26 мая, воскресенье

Впервые, лежа рядом с Владиславом, Инна не чувствовала себя счастливой. Обычно она забывала про все свои неурядицы, и мечтала, чтобы он никогда от нее не уходил, и удивлялась, что можно быть такой счастливой. Сегодня она тоже не хотела, чтобы он уходил, но чувствовать себя счастливой не получалось.

Все сломалось, когда вчера вечером раздался звонок.

– Что?! – Владислав выпрямился на постели. – Ты уверен?

Собеседник что-то недолго ему объяснял, Владислав поблагодарил, бросил телефон на тумбочку.

Инна снова легла ему на плечо, провела рукой по груди.

Он ее руку не сбросил, но она почувствовала, что это ему сейчас не нужно, и сама слегка отодвинулась.

Владислав молча смотрел в потолок.

На секунду ей стало обидно, что она так долго его ждала, а счастливого свидания не получалось, а потом вдруг стало страшно.

Страх передался от него, от Влада.

– Кто звонил? – тихо спросила Инна.

Она не была уверена, что он начнет объяснять, но он ответил:

– Сосед по даче. Позавчера соседи видели свет в окнах. На даче кто-то был. – Влад зло кусал губы.

Она не понимала, отчего можно испугаться.

– Там есть что красть? – мягко улыбнулась она.

На этот раз он не ответил.

– Позвони Марку, – посоветовала Инна. – Может быть, это он приезжал?

– Поздно уже, – Влад посмотрел на часы, повернулся к ней, обнял.

Обнимать ее ему не хотелось. Просто нужно было забыться от того непонятного, что его мучило.

Жаль, что она так хорошо его чувствует. Это мешает быть счастливой.

Инна проснулась среди ночи и поняла, что больше не заснет.

Она считала, что знает о нем все. Она не понимала, чего он может бояться.

«Мне показалось, – отругала себя Инна. – Я всегда выдумываю то, чего нет».

– Никогда не думай о плохом, – полушутя учила когда-то бабушка. – Мысль материальна, не прогнозируй плохого в своей жизни. Думай только о хорошем. Это трудно, но достижимо.

Инна очень любила бабушку и долго не могла прийти в себя, когда бабушка умерла.

Она и в Москве осталась не только потому, что там проще найти нормальную работу, но и потому, что без бабушки родной город не то чтобы перестал быть родным, но как-то опустел.

Инна осторожно выбралась из постели, накинула домашний халат. Не включая свет, вышла в прихожую, нащупала в сумке пачку сигарет.

Она курила мало и редко, но пачку в сумке зачем-то постоянно держала, как будто та была валидолом, который носят при себе сердечники.

Она вышла на балкон, закурила.

После раннего апрельского тепла начало мая выдалось аномально холодным, с заморозками и даже снегом. Снег падал на распустившуюся сирень под балконом, и Инна переживала, что куст погибнет. Она включала обогреватель, но даже он не помогал согреться.

С сиренью ничего страшного не случилось, она по-прежнему зеленела и почти касалась балкона.

Сейчас погода наконец пришла в норму, но в тонком халатике ночью было холодно. Инна загасила сигарету, не докурив, и снова нырнула в постель.

Она давно пообещала себе никогда не лезть в дела Владислава, но заснула с твердым намерением узнать, что его испугало.

Она одна могла помочь ему, если помощь потребуется.

* * *

Ксению Федор заметил, возвращаясь из магазина со свежим хлебом.

Ксения выехала из боковой улицы, повернула к лесу, но, заметив его, остановила велосипед.

– Привет, – приближаясь, поздоровался Федор.

– Привет, – улыбнулась она.

На голове у нее была соломенная шляпа-панама, а на носу веснушки. Почему-то вчера он их не заметил. Веснушки придавали ей задорный вид.

– Решил приехать? В прошлом году я тебя, по-моему, вообще здесь не видела.

– Да нет, я приезжал пару раз. – Федор переложил сумку с хлебом в другую руку. – Ксюш, ты Илону лучше всех знала. У нее был парень?

– У нее был Влад! – От удивления глаза у Ксении сделались круглыми.

– Они развелись еще позапрошлой осенью.

Ксения похлопала глазами, закусила губу. Ресницы у нее были светлые и прямые, как у коровы в каком-то детском мультике. Корова в мультфильме была красивая и добрая, но маленький Федор ее почему-то жалел.

– Так вот почему Илона в прошлом году редко приезжала. – Ксения озадаченно покивала, поставила ногу на педаль, снова опустила на землю. – На мой день рождения приехала, посидела немножко и ушла. Про развод ничего не сказала.

