Кроме фотографии Максим Петрович Дмитриев занимался ещё и общественной деятельностью. Он был гласным Городской думы, присяжным заседателем при Нижегородском окружном суде, председателем нижегородского фотографического кружка.

В 1899 году Дмитриев был избран в действительные члены Русского географического общества.

Дмитриев был известен и как портретист. Сохранились великолепные портреты В. Короленко, Ф. Шаляпина, Л. Андреева, И. Левитана, К. Маковского, В. Гиляровского и многих других. Дмитриев создал целую галерею портретов писателя Максима Горького и членов его семьи: жены Екатерины Павловны и детей – Максима и Катюши.

Могила М. П. Дмитриева находится на Бугровском кладбище, недалеко от могилы его учителя Андрея Осиповича Карелина.

С 1886 года до самой своей смерти проживал в Нижнем Новгороде Максим Петрович Дмитриев (1858–1948) – фотограф, один из основоположников русской фотографической школы. Он владел фотоателье и мастерской по печатанию фототипных изданий. Его работы в 1892 году были удостоены золотой медали на Парижской всемирной фотографической выставке и в 1895 году – почетного диплома на Всемирной фотографической выставке в Амстердаме. Когда будущий писатель познакомился с М. П. Дмитриевым, точно сказать нельзя, во всяком случае, не позднее начала 1891 года. К этому времени относится первая (из сохранившихся) фотография Алексея Пешкова, сделанная М. П. Дмитриевым. Всего же сохранилось около 100 портретов (включая групповые) Алексея Пешкова работы М. П. Дмитриева. Известна их переписка, небольшая (8 писем писателя и 4 письма фотографа). О характере их отношений красноречиво говорит первое из сохранившихся писем писателя, посланное из Васильсурска летом 1899 года:

«Добрейший Максим Петрович.

Будьте так любезны пришлите заказанные мною карточки в Васильсурск. Буду очень благодарен.

Хорошо здесь!

Какие дивные окрестности, какие виды! Всё это – как и я – ждет Вас с аппаратом! Загляните в обитель мою. Она помещена на самом высоком пункте города.

Поклон и привет Анне Филипповне (жена М. П. Дмитриева. – Е. Н.)».

29 апреля 1891 года Алексей Пешков покинул Нижний Новгород. Позднее в рассказе «О первой любви» М. Горький написал: «…Я ушел из города и почти два года шатался по дорогам России, как перекати-поле. Обошел Поволжье, Дон, Украину, Крым, Кавказ, пережил неисчислимо много различных впечатлений, приключений».

За время «шатанья» по России бродяга Алексей Пешков стал писателем М. Горьким. За такой подписью появился в печати, в тифлисской газете «Кавказ» 12 сентября 1892 года, первый рассказ А. М. Пешкова – «Макар Чудра». В это же время в Тифлисе Алексей повстречал женщину, с которой познакомился в Нижнем Новгороде в июне 1889 года и которую тогда же полюбил, – О. Ю. Каменскую. Они договорились встретиться в городе на Волге и начать там совместную жизнь.

В Нижний Новгород Алексей Пешков вернулся 6 октября 1892 года. Поселился в доме Андреева на Жуковской улице (сейчас улица Минина). Работать опять стал у присяжного поверенного А. И. Ланина. Через два месяца, 4 декабря, в Нижний Новгород приехала О. Ю. Каменская со своей девятилетней дочерью и стала жить с Пешковым.

Ольга Юльевна Каменская (урожденная Гюнтер; 1859–1939) вызвала в Алексее Пешкове первое сильное чувство. Жизнь с нею и с ее дочерью Ольгой (дома ее звали Лелей) продолжалась до 1895 года. Свои переживания, вызванные этой женщиной, писатель выразил в рассказе «О первой любви», где написал: «Я любил эту женщину до бреда, до безумия… Может быть, я любил ее всего больше за то, чего не понимал в ней, но я любил ее со всей силой и страстью юности. Мучительно трудно было мне сдерживать эту страсть, – она уже физически сжигала и обессиливала меня». Ольга Юльевна подобных чувств к Алексею Максимовичу не испытывала. После того как ее муж Фома Фомич Каменский заболел душевной болезнью, она сошлась с Болеславом Петровичем Корсаком. Они жили сначала в России, потом за границей. Но их совместная жизнь не заладилась. Женщина с дочерью вернулась на родину, стала жить с Пешковым, но про Корсака не забыла. Как только в мае 1893 года получила от его матери письмо с сообщением, что Болеслав Петрович арестован на границе и помещен в Петропавловскую крепость, отправилась в столицу. В своих воспоминаниях написала:

«Я видела, что Алексей Максимович недоволен моим решением и что он даже им возмущен. <…>

В Петербурге я получала от Алексея Максимовича то злые, то полные любви письма.

