Глава 5. Погоня

Марианн отпер дверь и выглянул наружу. Сумрачный пейзаж стал мрачнее. Темень принесла с собой завывающий ветер. Он скулил в еловом лесу и носился вдоль рельсов железной дороги. Возле хижины никого не было видно, ни медведя на двух лапах, ни Якова, ни приятеля Виатора.

Марианн ступил в ночь. Тут же мороз вцепился в его одежду и стал пробираться под куртку. Марианн сильнее сжал пальцы в варежках, еще хранивших тепло хижины. Мигнис спрятала свой нос глубже в кармане.

Марианн оглядел на снег возле хижины. Местами темнели ямки следов. Кто-то ходил вокруг хижины и подходил к окну. По форме отпечатков стало ясно, что на ногах этого человека были снегоступы. Под окном снег утоптан сильнее. Значит, Виатор какое-то время еще следил за Марианном через окно, прежде чем постучаться в дверь. А теперь он остывает в этом бревенчатом склепе, где ему не суждено обрести покой. И лампу для него никто не зажжет. А может снег и вовсе занесет этот домик и погребет под собой тайны этого места.

Марианн поспешил прочь от злосчастной хижины. Старые ели приняли путника в свои объятия и скрыли прошлое в тенях. Впереди простиралась снежная степь. На горизонте возвышались миражной дымкой деревья. По левую руку ели спускались к равнине и, словно разбитые волнами о камни корабли, обращались в бурелом.

Ступая по глубокому снегу, Марианн радовался, что на ногах теперь снегоступы. Идти стало легче. Ботинки не так глубоко проваливались в зыбкую пучину. Снег недовольно скрипел, пусть и неохотно, но держал человека на своей глади.

Довольно скоро Марианн почувствовал немую угрозу. Он был здесь не один.

Черные фигуры возникли на склоне по левую руку. Их насчитывалось около дюжины. Прежде люди прятались в тени деревьев. Чуть глубже в лесу поблескивали красные блики костра.

Марианн окинул взглядом людей и продолжил идти вперед, надеясь миновать их. Люди. Не призраки. Они шли вразвалочку, утопая в снегу. Короткая перекличка, осторожные возгласы. Люди встревожились. Должно быть, они сразу приметили Марианна, и вышли ему наперерез, оставаясь незаметными под прикрытием больших сугробов и поваленных деревьев. Теперь они окружали Марианна.

Закутанные в меховые шубы, в сдвинутых на затылок шапках они походили на разбойников. При ближнем рассмотрении, Марианн понял, что одежда на них была такая же, как на Виаторе. Кожаные сапоги ближнего оказались испачканы глиной или землей. Снегоступов нет. На грудь свисает шарф, что должен закрывать нижнюю часть лица, а сейчас откинут за ненадобностью.

В нос ударила смрад грязных шуб и перегар табака. Тот же тот же запах, что и от Виатора. Теперь в нем Марианн распознал отвратный запах крови и смерти.

Самый крупный из охотников преградил путь Марианну и крикнул:

– Куда-то торопишься, парень?

Голос говорившего незнакомца хрипел, словно спросонья, был жестким и грубым. Мужчина вызывающе оглядывал Марианна. У того сжалось сердце. Спустя миг он понял, что это Мигнис распушилась в кармане.

Марианн не ответил и отошел правее.

– А вот мы так не считаем. – Верзила перебрался вправо и встал еще ближе, преграждая путь. Он скинул с плеча ружье и с кривой усмешкой щелкнул затвором. Марианн остановился.

– Эй, Улисс! Проверь, как там Кэссиус. Что-то его не видать. Уж не сбежал ли он с нашим золотишком, а? Глядишь, а его опять след простыл. Трус он слабохарактерный. И все об этом знают. Надо было тебя, Улисс, на разведку отправить.

Люди взволнованно переглянулись между собой и заворчали. Мысль о краже некоего золота их всерьез обеспокоила. Самый худощавый и низкого роста, спотыкаясь, побежал к хижине.

Марианну показалось, что Улисс совсем молодой парень. Не на много старше него.

– А ты чего стоишь как истукан? – снова обратился главный к Марианну. – Давай раздевайся! Карманы мы потом вывернем и посмотрим, не прячешь ли ты там золото. Небось, прихватил кусочек, коли ночью бежишь!

По хищному оскалу и бешеным глазам верзилы Марианн видел, что разговором его не убедить. Скажи Марианн, что не знает ничего о золоте и не видел никогда, его все равно не отпустят. Тем более теперь, когда он услышал о золоте.

Раздеваться? Уж не ослышался ли Марианн? Этих разбойников не заботило то, что с ним станет. Скорее, наоборот: они хотели, чтобы он насмерть замерз. Марианн не пошевелился. Главарю шайки это не понравилось. Он злобно выкрикнул:

– Эй, молокосос, что-то я смотрю, ты не торопишься. Придется тебя подстегнуть.

