Возвращение в Триест

Главная героиня Альма возвращается в родной Триест, который покинула много лет назад, чтобы начать новую жизнь. Её поездка длится всего три дня, но за этот короткий период перед мысленным взором читателя, как в замедленной киносъёмке, мелькают картины прошлого как самой Альмы, так и европейской истории прошлого
века и нынешнего.

Благодаря ретроспективе, читатель узнаёт о детстве Альмы, её родителях, бабушке и дедушке по материнской линии, их взаимоотношениях с её отцом, как и откуда появился мальчик Вили, которому суждено будет сыграть важную роль в жизни главной героини, хотя сначала всё складывалось совершенно иначе.

Опираясь на обрывочные воспоминания, читатель выстраивает картину прошлого, из которого произрастает настоящее. А в прошлом, помимо семейных перипетий, было много трагичного, так как Триест находится на границе с Югославией, которая, как мы помним, распалась в результате трагических событий. Это во многом определило и судьбу главных героев.

Несмотря на сравнительно небольшой объём и кажущуюся лёгкость повествования, в романе затрагивается много важных тем. Взаимоотношения с родителями, между мужчиной и женщиной, формирование личности, трагические события в мире, в которые вольно или невольно втягивается человек, тайны прошлого и история стран. И как часто случается, многое на поверку оказывается не тем, чем казалось вначале.
Мне понравилось. Атмосферно, информативно и динамично. Рекомендую всем любителям современной прозы.

В принципе, это хорошая книга, но для меня она слишком суетная, слишком хаосная. Слишком много всего, что автор впихнула в двести страниц (поверьте, там их не больше, если брать обычный шрифт): и войну, и проблему взросления и отношений, и проблемы с отцом, да ещё большую философию. Темы наезжали одна на другую, ни одна ярко не раскрылась. Слишком много людей, событий и мыслей, нельзя воспоминания о всей жизни (до пятидесяти трёх лет) уложить в три весенних дня. Дней должно быть точно больше, а ещё должны быть там и длинные ночи, иначе — это мясорубка из тем.

Наверное, один из самых больших плюсов — что автор знает, о чём пишет. Она родилась недалеко от границы с бывшей Югославией, в её городе настроили военных баз, боясь "военной мощи" социалистической Югославии. А живёт она сейчас на два города — Миланом и тем самым Триестом, городом-портом, который совсем недавно стал именно итальянским. Да, во время самой войны ей было 10 лет, но скажите мне, рождённые в 1980–1981, разве вы сами не помните 1991 и как бомбили Белый дом, разве вы не знаете тех, кто был там и не общались с ними, разве вы не можете на ниточку своих воспоминаний прибавить историю страны, которую сами помните и которую вам рассказали родители, их друзья, ваши родственники возраста родителей? Поэтому, конечно, книга кажется живой и настоящей. Автор напитана тем, о чём пишет. Она глубоко погрузилась в сложную культурную ткань самого Триеста — места встречи славянской, итальянской, австрийской и еврейской традиций. Вы просто на карте взгляните, где он находится, какое там удивительное смешение всего. Её проза от этого получается не просто пересказом, а результатом долгой внутренней работы и вдумчивого взгляда на европейскую историю и идентичность.

