Как Мышка с Кошкой вместе хозяйство вели

Познакомилась однажды Кошка с Мышкой и уж столько ей приятных слов наговорила, столько раз в вечной любви и дружбе поклялась, что не устояла Мышка – согласилась с Кошкой в одном доме жить и вместе хозяйство вести.

Вот Кошка и говорит:

– Надо бы на зиму припасы сделать, не то голодать будем. Ты, малютка Мышка, лучше зимой дома сиди. Не ровён час, ещё в мышеловку попадёшься.

Совет мудрый, тут и возразить нечего; поэтому купили Кошка с Мышкой горшочек топлёного сала. Долго думали они, где хранить припас, и наконец Кошка предложила:

– Более надёжного места, чем церковь, нам не найти. Никому и в голову не придёт, что в церкви топлёное сало хранится. Спрячем горшочек в уголочек и не притронемся к нему, пока зима все остальные наши запасы не приберёт.

Сказано – сделано. Спрятан горшочек надёжно, и до зимы ещё далеко, да только Кошка сна и покоя лишилась: всё ей топлёное сало мерещится. Однажды не выдержала Кошка и говорит Мышке:

– Вот что, малютка Мышка. Родился у моей двоюродной сестрицы сыночек, сам беленький, пятнышки рыженькие. Просит меня сестрица быть крёстной матерью. Пойду я на крестины, а ты тут одна по хозяйству управляйся.

– Конечно, ступай, – отвечала Мышка. – А когда станут тебя угощать, вспомни обо мне. Я бы не отказалась от капельки крестильного вина.

Как вы догадались, Кошка лгала. Не было у неё никакой двоюродной сестрицы, никто не просил её крестить котят. Направилась Кошка прямёхонько в церковь, в тот самый уголочек, где хранился горшочек с топлёным салом. Лизнула Кошка разок, лизнула другой, да и слизала всю верхушечку. Довольная, прогулялась она по городским крышам, подремала на солнышке, проснулась, потянулась, облизнулась, про сало вспомнив, и с наступлением вечера пошла домой.

– Долго же тебя не было! – сказала Мышка. – Не иначе, крестины удались?

– Ещё как удались, – кивнула Кошка.

– А как назвали котёночка?

– Начинелем назвали, – сухо ответила Кошка.

– Начинель? – удивилась Мышка. – Вот странное имя. Так твой дедушка звался, или, может, прадедушка?

– Имя самое обычное, – рассердилась Кошка. – Твоего крестника зовут Зерножорж, и ничего. Имя Начинель нисколько не хуже.

На этом разговор был окончен. А вскоре Кошка снова почувствовала непреодолимое желание поесть топлёного сала.

– Вот что, малютка Мышка, – сказала она ласково, – побудь-ка ты снова за хозяйку, а я на крестины пойду. Племянница у меня родилась, сама серенькая, а на шейке белый воротничок. Сама понимаешь – не могу я отказаться крестить такую лапочку.

Простодушная Мышка снова поверила Кошке, а та шмыгнула в церковь и как следует приложилась к горшку с топлёным салом.

– То́ всего вкуснее, что в одиночку ешь, – сказала Кошка сама себе, когда горшок был опустошён наполовину.

Дома Мышка спросила:

– Как твою крестницу нарекли?

– Половинеттой.

– Половинетта! – воскликнула Мышка. – Никогда такого имени не слыхала. Половинетта! Пожалуй, его и в календаре-то нет.

Кошка ничего не ответила. Мысль о топлёном сале не давала ей покоя. Вот что значит войти во вкус!

Очень скоро Кошка снова засобиралась прочь из дому и с такой речью обратилась к Мышке:

– Не зря говорят, что три – волшебное число. Представь, Мышка, в третий раз зовут меня на крестины! Малышка вся чёрненькая, ни единой светлой шерстиночки, а лапки у неё беленькие. Такие котята раз в два года рождаются. Не могу отказать счастливым родителям. Отпусти меня, а сама за хозяйку побудь.

На этот раз Мышка колебалась.

– Всё-таки странные имена у твоих крестников! Начинель, Половинетта… Что-то мне в них подозрительное слышится. Никак не соображу, что они означают.

– Это потому, что шкурка у тебя серая и хвост слишком длинный. Сидишь дома, сложивши лапки, вот мысли всякие и лезут в голову. Занялась бы лучше делом.

Выбранила Кошка Мышку и ушла. Мышка затеяла уборку, всюду чистоту навела. Кошка тем временем тоже наводила чистоту – в горшочке с топлёным салом. Вылизав всё до капли, она удовлетворённо вздохнула и сказала сама себе:

– Ну вот, теперь не будут меня мысли о сале тревожить.

Домой Кошка вернулась сытая и довольная.

– Как малышку назвали? – поинтересовалась Мышка.

– Уж это имя тебе точно по вкусу придётся, – облизнулась Кошка. – Мою третью крестницу зовут Дочистиной.