Подул ветер, Ксения придержала шляпку рукой. Ветер был холодный, резкий.

– Я и Веру звала, но она не пришла. Сказала, что не сможет, занята. На следующий день подарок принесла. Федя, почему она не хочет нас видеть?

Глаза у Ксении сделались задумчивые, грустные.

Федор молча пожал плечами и запоздало поинтересовался.

– Как Денис?

– Нормально. На гастролях. – Она задумалась. – Федь, а кому теперь Илонина дача достанется, Марку Семеновичу?

– Понятия не имею. Вроде бы они с Илониной мамой официально женаты не были.

– А чья же будет дача? – недоумевала Ксения.

– Не знаю.

Подруга неодобрительно повела головой, уехала.

Федор отнес хлеб домой, заставил себя сесть за компьютер. Через час решил, что статья получается неплохая.

Крикнул родителям, что немного прогуляется, вышел за поселок, постоял, глядя на темнеющий впереди лес, и свернул к деревне.

Между ней и лесом тянулось поле. Еще несколько лет назад его засевали клубникой, теперь от той никакого следа не было, поле покрывала неровная трава. То ли местные фермеры сменили род деятельности, то ли нашли поля получше. То ли их вовсе не стало, фермеров.

В деревню он не пошел. Сел на траву у кустов, где вчера встретил Веру.

Мысли текли лениво, неповоротливо.

Собственно, их особо и не было, мыслей.

На край обрыва, откуда упала Илона, он старался не смотреть. За растущей у обрыва травой виднелся дальний лес, до которого Федор иногда доезжал на велосипеде. Лес ничем не отличался от того, что начинался прямо за поселком, но казался чужим.

Трава слабо покачивалась, когда поднимался ветер. Федор ветра не ощущал, кусты от него защищали.

Вера появилась, когда он лениво решал, возвратиться в Москву на электричке или вместе с родителями на их машине. Электричка казалась предпочтительнее.

Вера появилась из-за поворота и сразу его увидела.

Федор неуклюже встал, отряхнул джинсы.

– Я думал, ты спросишь, что я здесь делаю, – вздохнул он.

– Что ты здесь делаешь? – усмехнулась она.

Ей не хотелось его видеть, и она не пыталась это скрыть.

– Тебя жду, – объяснил Федор.

* * *

Неизвестность изматывала.

После звонка Федора к неизвестности прибавился страх.

Если кто-то, тайком посетивший дачу, искал документы, настоящие проблемы только начинаются.

Владислав выключил воду в душе, вытерся, вышел из ванной.

Он давно старался быть сильным и независимым, сколько себя помнил. В последние годы ему казалось, что он таким и стал.

Не стал. Сейчас ему хотелось спрятаться за кого-то по-настоящему сильного и мудрого.

Жаль, что он не верил в бессмертие души, а то попытался бы посоветоваться с покойным дедом.

Тот никогда не терял самообладания и маленького Владика учил на любую ситуацию смотреть со стороны.

Что со стороны, что изнутри его теперешняя ситуация выглядела паршиво.

– Завтракать будешь? – ласково спросила Инна.

Она его настроение чувствовала, старалась быть незаметной.

Обычно его это устраивало, даже нравилось, а сейчас почему-то разозлило.

– Нет, – отказался Владислав. – Поеду.

На тебя не угодишь, улыбнулся бы сейчас в усы дед.

Дед был бы прав, на него, Владислава, не угодишь. Илона желала им управлять, и он не смог этого выносить. Инна полностью ему подчиняется, и это вызывает у него жалость и раздражение.

Уж лучше бы чего-нибудь потребовала! Обиделась бы на какую-нибудь ерунду, заплакала. Устроила бы скандал! Это могло бы отвлечь от настоящих проблем.

– Поеду, Инна. – Владислав небрежно ее поцеловал, вызвал такси.

Машина подошла быстро, когда спустился вниз, желтая «Тойота» уже стояла у подъезда.

До дома Владислав не доехал, попросил остановить у ресторана в двух кварталах. Тот уже открылся, но, кроме Владислава, посетителей еще не было.

Он заказал яичницу, которую вполне мог бы съесть у Инны, и кофе.

Нужно понять, как документы попали к Илоне.

Она ничего в них не поняла бы, если бы просто нашла их у матери в столе.

Кто-то ей объяснил.

Молодой азиат-официант принес заказ. Аппетита не было, но Владислав принялся медленно жевать.

Он всегда старался быть сильным и независимым, как учил дед.