В «Возвращении в Триест» мы вместе с главной героиней, Альмой, вернёмся в город её детства за наследством, которое оставил её отец, — такое уж условие: приехать и забрать его самой из рук Вили, мальчика, парня, мужчины, который прошёлся по жизни героини как взрывающая землю борона. Три дня, проведённые в Триесте, становятся для неё своеобразным внутренним паломничеством: Альма будет вспоминать свою жизнь, каждой своей частичкой город будет их в ней будить. Мы узнаем о её сложных, ломающих психику ребёнка отношениях с родителями, в основном с отцом, который вечно убегал в другие места — там, где было больше жизни, больше важного, больше интересного. Пережитую юность, годы войны в Югославии и про её жизнь сейчас, совершенно беспорядочную, ту, от которой она пыталась бежать. Но мы ведь помним про её детство, а если это не лечить, то всё придёт туда, с чего и начиналось, потому что там будут нерешённые проблемы. Через воспоминания, встречи с друзьями, разговоры с самой собой и с призраками прошлого она будет пытаться соединить разрозненные фрагменты своей биографии в нечто целое. И мы с ней будем пытаться сделать то же самое — и, как она, потерпим в этом крушение. Потому что три дня — это всегда мало. Потому что даже данные отцом ответы на то, что мучило, — это не складывание чего-то воедино, не решение проблем, это ещё одна проблема: признать в себе неправоту, признать, что ты не верила и не доверяла человеку, которому по твоей же философии ты должна была довериться. Но что делать, если опять же всё оказалось в детстве? Если там сделали больно, то и дальше ты будешь искать, где ещё сделают больно, и доверять не сможешь. Вот только про это в книге не будет, потому что истории наслаиваются, не дают продыху, не дают времени подумать, не дают переосмыслить, принять. Суматошно.

Мне понравилось, как автор написала о войне. Она не писала грязных подробностей, но и не скрывала ужасов этой войны: брат на брата, убийства, насилие, беспорядок такой, что никто ничего не может понять, и каждый в меру своей действительной испорченности этим пользуется. Следят, убивают, сбрасывают трупы в реку — всё это было, от этого не сбежать. И через этот слой, не называя стран, она говорит о новой войне. Она её не знает, она не хочет её знать, она больше не хочет быть там, где война, потому что где бы война ни была — она не меняется. Меняются люди, а ужасы войны остаются. Это было хорошее наслоение одного события на другое, и мне хотелось бы, чтобы вот тут мысль развернулась больше. Но она перекрывается новым слоем — доверием к человеку, потом новым слоем — о родителях, потом ещё одним — её смирением, что в жизни её нет человека, с которым она хотела бы остаться. Но всё это такие большие отдельные темы, что ты, как и героиня, теряешься в потоке информации. Хотелось бы от книги больше умеренности, чтобы успеть в себя впитать всё, прочувствовать, пережить, а не перемещаться из места в место и всё время взрываться эмоциями от того, что жизнь выкидывает новые фортели. Всё же — это воспоминания, мы уже можем остановиться и подумать. Но нам не дают такой возможности — тащат и тащат через бурелом событий.
Я хочу отметить, что перестать читать и подумать ты, конечно, можешь — проблема в том, где тебе остановиться, потому что автор не делает логической точки. То есть «на подумать» ты должен остановиться посреди всего: в момент действия, в момент недосказанного воспоминания. Иначе она перепрыгнет на другое, и тебе придётся прыгать вместе с ней, иначе ты пропустишь важное, о чём она говорит. Я так возвращалась раз пять по книге, пока не стала останавливаться посреди чего угодно, пока еще мысли говорится — очень неприятно такое для читателя.

Эта книга действительно о возвращении, и не только в географическом. Быть может, для главной героини это действительно выход — наконец-то выговориться за все годы молчания: из испуга спугнуть того, с кем хотелось говорить, из нежелания делиться тем, что болит, с людьми, которые не были близки. И поэтому она говорит с городом. Выплёскивает на него всё, что с ней произошло, всё, что накопилось — и это сумбуром из неё льётся. Но читателю это за что? Ведь нам хочется погрузиться в темы идентичности, культурных пересечений и внутренней зрелости, а не хватать их на бегу и, не успевая в них погрузиться, уже оказываться совсем в других темах. Интересная книга, но слишком много наслоений, слишком мало остановок, чтобы человек где-то вздрогнул от ужаса, поняв его, где-то сам повернул голову и посмотрел на своё прошлое, и что-то в нём переосмыслил. Где-то понял, что не всё, что мы себе придумали — правда, и человек может быть спасателем, а не палачом. Ещё бы день, а лучше два остаться в Триесте — и тогда это была бы совсем другая, ещё более глубокая, более полезная книга. Потому что нам всем есть куда вернуться и о чем подумать.

