Академгородок представлял собой удивительную смесь южной ренессансной и классической архитектуры с высокотехнологичными прибамбасами навроде огромных плазменных экранов, движущихся тротуаров, голограмм, летательных аппаратов всевозможных конструкций и расцветок и великого множества разнообразных роботиков.
Роботики всех форм и размеров мели дороги, подстригали кусты, доставляли посылки, заливали ямы в дорожном покрытии какой-то быстро застывающей жижей, чистили фонтаны от мусора и сточные канавы – от намытой с гор земли, говна и палок. Редко эти механизмы были антропоморфными, в основном – гусеничные или колесные платформы с манипуляторами и специализированными под конкретный вид деятельности модулями. Как в песне из известного фильма – «до чего дошел прогресс, до невиданных чудес…» Нет, вкалывали не только роботы, человеки вполне себе тоже были при деле. Например – с планшета управляли беспилотниками, которые натягивали новый билборд, откуда улыбалась холеная распрекрасная рожа незабвенного доктора Финардила Хьянды – то ли с рекламой его клиники, то ли с агитационным плакатом накануне муниципальных выборов.
Кампусы, учебные заведения, частные компании, какие-то научные и околонаучные конторы – всё это утопало в буйной зелени, цветах, пальмах, эвкалиптах – всём немыслимом великолепии субтропической природы. Тут и там работали лотки с мороженым, небольшие кафешки, чайные и шоколадницы. Дефицита клиентов у них не наблюдалось: курортники, клерки, вечно расслабленные местные – все были не прочь пропустить стаканчик или кружечку чего-нибудь тонизирующего или релаксирующего.
Много здесь, на дорожках, за столиками и в сквериках, было студенческой братии – в темно-синих френчах Черноморского университета, в белых халатах – медколледжа, в бордовых пиджаках – политеха и в прочих всяких-разных форменных одеяниях сан-себастьянских храмов науки. Девчонки вместо френчей и пиджаков носили жилеточки в цветах учебного заведения поверх белых блуз, какие-то легкомысленные юбочки-шотландки, беретики – короче, мечта сами знаете кого. Симпатичных, кстати, было прямо много – глаза разбегались. В основном – человеческие девушки, по большей части – по-южному смуглые, с волосами всех оттенков радуги, с замысловатыми прическами, пирсингом, неоновыми тату и чем угодно еще, что только смогла выдумать местная косметология и бьюти-сфера.
Встретил и пару эльфиек – белокурых авалонских феечек, окруженных целой свитой из почитателей. Эдакие местные принцессы! Что там говорили Шерочка с Машерочкой – мол, язык до плеча высуну и слюни буду пускать? Так вот, несмотря на их великолепные параметры, огромные глаза и природную грацию – отнюдь нет! Может быть, недавний тет-а-тет с Кристинкой сыграл свою роль, а может быть – просто не мой типаж. Не нравились мне такие фифы, вот и всё. Или у меня после Финардила иммунитет выработался? Вроде на первый взгляд – толковый мужик, умный, а внутри-то змея змеей! С эльдарами нужно держать ухо востро – каламбуры каламбурами, но это и вправду так.
А вот кхазадские, гномские барышни произвели самое приятное впечатление. Никаких бород, что за дичь? Вполне себе такие фигуристые, ладненькие, курносенькие, с кучей традиционных косичек в прическах. Ну да, роста невысокого, как и гномы-мужики, да и телосложение чуть более пышное, чем классические 90-60-90 – но разве ж это минусы? Главное – живые, смешливые, открытые.
В общем – засмотрелся. Точно – нужна подруга, вопрос стоит ребром, можно сказать. Кристина – девушка приятная, но она дала понять четко и недвусмысленно: серьезные отношения с уруком ее не интересуют. А то, что между нами было…
– Куда прешь, скотина?! – раздался возмущенный голос откуда-то из района моей грудной клетки.
Я от неожиданности даже шаг назад сделал, освобождая себе оперативный простор и осматриваясь. Однако! Какой-то тип в университетской форме смотрел на меня горящими от ненависти глазами, сжав кулаки и оскалившись.