В ответных письмах к нему из Петербурга и я была не на высоте положения и, по всей вероятности, сделала ряд ошибок, не разобравшись хорошенько в его самочувствии».

Корсака из крепости выпустили. Ольга Юльевна подумывала вместе с ним поехать в Тифлис, но всё же вернулась в Нижний Новгород, в воспоминаниях написала:

«Через несколько дней по моем возвращении приехал Корсак, провел у нас сутки и уехал в Тифлис.

И снова мы зажили с Алексеем Максимовичем тепло, дружно и сердечно. <…>

Приискали мы себе квартирку в три комнаты с кухней. Дом стоял в саду, изолированный от уличного шума, что было большим плюсом для нас. Одна комната, побольше, была столовой и гостиной, и мой мольберт стоял тут же. Вторая – средняя комната – была моей спальней вместе с Лелей, а третья, маленькая, принадлежала Алексею Максимовичу». Трехкомнатная квартира находилась на Полевой улице в доме священника Н. П. Прилежаева. Сюда Пешков и Каменская с дочерью переехали 9 декабря 1893 года. Прожили они здесь до отъезда Пешкова в Самару.

Летом 1894 года Пешков познакомился с высланной в Нижний Новгород Екатериной Дмитриевной Кусковой. Она вспоминала:

«Помещение в городе трудно было найти. Поэтому ссыльные устраивали коллективные общежития. И полиция этому не препятствовала! Я попала в одно из таких общежитий на Вознесенской улице, недалеко от знаменитого (по красоте) нижегородского “вала”, или “откоса” – при впадении Оки в Волгу, – где чудесно пели архиерейские соловьи, но где столь же чудесно происходили по ночам наши “дискуссионные собрания”. Происходили они и в нашем общежитии. Решали – страстно! – судьбы России. Однажды на валу ко мне подошел высокий человек и с такой милой, застенчивой улыбкой, с говором на “о” и не представляясь сказал:

– Послушайте… Я слышал у вас собрания… Можно мне прийти?

– Простите, а кто вы такой?

– Не всё ли вам равно? Ну, Пешков я. Что из этого?

– Конечно, ничего, – засмеялась я. – Но хорошо все-таки, что вы себя назвали: я о вас уже много слышала.

С тех пор будущий Горький стал часто бывать на наших собраниях, а потом и лично у меня. Помню хорошо, что на этих собраниях он никогда не выступал. Садился в угол и слушал внимательно, а потом – при встречах – давал свои комментарии, всегда остроумные и неожиданные. Мещанишек он ненавидел какой-то звериной ненавистью. <…>

О наших собраниях он отзывался так:

– Ну, и скучища же, доложу я вам, у вас… Пролетариат, лумпен-пролетариат², крестьянство… А… человек-то где? Человека у вас нет, – всё набор слов… Кто кого перещеголяет… <…>

Вал, откос он любил какой-то страстной любовью; мог сидеть всю ночь. Там, на валу, познакомился он с В. Г. Короленко, который оказал на его писательскую работу большое влияние. А на нас сердился:

– Да бросьте вы Маркса сосать! Слушайте соловьев. Много больше душе говорят… А вон и “лумпены” ваши на барках…

Да, мы все его любили. В мою комнату приносил он “Макара Чудру”³. Я поражалась его безграмотной орфографии и правила рукопись.

– Ох, уже эти ваши яти и еры… К чему они? Только фабулу засоряют. Читайте и смотрите – ять или е. А о содержании ни полслова…

Хорошо мы жили в этой странной ссылке».

Пешкову эти отношения хорошо запомнились, он ими дорожил. В последнем письме к Е. Д. Кусковой, от 22 января 1929 года, сказал: «Вы, уважаемая Екатерина Дмитриевна, упрекаете меня в грубости отношения моего к эмиграции и одностороннем освещении мною русской действительности. Искренно говорю: никому, кроме Вас, я на эти упреки отвечать не стал бы, да и Вам отвечаю не потому, что хочу оправдываться, а потому, что у меня к Вам есть определенное отношение, началом коего служит моя первая встреча с Вами летом 93 года в Нижнем, когда Вы, больная, жили в Вознесенском переулке».

При содействии В. Г. Короленко молодой литератор сначала стал автором «Самарской газеты» (в ней в октябре 1894 года был напечатан очерк М. Горького «Два босяка»), а затем, в декабре, получил приглашение занять место постоянного сотрудника-фельетониста, составителя обзоров и беллетриста. Пешков приглашение принял и 20 февраля 1895 года выехал в Самару без Каменской. Написал ей в конце февраля:

«Мы уже достаточно много задали трепок друг другу – кончим!