– Дочистина! – повторила Мышка. – Впервые такое имя слышу! Дочистина! Что бы это могло означать?

Мышка долго качала головой, но так ни о чём и не догадалась. Свернулась она клубочком и заснула.

Больше никто не звал Кошку на крестины. Время шло, наступила зима. Туго стало с едой, и вспомнила Мышка про горшочек топлёного сала.

– Киса, Киса, пойдём в церковь! Пора нам за сало приняться! Воображаю, каково оно на вкус!

– Тут и воображать нечего, – буркнула Кошка. – Высунь язык на мороз – то же самое почувствуешь.

Пошли они вместе в церковь. Горшочек по-прежнему стоял в уголочке, да только сала-то в нём и не было!

– Ах! – воскликнула Мышка. – Наконец я всё поняла! Вовсе ты мне не подруга! Ты говорила, что на крестины ходишь, а сама к салу прикладывалась! Вот откуда эти имена: Начинель, Половинетта, а потом и…

– Замолчи! – прошипела Кошка. – Не то я и тебя съем!

Но третье имя уже плясало у Мышки на язычке.

– Дочистина! – пискнула она.

Едва это слово сорвалось с Мышкиного язычка, Кошка прыгнула на неё, схватила, да и проглотила целиком!

Что поделаешь – так уж мир устроен^[4].

Шесть лебедей

Охотился один король в большом лесу и так увлёкся, что свита за ним не поспевала. В азарте охоты не заметил король, как стемнело. Стал оглядываться – не узнаёт местности! Направил он коня в одну сторону – в непролазные заросли упёрся конь. Направил в другую – там овраги широкие да глубокие. Понял тогда король, что самому ему из лесу не выбраться. И тут, откуда ни возьмись, появилась перед ним женщина. Сгорбленная вся, трясла она головой от старости. Конечно, то была колдунья.

– Добрая женщина, – обратился к ней король, – пожалуйста, выведи меня из лесу. Получишь за это щедрую награду.

– Отчего же не вывести? Выведу я ваше величество, только с одним условием. Соглашайтесь, не то с голоду здесь помрёте, – отвечала колдунья.

– Что за условие? – помрачнел король.

– Есть у меня дочка, – заговорила колдунья. – Красотою ни одна девушка в мире с ней не сравнится. Достойна моя дочь стать супругой вашего величества. Обещайте жениться на ней – тогда выведу вас из лесу.

После целого дня охоты и целого вечера блужданий король был как в тумане. Дал он согласие, и привела его старуха в свою хижину, где у очага сидела девушка. Ничуть не удивилась дочь колдуньи – будто короля-то как раз и поджидала. Была она и впрямь очень хороша собой, но совсем не понравилась королю. С тайным страхом взирал он на лесную красавицу. Да ведь слово королевское – закон; вот и пришлось подхватить девицу, усадить в седло. Только тогда указала старуха-колдунья путь из лесу. Король и девушка благополучно добрались до дворца, и вскоре состоялась их свадьба.

Король был вдовцом. Первая жена родила ему шестерых сыновей и одну дочь. Любил их король без памяти. Вынужденный жениться, боялся он, как бы мачеха не стала обижать его ненаглядных детей. И вот повелел король выстроить замок в лесу. Замок тот был тайный, никто дороги к нему не мог найти, даже сам король. Как же навещал он детей? А вот как. Получил король в дар от одной ведуньи волшебное веретено. Стоило бросить веретено на землю, как начинало оно катиться, разматывая нить, и указывало дорогу к замку.

Очень скучал король по сыновьям и дочери, часто-часто к ним наведывался, а молодая королева оставалась одна. Досадовала она на отлучки мужа, ревновала и злилась, ведь неведомо ей было, чем король занимается без неё. И вот подкупила дочь колдуньи королевских слуг, и те выдали тайну путеводного веретена. Тут уж королева не дремала: выследила она мужа и тотчас принялась за работу. Взялась она шить шесть белых рубашечек, а пока шила, заклинания шептала, которым у матери-колдуньи выучилась.

Через некоторое время государственные дела вынудили короля уехать из столицы, и тогда взяла королева шесть рубашечек, взяла путеводное веретено и отправилась к тайному замку. Принцы увидели издали, что кто-то идёт по лесной тропе. Подумали мальчики, что это отец, и высыпали гурьбой навстречу. А колдунья поскорее набросила на них рубашки. Едва заколдованная ткань коснулась принцев, превратились они в белых лебедей, взвились над лесом и улетели прочь. Колдунья пошла во дворец, очень довольная, что извела принцев. Не знала она, что, кроме сыновей, есть у короля дочка – ведь принцесса не выбежала из замка вместе с братьями.

На следующий день возвратился король и сразу поспешил к своим дорогим детям. Но лишь девочку нашёл он в лесном замке.

– Где же твои братья, доченька?

– Горе нам, отец! Улетели братья, одну меня оставили, – отвечала принцесса.

