Стараюсь не смотреть назад. Хотя бы потому, что и так ясны дальнейшие события. Этот самый Петров, помявшись пару секунд, запрыгнул в служебное авто и начал погоню за мной. Последнее стало ясно, когда из громкоговорителя прозвучал мой госномер, а затем требование остановиться.

Жму педаль сильнее. Спидометр показывает 80 километров, потом 90 и 100.

– Я так не оторвусь! Ну же, родная! Поднажми – кричу так, словно двигатель может меня услышать, а главное понять.

110 километров в час. Потом 120.

Мы слетели с холма и направились в сторону моста, ведущего из Ленинского района в Заднепровский. Где-то там, за рынком и прочими зданиями, микрорайон Ситники и, что очень важно, мой дом.

На несколько секунд теряю концентрацию. Вокруг сверкают молнии. Но откуда? На небе же ни тучки. Странно.

Решаю не ехать на мост и выворачиваю влево, на улицу Студенческую. Шум сзади стихает, вот и полицейского мегафона уже не слышно. Постепенно скидываю скорость, но остаюсь в боевой готовности. Вдруг они снова заговорят.

От греха подальше думаю поехать на другой конец города. Оставлю машину там, домой приеду на такси, а завтра со свежими мыслями заберу ее. Авось пронесет.

Погрузившись в свои размышления я не заметил, как вернулся к гаражам. Там, по соседству, была удобная лужайка. И она свободна!

Отлично, тут и припаркуюсь. Временно, конечно же.

Глава 2. Неожиданность

Припарковавшись, я рефлекторно закурил прямо за рулем. А что? Машина моя, значит имею на то полное право. Да и после погони надо немного привести голову (и нервы) в порядок.

Кстати, как-то резко голос инспектора пропал. Вроде орал сначала «Черная Хонда, госномер такой-то, остановитесь», а потом резко замолчал. Хотя, тратить бензин на рядового нарушителя – удовольствие сомнительное. Скорее всего пришлют штраф по почте. Ну удачи, что еще сказать.

Докуриваю и решаюсь выйти из салона. Простите, но малую нужду нужно справить. Я и так терпел, хватит с меня.

Выхожу и отправляюсь в ближайшие кусты. Ночная тишина, легкая прохлада и далекое пение сверчков (это же они, да?) заметно успокаивают. Вот уже дыхание пришло в порядок и события последних 20 минут кажутся максимум забавной комедией.

Возвращаюсь к автомобилю и глушу мотор. Пусть двигатель отдохнет, а я пока пройдусь. Возьму кофе в автомате, благо немного налички есть. Попью, еще покурю. Идеальное завершение рабочей недели.

Неспешно иду в сторону дороги. Вроде там, а может с другой стороны, стоит заветный аппарат.

От скуки вожу головой по сторонам. Не сказать, что я хочу увидеть что-то необычное – местные пейзажи едва ли можно назвать красивыми, да и не менялись они последние лет 30. Вряд ли что-то способно меня удивить.

Неспешно оглядываю окна двух многоквартирных домов, между которыми любезно расположилась дорожка (по которой я, собственно, и иду) и что-то начинает щекотать мне глаза.

Как бы вам объяснить. Вот скажите: вы часто разглядываете выключатель в коридоре? Или кран? А, может, форточку? Думаю нет. Однако, зацепившись взглядом за один из этих предметов, вы можете застрять надолго. Сначала возникнет вопрос: «А как я его не замечал», после чего вы, скорее всего, начнете изучать каждый сантиметр привычной вещи. В конце концов созерцателя настигнет удивление и он оторвется от зрелища с потоком новых мыслей.

Не сразу, но я понял, что меня смутило в домах. Пластиковые окна и кондиционеры. Они… отсутствуют! Окей, я готов поверить, что кто-то один решил сделать этакий downgrade своего жилья. Но не все же разом! Или это новая модная тенденция, которую я благополучно пропустил?

