Глава 4

Мои образы, созданные Моникой, пользовались неизменным успехом. Но порой наши встречи срывались из-за её занятости. И вскоре судьба преподнесла мне бесценный подарок. После обучения вернулся её внук, Дайн, решивший мне помочь на время отсутствия бабушки. Поначалу это показалось мне странным, но после знакомства с ним всё встало на свои места.

– Я только что закончил Академию искусств Алора и работаю над собственным концептом одежды, поэтому предложение бабушки пришлось как нельзя кстати. Если вы согласитесь представлять мои модели на мероприятиях высшего общества, это поможет мне привлечь внимание к моей работе, – объяснил Дайн при первой встрече.

Особенно поражало, что мне не нужно было платить за наряды, Дайн в принципе не требовал оплаты своего труда. И это поначалу вызывало у меня недоумение и смущение.

– Не знаю, поймёшь ли ты меня, но эта работа приносит мне истинное удовольствие. Я творю, воплощаю собственные идеи, а ты представляешь их. – Мы были практически одного возраста и между нами сложилось дружеское общение. – Ни подиумов, ни показов, ни коллекций. Мои работы индивидуальны, и благодаря тебе я уже получил несколько предложений на пошив эксклюзивных комплектов одежды. И главное, всё это остаётся за кулисами моды, я не втянут ни в какие дрязги, и мне это нравится. Это совершенно особенный формат работы. А если найдутся те, кто будет задирать нос и говорить, что они и без меня найдут, что носить, я только пожелаю им удачи. Мода на то и мода, что каждый видит её по-своему, независимо от продвигаемых в обществе канонов.

Его слова находили во мне отклик. Дайн даже вдохновил меня на ведение собственного блога, хотя раньше я отвергала эту идею, не видя в ней перспектив. Но чем больше я общалась с этим человеком, тем больше новых горизонтов открывалось для меня и во мне самой. Писать о чём хочется, и люди могут читать или не читать, и неважно, будет ли у меня своя аудитория или я буду писать в пустоту, главное – я начну что-то новое и совершенно своё.

Отношения с Джонатаном теплели от приёма к приёму, он всегда находил для меня время и доброе слово… И вот, на одном из светских мероприятий Джонатан пригласил меня на танец, и в моей душе поселился страх. Он бросал вызов обществу своим поведением. Между нашими мирами лежала пропасть, вымощенная титулами и протоколами, и сейчас он спокойно перемахнул через неё, как будто её и вовсе не существовало. Это пугало меня до дрожи, но в то же время манило… Сближение с принцем становилось реальностью. Но какой ценой?

Звон бокалов и шёпот речей потонули в музыке, которая заставляла делать выбор. Я не могла отказать. Не потому, что он принц, и не потому, что меня давно к нему тянуло, а лишь потому, что моих сил и решимости хватило только на то, чтобы вложить свою руку в предложенную мне ладонь.

Руки принца, сильные и уверенные, коснулись моей талии. В его прикосновении чувствовалась сдержанная сила, способная сокрушить или вознести. Он вёл меня сквозь толпу, наперекор всем правилам и предубеждениям. Обычный репортёр, чьё место – тенью следовать за привилегированными гостями, вдруг стала объектом всеобщего внимания. Но Джонатана это не волновало. Его движения были безупречны, отточены веками королевской выучки, и лишь в глазах мелькали озорные искры.

Музыка, начинавшаяся медленно и торжественно, переросла в нечто эмоциональное и уносящее в вихре урагана. Мы молчали, но не могли оторвать друг от друга глаз. Мои движения были куда менее грациозными, но наполненными искренностью. Забыв о том, где я нахожусь и о людях вокруг, я отдалась моменту. Когда музыка стихла, наступила тишина, и реальность вновь ворвалась в мои мысли.

Джонатан не отпустил моей руки, лишь перекинул её на своё предплечье и проводил меня на место, откуда увёл, будто давая время и возможность прийти в себя.

– Ты так ничего и не скажешь? – всё же спросил он перед расставанием.

Джонатан совершил нечто невообразимое, о чём говорили все взгляды вокруг, но у меня никак не находилось слов. Ни поощрить, ни поддержать его, ни даже отругать. Мозг отказывался принимать свершившийся факт. Я отрицательно покачала головой.

– Хорошо, я дам тебе время подумать, – Джонатан тепло и открыто улыбнулся, с таким пониманием, что мне даже дышать стало тяжелее.

Я чувствовала, как бешено бьётся сердце, как сдавливает виски, как перестаёт хватать воздуха. Но не понимала одного: что это? Открытие в себе чувств или стресс?

В тот вечер я спешно покинула зал, а уже на следующий день все издательства и инфоблоги были перегружены различными материалами и пересудами о произошедшем. Все склонялось к одному: «Простушка и король – потерпит ли страна такой выбор?».