Позади невольно лязгнул вынимаемый из ножен клинок. Несколько одобрительных хохотков раздалось рядом. Круг окружения тем временем сужался. Двое верзил позади Марианна подобрались совсем близко. Марианн не слышал их осторожных шагов, но уловил их дыхание и запах вонючего табака, который источали их легкие. Поняв, что на него вот-вот набросятся сзади, Марианн извлек нож Виатора и обернулся лицом к крадущимся врагам.

Голос главаря предупреждающе зашипел:

– Мне, честно говоря, плевать, кто ты и как тебя зовут. Ничего личного я к тебе не имею. Но вот жить нам на что-то надо. И кровью мараться не хотим. Снимай куртку, дурак, и останешься в живых!

Голос главаря давился слюной от злобы. Марианна бросил беглый взгляд на главаря, пытаясь не выпускать из вида других разбойников. Особенно тех двоих, которые прятали клинки. Они по-любому убьют. Верить таким людям нельзя. Главарь дурит его.

– Нет, – выкрикнул Марианн, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Дайте мне пройти.

Эти слова вызвали дружный хохот разбойников. Марианн не видел тут ничего смешного. Значит, они смеялись над жестом главаря, который развел руками, как бы говоря «попробуй».

Марианна обуяла злость и ощущение собственной беспомощности. Нож в его руке дрогнул. В эту минуту полоса жемчужного света упала на снежную равнину и осветила людей. Мелкие снежинки-кристаллы заблестели под ногами, перемигиваясь с неведомой небесной силой. Марианн ощутил магнетизм, разливающийся по воздуху, и поднял глаза к небу.

Луна мистическим сиянием озаряла спящий в снегах мир. Черные фигуры разбойников показались маленькими обломками елей, что скатились от бурелома.

Мощный прилив сил охватил каждую мышцу Марианна. По телу прошлась волна горячего зуда от макушки до пят, будоража затекшие пальцы. Он блаженно вдохнул морозный воздух, обрадовался искоркам бесчисленных маленьких льдинок. Безмятежность и свобода наполнили его легкие. Как удивительно было чувствовать подобное. В груди Марианна будто полыхал огонь. В голове звучала тихая чарующая песня. Это казалось похожим на забытое, огромное и теплое чувство из его детства. Оно манило и подталкивало Марианна в свой неизвестный мир. Мир, который ождал его прямо сейчас. Двери были открыты. Но как в них войти?

Марианну вспомнился момент из далекого прошлого, когда рядом его окружали папа и мама. И еще кто-то…

Картина из детства наполнилась жемчужной россыпью. Она слилась в единый шар. Фигуры родителей таяли, как лед на солнце и скоро превратились в белый круг, плывущей в лазурной бездне океана.

«Это луна!» – вдруг осознал Марианн. Она источник его воодушевления и вдохновения.

Она близка, как никогда. Горяча, как солнце. Она трогает в самое сердце любовным ароматом. Ее мягкий свет преображает хмурый лес и безлюдные холмы в хрустальный рай.

Мышцы по всему телу Марианна напряглись, а затем застонали в истоме, желая высвободить безграничную энергию. Юноша даже чуточку поднялся над землей, стал выше. По крайней мере, он ощущал себя самым высоким и сильным существом на земле.

Мигнис неистово бесилась в кармане. Марианн этого не замечал. Его самого обуял жар. Слепил бледный свет. Глаза Марианна приобрели сверхчувствительность, что и ослепило его. Огромные зрачки наполнились голубой как океан бездной. Но организм Марианна поборол минутную слабость. Зрачки рефлекторно сузились. Марианн сощурился и опустил голову.

Черные силуэты в меховых одеяниях появились. Марианн не слышал, что они говорят. Верзила-главарь кричал и махал кулаком перед носом Марианна. На какую-то минуту Марианн забыл об их существовании. Они выпали из его поля зрения, из мыслей и вот сейчас снова замаячили вокруг. Свет Луны отчетливо освещал и равнину, и разбойников.

Розовое пламя озарило округу. Громкий хлопок, как гром, пробил невидимый купол. И к Марианну вернулся слух, или мир наполнился своими обыкновенными звуками. Главарь шайки выстрелил в воздух, а затем направил дуло ружья в грудь Марианна.

Мигнис успокоилась. Обжигающий огонь внутри угасал. Он слабо подрагивал, теплясь в кончиках пальцев и на зубах. Во рту появился кисловатый привкус крови.

– Снимай одежду! – захлебываясь слюной и бранью, кричал главарь. – Повторять больше не буду!

Марианн воодушевленный луной не испугался ни выстрела, ни угроз. Его не страшили разбойники. Пусть даже на него смотрело дуло ружья, и не одно.

«Я могу запросто убежать от них!»

Но сейчас Марианну хотелось не просто вырваться отсюда, а дать бой разбойникам. Не убить, нет, а наказать обидчиков. Проучить. И именно главного выбрал своей целью.

Марианна ощутил толчок в спину, сильный удар по скуле потного кулака. Затрещала ткань куртки, вспоротая лезвием. Марианн рванулся вперед на главаря шайки и врезался ему в грудь. Удар получился очень сильным. Верзила громко крякнул, кубарем полетел в снег. Его лицо искривила гримаса боли и ужаса. Он открыл рот, жадно хватая воздух, как рыба на суше.