Дохожу до дороги и начинаю водить глазами в поиске заветного аппарата. Обычно вечерами на нем включается подсветка, что позволяет найти его даже за километр. Но света нет. Поворачиваюсь влево и… не вижу «Пятерочки», которая тут была, по ощущениям, всегда. Вместо этого висит достаточно броская табличка «Гастроном №5».

«Так! Семен, мы, похоже, сходим с ума», – говорю я сам себе. Не знаю зачем.

Закуриваю еще раз. Да, я и сигареты – взаимодействие на уровне легендарных собак Павлова. Испытал стресс – закурил. Как-то так.

Вдруг справа я услышал странное шуршание. Словно котенок забрался в завалы старых газет и царапает их своими маленькими, но острыми, коготками. Звук продлился несколько секунд и прекратился.

А потом из кустов вылез какой-то мужик. Даже в темноте можно было разглядеть отдельные его черты. Потрепанная зимняя шапка, грязная куртка, неопрятная борода, мешки под глазами, старый свитер и испачканные штаны. Типичный бомж или запойный алкоголик.

– Уважаемый, закурить не найдется? – обратился таинственный гость.

– Да без проблем, – отвечаю я, вынув из пачки одну сигарету, и протянув в сторону мужчины.

– А можно две? – спросил он.

– Две на покойника. Тогда уже три.

Вот честно, никогда не был суеверным, однако фразы в духе «две на покойника» или «последнюю даже менты не забирают» плотно засели в подсознании. Не знаю почему, спросите что попроще.

Дед улыбнулся, кивнул и жадно забрал три сигареты из пачки. Он уже собрался было уходить, но я решил задать странный, как мне тогда казалось, вопрос:

– Подождите. А можно вопрос?

Мужчина остановился и обернулся. На его лице читалась смесь раздражения с удивлением, но он все же уточнил:

– Что?

– Какое сейчас число? Дата, месяц, год.

– Да уж, – собеседник закатил глаза так, словно я спросил что-то очевидное из серии «а правда, что Земля круглая?» Благо ответить все же соизволил:

– Дружок, ну нельзя же так пить! Ха-ха. Сегодня 26 августа 1985 года.

– 1985???? – я не на шутку удивился.

– А ты какой хотел? 2020-ый что ли? – он рассмеялся и ушел.

Нет, вот 2020-ый я точно не хочу. Много всякого там было, лучше забыть и никогда не вспоминать.

Выдыхаю и возвращаюсь в машину.

****************************************************************

Да, я снова курю. Но не просто так. Нужно прокрутить все, что произошло, и сопоставить факты.

Итак, очевидно, что я в прошлом. Об этом говорит, во-первых, тот бомж. Его реакцию сложно объяснить шуткой или последствием глубокого запоя.

Табло перед глазами подтверждает эти мысли. Там горят холодные «26.08.1985». Сложно представить, что тот дед сначала увидел эти цифры возле моего руля, а потом как бы подыграл. Вероятности такового не было.

Затем внешние факторы. Да, я про окна и магазин. За ночь, при всем желании, такой фокус не провернуть. Значит, машинка работает.

И тут в мозгу резко, словно молния, пронеслась мысль – смартфон. Вопреки стереотипам о моем поколении, которое якобы не выпускает телефоны из рук, я про сие чудо техники даже не вспомнил. Хотя тут как раз он прольет свет на ситуацию. Окна, бомжи, гастрономы, табло – это все еще можно объяснить. Но сотовые вышки то никуда не делись.

Достаю телефон и нажимаю на кнопку разблокировки экрана.

«Нет сигнала. Только экстренные вызовы», – встретило меня уведомление.

Ну ок, попробуем эти ваши экстренные вызовы. Набираю первый пришедший на ум номер, а именно 112, нажимаю кнопку вызова и …. ничего не происходит. Технически вызов пошел, но спустя пару секунд исчез. При этом гудков, треска и других звуков не было.

А вот это уже серьезно. Все факты говорят об одном – я действительно в прошлом.