Я не буду отвечать на твое письмо – это бесполезно, это не поведет ни к чему. Я, – говорю по совести, – не виню тебя ни в чем и ни в чем не оправдываю себя, я только убежден, что из дальнейших отношений у нас не выйдет ничего. Т. е. может выйти много худого.

Кончим. Будет».

В Самаре Алексей Пешков стал профессиональным литератором. Газета регулярно печатала его очерки, рассказы, фельетоны. Здесь молодой человек встретил девушку, которая стала его законной супругой, – Екатерину Павловну Волжину. Она работала корректором в «Самарской газете». Венчание состоялось в Самаре 30 августа 1896 года. Ранее, весной, Пешков поссорился с редактором «Самарской газеты» А. А. Дробыш-Дробышевским, после чего перешел на работу в «Нижегородский листок», также стал корреспондентом «Одесских новостей».

Анна Николаевна Шмидт (1851–1905) родилась в Нижнем Новгороде, в семье юриста, дворянина.

Несмотря на то что Анна училась только у домашних учителей, она сумела в 1873 году сдать экзамен, чтобы стать преподавателем французского языка в женской Мариинской гимназии. Отец ее служил в Польше, откуда по суду был сослан в Астрахань; там Шмидт начала журналистскую деятельность в местной газете. Там же Анна начала подрабатывать уроками и переводами, а по возвращении в Нижний Новгород в 1894 году стала постоянным сотрудником вначале «Волгаря», а затем «Нижегородского листка», где и проработала до своей кончины. Шмидт делала репортажи, отчеты о земских собраниях, вела театральную хронику, писала рецензии о концертах, оперных и драматических спектаклях, статьи-отчеты обо всех театральных гастролях.

М. Горький, который познакомился с ней в редакции «Нижегородского листка», где они оба сотрудничали, писал, что у нее был подлинный репортерский дар проникать повсюду – она умудрялась даже прятаться в шкафах, чтобы присутствовать на закрытых заседаниях земства. С 1900 г. увлеклась теологической философией Владимира Соловьева, переписывалась с ним (26 писем, 7 ответных). Анна Шмидт написала ряд мистических сочинений. Не имея достаточного образования, из личного мистического откровения, подобно авторам-визионерам, она построила свою гностическую систему. Её сочинения получили высокую оценку русского философа Сергия Булгакова.

Скромная провинциалка вызвала любопытство среди людей, близких к знаменитостям Серебряного века, своей историей «мистической любви», связавшей ее с русским религиозным философом и поэтом Владимиром Соловьевым.

Переписывался с Анной Шмидт и Александр Блок.

Скончалась она 18 августа 1905 года в Москве. Похоронена на Петропавловском кладбище Нижнего Новгорода (могила не сохранилась).

В Нижний Новгород Пешков приехал 15 мая 1896 года. На следующий день написал невесте: «Вчера приехал и уже вчера ездил осматривать Выставку – хаос полнейший, откроется 26-го. Сегодня посылаю первый фельетон в “Новости”. С Ашешовым (редактором “Нижегородского листка”. – Е. Н.) встретился холодно – Дробыш написал ему письмо в 25 поч<товых> листиков и в этом письме оклеветал меня. Я даже не читал письма – пускай. Буду у них – у Ашеш<ова> – работать, упорно приглашают. Давыдов (журналист, сотрудник “Самарской газеты”. – Е. Н.) скучает по той же причине, что и я, но он счастливее меня – к нему “она” приедет 27-го. <…> Квартиры пока еще не нашел и живу с Д<митрием> Я<ковлевичем> (Давыдовым. – Е. Н.). Наверное так с ним и устроюсь, ибо искать квартиру некогда и бесполезно – нет квартир». Д. Я. Давыдов жил в доме № 5 в Холодном переулке.

XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка

Редакция газеты «Нижегородский листок», в которой Алексей Максимович проработал несколько лет, находилась в трехэтажном доходном доме из красного кирпича, принадлежавшем мещанину Ф. Е. Приспешникову и расположенном на пересечении Грузинской улицы с Большой Покровской.

Во время работы на выставке происходили всевозможные знакомства. 27 мая Пешков сообщил невесте: «Вообще – печать здесь в чести. Это не Самара. Для нас устроено на выставке специальное бюро, где мы можем работать, нас приглашают на всевозможные обеды, собрания, заседания. Это всё утомительно и скучно. Министров сюда приехало – куча!.. Познакомился с разными “особами” – с Григоровичем, Каразиным, Верещагиным. Вчера был у губернатора, который сделал мне выговор за резкость тона. Он – премилый, вежливый и очень разговорчивый; беседовали мы часа полтора, и он обещал мне давать всевозможные указания и справки».

