В 1813 году где-то в Англии в старинном особняке завёлся богатый жених на выданье. Но чтобы заполучить его, отважным девицам надо было пройти три испытания. Как ни прискорбно, все срезались на первом. Пока в игру не вступила мать-героиня семьи Уоткинс, которая способна так ловко подсунуть дочь в постель к богатому незнакомцу, что никто и не заподозрит, будто это нарушает какие-то так называемые нормы приличия. Поэтому с появления на сцене семейства Уоткинс и начинается наш роман. Уже неплохо, да?
(…вот и вышел человечек? Но вышел ли — это важный философский вопрос.)
Начало простое и с задором: словно Принцесса-На-Горошине сбежала из опостылевшей детской сказки и попала в фанфик по «Гордости и предубеждению» с рейтингом 18+. И смешно от ужимок старинных леди, и неловко, что вот сейчас одна из них окажется главной героиней в постели с главным героем (но кто кем и с кем будет, неизвестно, и от этого ещё более неловко).
Я поджимала пальцы ног от смущения, читая такой вот текст, но… ничего не происходило.
Даже юные леди семьи Уоткинс извелись в ожидании пикантных сцен, не то что я. Но ничего не поделать — ни одна из них не принцесса. Точнее, все три сестрицы были настолько леди и настолько принцессы, что главный герой даже не смотрел в их сторону — ему подавай ту единственную и настоящую, кто… Но нет, первый критерий отбора оставим пока в тайне, а настоящая героиня скроется в тенях. Как говорила писательница, главная героиня будет прекрасна как ночь, сим и довольствуйтесь до поры до времени.
Итак, важнейшей особенностью книги я бы назвала её неочевидность. Писательница постоянно играет с читателями. Сначала не знаешь, кто главная героиня, потом не понимаешь, какой жанр. После всех сюрпризов пытаешься предугадать, чем всё закончится, — но тщётно. Книга постоянно держит в напряжении, словно тебя вот-вот защекочут до смерти — и мучительно, и приятно. (Но вообще-то щекотка тоже считается видом насилия). Кому-то понравится, кому-то нет, лично я увлеклась настолько, что забыла, зачем вообще открыла эту книгу — а открыла я её, чтобы развлечься! А не чтобы покорно играть по авторским правилам и использовать свои серые клеточки на полную мощь, пытаясь разобраться в ситуации. Вначале я даже подумала, что это камерный детектив со стандартной завязкой: «Однажды в бурю несколько человек оказались заперты в старинном проклятом особняке…»
Вообще я хорошо отношусь к эротическим романам, и лучше всего, если они написаны ну просто ужасно. (Да, я слежу за «Bad Sex in Fiction Award», и как жаль, что последние пару лет премия не вручалась). Но оказалась, что речь вообще не про эту книгу, ибо сцен секса в ней нет (а то, что есть, относится в равной степени к анатомии и филологии). Но есть эрос — в самом глубоком, платоновском смысле: влечение к телесному, страсть земная, не действие, но чувство. И это так захватывает! Даже сильнее, чем книга о первой любови! Впрочем, если уж пытаться придать роману жанровую определённость, то я бы изобрела новый жанр специально под роман Веско — и это было бы что-то вроде «анатомического фэнтези».
Да, назовём это фэнтези — для сказки слишком психологически достоверно. Но я ещё склоняюсь к варианту, что это притча — короткая иносказательная история, прививающая мораль «Не верь сказкам, дьявол тебя подери». А также «Не всё то золото, что блестит, тысяча чертей!», «Не стоит по первому зову укладываться спать там, где сладко спится, каналья!», «Не верь обещаниям человека в отчаянии, раздери тебя волки на мелких зайцев» и главное: «Не следуй за кошкой».
(…а теперь добавим ножек — вот и вышел осьминожек повод для разговора по душам со своим психоаналитиком…)
Сильно впечатлившись книгой, я целый день ходила и надоедала коллегам рассказами о ней. Причём беспощадно спойлерила главные сюжетные повороты, потому что ну всё равно никто не читает те же книги, что я. А одна коллега в ответ сказала кое-что забавное, мол, они не читают тех же книг, потому что мои пересказы интереснее, чем сами книги. Нет, неправда! Во всяком случае, не сейчас! Своим рассказом о ней я даже вполовину не могу передать, насколько она хороша. Я докатилась до того, что стала вслух зачитывать коллегам отрывки. Хотела бы я сказать, что после этого они поняли и оценили книгу, но нет, совсем наоборот, они подумали, что у меня приступ профдеформации. Но эти цитаты прекрасны, правда же?