В каком-то смысле легче поехать на поле боя, чем вернуться домой.

Альма: не юная, но привлекательная, числит себя Гражданкой мира, путешествует налегке, как истинная странница, много где побывала, нигде не становясь своей - возвращается в Триест из-за отцовского наследства. Упоминавшийся римлянами как Трегест, итальянский на политической карте и не итальянский по духу: долго был частью Австро-Венгерской империи как портовый город и курортная жемчужина Австрийской Ривьеры; граничит со Словенией и Хорватией, где его называют Трст - непростой город, много в нем всего намешано. То же пограничное состояние непринадлежности и "много намешано" характерно и для Альмы.

Внучка профессоров-германистов, увлеченных, при том, русской литературой и поэзией, в доме бабушки с дедом она погружалась в упорядоченный быт крахмальных простыней и обедов со столовым серебром. В безалаберном и богемном материнском доме громоздились коробки из под пиццы, гости отовсюду засиживались допоздна, и отыскать чистую чашку бывало проблематично. Мама работала в "стране сумасшедших", психиатрической клинике Франко Базальи, одного из реформаторов психиатрии, приведших прежнюю карательную к нынешней гуманной. Но главным человеком в жизни девочки всегда был отец, который дольше отсутствовал, чем бывал дома. Вечный бродяга, таинственный, всегда занятый какими-то секретными делами, лично знакомый с самим маршалом Тито, появлялся и исчезал внезапно, она так ничего и не узнала ни о его детстве, ни о других бабушке и дедушке. Отец относился к Альме серьезно, и с ним было интересно, как ни с кем до или после.

В один из приездов он привез с собой десятилетнего Вили, ровесника Альмы, сказав, что мальчик сын его друзей и поживет у них. Восточноевропеец, он не говорил ни на одном из здешних языков и поначалу казался девочке дикарем, но постепенно они сблизились, сдружились, а потом Вили стал самым близким ей человеком, вытеснив весь мир. Нет, это не было влюбленностью и не мешало симпатичной Альме флиртовать с мальчиками, но их внутренняя связь была глубже и прочнее, чем с кем бы то ни было. Отец Вили, как она узнала много позже, писал речи Тито, только не как спичрайтер - диктатор был убежден в собственной способности убедительного говорения, в публичных выступлениях бывал бестолков, сбивался с мысли. Отец Вили редактировал и причесывал это постфактум, приводя к безупречной логической стройности, метафорическому богатству, насыщая сдержанным юмором. Но где-то не уберегся, впал в немилость. От греха мальчика вывезли из Югославии, не заботясь о его переживаниях.

Юность этой пары пришлась на время, когда распался Союз, а с ним начал рушится восточноевропейский блок СЭВ, и все помнят, что полыхнуло именно на Балканах. Вчерашние добрые соседи вырезали семьи, районы и целые населенные пункты сербов или хорватов, кровавая борозда разделила и Альму с Вили. Это было тогда, почти три десятка лет назад, теперь она возвращается, чтобы встретиться с Вили и забрать у него то, что оставил ей отец, о чем написал в последнем письме.

Не самая характерная для Бель Летр книга, сложная и глубоко исследующая корни межнациональных конфликтов, отношения интеллектуалов с властью в режиме деспотии, семейные сложности - удивительно, как мало мы знаем самых близких людей. На мой взгляд, "Возвращению в Триест" фатально не хватает объема - меньше трех сотен страниц мало для таких больших и сложных тем, и некоторая повествовательная хаотичность, словно бы подразумевающая у читателя знание предметов, бесконечно от него далеких - сильно не на пользу книге.

Мы чаще говорим: "пиши-сокращай", роман Фредерики Мандзон тот редкий случай, когда хочется подробностей и более полного раскрытия.