Он организовал свою фирму еще в университете. Дела шли так себе, но считать себя независимым позволяли.

Независимость была мнимой, но тогда Владислав этого не понимал.

Выигрывать тендеры без соответствующих знакомств оказалось трудно, это потом он сумел кое-как раскрутить фирму, а тогда, еще до женитьбы, хватался за любой вариант.

Предложение пропустить через фирму некоторую сумму за небольшой процент поступило от университетского приятеля. Тот, в отличие от Владислава, еще студентом устроился в одну из ведущих фирм по их тематике и правдами и неправдами старался сделать там карьеру.

Владислав немного подумал и согласился. На счет фирмы поступила приличная сумма, а на следующий день чиновника, ведавшего распределением госбюджета, по статьям которого переводились деньги, арестовали по коррупционной статье.

Владислава тогда спасла будущая теща. С Надеждой Антоновной у них была намечена встреча насчет совместной деятельности. Владиславу казалось, что держался он хорошо, но будущая теща что-то заподозрила и напрямик спросила:

– Что ты такой хмурый? Неприятности?

Теща за редким исключением всех звала на ты. Получалось это у нее по-своему мило и не обидно.

– Если неприятности касаются фирмы, признавайся сразу. Мы теперь партнеры, я должна знать все про твои дела.

Будущая теща злоупотребляла косметикой, но и броский макияж выглядел на ней мило.

– Или с девушкой поссорился? – усмехнулась она.

Губы в тот день у нее были накрашены кроваво-красной помадой.

И тогда, и сейчас Владислав не понимал, почему решил довериться полузнакомой тетке.

Будущая теща его спасла.

– Не догадывалась, что ты идиот, – озадаченно покачала она головой.

Через два часа она продиктовала ему номер счета, на который нужно немедленно сбросить деньги. Потом подсказала, как правильно оформить налоговую отчетность.

И все прошло гладко.

Аппетита не было совсем, Владислав отодвинул несъеденную яичницу.

Не факт, что надзорные органы тогда им бы заинтересовались, не факт, что получение денег закончилось бы для него трагически, но страху он натерпелся.

Сейчас было все то же самое. Какой-то следователь, или кто он там, может или посмотреть сквозь пальцы на его причастность к тем незаработанным деньгам, или уцепиться и состряпать дело.

С ним случилось то, чего он всю сознательную жизнь старался не допустить: он попал в зависимость от чьей-то злой воли.

Владислав отпил кофе, отодвинул чашку, расплатился и вышел из ресторана.

* * *

Он еще ничего не сказал, но Вера, медленно пойдя по дороге, тихо попросила:

– Федя, не надо!

– Почему? – Он пошел рядом. – Почему, Вера?

За растущей у обрыва травой показались крыши Илониного поселка. Если внимательно посмотреть, можно найти ее дачу.

Вера резко остановилась. Он едва на нее не налетел.

– Федя, ты очень хороший. Но… не надо. Меня это обижает, понимаешь!

– Нет, – честно сказал он. – Не понимаю!

У нее были грустные несчастные глаза.

Раньше, в прошлой жизни, у нее никогда не было несчастных глаз.

Они у нее ласково светились, даже когда она читала грустные книжки. Над ними она плакала.

– Мы не на равных, Федя.

Она опять пошла дальше, но он ее остановил, повернул к себе за плечо.

– И в чем неравенство?

– Если ты не понимаешь, объяснять бесполезно. Но думаю, что понимаешь. – Она повела плечом, столкнула его руку.

– Я не понимаю! – Он не дал ей идти дальше.

– Я не хочу, чтобы ты ухаживал за мной из жалости! – Ему показалось, что она сейчас заплачет. – Это унизительно! Не хочу!

– Да при чем здесь жалость! – Федору захотелось ее потрясти, чтобы перестала молоть чушь. – Я хочу тебя видеть! Я все время о тебе думаю! Вера, на что ты обиделась?

– На судьбу. – Она грустно усмехнулась. – Считай, что нас развела судьба.

– Не буду я ничего считать! – Он взял ее за плечи и не дал вырваться. – Ты мне нужна! Ты мне необходима! И я буду к тебе приходить!

– Федя… –  Она все-таки высвободилась. – Ну пожалуйста, не надо! Ты же жил без меня все эти годы.

– Я не жил, – честно и зло сказал Федор. – Я прозябал. А больше не хочу! Я буду к тебе приходить, и мне плевать, что ты об этом думаешь!

Она знала, он умеет быть упрямым.

Вера повернулась, медленно пошла в сторону деревни.