Биограф Туполева Ю. В. Крюков в своей документальной книге «Загадка сельца Пустомазова, или Что случилось с родиной А. Н. Туполева» рассказывает: «Какой бы источник, повествующий о биографии авиаконструктора Андрея Николаевича Туполева, мы ни держали в руках, в самом начале любого из них стоит фраза, говорящая о месте рождения великого конструктора: “Село (иногда хутор) Пустомазово Тверской губернии”, однако Пустомазово никогда не было не только селом, но ни деревней, ни хутором.

…И хотя отец Андрея практически не участвовал в революционной деятельности, не состоял в “Народной воле”, после убийства царя в начале 1880-х его, как и многих других подозрительных студентов, исключили из университета. Николаю Туполеву запретили жить в обеих столицах и даже в губернских городах. Куда же податься с семьей, в которой уже были дети? Решили искать счастья на родине жены – Анны Васильевны, которая когда-то училась в гимназии в Твери, а во время знакомства с Николаем Ивановичем жила в Корчеве.

Молодая чета с детьми сняла было квартиру в Корчеве (ныне исчезнувшем городе, затопленном Московским морем), но, помыкавшись, решила устроиться в более отдаленном месте. На свои небольшие сбережения и на приданое жены Николай Иванович Туполев купил в Корчевском уезде небольшую усадьбу Пустомазово. Напомним читателям, что города Кимры в те годы не существовало, но было большое село Кимра, славившееся изготовлением самой разной обуви – от обыденных лаптей до кожаных башмаков с латунной отделкой.

Усадьба располагалась возле речушки Лужменки, неподалеку от ее впадения в Малую Пудицу».

Далее скрупулезный биограф Ю. В. Крюков излагает: «Туполевы стали владельцами 84-х десятин, или, по-нынешнему, 91,6 гектара земли. Большой усадебный дом с одной стороны окружал сад, с другой – хозяйственные постройки, за которыми стелились поля, луга, выгоны. Дом стоял на фундаменте из крупных диких камней и смотрел на мир не по-деревенски большими окнами».

Сам Андрей Николаевич вспоминал позднее, что только четыре десятины земли были пахотными, остальное – лес и болота. Семья вела фактически тяжкую крестьянскую жизнь: других источников существования не было.

Мемориал А. Н. Туполева на месте дома в с. Пустомазово

2022

[Из открытых источников]

Андрей Николаевич Туполев в семье был шестым ребенком из семи (когда родился Андрей, отцу было 46 лет, а матери – 38). Он родился 29 октября (10 ноября по новому стилю) 1888 года в сельце Пустомазово Тверской губернии Корчевского уезда Суворовской волости.

Дом был национализирован в 20-х годах прошлого века, а сельцо опустело постепенно в советские годы. В 2005 году на месте бывшей усадьбы Пустомазово открылся мемориальный комплекс. Мемориал представляет собой фрагмент дома-усадьбы Туполевых с мемориальной доской. Сам дом не сохранился, но остался пруд, растут березы, посаженные самим Туполевым.

По воспоминаниям современников, Туполев на вопрос о месте рождения отвечал, что «оно ушло под воду». Долго считалось, что сельцо Пустомазово действительно было затоплено при строительстве водохранилища. Слово «сельцо» обозначает небольших размеров усадьбу, включающую в себя дом и хозяйственные постройки. Именно поэтому в некоторых источниках Пустомазово называли хутором. Имели такие усадьбы обычно небогатые люди дворянского звания. К дворянам относились и родители Туполева.

«Хутор Пустомазово на реке Лунинке, в Корчевском уезде, – упоминал в своей книге Л. Л. Кербер в 1973 году. – Сейчас и хутор, и уездный город, и сама речка скрылись под водной гладью Волжского водохранилища».

Однако краевед и биограф А. Н. Туполева Юрий Крюков пишет в уже упомянутой книге: «Я побывал на месте, где некогда стояло Пустомазово. Мне для этого не понадобились ни лодка, ни весла. Местность была вполне сухой, если не считать полузаваленный пруд, да маленькую речушку вблизи…»

Вероятно, А. Н. Туполев, рассказывая о затопленной родине, что-то недоговаривал или хотел скрыть. Говорят, что он тщательно скрывал от посторонних ушей свое дворянское происхождение. Это и понятно. При советской власти и в эпоху И. В. Сталина оно, мягко говоря, не очень приветствовалось. Возможно, он не хотел кому-то рассказывать и о «дворянской усадьбе», хоть и не богатой, но все же дворянской с размахом, в сельце Пустомазово. Ведь матушка Андрея Николаевича вышла из дворянского рода Лисицыных.

