Они не успевали. Кэш и Маргарет оказались в хвосте огромной очереди. Прыгать со всех окон сразу оказалось невозможным: с каких-то сторон обвалы были наиболее сильными и спуск стал опасен не только для тех, кто вверху, но и для принимающих их людей внизу. К каменным блокам прибавлялись куски пылающей арматуры, обшивки, мебели, стекла, пропитанные горящим авиационным керосином.

Люди приземлялись на растянутые внизу воздушные подушки и тэны. Пожарные тут же стягивали их и направляли в сторону, быстро объясняя им что-то и показывая наверх. Что-то происходило – скорее всего с минуты на минуту ждали основного обрушения, но спасатели, пожарные, военные, миротворцы и добровольцы не уходили, продолжая рисковать собственными жизнями и принимать выживших.

Кажется, что земля содрогнулась от возникшей где-то наверху вибрации. Сверху стали падать более крупные куски охваченного огнем самолета, полилось авиационное топливо вперемешку с дождем из стекла.

Мимо них пролетел человек. Это видение врезалось в память Кэш, кажется, что некто навел на него фокус, приблизил максимально близко, так что было видно его лицо – отрешенность и пролегшую между бровями складку, выдававшую его готовность встретить конец, свою участь, лицом к лицу.

Он выпрыгнул из южного здания, а кажется, что это случилось всего в нескольких шагах от них, звук его приземления оглушил, время как будто бы остановилось, воцарилась тишина, но все это длилось считанные мгновения, прежде чем оно вновь понеслось вперед, наверстывая те самые упущенные доли секунд.

Кэш взглянула на верхние пролеты лестницы. Невооруженным взглядом было видно как дрожат стены, прогибаются перекрытия, ходят ходуном перила, трескается и летит вниз штукатурка, норовит попасть в глаза мелкий сор. Небоскреб стал складываться, но не по типу карточного домика, а проседая в середину, собираясь, как детская игрушка–пирамидка.

Кэш перевела глаза на Маргарет, которая так же как и она смотрела наверх в лицо своей смерти.

– Ты могла уйти, – в непрекращающихся криках людей ее слова были практически неразличимы, – не надо было ждать меня. Он ведь просил тебя.

Это она о Лексе. Хоть за него Кэш не придется беспокоиться – он спасся. Несносный парень из лифта остался цел и невредим. Она так и не встретила его среди толпящихся внизу людей.

– Нет. Я не могла уйти и оставить вас тут.

Маргарет сидела на ступеньках, в ее взгляде застыло сожаление, смешанное с грустью.

– Все зря, милая.

Кэш подняла лицо и тут же бросилась к женщине, обнимая ее и накрывая своим телом. Она не может сдаться и должна сделать все что в ее силах, чтобы спасти ее.

Умирать гораздо легче когда ты не один и этот Кто-то держит тебя за руку, быть может обнимает и говорит:

– Все будет хорошо, Маргарет.

Мир превратился в камнедробилку, стало темно, оглушающе громко, легкие втянули в себя пыль, Кэш пыталась откашляться, но ее смяло, словно баночку из-под Coca–Cola; грохот стоял такой, что разрывал барабанные перепонки, со всех сторон падали камни и блоки все быстрее и быстрее. Они внезапно рухнули вниз – Кэш продолжала держать женщину в руках, где-то наваливаясь на нее, с силой сжимая в своих объятьях, цепляясь в одежду и отказываясь отпускать ее, в попытке защитить всем телом.

Это было глупо и никак бы не помогло ей, но Кэш ничего не могла поделать с собой.

Может быть она и бессмертная, но уж никак не человек из стали, микросхем и программного кода. Да, ее тело расплющит, раздробит, размажет и даже возможно расчленит, но ведь это шанс спасти ту, что все еще хотела увидеть своих внуков, переехать к ним и разводить астры в солнечном штате Флорида.