Невольно начинаю теребить ключ в замке зажигания. Хочется домой, в свою кровать. Завтра попить пива, пропылесосить. Может, зайти в книжный и подкатить к Тане (естественно, будучи выпившим, а как иначе?), или просто посмотреть видео на YouTube.

Но с другой стороны. Я хотел попасть в прошлое? Хотел. Я попал? Попал. Стоит ли погулять и посмотреть как жили раньше? Определенно да. Благо, доктора Эммета Брауна рядом нет, а потому про опасность вмешательства в историю мне никто не напомнит. Да даже если и скажет. Я что, планирую что-то менять? Искать своих родных? Нет. Так что спокойно, дышим ртом.

«Ладно, прогуляемся», – говорю сам себе и выхожу на воздух, двигаясь к багажнику.

Повинуясь неведомому чутью, я достаю документы на имя некого Модестаса и две сторублевых купюры. Рядом с сумками вижу черное полотно, внешне похожее на одеяло.

Накрываю машину этой субстанцией. Мне никто об этом не говорил, просто догадался. Плюс, если я действительно в прошлом, не стоит местным ребятам видеть японские иномарки 21 века.

А если я в своем времени, то просто не будет лишним подстраховаться.

****************************************************************

Путь мой был привычен: я им следовал с детства до того самого момента, когда отправился на вокзал и уехал из Смоленска. Сначала прошел через дворы, после чего вышел на улицу Октябрьской революции, по которой никуда не сворачивая можно добраться до площади Ленина. Название оправдано на все 100 процентов: там действительно стоит Владимир Ильич, который протягивает руку вперед, как бы показывая путнику путь обратно.

По пути до меня окончательно дошло, что я действительно в 1985 году. Привычных билбордов, равно как и магазинов на первом этаже, нет. Светофоры на месте, но они «постарели» лет на 50.

А еще с улиц исчезли люди и машины. Вот серьезно! Дороги абсолютно пустые. Такое ощущение, что на город сбросили нейтронную бомбу. Или всех местных благополучно переселили куда-то еще, а я остался тут последним живым существом.

Впрочем, это ощущение быстро прошло.

Первые люди повстречались возле кинотеатра «Современник» (тот факт, что рядом «исчезли» пиццерии и рестораны с фастфудом меня перестал удивлять). Это были пары, явно вышедшие с ночного сеанса. Парни обнимали своих спутниц за талии, как бы говоря «даже не пытайся, она со мной». Самец явно обозначил свое присутствие в надежде отпугнуть конкурентов.

Спустя пару пешеходных переходов добираюсь до Крепостной стены. Памятник Федору Коню и Громовая башня все еще на месте. Слава Богу! Хоть что-то и тут и там стабильно. Дальше парк «Блонье», основанный еще в древние годы, однако до сих пор (если это выражение сейчас уместно) нравится горожанам, которые любят гулять там в одиночку и семьями, особенно в солнечную погоду.

Я остановился и начал разглядывать доступную моим глазам часть парка. Сколько раз я там гулял? Много. В раннем детстве, школе, универе, на своих свиданиях, на свадьбе друга, просто так, вот сейчас…. Это место стало невольным участником моей жизни, свидетелем успехов и неудач.

Из размышлений меня вывели звуки прозвучавших сзади шагов. Это явно были два человека, которые заходили справа и слева. Медленно оборачиваюсь назад и вижу милиционеров. Пересекаюсь взглядом с одним из них. Мужчина отдал честь и заговорил:

– Добрый вечер! Капитан Иванов. Гуляете?

От такого вопроса я опешил. А что, в СССР нельзя было гулять ночью? Или что?

– Да, – отвечаю я сдавленно.

– Предъявите документы, пожалуйста, – попросил Иванов.

Вот тут все стало ясно. Вопрос был нужен для того, чтобы завязать диалог, а истинная цель – проверка документов. Скорее всего на розыск. Видимо, я показался им подозрительным, хотя, учитывая мой скудный даже по меркам 21 века прикид, не удивительно.

