разговор! То есть, технически его затеяла я, но кого это интересует? Он не должен был пройти в таком ключе. Не знаю, какой реакции ждала, но точно не такой упоротой. Может, поздравил бы меня как лучший друг и перевел тему на менее болезненную.

– Прости, это не мое дело, – наконец выдает Адам, и я отпускаю сумку. Он хватает меня за руку и легонько ее сжимает своей горячей ладонью. – Ты сильно устала? Может, после кофе погуляем?

– А, может, прокатимся до аэродрома? – улыбаюсь.

– Адреналина не хватает?

– Откуда ему было взяться? У меня была слишком скучная и предсказуемая жизнь.

– Прямо интересно посмотреть на этого твоего Маркуса. Только не говори, что он какой-нибудь типичный гарвардец с застегнутой на все пуговицы рубашкой, – смеется Адам.

– Ну не настолько у меня плохой вкус, – отзываюсь хохотом.

Дальше наконец наш разговор становится таким, как обычно. Легким и непринужденным. Он не оставляет кислого привкуса выяснения отношений.

После кофейни Адам наконец снимает свой пиджак, расстегивает манжеты черной рубашки и закатывает рукава, обнажая жилистые предплечья.

Мы усаживаемся в его тачку и мчим через весь город на заброшенный аэродром, где регулярно проходят городские гонки. Заехав на трек, Адам тормозит на стартовой линии и подгазовывает, сверкая своей безупречной улыбкой.

Адреналин подскакивает так резко, что сердце едва не выпрыгивает из груди. Я задыхаюсь от этого мощного чувства и начинаю смеяться, когда Манн переключает передачу и срывает тачку с места.

Щелкает кнопкой на руле, после чего тяжелые биты сотрясают тачку и мои барабанные перепонки.

Машина набирает скорость, и я вскрикиваю, когда Адам, практически не сбрасывая, входит в первый поворот. Кричу, когда мы мчим по прямой, а потом захлебываюсь переполняющими эмоциями.

Зажмуриваюсь, когда влетаем во второй поворот и мчим к дрифт-зоне. Там Манн дергает ручник и начинает крутить жучки на асфальте, плавя свою баснословно дорогущую резину.

Я пищу от восторга и хватаюсь за ручку двери, чтобы не завалиться на бок.

А Адам тормозит и снова срывает машину с места.

Не знаю, смогла бы еще кому-то довериться настолько, чтобы позволять катать меня в таком режиме, в каком это делает Адам. Сумасшествие какое-то. Но мой уровень доверия ему зашкаливает, и иногда даже кажется, что мой лучший друг – это единственный человек в мире, которому я в принципе могу доверять.

Наконец мы долетаем до финишной прямой, и Адам сбрасывает скорость. Опускает наши окна, впуская теплый августовский воздух в салон тачки.

– Как же я скучала по этому ощущению! – выкрикиваю с улыбкой, перебирая свои растрепанные волосы.

– А я – по твоему смеху, – отвечает Адам, делая музыку тише.

– Но мы же созванивались.

– Этого мало. Мне всегда мало общения с тобой. Слушай, может, ужин у меня? Приготовлю твои любимые равиоли с грибами в сливочном соусе.

– Ум-м-м, – стону, довольно щурясь. – Разве я могу от такого отказаться?

– Но сначала…

Адам разворачивает машину и едет на высокий холм на окраине города. Останавливается, и мы выходим из тачки. Опираюсь бедрами на капот, пока Адам что-то там ищет в багажнике. Смотрю на панораму города, лежащего у подножия этого холма, и делаю глубокий вдох. Здесь даже дышится легче.

Мой друг подходит ко мне и протягивает бутылку воды и… конфету на палочке. Я начинаю смеяться и чмокаю Адама в щеку.

– Ты не забыл о моих любимых конфетах, – произношу с улыбкой.

– Как я мог? Я все о тебе помню и знаю, – подмигивает он.

Забирает из моей руки конфету с яблочным вкусом и, распечатав ее, возвращает.

– Спасибо.

Адам откручивает крышку со своей бутылки с водой и делает несколько глотков.

– Слушай, прости, что так вспылил. Если ты счастлива с этим своим американцем, я рад за тебя. Но если он будет вести себя как мудак, только скажи, я поеду и подправлю ему его гарвардское лицо.

– Он учится в Итоне.

– Да похрен, – усмехается Адам. – Я его везде достану.

– Знаешь… – произношу и кусаю нижнюю губу, не решаясь озвучить тот абсурд, который собиралась.

– Ну? – Адам побуждает продолжить и достает из кармана вейп.

– Маркус выдвинул мне условие для женитьбы.

– Условие? Что там за принцесса такая? – недовольно фыркает мой друг, затягиваясь дымом.

– Эта штука чертовски вредна. Хуже сигарет, – тычу пальцем в конструкцию в руке Адама.

– Жить вообще вредно, – выдает он. – Так что за условие выдвинула эта сучка? Прости, – смеется, когда видит мое хмурое лицо. – Неудачная шутка. Ну? Так какое условие?

– Он сказал, что не женится на девственнице. – Адам тут же начинает кашлять и смотрит на меня сквозь набежавшие слезы.

