Я смотрел на нее, чувствуя себя несчастным от мысли, что она думала, будто я когда-нибудь последую его примеру.

– Мам, я никогда не стану таким, как отец, – сказал я, чувствуя ее боль. Мне никак не хотелось быть похожим на него.

Она обняла меня, и несколько минут мы просто сидели молча на полу. Потом мы встали, и она отправила меня спать. С наступлением ночи мама все еще подметала с пола осколки.

На следующий день, во Вторник Карнавала, моего пьяного отца сбила машина прямо на моих глазах.

Неподалеку от дома он выпивал со своими друзьями у обочины дороги и наблюдал за проходящим мимо маскарадным шествием. Я видел в окно его голую спину. На нем были потрепанные шорты, а на лице – маска. Ряженые мужчины и женщины маршировали по центру дороги. Кто-то пил пиво, а кто-то танцевал или прыгал. На женщинах были красочные костюмы, похожие на купальники из перьев, головные уборы их также были украшены перьями. Некоторые мужчины шли с голым торсом в тесных цветных шортах и кроссовках. Постоянно играла громкая музыка. Каждый раз, когда женщина проходила мимо отца, он плелся следом за ней и трепал по попке.

Среди всех участников маскарада я заметил одного странного человека. Он был одет в костюм, который делал его похожим на какого-то волосатого темно-коричневого зверя. Вместо обуви у него на ногах были копыта. На руках у него были перчатки, которые напоминали длинные когти. Вдруг он обернулся и посмотрел прямо в мое окно. Я быстро спрятался за занавеской, мое сердце бешено забилось от испуга. Набравшись храбрости, я снова выглянул, чтобы еще раз посмотреть на него.

Его маска была похожа на какое-то отвратительное существо. У него были красные глаза и длинные острые зубы. На голове красовались рога. В руке он держал цепь, присоединенную к шее ползущего рядом, словно животное, ряженого человека. Звероподобного участника окружал дым.

В довершении всего я утратил остатки храбрости. Нервно сглотнув, я почувствовал, как по коже ползают мурашки, и задернул занавеску. Спрятаться казалось мне самой хорошей идеей, поэтому я побежал в спальню и оставался там, пока музыка не затихла. Много позже, когда музыка перестала играть, я медленно подошел к окну и выглянул на улицу.

Там было пусто. Я вздохнул с облегчением и вышел поиграть во двор. Но мое счастье длилось недолго – пока отец не вернулся домой. Шатаясь, он подошел ко мне, от него разило спиртным.

–Эй, пацан, что ты там делаешь? – спросил он.

–Играю, – ответил я.

Он хмыкнул в ответ и вошел в дом. Через несколько минут он вернулся с деньгами в руках.

– Оставайся тут. Я иду за пивом, – сказал он и оставил меня одного во дворе, направившись в соседний паб.

Переходя дорогу, он обернулся и скорчил обезьянью рожицу, чтобы рассмешить меня. Отец оттопырил уши и высунул язык, что заставило меня рассмеяться.

Внезапно я заметил темную тень позади него. Послышался шепот, и я изо всех сил напрягся, чтобы расслышать слова. Человекоподобная тень отошла от отца и уставилась на меня злыми красными глазами. Я попытался закричать и убежать, но вместо этого стоял как парализованный, а мои ноги, казалось, стали цементными от страха. Отец не замечал ничего необычного и продолжал вести себя как дурак. Злобные глаза сияли, тень поморщилась.

«Рамеш, мы забираем твоего отца», – прошептал голос.

Я открыл рот, чтобы ответить, крикнуть, предупредить отца. Но не мог ни пошевелиться, ни издать какой-то звук.

Стоя безмолвно, внутри себя я кричал:

«Нет! Оставьте его в покое!»

Откуда ни возьмись появился черный автомобиль, который мчался прямо на моего отца. Он ударил его с такой силой, что тело взлетело в воздух. Пролетев несколько футов⁵, тело отца упало на асфальт с тошнотворным хрустом. К моему ужасу следующая машина проехала прямо по голове, разбив его лицо. Я слышал, как трещали его кости. Мой несчастный отец умер мгновенно, а сбившие его машины умчались без остановки. Глядя на раздавленную голову отца и его растекшуюся кровь, я, наконец, почувствовал, как ожили мои конечности. Я рванул к нему быстро, как мог.