Марианн пробежал по взъерошенному главарю и бросился прочь. В след неслись крики ненависти и брань. А Марианн уже выпрямился и бежал во всю прыть, на какую был способен. Он глянул через плечо. Как раз вовремя: один из разбойников целился из ружья ему в спину. Марианн рванулся влево, пригибая на бегу голову. Грянул выстрел. Пуля просвистела мимо. Марианн повалился в снег, затем вскочил на четвереньки и побежал во весь дух. Загремели еще выстрелы. Потом наступила тишина. Воздух наполнил едкий запах жженого пороха.

Марианн больше не оборачивался. Он несся по снежной степи, ощущая дурманящую свободу. И радовался ей. Ему следовало уйти из-под обстрела, укрыться за ближайшими елями. Но Марианн, наслаждаясь бегом, летел вдоль опушки леса, оттягивая миг, когда свернет во мрак, куда свет луны не проникает.

Собственное дыхание раздавалось в ушах, удары сердца стали сжимать горло цепкой хваткой, но Марианн не сбавлял ритма. Он бежал до полного изнеможения, пока не повалился в снег.

Утерев пот с лица, он подполз и осторожно выглянул из-за ствола дерева на снежную равнину. Оказалось, ему удалось преодолеть довольно большое расстояние. Намного больше, чем он думал. Группа людей в черных одеяниях растянулась точками на грани горизонта. Отдышавшись пару минут, Марианн уловил крики и стоны, искаженные эхом. Они колыхались на грани порога слуха и могли оказаться плодом воображения.

Видеть Марианна разбойники не могли. Однако следы на снежном полотне они не упустят. Если разбойники продолжат преследовать Марианна, то фору лучше не расходовать, сидя в бездействии.

«Я должен идти.»

Он поправил снегоступы и порадовался, что не потерял их во время забега. С ужасом склонился к карману куртки, вспомнив о своей спутнице.

– Мигнис, ты цела? Мигнис?

Карман зашевелился. Марианну предстала пара тонких усиков, выглянувших из дырочки.

– Ми-ми, в порядке. А ты?

– Тоже.

Марианн облегченно выдохнул и пошел в лес. Щека ныла от удара. Он улыбнулся, радуясь, что легко отделался от разбойников.

Мгла сгустилась сиюминутно. Внезапно набежали низкие облака и укрыли собой Луну. Марианн все же нашел в этом положительный момент: в темноте разбойникам будет сложнее его искать; тогда они и вовсе бросят затею с погоней.

Порыв ветра осыпал ледяными хлопьями голову Марианна. Он поежился и натянул плотнее капюшон. Обернулся, оценивая свежую полосу следов, оставленную им, и прислушался. Погони не слышно. Но если угроза и нагоняла, деревья и снег приглушали все звуки, кроме хруста снега под ботинками Марианна. Тяжело вздохнув, он сжал пальцы в кулаки и отправился дальше пробираться по сугробам. Впереди его ждала бессонная ночь.

Мигнис выглянула из своей норки, проверила ночь на запахи. Луны ей не досталось, и она зарылась в карман. Едкий мороз не понравился мыши. Тот так схватил ее за нос, что она еще с минуту чихала и вздрагивала, прежде чем затихнуть.

Чем холоднее снаружи, тем спокойнее внутри. Адский холод подарил душевный покой после бурной приключениями ночи. Но если прикинуть, то ночь еще не закончилась. Светает в зимнюю пору поздно, и списывать со счетов опасности, таящиеся в темноте, еще рано.

Марианн шел напролом. Хвойный лес то редел и поднимался в гору, то толпился плотной стеной на обрыве. Время замерло. Казалось, что холод сковал и лес, и звезды, все до чего мог дотянуть бестелесные руки. Незаметно он подкрался и к единственному оставшемуся живому человеку.

Ноги Марианна стали заплетаться. Усталость брала свое.

С того момента как луна напитала Марианна энергией прошла целая вечность. Скорее бы увидеть ее вновь. Завтра вечером он будет ее ждать. И луна обязательно вернется такой же дурманящей, что внезапно родилась сегодня. Жажда по ее блаженному свечению будоражила Марианна. Этот хищнический голод, нежданно пробудившийся, теперь ничто не в силах утолить. Только луна.

Марианн с надеждой посмотрел вверх. Капюшон мешал окинуть взглядом весь купол ночи. Как и черные мохнатые верхушки елей, утопавшие в водовороте снежинок. Падал снег. Лес таял в молочном тумане.

Деревья расступились и растаяли в белой завесе позади. Снег под ногами лежал ровно. Идти стало легче. Тогда Марианн сообразил, что открывшийся простор представляет собой замерший пруд или гладь уснувшей реки.

Мирный снегопад перерастал в метель. В капюшон противно скулил ветер. В снежной пелене Марианн потерял направление. Сообразив, что в такой обстановке он может бродить кругами, он решил двигаться вдоль берега – длинного снежного холма с лесом. К тому же, Марианн опасался оказаться на хрупком льде и провалиться в воду.

Колкие снежинки ветер бросал в лицо. Марианн улыбнулся. Метель заметет его следы.