– Ты кто, бестолочь? – спросил его я. – Откуда взялся?
– Я-а-а-а? – задохнулся парень, подпуская петуха в голос.
– Ну не я же! Я в библиотеку иду, а ты мне под ноги кидаешься и обзываешься. Соответственно, бестолочь – ты!
Бестолочь выглядела как восемнадцати- или двадцатилетний молодой человек с лицом породистым, но испорченным то ли употреблением спиртного или иных дурманящих веществ, то ли многократно сбитым режимом труда и отдыха.
– «В библиотеку»?! – Студент вдруг щелкнул пальцами, и один из них – большой – окутался пламенем. – Урук идет в библиотеку, неслыханно! Нет, это неслыханно!
Вокруг нас собралась уже небольшая толпа – те самые эльфийки со свитскими, несколько ребят из Черноморского университета и стайка белых халатов. Ситуация вырисовывалась идиотская. Отчасти я и сам вроде как виноват – задумался о всяких юбочках-беретиках, ножках и попках, вот и едва не наступил на этого шкета. Не нужно было мне наступать на шкета, нужно было по ближайшей лестнице подниматься к библиотеке и не задерживаться. Потому я вежливо поинтересовался:
– А из жопы огонь пускать умеешь?
Парень вдруг начал сильно краснеть – так, что мне показалось, будто его сейчас хватит удар, а это для его возраста в общем-то нехарактерно. Он дулся и пыжился, и из носа у него натуральным образом пошел дым, и из ушей – тоже, и я вправду подумал, что сейчас он перданет пламенем и улетит на Марс, но нет – огнем окуталась всего лишь его пятерня целиком.
– Не обжегся? Хочешь, я подую? – участливо предложил я.
Вокруг уже откровенно ржали. Я, правда, не до конца понял – над чем, но попасть в библиотеку правда хотелось, поэтому я просто взял студента за плечи, отставил в стороночку и двинулся вверх по ступеням туда, где виднелась белоснежная колоннада сан-себастьянской сокровищницы книжного знания.
Сзади вдруг полыхнуло, спину ожгло злыми кусачими искорками, народ заверещал… Обернувшись и тут же уходя в перекат, я обалдело констатировал: бестолочь-то теперь напоминала огненный столб! Под парнем плавились ступени, одежда давно сгорела, сам он, похоже, не ожидал такой напасти и теперь бегал туда-сюда и орал внутри пламени, совершенно ничего не соображая.
Полыхал уже павильон остановки общественного транспорта, занялись огнем пальмы, высаженные вдоль тротуара… Черт знает что! Думать было некогда: этот болван сейчас спалит всё вокруг! Прикинув расстояние до ближайшего фонтанчика, я с диким ревом: «Я-А-А-А-АТЬ!!!» рванул вниз по ступенькам, вломил плечом под дых огненному мальчику, чувствуя, как горят мои волосы и припекается к коже одежда, в десять огромных прыжков пересек отделяющее от спасительной воды расстояние и плюхнулся туда вместе с парнишей. Шипенье поднялось адово, золотые рыбки, очевидно, сварились, на предплечье у меня полыхала золотом татау с атомарной моделью, воняло паленой псиной, всё вокруг было в пару и дыму, завывали сирены аварийных служб, орали студенты…
Пацан подо мной плакал навзрыд. Я с кряхтеньем и матерщиной приподнялся, откатился с его тушки в сторону, выпутал из значительно укоротившихся волос парочку вареных рыб, а потом глянул на студентика. Совсем голый и ни разу не обгорелый, он сидел и рыдал самозабвенно и в голос. Я протянул руку и похлопал его по щеке:
– Не расстраивайся!
Это ведь так работает? Скажешь – не нервничай, он и перестанет. Попросишь не расстраиваться – и всё, веселья, ять, полные штаны! Но, надеюсь, прозвучало участливо. По крайней мере, я старался. Человек-факел диковато глянул на меня и снова разрыдался. Я стянул с себя пропаленную во многих местах футболку с уцелевшей тупейшей надписью и протянул ее пареньку:
– Мудя-то прикрой. Срамно! – И заржал, осознав на секунду абсурдность ситуации.