– Отец!

Я подбежал к нему, и меня чуть не вырвало от вида крови и раздавленного лица. Глаза отца лопнули, кровь сочилась из глазниц, ушей, носа и рта.

«О, Господи, его скальп просто разорван!»

Я опустился на колени, стараясь не смотреть ему в лицо, и встряхнул его руками.

– Папа, пожалуйста, вставай. Хватит притворяться! Вставай! – умолял я его в слезах.

Достав из кармана платок, я вытер сочащуюся изо рта кровь. Подняв глаза в поисках помощи, я закричал: «Пожалуйста, помогите мне, кто-нибудь!»

Наши соседи начали выходить из домов. Женщины отворачивались и заводили детей назад в дом.

– Кто-нибудь, позвоните в полицию и скорую помощь! Там на дороге человек! – крикнул сосед Рэй, подбегая ко мне.

Я снова посмотрел на отца. Мне не хотелось верить в то, что он был мертв. Я положил голову ему на грудь и горько заплакал.

– Папа, встань, пожалуйста! – кричал я. – Ты не можешь оставить меня! Прости меня! Пожалуйста, прости меня!

Кто-то нежно коснулся моего плеча. Это был Рэй.

– Рамеш, сынок, пойдем со мной. Я отведу тебя домой.

Я покачал головой, не глядя на него. Мне было сложно отвести взгляд от мертвого отца.

– Нет, я никуда не пойду, пока мой отец не встанет, – заявил я.

Рэй обнял меня за талию и заставил встать. Затем он взял меня за руку и оттащил от отца.

– Пожалуйста, пустите меня! – умолял я, пытаясь вырвать свою руку. – Мне нужно разбудить отца!

– Сынок, твой отец уже не встанет. Он на небесах, – ответил Рэй.

Я изо всех сил сопротивлялся ему, но это было бесполезно. Рэй был сильнее, и мне пришлось идти с ним.

– Нет, он просто без сознания. Пожалуйста, отпустите меня. Я хочу быть рядом с папой и ждать, пока он очнется, – возражал я почти в истерике. Я проклинал свою детскую слабость и лупил по мужчине второй свободной рукой, чтобы он отпустил меня. Это было бесполезно. С тем же успехом я мог биться о стену.

Я обернулся, пытаясь посмотреть на отца еще разок, но увидел странное явление, которое напугало меня еще больше.

Душа моего отца покинула его тело, это произошло на моих глазах. Он стоял и смотрел на меня. Я видел отчаянье и раскаянье в его глазах, тогда как две черные тени схватили его за руки и понесли за собой. Напрасно отец пытался оторваться от них. Вскоре показалась черная дыра, в которую скользнули тени, затащив туда и моего отца. После этого дыра исчезла вместе с моим отцом.

У меня снова началась истерика.

– Отец! Он провалился в какую-то дыру! Я должен спасти его! – закричал я, извиваясь и хромая. Мне казалось, что эта моя уловка ослабит хватку Рэя.

– Рамеш, послушай меня, – сказал Рэй, нежно встряхнув меня. – Твоего отца нет, и он больше не вернется.

Он опустился на колени и посмотрел мне прямо в глаза. Рэй заплакал, и я понимал, что его сердце плачет обо мне.

Проглотив свои слезы, я последний раз обернулся и кивнул ему. Рэй отвел меня домой, а потом позвонил маме.

– Милая, у меня плохие новости, – сказал мужчина, когда мама ответила на звонок.

– С моими детками все в порядке?

– С детьми все нормально, но Фарзани сбила машина, и он умер, – мягким голосом сказал Рэй. – Мне очень жаль, Диана.

В трубке повисла тишина на несколько мгновений.

– Диана, ты в порядке?

– Где это случилось? – услышал я ее вопрос.

– Рядом с домом, – ответил ей Рэй.

Телефон матери упал на пол, вместе с ее телом. По звуку в трубке мы с Рэем поняли, что она упала в обморок.