***

Александр продолжал набирать ее номер. Раз за разом. Садилась батарея, но ему было все равно. Шли гудки невероятно долгие, выматывающие в своем ожидании. Он ходил среди людей, всматривался в лица женщин, прислушивался к мелодиям, что звучали то тут то там от дозвонившихся близких, Кто-то отвечал на звонки, но в его телефоне были лишь гудки.

Он так и не увидел ее среди спасшихся в тот день.

“Героиня!”

Лекс злился на нее. Кажется, это вторая или первая стадия перед принятием неизбежного.

Она сделала все по–своему, не услышала его слов, увещеваний или не смогла перешагнуть через свою совесть. Лекс не смог вернуться к ней только лишь потому, что какой-то идиот столкнул его вниз, и он чуть было не впечатался в асфальт, чудом не сломав себе шею. Сращивать позвонки ужасно неприятное занятие. Ему бы долго пришлось лежать на земле, изображая из себя мертвого, пока бы не представилась возможность встать и уйти.

Оставалась надежда, что девушка жива, пусть и погребена под завалами. Во всяком случае Лекс верил в это, судя по тому, что ее мобильник продолжал принимать звонки.

– Привет! – в трубке раздался встревоженный голос Кристофера. – Ты успел выбраться из здания?

– Да. Иначе я бы не говорил с тобой.

Довольно резко ответил Лекс другу, даже не подумав извиниться за свой тон –не в том он настроении.

– Где ты сейчас?

Кристофер знает, что всему есть объяснение и на все есть причины, а если учесть что Лекс только что выбрался из торгового центра, оставшись при этом целым и невредимым, то тем более такое настроение более чем оправдано.

– Я с южной стороны Северной башни. Найдешь меня там, – Лекс сбросил звонок, посмотрев на небо.

В голубой вышине с еще не осевшей пылью шныряли вертолеты самых разных ведомств, на самой окраине, не решаясь приблизиться, еще несколько – наверняка это телевизионщики, не получившие добро на съемку

Ему показалось что Кто-то звонит, он взглянул на телефон – экран был пуст. Входящие, пропущенные звонки показывали кого угодно, но только не ее номер. Он поспешил увековечить ее имя в записной книжке, назвав Булочкой.

Ощущение оказалось фантомным.

Мужчина убрал телефон в карман брюк, с силой сжимая его, так что под рукой что-то хрустнуло. Только тогда он разжал пальцы. Не хватало еще чтобы она позвонила, а он не смог ответить на вызов. Лекс смотрел перед собой, глядя на то, как оседает пыльное облако, сквозь которое не было видно ничего и никого.

Кэш была где-то там и Лекс чувствовал это.

Во рту ощущался непрекращающийся привкус горечи, вместе с песчинками пыли и сухостью во рту.

Ему обязаны жизнью сотни людей, а ему плевать на них. Люди умирают каждый день, хорошие и плохие.

Она же хотела спасти их всех и попыталась сделать это, а в итоге погибла сама.

Кто она ему? Никто. Просто женщина. Вкусно пахнущая. Дерзкая… Он знаком с ней пару часов и не может выкинуть из головы.

Ему все равно на всю эту визжащую толпу вокруг. Алекс хочет, чтобы жива была она.

Он видит ее улыбку и как она жмет плечами, говоря: "ничего".

Жизнь вновь сыграла с ним злую шутку, впрочем, у этой сеньориты других и не бывает.

Глава 5

Тьма.

Боль.

Мелодия звонка.

Крик.

Пустота.

Кэш сбилась со счету сколько раз она приходила в себя. Каждый раз это мгновение превращалось в одну сплошную, разрывающее сознание боль. Она выныривала из забытья, оживала, видела перед собой темноту, не могла пошевелиться и вновь отключалась.

Чертов мобильник не затыкался, продолжал насвистывать свою нехитрую мелодию, пока в нем не разрядилась батарея.

Это сводило с ума. Она помнила все произошедшее до самой последней детали, и знала, что ждет ее в ближайшие секунды – боль и беспамятство.