От меня же не было ни строчки. На работе и вовсе пришлось взять отгул, что было воспринято не слишком позитивно, но мне было плевать. Самым интересным стало то, что ни в одной статье не было упомянуто моего имени, и ни один репортер не брался дать четкую оценку ситуацию в позитивную или отрицательную сторону, всё завуалировано, синонимично. И в этом я видела лишь одно: все проявляли разумную лояльность к возможному выбору будущего короля. Только так можно было расценить вызов, брошенный принцем обществу. Ведь это была не отчаянно скрываемая интрижка, а показательное выступление, в котором я увязла по самые уши. Из пучины моих переживаний меня вырвало сообщение Дайна с просьбой о встрече, на которую я с удовольствием согласилась. Всё же этот парень обладал какой-то волшебной энергетикой, что завлекла меня с самого начала и лишь при общении с ним я чувствовала, что могу свободно размышлять.

Дайн уже давно обосновался в двухуровневой квартире, где первый этаж отвёл для приёма заказчиков и своего рода примерочной, а на втором устроил целую мастерскую, оставив совсем мало места для жилой площади. После нескольких наших встреч у его бабушки и понимания всеми того, что теперь перехожу в умелые руки Дайна, я сначала стала заглядывать на первый этаж, но вскоре перебралась и на второй. Наше общение быстро переросло деловую ступень, и он часто мог вести со мной беседы разного рода, занимаясь при этом своим делом. Меня эта его черта впечатляла, так как мне для написания моих заметок требовалась полная сосредоточенность и ничем не нарушаемый поток мыслей. Дверь уже была открыта, значит, Дайн меня ждал, и я спокойно прошла на второй этаж. Мой приятель явно был чем-то озадачен.

– Чего грустим? – постаралась я бодриться.

– У меня сегодня состоялся очень интересный разговор. Одна дама намекнула, что моя модель может скоро стать принцессой, а потом и королевой, а я об этом впервые услышал, – как-то напряжённо произнёс Дайн.

– Ммм… Ну, эту тему мусолят уже не первый день, – попыталась я соскользнуть с опасной темы.

– До сегодняшнего дня я почему-то никак не мог сопоставить это с тобой.

– Что, настолько не гожусь на роль королевы? – натужно пошутила я.

– Не то чтобы…

– Да-да, простушкам не место рядом с королём, такое бывает только в сказках.

– Нет, Мия. Я не об этом. Ты яркая, открытая, у тебя свободный дух творца. Такие люди… В общем, я не мог и представить тебя в этих закрытых стенах дворца. Неужели ты настолько влюблена в принца?

Всё это время я стояла, раздумывая, то ли побыстрее уйти, то ли остаться на серьёзный разговор. В итоге всё же присела.

– Джонатан, он мне действительно нравится. Он живой, милый, и, думаю, у нас могло бы что-то получиться.

– С принцами не бывает «что-то». После подобного заявления ты либо заявляешь о своих претензиях на него, либо убираешься с дороги, – голос Дайна был холоден и жесток.

– Я не… Я и сама это понимаю. И всю ответственность. И, знаешь, это всё как-то поспешно. Да, наши отношения выходили за рамки формальных, но не настолько, чтобы…

– Мия… – тяжело вздохнул Дайн. – Ты ведь и сама крутишься в этом обществе, до тебя должны были дойти слухи…

Я перебрала в голове все слухи, связанные с принцем, и так и не смогла понять, на что намекает Дайн. Он же отошёл к окну, ожидая моих слов, но, не дождавшись, продолжил:

– Ему скоро предстоит принять корону. По закону он должен вступить на престол в статусе женатого человека. Один он не потянет, всё же у монаршей четы есть чёткое распределение обязанностей. И королева уже подобрала ему невесту.

Моё сердце пропустило удар.

– Тогда зачем все эти разговоры? – Растерялась я и от новостей, и от того, что такое могло пройти мимо моих ушей. Что я за репортер такой, раз упускаю столь важную информацию?!

– Я думаю ты и сама знаешь, но все же озвучу то, о чем ты не можешь не догадываться. – Произнес наставительно Дайн, будто проводя нравоучительную беседу. – Затем, что последнее слово всё же за принцем. И если между вами что-то есть, я бы на его месте тоже предпочёл попробовать брак с тобой, нежели с навязанной мамой невестой.

– Но…

– Мия, никаких «но»! От твоего слова зависит многое. Ты уже дала ответ?

– Он не спрашивал!

– Правда? – горько усмехнулся Дайн. – По-моему ты просто отказываешься до конца принять факты, а значит, ты ему ещё не ответила, – подозрительно спокойно выдохнул Дайн.

– Он дал мне время подумать. – тихо прошептала я, отрицание, жившее внутри, сдавалось под напором Дайна. – Ты так печёшься обо мне, надеясь стать стилистом самой королевы? – задала я вопрос, волновавший меня весь наш разговор.

– Я просто хочу, чтобы ты не ошиблась, – проговорил Дайн, пристально глядя мне в глаза. – Сообщи мне, пожалуйста, когда всё решишь. Не хочу об этом узнать из слухов или новостей. А сейчас прости, скоро придёт заказчица, вам не стоит встречаться.

Последней фразой меня буквально пытались спровадить. Но он был прав, пока ничего не решено, мне не стоит появляться на публике, а ведь его заказчики – все из того самого общества.