Цитаты из книги «Жизнь Иисуса»

Иисус навсегда останется творцом религии

до Иисуса религиозная мысль претерпела много изменений, после Иисуса она одержала великие победы; однако человечество никогда не выходило и не выйдет из основных понятий, установленных Иисусом. Он навсегда установил способ, посредством которого надо познавать чистый культ. Религия Иисуса не имеет границ. У церкви были свои эпохи и фразы. Она замкнулась на символах, которые имели или будут иметь лишь одну эпоху. Иисус же основал абсолютную религию, которая ничего не исключает, ничего не определяет, кроме чувств.

Итак, «христианство» стало почти синонимом «религии». Все, что будет сделано вне этой великой и прекрасной христианской традиции, останется бесплодным. Иисус создал религию в человечестве, как Сократ создал в нем философию, Аристотель – науку.

находится то, чего тщетно ищут на земле: совершеннейшее благородство детей Божиих, полная святость, полное отрешение от мирской грязи, наконец, – свобода, которую реальное общество считает невозможной, и которая достигает своей полноты только в области мысли. Иисус же является великим учителем тех, кто ищет прибежища в этом идеальном рае. Он первый провозгласил царство духа, он первый возвестил, по крайней мере, своими поступками: «Царство мое не от мира сего». Основание истинной религии принадлежит, конечно, ему. После него остается лишь развивать ее и распространять.

чистое христианство благодаря своей исключительной судьбе еще и теперь, в конце XVIII столетия, сохраняет характер всемирной и вечной религии. Это потому, что религия Иисуса во многих отношениях является действительно законченной. Христианство как результат совершенно непосредственного духовного развития, отрешившись при самом возникновении от догматических рамок, борясь в течение трех столетий за свободу совести, несмотря на последующие падения, – еще и теперь пожинает плоды своего выдающегося происхождения. Чтобы обновиться, ему достаточно вернуться к Евангелию. Царствие Божие, как мы его понимаем, значительно разнится от сверхъестественного появления в облаках, которое надеялись видеть первые христиане. Но чувство, которое Иисус внес в мир, есть наше чувство. Его высокий идеализм есть высший принцип добродетельной и самоотверженной жизни. Он создал небо чистых душ,

том, чтобы записать его или поручить это другим. Каждый делался его учеником не потому, что верил в то или другое, но потому, что привязывался к его личности и любил его. Все, что осталось от него, – это несколько изречений, собранных по памяти его слушателями, и главным образом – его моральный облик и произведенное им впечатление. Иисус не был основателем догмы, творцом символов; он был инициатором мира, проникнутого новым духом. Менее всего были христианами, с одной стороны, – учителя греческой церкви, которые, начиная с IV века, толкали христианство на путь наивных метафизических споров, с другой стороны, – латинские схоластики Средних веков, стремившиеся извлечь из Евангелия тысячи пунктов одной колоссальной «Соммы». Быть христианином – значило в первые времена примкнуть к Иисусу, чтобы удостоиться Царствия Божия.

Сущность творения Иисуса заключалась в том, чтобы собрать вокруг себя группу учеников, которым он внушил безграничную привязанность и в душах которых он заронил семя своего учения. Заставить себя полюбить «так сильно, что его не переставали любить и после смерти», – вот в чем великое дело Иисуса, что более всего поражало его современников. В учении его было так мало догматического, что он ни разу не

раз более могущественный и более любимый после смерти, чем во время твоего земного бытия, ты сделаешься одним именем своим краеугольным камнем Вселенной. Исторгнуть его – значило бы потрясти основы Вселенной. Между тобой и Богом не будет различия. Одержавший победу над самой смертью, владей своим царством, в которое пойдут за тобою во веки вечные по начертанному тобой царственному пути твои поклонники.

Почий отныне в своей славе, благородный Учитель! Твое дело кончено, твоя божественность установлена. Не опасайся, что созданное твоими усилиями может погибнуть от каких-либо ошибок. Отныне, недоступный нападениям суетного мира, ты будешь взирать с высоты божественного покоя на бесконечные последствия твоих дел. Ценою нескольких часов страданий, которые даже не задели твоей великой души, ты купишь себе полное бессмертие. В течение тысячелетий мир будет вдохновляться тобою. Знамя наших противоречий, ты будешь символом, вокруг которого произойдет самая пламенная битва. В

Небо было мрачное; земля, как во всех окрестностях Иерусалима, была суха и угрюма. По некоторым рассказам, был момент, когда силы ему изменили, тучей затуманилось пред ним лицо его Отца, его охватило смертельное отчаяние, в тысячу раз ужаснее всех физических мучений. Пред ним открылась людская неблагодарность; он, быть может, раскаивался в том, что пострадал ради ничтожного, жалкого народа, и он воскликнул: «Боже мой, Боже мой, почто ты меня оставил?» Но божественная воля одержала верх. По мере того как угасала жизнь тела, его душа прояснялась и возвращалась мало-помалу к своему небесному началу. Он вновь восчувствовал значение своей миссии. Он увидел в своей смерти спасение мира.