– Диана, ты слышишь меня? – спросил Рэй обеспокоенно. Ничего не услышав в ответ, он повесил трубку. Сосед повернулся ко мне, глядя тревожно.

– Телефон разрядился. Придется подождать, пока она перезвонит.

Но я-то знал, что на самом деле произошло. Потому что я слышал то же, что и он. Позже я узнал от своей матери, что, когда она упала, ее начальница подбежала к ней и начала трясти ее обморочное тело.

– Диана, что с тобой? – встревоженно спрашивала она.

Согнувшись, она приложила два пальца к маминому запястью, чтобы проверить пульс. Потом она поднесла руку ко рту, чтобы проверить мамино дыхание.

– Слава Богу, она жива, – произнесла женщина, вздохнув с облегчением. Она спешно ринулась в свою туалетную комнату и вернулась оттуда с бутылкой спирта и ватным тампоном. Смочив спиртом тампон, начальница поднесла его к маминому носу.

Мама тут же села и растерянно огляделась.

– Что случилось, Диана? – спросила ее начальница.

Мать сначала смутилась, но потом ее накрыло воспоминание о телефонном звонке, и она начала плакать.

– Моего мужа сбила машина, – произнесла она сквозь тяжелые рыдания. – Он… он мертв!

Женщина была потрясена, она села на стул, прикрыв рот рукой.

– Мне очень жаль, Диана. И как это случилось? – спросила она.

– Я не знаю.

Женщина взяла маму за руку и нежно ее сжала.

– Милая, если тебе что-то понадобится, обязательно попроси. И, пожалуйста, будь сильной ради своих детей.

– Спасибо, Триша, – сказала мама, вытирая глаза рукой. – Теперь я должна идти домой.

Голос мамы был тихим и потерянным.

– Хорошо, дорогая. Если тебе нужна будет помощь, пожалуйста, не постесняйся позвонить мне, – сказала Триша.

Мама взяла сумку и отправилась домой. К тому времени, когда она добралась до дома, снаружи уже была толпа людей, включая сотрудников полиции и скорой помощи. Медицинский персонал уже погрузил тело отца на носилки.

Мама быстро подбежала к машине скорой помощи. Увидев мертвое окровавленное тело отца на носилках, она упала на колени. Протянув руки к небу, она зарыдала и воскликнула:

– И за что у меня забрали мужа? Почему мои дети теперь остались без отца? – она дернула себя за волосы, продолжая кричать. – Почему он ушел? Что мне теперь делать?

Я стоял у окна, наблюдая за каждым ее действием. Мне хотелось подбежать к ней, но я был слишком шокирован. К тому же я больше не хотел видеть тело отца.

Наша соседка Саша подошла к маме. Она помогла ей встать и, обняв, сказала:

– Милая, успокойся ради детей. Ты сейчас так нужна своему сыну Рамешу.

– А что с ним случилось? Он в порядке? – обеспокоенно спросила мама, пытаясь взять себя в руки.

– Фарзани сбила машина прямо на его глазах. Рамеш кричал и вопил, желая остаться с отцом. Он говорил что-то о падении в дыру, и, с тех пор, как зашел в дом, он не сказал ни слова, – ответила Саша. – Рэй едва совладал с ним, чтобы отвести домой. Сейчас он настолько потерян, что даже не смог поговорить с полицией.

– Куда вы его повезете? – спросила мать.

– В морг при больнице, – ответил фельдшер.

– Спасибо, – ответила она.

Мама обернулась к соседке, чтобы обнять ее.

– Спасибо большое тебе, Саша, за поддержку.

Затем она собрала вещи и посмотрела в сторону дома.

– Мне нужно домой.

Не говоря больше ни слова, мама перешла дорогу. Дойдя до двери дома, мама увидела, что он был полон людей, живущих по соседству. Каждый из них обнимал маму и подбадривал. Я все еще прятался, наблюдая, как люди приходят и уходят. Когда все соседи ушли, мама села на диван, уставившись в пространство перед собой. Я бросился к ней и уткнулся лицом в грудь.

– Мама, это все я виноват! Он умер потому, что я желал ему смерти.