Спустя пару мгновений страж порядка уже разглядывал паспорт на имя Модестаса Чеснаускиса. Сначала я рефлекторно чуть не достал свой, однако в последний момент опомнился и предъявил более уместный документ.

– Давно вы здесь, товарищ Чеснаускис?

– Только приехал. Недавно.

– И решили погулять?

– Да. Только вот заблудился, видимо, малость.

После короткой паузы добавляю:

– И не знаю, где нужное мне общежитие.

– А вы в СФ МЭИ поступили? – спросил молчавший до этого второй милиционер, который так и не соизволил представиться.

– Да. Вернее, перевелся. Третий курс, радиотехника.

– Знаем такое. У меня там сестренка младшая учится. Таня Кравцова. Так что не обижай ее, хорошо? – спросил он с улыбкой.

– Договорились, – добродушно ответил я.

– Давайте мы Вас подвезем, – вернулся в диалог Иванов.

– Не стоит, – отмахиваюсь, – У вас наверняка есть более важные дела: защита правопорядка, ловля преступников….

– Успокойтесь, в этом плане все свободно. К тому же, милиция должна помогать гражданам в любых трудных ситуациях, – словно по методичке отчеканил милиционер, – Ну так что. Едем?

– Сочту за честь, – ответил я и сел на заднее сиденье. Не люблю находиться рядом с водителем.

****************************************************************

Дальнейшие события я помню смутно. Виной тому переутомление от множества впечатлений или банальная усталость – не знаю. Остаток вечера превратился в диафильм, являющийся горсткой картинок, лишь вместе образующих целое произведение.

Милиционеры действительно подвезли меня до самого порога общаги. Там я показал коменданту паспорт, получил ключ от комнаты номер 87 и завалился спать без задних ног. Потому изучение моего нового дома было отложено на завтра. 27 августа 1985 года, если быть точным.

Первое, что я увидел утром, это две кровати. Обе были идеально застелены, однако невооруженным глазом было видно, что на них давно не спал. Значит мои соседи заедут позже. Отлично!

Поймите меня правильно, я не против компаний и дружеского общения. Но иногда хочется побыть одному. Жизненный опыт как бы подсказывает: таким моменты нужно ценить.

Первое время я лежу молча. Иногда беру в руки телефон и откладываю, увидев уведомление об отсутствии сети. Удивительно, как привычные вещи одним махом могут превратиться в бесполезный кусок пластика. Обидно, знаете ли, за родной 21 век.

Само общежитие не представляло из себя что-то особенное. За окном, раскинув лиственными ветками, располагались деревья. Помещения оказались еще проще: четыре этажа, на каждом два блока по восемь комнат. Третий и первый этажи имели еще один важный атрибут – кухню. Там тоже все предсказуемо: газовая плита, стол, два стула и маленький холодильник, плюс шкафчики для посуды и раковина. Минимально, но практично.

В бытность студентом я часто бывал в подобных заведениях. Сам я был местным и жил с родителями, но друзья из других городов были лишены подобной опции, а потому ютились в общагах. Иногда я гостил у них и, оказавшись сейчас на их месте, не мог не отметить, что время здесь словно застыло. Конечно, окна и плиту за 50 лет обновили, но остальное….

Под первыми впечатлениями возникает вопрос: и где та самая модернизация, о которой говорят наши политики? Вся ушла на анимацию полета баллистических ракет? Ну-ну.

От нечего делать я пошел погулять. Осмотрим родной город при свете дня.

Глава 3. Гагарин в студенческой шкуре

Следующие два дня я потратил на более детальное знакомство с городом и общагой. Так сказать, в спокойной обстановке и при дневном свете.

Попутно психика играла со мной в игру. Отрицание прошло еще в день перемещения. Гнев мы успешно пропустили и, ненадолго задержавшись на торге, перешли к принятию. Депрессия, безусловно, была, но продлилась минут 10. Именно столько времени я искал на кухне электрический чайник, который так и не нашел. Пришлось кипятить воду по-старинке, как у бабушки, когда она еще была жива.