Да, Пустомазово было именно сельцом, не селом, не хутором. Такая административная единица была в дореволюционной России. Сельцом называлось небольшое сельское поселение без церкви (иногда с часовней), при котором была расположена усадьба или двор помещика. Более мелкие поселения носили название выселков, починков, хуторов, заимок и т. д.

В книге Л. Л. Кербера сказано, что крестили новорожденного Андрея в «церкви села Пустомазово». Но поскольку Пустомазово селом не являлось, церкви там не было. В Госархиве Тверской области сохранилось свидетельство о крещении, где сказано, что крещение совершено отцом Владимиром в церкви Воскресенского погоста. Остатки Воскресенской церкви пока еще сохранились на берегу Малой Пудицы в местечке, называемом Понизовье. Около церкви находятся могилы родителей Андрея – Николая Ивановича и Анны Васильевны Туполевых.

* * *

Отец конструктора Николай Иванович Туполев все же сумел экстерном закончить университетский курс. Получив диплом юриста и чин губернского секретаря, он поступил на службу, стал сельским нотариусом. Николай Иванович взял на себя роль заступника крестьян, что привело к появлению множества недоброжелателей среди помещиков. Такая служба не только не приносила денег, но и лишала здоровья.

В 1894 году в усадьбе происходит пожар. «Выгорела вся наша усадьба: сараи с сеном, соломой и экипажами, все земледельческие орудия, маслобойный завод, огромный скотный двор со скотом и даже домашними птицами…» – это цитата из прошения дворянки А. В. Туполевой директору Тверской классической гимназии. Прошение заключалось в том, чтобы в связи с тяжелым материальным положением освободить от платы за обучение в гимназии старшего сына Николая, ведь платить приходилось за учебу еще четверых детей.

В 1897 году еще одна напасть – сильнейшая засуха. Землю поместья описывают к продаже за недоимки. Но окончательно погибло имение Туполевых в Пустомазово много позже, при советской власти. Это особая история.

Советскую власть, похоже, А. Н. Туполев не очень почитал, а местные власти (имею в виду власти города Кимры) особенно не жаловал за то, что они развалили Пустомазово. Навещая сестру в Кимрах, Туполев старался не посещать Пустомазово. Известен его резкий ответ председателю соседнего колхоза на просьбу о помощи в восстановлении: «Сами развалили, сами и налаживайте!»

Имея огромный авторитет и возможности, А. Н. Туполев мог восстановить Пустомазово. Но то ли из желания чем-то отомстить местным властям, то ли из других каких-то чувств восстанавливать свое имение не стал. Возможно, считал его уже оскверненным и «потопил» в публичных воспоминаниях…

Еще пара моментов, особенных, рисующих характер, а лучше сказать – нрав, конструктора во взаимоотношениях с властями города Кимры. В 1957 году А. Н. Туполев был награжден второй звездой Героя Социалистического Труда.

По существовавшему в СССР положению на родине героя воздвигался бронзовый бюст. По свидетельству очевидцев, после награждения Туполев позвонил в Кимрский исполком и спросил: «Ну что, засранцы, где памятник устанавливать будете?» Тут и комментариев не нужно.

Говорят, что местные власти предлагали переименовать Кимры в Туполев. А. Н. Туполев, узнав про эти замыслы, только рассмеялся. При этом согласился на установку бюста в Кимрах на Майской площади, на месте бывшего памятника Сталину, который был снесен в феврале 1962 года. Бюст А. Н. Туполева будет сооружаться почти 20 лет и будет открыт осенью 1979 года. За это время Туполев станет трижды Героем. Но на бюсте у героя только две звезды…

Андрей Николаевич Туполев

10 октября 1957

[РИА Новости]

Открытие бюста Туполева в Кимрах

Скульптор Х. Б. Геворкян

1979

[Из открытых источников]

Памятник-самолет Ту-124 Кимры, 2019

[Из открытых источников]

Туполев также, то ли в насмешку, то ли в отместку, подарил городу самолет, списанный Ту-124. Зачем им этот самолет? В Кимрах ему и места нет, и аэропорта там нет. Зачем он это сделал – бог ведает…

В Кимрах самолет был установлен в 1984 году как памятник знаменитому авиаконструктору, который его разработал. Самолет-памятник стоял на берегу Волги, но в довольно неприметном месте и постепенно разрушался, в том числе благодаря вандалам. И все же этому памятнику пришел свой черед.

К 130-летию конструктора А. Н. Туполева было решено отремонтировать и перенести его на более видное место при въезде в город с савеловской стороны. Для этого памятник частично разобрали и аккуратно перенесли, основные работы по ремонту оборудования Ту-124 производились в Самаре на авиационном заводе.