Она нежно погладила меня по голове.

– Сынок, это не твоя вина. Нерадивый водитель убил его, – сказала она и обняла меня. Я чувствовал, как ее слезы капают мне на голову.

– Надеюсь, они найдут того, кто это сделал, – прошептала она.

Несмотря на мамины слова, я чувствовал себя виноватым.

– Мама, я тогда злился, и я совсем не то имел в виду, – прошептал я.

Она глубоко вздохнула, и я притих. Сейчас был не лучший момент, чтобы настаивать на своем.

В ее объятиях я чувствовал себя в безопасности, но я не мог перестать видеть, как тело отца взлетает в воздух и приземляется на землю, словно тряпичная кукла, кем-то небрежно брошенная. Как только я вспомнил, как две тени забрали душу отца, мое сердце похолодело. Чувство страха заполнило все мое существо, когда я задался вопросом? Куда они его повели?

Я попытался рассказать об этом маме.

– Мам, машина разбила его голову прямо у меня на глазах.

– Сынок, не думай об этом, – прошептала она, приложив свои пальцы к моим губам.

– Но, мама, я видел кое-что ужасное, – сказал я, дрожа от страха.

Она потрепала меня по голове:

–Успокойся, сынок.

Нам не удалось долго пробыть вдвоем: вскоре в дом пришла еще одна порция сочувствующих соседей. Я чувствовал себя настолько разбитым, что мне не хотелось ни видеть, ни разговаривать с кем-либо, потому я оставил маму и ушел в спальню. Упав на кровать, я уставился в потолок. Мысленно я снова и снова воспроизводил сцену смерти отца, мне не удавалось отделаться от вида разбитого лица своего отца. Остаток дня я провел в тишине, обдумывая увиденное.

К вечеру все соседи, которые блуждали по дому, наконец, оставили нас в покое. Мои сестры вернулись, но они никак не могли понять, что произошло. Они спрашивали маму, когда отец вернется домой. И каждый раз она отвечала, что не знает.

После ужина мама отправила нас спать. Было уже поздно, а сестры все никак не могли угомониться. Они спорили друг с другом и мучили мать вопросами. Мама вошла в мою спальню и накрыла меня одеялом. Потом она села на кровать и молча уставилась на фотографию отца, висящую на стене. Несмотря на то, что мой отец был полным придурком, мама любила его. Глядя на ее лицо, я видел печаль в ее заплаканных покрасневших глазах.

Я сел и взял ее за руки, заставляя посмотреть на меня.

– Мама, я кое-что видел.

Мне действительно нужно было рассказать ей о тенях, забирающих отца.

– Не сейчас, Рамеш. Просто ложись спать, пожалуйста– умоляла она обреченным и усталым голосом.

Мама поцеловала меня в лоб, выключила свет и ушла. Потом я лежал в постели и слушал рыдания матери, доносившиеся из спальни. Я хотел успокоить ее, но чувствовал себя виноватым перед ней. Я винил себя в смерти отца. Если б я не пожелал ему смерти, он был бы жив.

На следующее утро мать организовала похороны и договорилась о сожжении тела. Она решила сначала провести церковную службу, а потом сжечь тело и развеять прах в море.

Когда мама совершала необходимые звонки, я в основном был в своей комнате, сидел молча и пытался играть своими игрушечными солдатиками. Картина того момента, когда я набросился на отца и ударил его, свирепо крича: «Я ненавижу тебя и хочу, чтобы ты умер!» – четко отпечаталась в моей голове.

Охваченный чувством вины и сожалением, я бросил солдатиков на пол, и они разлетелись во все стороны. Затем я кинулся на кровать, закрыл лицо одеялом и начал несдержанно реветь. В моем представлении я убил отца точно так же, как если бы я сам его сбил.

Внезапно я услышал какое-то жужжание, будто моя комната наполнилась пчелами. Я поднял голову и огляделся в поисках источника шума. Он шел откуда-то из потолка. Я посмотрел наверх и увидел туманную тень, которая, появившись, стала разрастаться больше и больше, пока не покрыла весь потолок. В середине тени появились светящиеся красные глаза. Я весь сжался, моя кровь превратилась в лед от этого пристального взгляда.

