Цитаты из книги «Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет»

в эти минуты любое произнесенное им слово обернется пустой банальностью, и никакая самая горькая правда тут не поможет. Слишком поздно. До нее уже не достучаться. Как-то вдруг, он не заметил когда, стало слишком поздно. Что он упустил? Он не знает. Еще вчера она была такой близкой, такой родной – и вдруг между ними стеклянная стена, как в такси перегородка между водителем и пассажирами на заднем сиденье. Они еще видят, но уже не понимают друг друга, еще слышат слова – но не улавливают смысла, они говорят на разных языках, мимо друг друга. Все бесполезно. Чуждость, что за одну ночь встала между ними, уже заполнила все вокруг. Она в каждом взгляде, в каждом жесте. Все бесполезно.

Я тоже лгу, думал он. Разумеется, я хочу, чтобы она осталась именно со мной, она единственное, последнее, что у меня есть, для меня весь свет на этой деревушке клином сошелся, я почти всех местных жителей наперечет знаю, это теперь мой мир, и она – единственное, что мне от этого мира надо, я не могу, не в силах ее потерять, я уже ее потерял.

«Любимый! – вывела она. – Ты, чье лицо я вижу лишь смутно, ты, так и не пришедший, вечно желанный, разве не чувствуешь ты, как утекает наше время?»

– Понятия не имею. В таких вещах заранее ничего знать нельзя. Может, и рискнул бы, чтобы, не думая о сроках, напоследок еще раз урвать от жизни все, что зовется жизнью, а может, наоборот, стал бы жить по часам, дорожа каждым

Ревность не с ним родилась, не с ним умрет. Она обнимает собою все, начиная с воздуха, которым любимый человек дышит. И не кончается никогда, даже со смертью

– Ну конечно. Ты слишком хорошо понимаешь меня, я тебя, и в этом наша беда.

«Слава богу, – подумала она, – есть хоть кто-то, кому ничего не надо объяснять. Кому ты совершенно безразлична и кто не окружает тебя заботой, как Борис».

Каким, оказывается, становишься дурнем, когда влюблен по-настоящему. Куда только вся напускная самоуверенность подевалась? И до чего тебе одиноко, и весь твой хваленый жизненный опыт испаряется как дым, только глаза застилает!

– Нам везде хорошо. Даже там, где нет ни души. Лишь бы не в больничных стенах. В неволе привыкаешь довольствоваться малым.

Я за это тебя люблю? – Ты меня не любишь. Если б любила, не произносила бы это слово с такой легкостью. Ты бы мне этого вообще не сказала.