Потом рассказала она отцу всё в подробностях: как выбежали принцы навстречу незнакомой женщине, как набросила она на них рубашки, как превратились мальчики в лебедей и улетели, только белые пёрышки на земле остались. Очень опечалился король, но не сообразил, кто была та женщина. Теперь боялся он, что и дочь потеряет, как потерял сыновей. Велел он принцессе собираться с ним во дворец. Девочка не хотела жить под одной крышей с мачехой и упросила отца ещё одну ночь провести в лесном замке. Думала она так: «Отныне нет у меня ни дома, ни пристанища; пойду искать братьев». Король уехал, а принцесса дождалась вечера и покинула замок. Шла она всю ночь и весь следующий день, пока не выбилась из сил. Тут-то и увидела принцесса хижину. Дверь была не заперта, а внутри, в единственной комнате, стояли шесть кроватей. Не осмелилась девочка прилечь ни на одну из них и устроилась под кроватью, на голом полу.

Солнце село, темно стало в лесу. Тогда послышался шум, и в окно влетели шесть белых лебедей. Опустились они на пол, стали дуть друг на друга и сдули все перья, а потом и кожа лебединая сошла с каждого из них, будто рубашка. Тут-то принцесса и узнала своих дорогих братьев, и выбралась из-под кровати. Но радость встречи была недолгой.

– Тебе нельзя здесь оставаться, сестрица, – уверяли братья. – Эта хижина – разбойничий притон. Увидят тебя разбойники – сразу убьют.

– Разве вы шестеро не сумеете меня защитить? – спросила девочка.

– Увы, нет, – отвечали принцы. – Лишь на четверть часа в сутки, после заката, обретаем мы человеческий облик.

Заплакала принцесса, спросила сквозь слёзы:

– Неужто нет средства вызволить вас?

– Есть-то есть, да очень уж трудно выполнить условия, которые измыслила колдунья. Нельзя тебе ни говорить, ни смеяться ровно шесть лет, и за это время должна ты сплести шесть рубашек из мохнатой огуречной травы. Если за это время хоть одно словечко сорвётся с твоих уст – вся работа насмарку пойдёт.

Едва-едва успели принцы всё объяснить сестре. Истекло четверть часа, снова стали братья лебедями и улетели.

Девочка не испугалась трудных условий. Твёрдо решила она спасти братьев, даже если это будет ей жизни стоить. Покинула она разбойничье гнездо, нашла в лесу дерево поразвесистее и переночевала на ветвях. А утром нарвала мохнатой огуречной травы и принялась за работу. Разговаривать ей было не с кем, а смеяться, понятно, не хотелось.

Так, в молчании и неустанной работе, провела принцесса некоторое время. Но вот однажды обнаружили её охотники из королевской свиты. Очень они удивились, увидев на древесных ветвях юную красавицу.

– Ты кто такая будешь? – спросил главный королевский егерь.

Ответа он не дождался.

– Слезай, не бойся. Мы не причиним тебе зла, – звали охотники.

Принцесса только головой качала. Тогда стали её донимать разными вопросами. Принцесса сняла с шеи золотую цепочку и бросила вниз. Охотники не отставали, и она сняла и сбросила им кушак, затем – подвязки, наконец, платье, оставшись в одной сорочке. Не унялись охотники – наоборот, полезли они на дерево, схватили принцессу, а тут и король подоспел.

– Кто ты и почему на дереве сидишь? – спросил король.

Ответом ему было молчание.

Тогда король принялся задавать вопросы на всех языках, каким был обучен. Увы: девушка молчала как рыба. Но её красота растрогала сердце короля и поселила в нём любовь. Король набросил на плечи незнакомке свой плащ, усадил её перед собой на коня и отвёз во дворец. Там девушку нарядили в богатое платье, и засияла она, подобно ясному дню; только молчала по-прежнему. Король отвёл ей место за столом подле себя и скоро убедился, что манеры у лесной красавицы самые что ни на есть изысканные и воспитание самое деликатное. Тогда сказал король:

– Эту девицу возьму я в жёны, а других невест мне не надобно.

Через несколько дней сыграли свадьбу.

А была у короля мать, вдовствующая королева. Сразу невзлюбила она юную невестку, стала говорить о ней дурное.

– Без роду, без племени, и вдобавок немая – недостойна она корону носить!

Прошёл год. Родился у королевы первенец, а свекровь отняла его и спрятала. Королю же сказала, будто королева убила младенца. Не поверил король и не позволил наказывать свою жену, которая даже не пыталась защищаться, лишь сидела над рукоделием, ко всему безучастная. Ещё через год второго сына родила королева, но и его забрала свекровь, а королю вновь начала на невестку наговаривать: убила-де злодейка родное дитя.

– Моя жена невиновна, – отвечал король. – Не может столь прелестное и кроткое создание быть детоубийцею. Умей она говорить, она бы себя защитила.