Здание банка на Б. Покровской улице. За ним – редакция газеты «Нижегородский листок»

22 августа 1896 года Пешков выехал в Самару для венчания, вернулся в Нижний Новгород вместе с супругой 2 сентября. Молодые поселились в доме купчихи А. Ф. Гузеевой в Вознесенском переулке (сейчас Нижегородская улица). Е. П. Пешкова вспоминала: «Приехав в Нижний, мы сняли квартиру за 11 рублей в месяц, сначала две комнаты, а потом уже третью, в этом же доме <…> Мы привезли из Самары домработницу моей матери».

11 января 1897 года супруги Пешковы из Нижнего Новгорода уехали в Крым. Побывав в Севастополе, Херсонесе и Ялте, в феврале они прибыли в Алупку и поселились в пансионе Е. И. Токмаковой. Здесь Алексей Максимович познакомился с доктором А. Н. Алексиным. 8 мая Пешковы выехали в Кременчуг, откуда 10-го числа направились в Мануйловку, где остановились у своей знакомой по Алупке А. А. Орловской. Здесь у Пешковых 27 июля родился первенец – сын Максим. Из Мануйловки выехали 23 октября. Побывав в Москве и Торжке, 29 октября приехали в село Каменное, где тогда жила семья Н. З. Васильева, остановились у них.

Памятник М. Горького на набережной Федоровского. Скульптор И. П. Шмагун

В январе 1898 года Пешковы выехали из Каменного, побывав в Твери и Москве, 20-го числа вернулись в Нижний Новгород, остановились у А. Е. Богдановича, родственника Екатерины Павловны. Через неделю, 27 января, сняли квартиру в доме К. П. Карташёва в Тихом переулке. Через полтора месяца, 16 марта, перебрались на новое место жительства – на Ильинскую улицу.

В апреле 1898 года произошло важное для Пешкова событие – столичное издательство С. П. Дороватовского и А. П. Чарушникова выпустило в свет два тома «Очерков и рассказов» М. Горького. После этого писатель стал не только всероссийски, но и всемирно известным.

В ночь с 6 на 7 мая 1898 года А. М. Пешкова арестовали в связи с делом проживавшего в Тифлисе революционера Ф. Е. Афанасьева, у которого нашли фотографию писателя с надписью: «Дорогому Феде Афанасьеву на память о Максимыче». Сразу после ареста Пешкова отправили в Тифлис, где заключили в тюрьму, в Метехский замок. Через три недели, 28 мая, выпустили на свободу, поскольку полиция пришла к выводу, что «к установлению виновности его в причастности к социал-демократической пропаганде не имеется достаточных оснований».

31 июля Пешков вернулся в Нижний Новгород, сначала остановился в почтовой гостинице, находящейся в Чернопрудном переулке. 2 августа из гостиницы переехал в дом Пименова на Гребешке. Через неделю, 11 августа, поселился в доме П. А. Ржонсницкой на Новой улице. Через полтора месяца, в конце сентября, еще раз поменял место жительства – перебрался в дом Каменева на Ново-никольской улице. 4 ноября 1898 года Пешковы переехали на новую квартиру – в дом Н. Х. Курепина на Полевой (сейчас улица Горького, дом № 82).

14 марта 1899 года писатель выехал в Ялту, к А. П. Чехову, побывав также в Севастополе и Москве, 19 апреля вернулся в Нижний Новгород, в тот же дом Н. Х. Курепина на Полевой улице.

Лето (с 28 июня до середины августа) Пешков провел в Васильсурске, на даче В. А. Кильчевского. С 29 сентября по 22 октября находился в Петербурге. 25 октября возвратился в Нижний Новгород. На следующий день в связи с болезнью своей близкой знакомой М. С. Позерн выехал в Самару. 3 ноября из Самары уехал в Москву. 6 ноября вернулся в Нижний Новгород. 2 декабря Пешков из Нижнего Новгорода уехал в Смоленск, побывав также в Москве, 8 декабря вернулся в Нижний Новгород.

Дом Н. Х. Курепина

12 января 1900 года писатель из Нижнего Новгорода уехал в Москву, вернулся в Нижний Новгород 16 января.

10 марта 1900 года из Нижнего Новгорода (из дома Н. Х. Курепина) Пешков выехал в Ялту. Из Крыма выехал в Полтавскую губернию и 19 июня приехал в Мануйловку. Из нее выехал 30 августа и 7 сентября вернулся в Нижний Новгород, поселился в доме В. М. Лемке на Канатной улице (сейчас улица Короленко, дом № 11). 23 сентября 1900 года Алексей Пешков из Нижнего Новгорода выехал в Москву, где произошло его знакомство с Фёдором Шаляпиным.