Я продолжал пить и ощущал, как большая ласковая волна, накатив, подхватила меня, как пустые сумерки стали наполняться видениями, а над немыми, скудными низинами бытия потянулись безмолвные грезы.
Так я зайду завтра насчет этой сотни. Когда вас можно застать? Или лучше вы заглянете сюда? – Она хихикнула. – Завтра после обеда я буду одна… – Я вам пришлю их, – сказал я.Она снова хихикнула.– Лучше занесите сами. Или боитесь?Видимо, она сочла меня слишком робким и для поощрения слегка погладила по руке.– Не боюсь, – сказал я. – Просто я занят. Как раз завтра мне нужно к врачу. Застарелый сифилис, знаете ли! Страшно отравляет жизнь… Она отскочила как ужаленная, чуть не опрокинув плюшевое кресло.
то печаль, то надежда, то ветер, то вечер, то красивая девушка среди помноженных зеркалом светильников; и внезапно меня охватило мгновенное и странное ощущение, что это и есть жизнь, жизнь настоящая и глубокая, а может быть, даже и счастье – то есть любовь с изрядной примесью горькой печали, страха и немого прозрения.