Только организм, что был запрограммирован умереть другим, совершенно определенным способом, возвращал ее к жизни. Вновь и вновь.

Тонны камня лежали на ней сверху; металлический штырь пробил легкое со спины; балка сломала ногу – все это не давало телу восстановиться, срастить заново поврежденные ткани, восполнить запас крови и разорвать этот замкнутый круг.

Наконец она пришла в себя в морге, к счастью не голая, но заботливо укрытая прохладной простыней. Она свесила ноги, отбросила ткань в сторону, спустилась на пол, критически оглядев себя: футболка и джинсы в крови. По джинсам не так заметно – они темные, а вот футболка, если это не причудливый, вызывающий ужас принт, то она похожа на героиню фильма про живых мертвецов.

Кэш постояла еще немного, размышляя.

“И не такую одежду носят на улицах Нью-Йорка! Разве что запах может вызвать вопросы.”

Только вот проблема: если она встретит на своем пути кого-то из служащих, выйдет в таком виде из холодильной комнаты, то все может закончиться, малое – обмороком, большее – икотой или остановкой сердца.

“Ладно. Тут не неженки работают, нервы должны иметь крепкие!”

Надо бы умыться, привести себя Как-то в порядок, добраться до телефона, позвонить, чтобы ее забрали отсюда и накормили.

Она ужасно! Нет, чертовски голодна!

Кому позвонить: Кристоферу, Стиву или Сиене? Она помнит другой номер, он так и стоит у нее перед глазами.

Тут даже думать нечего. Она не станет звонить Лексу. Все это будет очень странно выглядеть, если она позвонит ему и скажет:

«Привет. Мы договаривались созвониться. Ты не мог бы забрать меня из морга?»

Умывшись и оставшись довольной своим внешним видом, Кэш приоткрыла дверь, уже собираясь уходить, но внезапно передумала. Она вернулась, стала подходить к столам с покойниками, приподнимая простыни, вглядываясь в побледневшие, раздутые и потемневшие лица. Ее не отпустило, пока она не проверила каждый стол, не убедилась в том, что среди этих людей нет ее знакомой Маргарет. Шансы малы, но все же она надеется на то, что та женщина еще жива.

Кэш наконец покинула помещение, все-таки переодевшись в относительно чистую рубашку, стянутую с одной мертвой девушки. Она шла по коридору, по пути ей встретилось несколько людей, что не обратили на нее никакого внимания, не придали значения тому, что Кеш идет босиком. Она благополучно добралась до верхних этажей, увидев висящий на стене старинный телефон-автомат.

“Позвонить отсюда или выйти на улицу?”

Победило второе. В течение сорока минут наблюдала за охраной, ожидая, когда представится подходящий момент, например, ребята пойдут в обход, кто-нибудь из них отлучится в туалет, а другой отвлечется на что-нибудь.

Ей не удастся пройти мимо просто так, придется отдать временный пропуск и выписаться из книги регистраций. Морг – не место для прогулок.

Думать о том, что здание напичкано камерами, ей пока не хотелось, как говорится с этой проблемой, если таковая возникнет, Кэш разберется позже.

Она все же вернулась к телефонному аппарату на стене, моля всех богов, провидение, удачу, чтобы у нее нашлись монетки. У нее нет привычки растаскивать мелочь, но вдруг повезет? На ее счастье в нагрудном кармане украденной рубашки она нашла целый доллар, но проблемы или препятствия все никак не желали отступать.

– Дьявольщина! – Кэш ударила по стене. – Что же так не везет?!

Она оперлась лбом о прохладную поверхность таксофона, размышляя, что же ей делать дальше. Ей повезло пройти через несколько дверей, обойдя систему пропусков.

Сейчас у нее три выхода, нет, четыре…

Первый, попробовать проскользнуть мимо охраны; второй, проползти под турникетом, оставшись при этом не замеченной; третий, стоять здесь и ждать, когда кто-нибудь разменяет ей деньги, и четвертый, сорвать кнопку пожарной безопасности, воспользоваться суматохой и сбежать.