Какой-то прыщавый малолетний пиромант, какие-то варёные золотые рыбки… Кто еще мог так тупо влететь, как не я? И кто мог бы уцелеть в таком сраном переплете? Я примерно представлял, что произошло на самом деле, но высказать соображения не успел – всё завертелось со страшной силой.
– Участковый пристав Скворешня, р-р-разрешите поинтересоваться, КОЙ ХРЕН ТУТ ПРОИСХОДИТ?
Мне понадобились неимоверные усилия, чтобы не скатиться в новый приступ гомерического хохота: у местной полиции что, все фамилии птичьи? Перепелка, Скворешня… Дичь какая!
Но Скворешня выглядел люто: висячие усы, огромный рост – как и у Перепелки, – вместо ног сверкающие протезы, форменный китель блестит целым иконостасом наградных значков и медалей, в глазах – абсолютная решимость «тащить и не пущать».
– Отставить, господин обер-вахмистр! – раздался хорошо поставленный знакомый голос.
И когда только светлейший князь успел… А! Действительно – он ведь мастер оказываться там, где нужно, и тогда, когда нужно… Георгий Михайлович Воронцов шагал по обгорелой площади, а опричники носились целым табуном там и сям и поливали из огнетушителей очаги возгорания.
– Филипп Абрамович Текели, я полагаю? – произнес его сиятельство. – Поздравляю, это инициация второго порядка. Я уже сообщил вашему папеньке, то-то он обрадуется!
– П-правда? – Филипп Абрамович поднял заплаканные глаза. – А вот это вот всё… А как я теперь… А что папенька…
– А вот это всё мы возместим из спецфонда Собрания магов Сан-Себастьянского сервитута, – сделал небрежный жест его светлость. – Талалихин! Срочно раздобудь его благородию какую-нибудь соответствующую одежду! Козинец – свяжитесь с университетом, сообщите, что Филипп Текели на занятия сегодня не явится, его взял на поруки князь Воронцов… Так. А это у нас кто?
– Это я, ваша светлость! – помахал я князю рукой. – А можно и мне что-то из одежды, а то тут такая вот бяка получилась…
– Бабай Сархан собственной персоной! – Светлейший князь улыбнулся, в его глазах плясали задорные искорки. – То есть наследник рода баронов Текели теперь обязан жизнью и магией небезызвестному уруку-полукровке! Какой, однако, пердюмонокль! Филипп Абрамович, вы слышали? Вы теперь должник господина Бабая Сархана. Господин обер-вахмистр, у вас же есть доступ к камерам, верно? Что здесь произошло?
Грозный полицейский с хромированными ногами замер на секунду. У него не было кибермонокля, как у Перепелки, зато имелись очки дополненной реальности, и теперь обер-вахмистр, видимо, просматривал запись последних событий.
– Так это, ваша светлость… Всё как вы сказали. Эти двое столкнулись, что-то говорили, его благородие серчал и из пальца огонь выпустил, а потом этот убл… уро… Этот Бабай Сархан взял – и переставил его с места на место и пошел своей дорогой. Тут его благородие и полыхнул, стало быть, как и полагается – инициация второго порядка.
– Ай-яй-яй, – погрозил голому Филиппу пальцем светлейший князь и поцыкал зубом. – Нехорошо, Филиппушко, народ магическими способностями пугать. Ну что бы вы сделали черному уруку вашим костерком-с-ноготок? Эпиляцию бровей? Это Бабай Сархан, ресторатор с Маяка, убийца чудовищ и звезда Сети. Он делает из таких, как ты, эту, как ее… Мясное блюдо! И заворачивает в тонкие лепешки.
– Шаурму, – сказал я. – Но из колдунятины у меня донера пока не было. Из говядины был, из курятины был, из свинятины – тоже. Из волшебнятины – нет. Я вообще идейный противник каннибализма, если честно!
– Вот! – воздел палец к небу князь Воронцов. – Идейный противник каннибализма. Считай – тебе повезло.
Филипп Абрамович сидел ни жив ни мертв. Наконец объявился Талалихин с добытыми где-то шмотками, закованной в броню рукой протянул юному пироманту шорты и футболку, а мне – безразмерную черную кофту с капюшоном.