– Чего? – тянет он.

– Сказал, что я должна… как бы… ну, избавиться от этой проблемы. Поможешь мне?

Глава 3

Адам

Несколько лет назад я пообещал себе не материться. Даже не помню, с чем это было связано, просто в один день решил, что моего словарного запаса должно хватать для любой из жизненных ситуаций.

Но к такому меня не готовили.

Это же гребаный пиздец, который ни на какую голову не натянешь.

Ладно еще, фиг с ним, что этот придурок по какой-то причине не хочет жениться на девственнице. Но сказать ей, что она должна сама решить эту проблему?

– Лер, моргни, если мудила зажал тебе пальцы в дверях или вытворил еще какую-то дичь, – произношу хмуро. Пытаюсь шутить, но голос звенит яростной сталью.

– Адам… – неуверенно начинает она.

– Да пиздец! – рявкаю и так сильно швыряю свой вейп в камень, что он лопается и разлетается на мелкие кусочки.

– Ты чего? – дрожащим голосом спрашивает Лерка, которая еще никогда не видела меня в такой ярости. Перевожу на нее взгляд исподлобья. Хмурится и слегка дрожит, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

– Курить бросил, – цежу. – Ты сказала вредно, вот я и бросил.

– Адам… – опять начинает она.

Но я срываюсь с места и, резко подойдя, сгребаю ее в охапку. Прижимаю к своей груди, в которой бешено, рвано колотится сердце.

– Как можно вообще тебе ставить какие-то условия? – спрашиваю хриплым голосом. – Он должен, сука, молиться на тебя только за то, что ты согласилась посмотреть на этого ушлепка.

– Ты начал материться, – бубнит Лерка мне в шею, непроизвольно лаская кожу своими губами. А у меня от этого по ней разбегаются мурашки.

Закрыв глаза, дышу. Пытаюсь поймать хоть какой-то дзен, чтобы не пугать свою подругу, только ни черта не выходит. Все тело аж дребезжит от того, как сильно меня трясет. Я готов рвать и метать. Причем рвать преимущественного этого убогого придурка, который выставляет девушке настолько дебильные условия.

– Я просто… – говорит Лера и запинается. – Наверное, не стоило это обсуждать с тобой.

– Помолчи немного, – отзываюсь. – Дай переварить эту поебень, ладно?

Лера молча кивает и продолжает обнимать меня, слегка сжимая в руках ткань моей футболки на спине. Шумно дышит в мою шею, а я зажмуриваюсь и пытаюсь не совершить какую-то дичь.

Через несколько минут отрываюсь от своей подруги и смотрю в ее кристально чистые, голубые глаза.

– И ты реально поведешься на эту хрень? – спрашиваю. – Понимаешь же, что условие конченное. Как и твой жених, по ходу. Разорви помолвку.

– Не могу, – тихо отзывается она, и ее глаза наполняются слезами.

– Из-за папы?

– Адам, просто не могу. Я уже дала слово.

– Мудаку, который требует, чтобы ты лишилась девственности! – рявкаю и отхожу от нее на шаг назад.

Я сам себе не доверяю в таком состоянии. Дребезжу и сотрясаюсь от ярости, которую, нахрен, вообще не контролирую. Чувствую, что вот-вот перед глазами встанет красная пелена, и я реально могу натворить какой-то херни. Черт, не чувствовал такую бессильную ярость лет с пятнадцати, когда Лерку увезли за границу. И вот опять это отвратительное ощущение. Ненавижу терять контроль, но никак не могу взять себя в руки.

– Адам, – произносит моя подруга, впиваясь в меня взглядом, – только мне решать, за кого и когда выходить замуж, ясно? Если тебя это парит, забудь все, что я рассказала.

– Каким образом, он думал, ты должна “избавиться от проблемы”? – спрашиваю, рисуя пальцами воздушные кавычки. – Его не парит, что ты можешь переспать с кем-то другим?

– Может, рассчитывал, что я сделаю это у гинеколога? – пожимает она плечами, густо краснея.

– Лишиться невинности под ножом врача? Что за гребаный пиз… Фу-у-ух, – выдыхаю и слегка дергаю себя за волосы. Дышу на четыре такта, чтобы обуздать зверя внутри меня. – Ну, у тебя же пять лет на это, правда? – Лерка качает головой, а я хмурюсь еще сильнее. – В смысле? Вы же собрались пожениться через пять лет, разве нет?

– Мы будем видеться и до свадьбы. И он… Слушай, давай закроем эту тему, ладно? Мне уже не хочется это обсуждать.

– Лер, я просто пытаюсь понять. То есть, он хочет спать с тобой, когда вы видитесь, но напрячься, чтобы сделать твой первый раз идеальным, не может. Правильно я услышал?

– Примерно так, да, – скривившись, кивает она.

– Абсурд какой-то. Сюр. Ты вообще догоняешь, что это лютая дичь?

– Я не просила давать оценку, – наконец не выдерживает Лера и, психанув, отрывается от машины. – Я лишь поделилась с тобой, как с лучшим другом. Не знаю, на что рассчитывала! Может, на долбаную поддержку?