Ни один вариант не был хорош на все сто процентов. Последний можно было назвать годным, но тогда будет проводиться расследование, проверят камеры, сопоставят с тем фактом, что из морга пропал труп. В ее сумке были документы, а ее она так и не нашла, так что все происходящее дальше виделось ей, как снежный ком, что несся по накатанной, собирая на своем пути неприятности одну за другой.

“Одну за другой!” – проговорила она себе под нос.

От размышлений ее отвлекли голоса. Кэш взглянула на пару мужчин, вывернувших со стороны лифтов. Они не заметили ее. Мало ли было таких убитых горем людей, сверлящих бессмысленным взглядом пространство перед собой? Один из них был в халате, а вот другой скорее всего посетителем.

– Почему вы решили, что она здесь? Правильно ли я понял, что вы и фамилии–то ее не знаете?

– Я повторюсь – система показывает, что ее телефон здесь. Телефон может и разрядился, но продолжает посылать сигналы. Я хочу убедиться в том, что это она.

– Так вы скажете: кто вы ей?..

Кэш быстро опустила голову, если сначала голос показался ей смутно знакомым, то теперь она узнала его. Это был ее товарищ по несчастью – Александр, его голос она не могла перепутать ни с чьим другим.

– Это имеет значение? Эта женщина спасла мне жизнь, и я до последнего надеюсь, что…

Конец предложения Кэш так и не услышала, дверь закрылась и отрезала продолжение фразы.

Черт возьми!

Кэш прикрыла глаза, прижав руку козырьком к лицу. Затем быстро поднялась и пошла в сторону туалетов, как ей раньше это в голову не пришло? Надо попробовать выбраться таким образом, может там окна открываются.

Хотя, она особо не надеялась на это. Эти здания не хуже крепостей. Как будто есть те, кто хочет покинуть эти стены или взять их приступом снаружи.

Все случилось так, как она и предполагала, сбылись ее худшие предположения: окна не открывались, разбить их было проблематично: только чем-нибудь тяжелым. Например, пожарный лом смог бы помочь ей с этой задачей, но ничего подобного вокруг и в помине не было.

Что ей делать?

Она вышла из уборной, остановившись возле автомата в ожидании, когда появится этот Алекс. Ноги замерзли, но не это ее заботило, скорее ее волновало другое: какой будет их встреча? Что она скажет ему и подыграет ли он ей?

Ждать пришлось долго, что-то вызвало за той дверью панику, это было понятно по мельтешению персонала в коридоре, за частыми звонками в пункт охраны, но последние, к ее неудовольствию, своего поста так и не покинули.

Сердце стало стучать как бешеное, подобралось к горлу, когда открылась дверь и появился седой мужчина, невысокий и плотный, в очках с черной квадратной оправой. Следом за ним вышел Алекс в темной двойке и белой рубашке. «Снежок» – так она назвала врача-медведя – имел вид обескураженный, а вот Алекс раздраженный.

“Он вообще бывает другим?” –пронеслось у нее в голове и тут же потерялось среди других мыслей.

Кэш взглянула в их сторону как бы мельком, прижимая трубку плечом к уху, делая вид, что она ищет мелочь, проверяя карманы.

– Мистер Флагер, я не понимаю, как это могло произойти, мы обязательно разберемся, но не одно тело не покидает это здание без соответствующей отметки в документах, – услышала она смущенный, сдобренный высокими нотками голос «снежка». – Тело той женщины могли перевезти на этаж выше…

– И никто из ваших работников не знает об этом? – раздалось не без желчи и яда.

Настал ее черед. Ей нужно привлечь его внимание, а дальше будь что будет. У нее должно получиться передать все одним лишь только взглядом, мимикой, чтобы он… Он… Не подавал виду. Алекс не безнадежно туп, сообразительность какая-никакая в нем присутствует.

– Черт возьми! – воскликнула она старательно громко и эмоционально. – Неужели ничего?!