Вся комната наполнилась смехом. Высокая темная тень, похожая на человека, вышла из потолка и подлетела ко мне. Тень остановилась надо мной, зависла в воздухе лицом вниз. Мое тело налилось тяжестью, я чувствовал, будто что-то гигантское навалилось на меня и вдавило в матрас. Я пытался двинуться с места или закричать, но был парализован. Я закрыл глаза, чтобы больше не видеть это отвратительное существо.

«Мамочка, помоги мне!» – хотел я закричать, но губы, казалось, были склеены. Вдруг я услышал шепот летающего призрака в своих ушах.

– Рамеш, я иду за тобой.

Голос издевательски засмеялся. Когда я открыл глаза, тень полетела обратно к потолку.

Мое тело приподнялось и стало двигаться из стороны в сторону помимо моей воли. Я вытянул перед собой руки, чтобы схватиться за кровать, но это было тщетно. Все, что я мог делать, это молиться.

«Господи Иисусе Христе, помилуй меня!» – повторял я.

Когда жужжание прекратилось, я снова опустился на кровать. Темный туман исчез с потолка вместе с моим злобным гостем. Напуганный до смерти, сотрясаясь от дрожи, я быстро выбежал из спальни.

На следующий день рано утром мама помогла мне одеть черный костюм. Сестры были одеты в белые платья. Даже сейчас они не могли понять, что же происходит, и продолжали спрашивать про отца. Я пытался объяснить сестрам.

– Девочки, отца больше нет, – сказал я.

– А где он? – спросила моя четырехлетняя сестренка Джоэл.

– Далеко отсюда, – ответил я.

– А когда он вернется? – спросила сестра Гита, которой было три года.

Я огорченно посмотрел на них, стараясь не закричать.

– Он не вернется, – выдавил я сквозь зубы, изо всех сил пытаясь держать себя в руках.

Гита посмотрела на меня, ее глаза были влажными, будто она вот-вот заплачет.

– Почему? – спросила она, закусив губу.

– Потому что он на небесах, а оттуда никто не может вернуться, – ответил я, отвернувшись.

Он действительно на небесах? Я сомневался.

– Неужели Бог забрал его? – спросила Джоэл.

– Нет, Бог никого не забирает. Его убил неосторожный водитель, – объяснил я.

Гита потянула меня за штанину, все еще не понимая. Она смотрела на меня огромными голубыми глазами.

– А где находится рай? – спросила она.

– Я не знаю. Спроси маму, – сказал я раздраженно, убирая ее руку со своих штанов. Опустив взгляд, я больше не хотел отвечать на их вопросы. Они выбежали из комнаты, оставив меня одного.

Вскоре за нами приехал дядя Дипак и отвез нас в церковь. Он припарковал машину на стояке, а мы все вышли и направились к входу в церковь.

Я боялся увидеть отца лежащим в гробу, и от этой мысли мое сердце бешено колотилось. Злобный ночной посетитель занимал все мои мысли и усиливал беспокойство. Подойдя к двери, я не мог сделать шаг и войти внутрь, но мама подтолкнула меня.

Мы медленно шли к алтарю. Люди подходили к матери, ободряя ее словами поддержки. Она выглядела высокой и элегантной в своем коротком черном платье и шляпе. Всякий раз, когда кто-то приближался к ней, она улыбалась и говорила слова благодарности.

Мама усадила нас на скамью и медленно подошла к закрытому гробу, поддерживаемая своей сестрой. Она открыла крышку и посмотрела внутрь. Внезапно она закричала и рухнула прямо на гроб. Своим падением мама столкнула гроб с пьедестала, и он упал на пол.

Какое ужасное зрелище! Мама лежала на полу, а между ней и гробом валялось тело отца. Я вскочил со своего места и побежал, чтобы помочь матери подняться, но тут же остановился, не сделав даже одного шага, потому что почувствовал, как что-то сломалось под моей ногой. Я поднял ногу и увидел под ней глаз отца. Я не мог понять, как он оказался там. Потрясенный, я снова взглянул на него, а потом отпихнул, чувствуя тошноту.