Миссис Уоткинс могла гордиться своими хрупкими дочерьми с лёгкими светлыми волосами и тонкой костью, экономно прикрытой плотью.
Она взяла в одну руку подсвечник, в другую — свою робость.
Он, ещё не проснувшись, открыл сперва дверь, потом глаза.
— Я… я шёл… узнать, а вдруг вы бы меня захотели, — сказал он.
— Я шла себя предложить, — ответила она. — И на полпути мы встретились.
— Какое чудное совпадение, не правда ли? Ведь последние пять ночей я не ходил к вашей двери и не возвращался, не постучав и никого не встретив. Отнюдь.
По большему счёту она очень лёгкая, чем-то похожа на «Пену дней», но если книга Виана тёмная, депрессивная и со знаком минус, то книга Веско — легкомысленная, отчаянно весёлая и со знаком плюс (восемнадцать плюс), что-то вроде злой иронии под маской нежного гротеска. Из общего у книг то, что метафоры превращаются в буквальное толкование реальности. Если герой говорит, что у него руки отваливаются — то это значит, что они и правда отваливаются, прямо с плеч на пол. А если героиня говорит, что спала без задних ног — какой бы ни была причина, она действительно спала без них.
Поэтому, думаю, «ночная чертовщина» в названии относится к этим странным необъяснимым событиям, порождённым магией, которая питается голой силой воли. Кхм, голой не буквально, но если вам так хочется, то можно. Так вот, а золото и перина — это уже отсылка к оригинальному названию «D'or et d'oreillers» — как говорит транслейтор, это что-то вроде «Из золота и из подушек», что тоже вполне соответствует содержанию, ведь каждой пришедшей на огонёк девушке хозяин предлагает переспа.. кхм, переночевать в особняке. И девицы валят толпами, ведь надо всего лишь перес.. переночевать, чтобы пройти испытание и выйти замуж за этого золотого тель… молодца.
(…раз, два, три — особняк, гори! осьминог, беги! человечек, спасайся как хочешь, хоть целиком, хоть по частям.)
Да, эта книга может свести с ума. Чего стоят отношения главного героя с матерью. Вот представьте, приходите вы к своему парню домой, а он не только живёт с родителями на своём-то третьем десятке жизни (ну и что, если они сказочно богаты), но и никак не может отлипнуть от маминой юбки (нет, теперь не буквально). Причём, ладно бы проблема была в родительской гиперопеке, так ведь и «ребёнок» наслаждается подобным образом жизни. Ну да, ну да, первые сорок лет в жизни мальчика самые трудные. А главный герой туда же — жениться барин изволит, панимаиш! Ох, но это я о своём, о наболевшем, вернёмся к сюжету романа. Здесь налицо и гиперопека, и отсутствие сепарации — но вот родителей по сюжету не наблюдается. Это вам для затравочки интриги, что называется. Главный герой, даже будучи сиротой, не в силах расстаться с матерью. Да, по другим, более фантастическим причинам, чем это бывает в реальной жизни, но главной героине от этого не легче! Спасай его, воспитывай, учи самостоятельной жизни — и только тогда, глядишь, получится из мальчонки стоящий мужичонка.
Однако наблюдать за этим интересно как раз с психологической точки зрения, а не с фантастической. Мои нещадно эксплуатируемые коллеги верно подметили, что сюжет этой книги тянет на научную работу по комплексу… — кстати, вы помните, как звали мать царя Эдипа, на которой он потом женился? — по комплексу Иокасты, например. Матери главного героя проще расстаться с мозгами, чем с сыном (буквально), и она с радостью запихала бы его обратно в утробу, если бы могла (а она могла). Боже-боже, какое счастье, что мне не придётся писать подобную научную работу! Я хочу просто и дальше наслаждаться этой книгой. О, пойду-ка сделаю коллаж. Я уже вырезала ручки, ножки, глазки из разных журналов, распечатала чей-то желудок, осталось ещё пару кровавых жертв деталей подготовить — и в путь! Потом сюда добавлю, если не забуду. А вы пока читайте книжку.
(Мой коллаж по мотивам книги)