Кэшеди почему-то не сомневалась в том, что он узнает ее. Может она просто хотела верить в это? Она ведь запомнила его, кажется что навсегда.

– Мисс, я могу чем-то помочь вам?

Лексу показалось, что он ослышался. Голос был похож на ее, но он уже перестал доверять всем призракам и фантомам, несуществующим звонкам и пришедшим смс, которые составили ему компанию за все эти дни.

Кэш взглянула на знакомого и такого чужого мужчину, полуобернувшись, бросив на него как бы мимолетный взгляд.

– У вас не будет мелочи? – она встретилась с ним глазами и растянула губы в милой улыбке. – У меня только бумажные остались!

Кэш закусила губу, не отрывая от него взгляда. Он не должен был «узнать» ее, разразиться бранью, выказать свое негодование. Все что от него требовалось – это просто дать ей деньги и увести главу прозекторской куда-нибудь подальше.

Узнавание.

Она еще никогда не видела, чтобы оно происходило именно так. Это было словно в замедленной съемке: Александр замер, его насыщенные голубые глаза пробежались по ее лицу, вмиг став такими колючими, между темных бровей пролегла морщинка. Чуть смежив веки и едва-едва заметно качнув головой, он усмехнулся, словно осознал что-то.

– Я не уверен, но посмотрю.

Лекс очень быстро пришел в себя, пошарил по карманам, но это всё было лишь дань видимости. Он не хранит деньги в одежде, для этих целей вполне подходит бумажник.

– К сожалению, ничего.

Он все не сводил с нее взгляда, боясь потерять ее из виду. Где-то в середине груди крутится, играет все ярче коктейль из самых противоречивых чувств – радости, изумления и негодования. Он чуть с ума не сошел, а она!..

– Могу предложить вам свой телефон? Хотите?

Кэш кивнула, отправляя тяжелую трубку обратно на рычаг. Мужчина протянул ей тонкий и почти невесомый прямоугольник телефона, а затем, обернувшись, бросил доктору, который все эти секунды продолжил стоять за его спиной.

– Что говорит ваша охрана? Она ведь просматривают записи с камер. Мне важно знать: была ли это моя знакомая или сумка случайно оказалась рядом с девушкой.

– Я бы надеялся на лучшее…

Он уже не надеется. Почти все, кто был в башнях-близнецах найдены. Маргарет и та в больнице. Ее состояние тяжелое, но стабильное. Эта врунишка все же спасла ее!

– Наверное, финансовая поддержка вашего центра дала мне ложные надежды.

Кэш почти не слушала их, однако от его тона поежилась. Этот тип может быть очень неприятным и что-то подсказывает ей, что в лифте были еще цветочки.

–Что вы, мистер Флагер, – собеседник Лекса заметно занервничал, – конечно, вы можете рассчитывать на нашу помощь и содействие, мы со своей стороны сделаем все возможное. Я сейчас же раздам распоряжения и поставлю это заведение с ног на голову.

Кэш уже не слушала. Она лихорадочно соображала кому бы она могла позвонить. Номер Кристофера все никак не желал всплывать в ее голове, пока ее не осенила мысль, что предельно ясно она помнит лишь один номер телефона!

– Ресторан…

– Марка Колинза, пожалуйста, – оборвала она едва успевшее начаться вежливое приветствие.

Где Марк, там и Сиена. Она не станет медлить и примчится, послав к черту все дела.

–Да, мисс Киннет.

Кэш выдохнула, ей не пришлось долго объяснять кто она и зачем ей нужен шеф–повар. Персонал, на ее счастье, запомнил ее голос и Ники, хостес, тут же узнала ее. Кэш слышала, как хлопнули двери кухни, даже его шаги, как он поздоровался с кем-то, сделал замечание и отдал распоряжения персоналу. Марк – ее правая рука, так и должно быть. Как хорошо, что он тот еще трудоголик!

– Кэш? – голос Марка оказался встревоженным. – Ты где?