– Держи, Бабай, только такая была. Штанов, извини, не нашел, больно ты здоровенный!
Я с благодарностью принял одежду и тут же едва сдержал ругательства:
– Нет, конечно – спасибо большое, но это, чес-слово, какое-то издевательство!
– Так не было ничего другого! – развел руками Талалихин. – Это твоя судьба, Бабай. Надевай, не стесняйся. Куда ты там шел?
– В библиотеку, – мрачно проговорил я, натягивая кофту.
– Гы-гы-гы… Это начало анекдота, да? Шел урук в библиотеку, встретил пироманта, а потом – трах-бах, они сидят в фонтане, а вокруг – вареные золотые рыбки! Га-га-га! – Опричники откровенно потешались.
Я наконец справился с кофтой.
– Да-а, да-а-а, только зайдите ко мне еще раз за шаурмой… – покивал я. – Я ее лично вам готовить буду. Посмотрим, кто посмеется. А кофту где взяли? Только не говорите, что…
– …в отделе для толстых мужчин, – полностью подтвердил мои подозрения Талалихин. – Ты куда шёл-то? В библиотеку? Тебя подбросить?
– Себя подбрось, юморист! – буркнул я.
С них бы сталось начать меня подбрасывать, ей-Богу. Дури в сервоприводах бы хватило! Армейские шуточки, они такие – с душком.
– Как там мое деловое предложение, Бабай? – поинтересовался светлейший князь, когда Филипп Текели уже оделся, а опричники компактно построились для телепортации, взяв юного пироманта в коробочку.
– Отлично себя чувствуют! – откликнулся я. – Осваиваются. Отрабатывают новую тактику против хтонических тварей, торгуют хот-догами…
– Хот-чем? – Князь, кажется, даже прервал подготовку к созданию портала.
– Булочки, сосиски… – пояснил я. – Кетчуп, овощи…
– О-о-о-о! Дочери Маухура Поджигателя продают сосиски на Проспекте! А-ха-ха! – Воронцов щелкнул пальцами, запахло озоном, загрохотал далекий гром – и на площади остались только я и обер-вахмистр Скворешня.
И кофта с надписью «YA KROKODIL, KROKOZHU I BUDU KROKODIT'».
– Не подскажете, как пройти в библиотеку? – вежливо поинтересовался я у полицейского, хотя в этом не было ровным счетом никакой необходимости.
Просто хотелось создать видимость нормальности происходящего, поддержать светскую беседу.
Он провел меня до библиотеки, этот Скворешня. Что характерно – оказался не таким уж и козлом, не то что Перепелка. Обер-вахмистр всё больше спрашивал о бое со Стредлейтером и о планах на новые поединки. А еще – рассказывал о местном рейтинге уничтожителей нечисти. Оказывается, я в нем занимал почетное третье место после Густава Игельшнойцхена с его огнеметными приспособами самых разных мастей и каких-то эльфов. Но это только по очкам – начал-то я лупить тварей не так чтобы давно. А вот по зрительским симпатиям моя дуроватая манера боя с использованием архаичного клинкового оружия явно лидировала!
– Так что ты, можно сказать, народный чемпион, – сказал полицейский.
Ага, ять, Букер Ти, Скала Джонсон и Джон Сина в одном флаконе! Народный чемпион помойки, которого даже в библиотеку какие-то вшивые студентики пускать не хотят… Ничего, скоро, скоро всё изменится. «Мы свой, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем», как говорится. Хотя бы – в рамках отдельно взятой помойки.
– Слушайте, господин вахмистр, а урукам можно в библиотеку? – После всех сегодняшних косяков налажать еще и в этом мне не хотелось. – Нет никакого запрета? А то ведь огнестрел нельзя, в опричнину – нельзя, в университет – тоже нельзя…
– Вид на жительство у тебя есть? – спросил полицейский. – Есть! Ты не в пляжной одежде и не в купальнике? Нет! Ну да, обуглился малость, но в целом – выглядишь не хуже местных студентов после пяти пар в субботу. Вот и всё! Это публичная библиотека. Пуб-лич-на-я, разумеешь? Главное, помни…
– Что? – напрягся я.