* * *

«Семья наша была очень дружная и большая, – вспоминал А. Н. Туполев. – Старший брат Сергей, затем Татьяна, Мария, Николай, Вера, я и Наталья. Мать все свои силы и всю свою душу отдала семье. Я бы не сказал, что семья была патриархальной, семья была, бесспорно, передовая. Жили очень скромно. Никогда на столе у нас не было ни водки, ни вина».

Андрей рос крепким, выносливым парнем, помогал отцу в домашнем хозяйстве. Николай Иванович не терпел разгильдяйства и мог выпороть, если кто-то отлынивал от работы. Благодаря отцу Андрей овладел столярным и кузнечным искусством. На политические взгляды юноши также влиял отец. Николая Ивановича возмущали порядки в деревне, он боролся за права хлеборобов.

Начальное образование Андрей Туполев получил дома, было у кого учиться. Помимо этого, Андрей учился в церковно-приходской школе трех ступеней в Устинове, недалеко, в двух верстах от своего имения. Школа до нынешних времен не сохранилась. На ее месте другое здание. Но есть памятная доска, посвященная знаменитому земляку.

Затем была тверская гимназия, в которую, кстати, Андрей с первого раза не поступил. Туполев вспоминал: «Когда мне нужно было учиться, я держал экзамен в гимназию тверскую, держал весной, держал я плохо. Первый мой балл, который я получил, была единица за письменный диктант. Провалился…» Летом пришлось заниматься, осенью снова держал экзамены и поступил…

А. Н. Туполев не оставил дневников, мемуаров, биографы часто приводят его фразу в ответ на вопрос: «Почему вы не пишете?» – «Я не пишу, я делаю…» Но, тем не менее, осталось достаточно много воспоминаний, интервью Туполева, подробно описывающих его гимназический период. Воспоминания великого конструктора о том периоде дают представление не только о его жизни, но и о времени. О времени, о нравах. Уместно сказать, что большие многодетные семьи были тогда «в моде», вернее в почете. Этим создавались род, традиции, сообщество. Таким семьям было легче выживать.

Памятная доска А. Н. Туполеву в с. Устиново

2018

[Из открытых источников]

«Летом пришлось заниматься, осенью я экзамен выдержал и поступил в гимназию. У сестры Натальи сохранилось прошение, в котором мать писала: “Н. И. Туполев, имея семь человек детей, находится в преклонных летах и болезненном состоянии, терпит крайнюю нужду и бедность и своим трудом не в состоянии содержать семейство, а тем более платить за их воспитание в учебных заведениях”. Мать, приехавшую в Тверь, чтобы устраивать меня в гимназию, а Наталью в приготовительную школу, попросили подписать обязательство, где, в частности, оговаривалась обязанность “следить, чтобы огнестрельного оружия у сына не было”. Плата за обучение вносилась вперед пополугодно. Не внесшие платы за учение в назначенное время считаются выбывшими из заведения. 8 августа по определению педагогического совета я был зачислен в первый класс Тверской губернской гимназии.

Когда мама привезла это радостное известие на хутор, родители решили, что… следует подыскать в Твери квартиру или домик, где мать со всеми своими шестью детьми будет жить все учебное время. Отец должен был оставаться в Пустомазове, ибо в Твери жить права не имел. Вместе со знакомой, тоже многодетной семьей купили у некоего А. В. Врасского на тихой, поросшей травой Солодовой (ныне Лидии Базановой) улице деревянный одноэтажный домик. Кстати, он и сейчас, немного потупившись от времени, стоит целехонький со своими подслеповатыми окнами и горницами, где легко достать рукой до потолка. Людской век короткий, дома переживают своих владельцев.

В половине занятого нами дома № 18 было пять комнат. Две выходили на улицу, две – в проулок, а последняя – на террасу во двор. Кухня была в подвале. Сзади к домам Врасского примыкал большущий сад с фруктовыми деревьями и кустами малины, простиравшийся до речки Лазурь. Врасский был необыкновенно скуп, яблок рвать не давал, а пойманных “с поличным” таскал за вихры. Доставалось и мне.

Зимой на Лазури расчищали каток, на котором играл духовой оркестр Тверского кавалерийского училища. Стоило нам услышать первые такты “Дунайских волн” или “На сопках Маньчжурии”, стремглав приторачивали к валенкам коньки “снегурочка” – и на лед. Но был закон – только когда выучены уроки. Музыка оказывалась великолепным стимулом. Привязанность к конькам я сохранил и в студенческие годы, и представь себе, с будущей женой познакомился на катке, на Петровке, 26».