Цитаты из книги «Аксенов»

А.К.: Так и меня ведь он вполне имел право послать. Мне было стыдно навязываться, но я понимал – это мой последний шанс, другого не будет. Я знал, что он джаз любит, но он же писатель, у него времени нет по очередям толкаться. У меня первая мысль была – сохранить с ним отношения и водить его на джаз. Е.П.: Зачем? А.К.: Ну, потому что он – Аксенов.

он, в отличие от очень многих писателей, в том числе, например, и от меня нынешнего, не боялся чайников

что они сейчас нам очередь поломают, как в прошлый раз, и тут ко мне в самый такой напряженный момент подходит Гера Бахчиев, в джазовой иерархии человек куда круче меня – и посерьезнее, и постарше. И говорит

советской культурной политике, но подряд поехали в СССР великие музыканты: в семьдесят первом, например, Дюк Эллингтон, а в семьдесят пятом – Оскар

И вот то ли действительно Косыгин любил джаз, то ли что-то сломал

Дело в том, что в начале семидесятых по Москве бродила легенда, что Косыгин

Он скорее был для меня создателем стиля. Я уже бессчетно во всяких интервью рассказывал, как я познакомился

Ведь он мог вдруг, ни с того ни с сего, сделать блистательную, смешную путевую повесть из своей поездки в Аргентину на кинофестиваль, а потом долгое время использовать этих персонажей. Вплоть до «Бочкотары

И «Сладостный стиль», и «Ожог» – романы энциклопедические. Прочитав «Ожог», понимаешь, чем и как жила советская художественная интеллигенция конца шестидесятых

Я вообще тяготею ко всякого рода классификациям и, на мой взгляд, как я уже говорил, «Кесарево свечение» – это американские «Коллеги». А «Новый сладостный стиль» – это американский «Ожог», но очень упрощенный.