Днем я решил закупиться. В холодильнике можно было играть в боулинг, используя вместо кегль повесившихся мышей, а потому вопрос с едой нужно было закрыть максимально быстро. Да и крупные купюры требовалось разменять. Не то чтобы они жгут карман. Просто лишним не будет.

Отправился я на один из рынков (честно не помню его название). Тут меня снова ждало удивление: почти ничего не изменилось. Весы те же, продавщицы бабы Зины те же. Да даже молоко то же! Свежее, парное, прямиком из Сычевки. Не скупясь, взял три литра. Затем зашел в Гастроном и прихватил несколько пачек печенья «Юбилейное». Потом вернулся домой, съел его вместе с молоком и отправился гулять дальше.

Пару раз меня остановили милиционеры и удивительно вежливо просили предъявить документы. Студенческий билет стал своего рода индульгенцией, позволяющей гулять среди бела рабочего дня в конце августа.

Из университетского курса истории я знаю, что Генеральный секретарь ЦК КПСС по фамилии Андропов объявил войну тунеядцам. Доходило до абсурда: милиционеры входили в кафе и кинозалы, вопрошая у посетителей: «Товарищ, вы почему не на работе?» Одни прикрывались отпуском, другие, как я, студенческим билетом, а самые несчастные становились фигурантами уголовных дел по соответствующей статье.

К лету 1985 года Андропов давно умер. Его место занял Константин Черненко, поупралял страной годик и отправился следом за предшественником. Потом кресло номер один занял Михаил Горбачев, завершив тем самым так называемую «Гонку на катафалках». Однако привычки у советских милиционеров, судя по всему, остались. Или до Смоленска все новшества доходят с опозданием?

Во время прогулок меня не покидало странное чувство. Казалось, что вместо настоящего прошлого я попал в его симуляцию. Вернее, демо-версию этой самой симуляции, проходящую ранние стадии beta-тестирования. Почему я так решил? Да очень просто! Машин почти нет. Люди тоже встречаются редко, не считая случайных парочек и милиционеров. Полки в магазинах практически пустые. Ладно, последнее очень даже в духе времени.

Вернувшись под вечер, осознаю, что за последние несколько суток я так и не притронулся к телефону. Решаю это исправить. Беру аппарат в руку, жму кнопку разблокировки и замечаю, что за это время устройство разрядилось всего на 10 процентов. Сети, к слову, все еще нет.

Как и любое дитя 21 века я большую часть времени провожу в телефоне (когда не сижу за компьютером, естественно). Ведь там целая жизнь: книги, музыка, игры, видео с YouTube, общение с друзьями и родственниками, мемы и другие радости жизни.

В мое детство встречались люди, которые фыркали глядя на молодежное увлечение. Часто от них звучали фразочки в духе: «Уткнулись в свои телефоны», «Света белого не видят», «Что они там рассматривают?» и так далее. Со временем эти люди старели, теряли память, оказывались прикованными к кровати и в конечном итоге умирали. Сейчас все более-менее подвержены цифровизации, а потому не удивляются ставшим привычными вещами. Тут уже другие непривычные вещи: метавселенные, нейронные наркотики и чип-кинотеатры.

Последнее, к слову, меня пугает. Да, это круто: смотреть фильм, просто закрыв глаза. Но покупать чип за большие деньги, тратиться на операцию по вживлению устройства в мозг и ждать, пока оно приживется – это уже слишком!

Впрочем, я отвлекся. Поняв, что от смартфона пользы нет (а слушать по сотому кругу сохраненные в оффлайн-доступе треки надоело), я нашел выход. На первом этаже есть этакий советский аналог буксорса, который не сразу бросился в глаза. Это был стол, на котором лежали самые разные книги. Перебрав их, удалось найти «20 тысяч лье под водой» Жюля Верна и «10 негритят» Агаты Кристи. На первое время пойдет.