Пятая печать

И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.
И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? - Откровение Иоанна Богослова, Апокалипсис

— Не мелочь ведь! — продолжал книготорговец. — Раз в жизни бывает…

— О чем вы? — спросил Ковач.

— О смерти…

— Так это уже не в жизни бывает!

В Будапеште 1944 -го, часовщик, продавец книг и плотник пьют в баре с владельцем. Они ведут ни к чему не обязывающую беседу, немного философствуют и много шутят, стараясь провести время приятно и максимально безобидно, не нарываясь на неприятности, как говорится.

Но само время трагично и накладывает отпечаток на каждый день, каждую личность и ставит людей в экстремальные ситуации, непредвиденные и неизбежные.

И друзья, и шутки, и даже осторожность не помогут. К ним присоединяется незнакомец, который задает гипотетические вопросы, но связь между теорией и жизнью стирается, и назавтра гипотетическая ситуация превратится в реальную. И то, что разумно и просто в теории, на деле окажется серьезной проверкой, которую не все выдержат. И сильный сломается, а слабый станет сильным. Но что же искупит слабость сильного? А то, что в его руках уже давно - души убиенных, дети замученных, которых он тайно прячет и спасает от гибели. И он выжил, через унижение и самообман, но выжил, потому что кто-то должен спасти детей.

В "Пятой печати", и без того мрачной, есть один особенно жуткий диалог опытного палача с палачом начинающим, когда начинающий (блондин, студент-филолог, знаток Ортега-и-Гассета) говорит, что бьет заключенных потому, что его власть над ними позволяет их бить. Опытный же обосновывает свои действия стройными, трезвыми и спокойными, и от того еще более страшными рассуждениями о теориях насилия. Молоденький филолог понимает свою ошибку и с огромной радостью восклицает, что нашел своего учителя, восторженно следя за превращением теории в практику. И опять превращение гипотетического в реальное.

"Пятая печать" - это притча. Необыкновенно сильная и пробирающая до мозга костей, до дрожи в позвоночнике.

О войне и мире, о добре и жестокости, о воле и силе, о силе и слабости, о силе и стойкости, о верности и предательстве, о гипотетическом и реальном, о терии и практике. О людях как они есть. И как они могут быть. И о выборе. И обо многом другом. Каждый найдет в этой вещи что-то для себя, ведь это притча, и ее мудрость определяется гениальным писателем и делает гениальным каждого читателя.

Практически всю книгу , пока читала ее, хотелось поставить плохую оценку, нейтральную например-ну не затрагивала книга меня , а даже раздражала чем то. Я не люблю философию, притчи, а тут как раз это и всю книгу хочется как сократить ее.
Действие происходит в Будапеште в период второй мировой войны. Война чувствуется во всех разговорах четырех персонажей, которые давно знакомы и одного посетителя , которые собрались в трактире за стаканчиком вина. Долгий разговор практически ни о чем, потом обсуждение как готовить говядину, которую удалось достать одному из героев продолжается очень долго и слушать такие разговоры не хотелось. И хотя кое что конечно запомнилось из их обсуждения, например, спор о том почему начинаются войны и стоило бы например начальству побывать в шкуре подчиненных , тогда и отношение к войнам было бы другое.

Никто еще не видал на фронте министра или премьера. Встречал кто-нибудь премьер-министра с деревяшкой вместо ноги? – Не бывает такого, – отрезал Ковач. – Потому что если б таким господам приходилось сидеть в окопах, то не было бы вообще никаких войн, уж можете мне поверить.

Но потом разговор перешел на обсуждение притчи о тиране и рабе и разгорелся спор какую судьбу выбрал бы каждый из них ,если представиться такая возможность. Сложный вопрос, любопытный разговор , хотя и не закончившийся окончательным решением каждого. Но за ночь видно к какому решению придет каждый. Расходятся приятели и показана жизнь и проблемы каждого их них.
И наступает другой день в котором им предстоит нелегкий моральный выбор. Каждый его выберет и каждого читателю можно понять. Но как нелегко он дается , особенно одному из героев произведения. Конечно симпатии читателя на его стороне(мне так кажется), ведь они знают о его жизни ,но остальные этого не поймут, да и сам он себе не может простить .Но жизнь продолжается и надо будет выбирать что главнее в ней.
Только концовка книги дала мне возможность поставить оценку выше. Сама же книга читалась без интереса, хотя конечно сам сюжет и вопрос в ней поднятый интересны и актуальны. Но было скучно- не люблю философию на протяжении многих страниц и как бы переливание из пустого в порожнее . А тут простых разговоров и философии как раз слишком много .Они мне просто мешали своим количеством .

Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт. И в теплой комнате сидит.

Собралися в трактире старинные друзья. Знакомьтесь: Миклош Дюрица - часовых дел мастер, трактирщик Бела, также известный как «дружище Бела», столяр Ковач и книжный агент Кирай. Перед нами компания, как пишет автор, “где все давным-давно знакомы, все они достойные горожане готовые делиться друг с другом своими радостями и бедами”. Тем более в тёплом и уютном трактире за дружеской беседой. Тем более, что на улице холод и мороз, темнота, короче некомфортно, а в трактире как раз и находится лучшее лекарство от подобных невзгод - еда и вино. Кроме того на улице, и даже больше, по всему городу, да что там улица и город - во всей стране режим Ференца Салаши и его верных нилашистов. Вот с этой проблемой куда сложнее разобраться, но рецепт есть, и он приведён в книге

Бунтовать, восставать, возражать, вообще быть против. На это способен лишь тот, кто уверен в самом себе. Или так: кто уважает себя.

А друзья сидящие в трактире, к этому не готовы.В основе их поведения компанейский дух, любовь и взаимное уважение. И нельзя сказать, что это плохо, нельзя их осудить. Вообще их философия проста

Мы не встреваем в дела, которые нас не касаются, живем своей скромной жизнью, иногда лучше, иногда хуже, только и всего, ведь так? Время наше минует, и когда нас не станет, никто уж и не узнает, кто мы, собственно, были, о нас не напишут в книгах: были — и нету нас. Дел великих, как говорится, не совершали, не были ни героями, ни злодеями, просто старались жить так, чтобы нам никто не вредил, но и чтобы другим по мере возможности жизнь не портить.

Потому что мы знаем — это бессмысленно. Наш брат, мелкая блошка, скачет так, как приказано, на этом вся мировая история держится. Если хочешь дышать — заткнись и помалкивай в тряпочку. И если тебе асфальт велят вылизать, то лижи, вот и вся недолга.

Во время дружеской посиделки затевается спор на тему кем лучше быть: Томоцеускакатити или Дюдю. Первый - это хозяин, которому позволено всё, вообще всё, а второй - постой раб. А друзьям нужно решить, что же лучше - вседозволенность, вплоть до убийства или полное смирение вплоть до смерти. Дискуссия их несомненно интересна, но вскоре им предстоит проверить свои убеждения и свой образ жизни на практике.

В книге понравилась атмосфера посиделки в трактире, давно хотелось погрузиться в такую сцену, но ожидал, что это будет фэнтези, а встретилась она совсем неожиданно в этой книге. Атмосфера спокойствия, сытости, отсутствия серьёзных проблем, хоть и в стенах одного трактира, хоть и путём игнорирования глобальных проблем. Но это мои личные ожидания. А за стенами трактира атмосфера совсем иная. И мне понравилось огромное количество размышлений автора по поводу человечества и его развития в период господства различных неспособствующих спокойной жизни людей режимов

источник всех бед заключается в том, что существуют неадекватные люди, которые полагают, что все остальные должны соглашаться с их мыслями. Иначе — держись, они шею тебе свернут. Достаточно завестись в мире двум-трем таким ненормальным — и готова беда. Потому что ни один из них не признаёт правоту другого, ведь каждый дошел до своей ахинеи самостоятельно.

В самом деле, если один скажет, что правда на его стороне, я стану утверждать, что прав я, а третий скажет — нет, он, то получится ерунда: не может быть столько истин, а если и может, то это ненастоящие истины.

Что до меня, то должен признаться, что жизнь лишилась бы всякого смысла, будь вкусы у всех одинаковы!

Вот поэтому вы их бьете, коллега. Чтобы усвоили, что вам можно все, а им — ничего.

— Вы шутите, господин Кирай! Разве могут быть интересы, которые стоили бы войны? Я человек необразованный и этого никогда не скрывал, но даже мне понятно, что нет никаких таких интересов, чтобы из-за них войну начинать!