– Тишина должна быть в библиотеке!
– А-а-а-а…
В общем, Скворешня довел меня до массивных дверей того самого здания в классическом стиле, пожал руку в знак благодарности за спасение человека на пожаре, пообещал вручить грамоту – и удалился, лязгая металлическими ногами по ступеням. Я смотрел на сверкающую задницу бравого полицейского и думал: почему он не носит штаны?
Почему библиотека? Потому что в Сети ни хрена нет! Точно так же, как в знакомом мне Интернете. Миллион ссылок на одно и то же! Чтобы знать, что искать, правильно составить запрос, многократно его переформулировать и быстро просмотреть заголовки и ссылки – нужно обладать большим кругозором в некой отрасли. То есть физик-ядерщик при помощи интернета вряд ли постигнет суть учения Зардушт-и Хурракана, а историк – разберется в теории струн. Тут нужен или грамотный препод, или – хорошая книжка. А искать хорошие книжки среди тонн шлака – это… Это проще делать в библиотеке.
– А можно мне что-нибудь по истории и культуре урук-хай? – тихонечко попросил я пожилую сухонькую седую тетеньку за стойкой. – И какие-нибудь статьи о возникновении Сан-Себастьянской хтони.
– Оркам только в читальном зале. Под роспись! – строго прошептала старушка. – Давайте сюда ваш вид на жительство!
Я вынул из кармана обгорелых джинсов браслет-идентификатор и протянул его библиотекарше. Та приложила его к какому-то приборчику вроде банковского терминала, кивнула и принялась выписывать формуляр – бумажный! На меня аж детством дохнуло.
– Погуляйте тут пока, мы сделаем подборку, – сказала она.
Я отошел недалеко, пристроившись у подоконника одного из гигантских окон. Читальный зал был огромен – столов на сотню, не меньше! Высоченные потолки с лепниной, какие-то мозаики со сценами сражений и великих свершений местной старины, прохладный воздух из мощных кондиционеров, шелест страниц, серьезные и сосредоточенные люди…
– …уже заказали подшивку, один странный молодой читатель. Но я постараюсь найти для вас дубликат! – Я прислушался к разговору за стойкой. – А что, какой-то конкурс литературный объявили? Отчего такой интерес к десанту четырнадцатого года?
– Нет, кажется, не объявляли… Если найдете – буду очень признательна. И что-нибудь про Сан-Себастьянский маяк, будьте любезны. Когда построили, кто, какой проект… А то в Сети ничего нет толком…
Этот девичий голос я точно слышал раньше, а потому отлепился от подоконника и встал на носочки, пытаясь разглядеть – кто там общается с библиотекаршей. Мешал здоровенный стеллаж с отложенными книгами.
Я вдохнул – и никак не мог выдохнуть: это была та самая девушка! Та эльфийка из Хтони, которая потом присутствовала на моем бое со Стредлейтером и исчезла в неизвестном направлении! Кожаная курточка, мотоциклетный шлем на сгибе локтя, синие джинсы – на сей раз никакого милитари или великосветских платьев. Вполне демократичный наряд, который при этом очень ей шел. Кажется, ей всё бы пошло, даже если бы эту прекрасную незнакомку нарядили в мешок из-под картошки, как Мэрилин Монро в свое время – я бы всё равно тащился. Классная она!
– Где же этот странный читатель, который просил… Ах, вот вы где! Мы нашли для вас кое-что! – сказала библиотекарша, когда я подошел к стойке.
Ноздри мои трепетали, я вдыхал чуждый жаркому югу хвойный аромат волос девушки и совершенно не соображал, что рассказывала мне пожилая дама, которая только что взяла с роботизированной тележки стопку книг и журналов.
– Четыре часа, слышите? Если хотите – придете завтра, я отложу для вас материалы… Через четыре часа мы закрываемся!
– Спасибо! – сказал я библиотекарше невпопад. А потом повернулся к кареглазой эльфийке и, чувствуя себя полным идиотом, проговорил: – Здравствуйте.
И пошел с книгами за самый дальний стол.
О проекте
О подписке