Эмиль Золя — отзывы о творчестве автора и мнения читателей
  1. Главная
  2. Библиотека
  3. ⭐️Эмиль Золя
  4. Отзывы на книги автора

Отзывы на книги автора «Эмиль Золя»

394 
отзыва

Anastasia246

Оценил книгу

Этой книги, этого замечательного романа от давно обожаемого мною Золя не могло не случиться в моей жизни. Странно лишь, что мы с ним так поздно встретились - спустя энное количество книг, не оставивших в душе почти ничего, не всколыхнувших сердце, как вот эти многочисленные строки французского классика. Я из той шахтерской династии, где последнее воскресенье августа едва ли не главный праздник в году, ведь именно в этот день в России, как известно, отмечается День шахтера. Профессия углекопа для меня одна из самых уважаемых в жизни, рассказы о работе в шахте - это что-то святое, как и рассказы о тех предках, что погибли когда-то под ее обвалами... Ну вот как мы могли разминуться с данной книгой Золя? Эта встреча давно была уже предрешена, а книга тем временем упорно дожидалась своей очереди...

Мне интересно в ней было абсолютно все - немаленький объем содержимого улетел в считанные дни, настолько меня поглотила ее суть. Да, не скрою: первым делом эгоистично хотелось искать те крупицы сведений о быте и работе французских шахтеров девятнадцатого века, чтобы сравнивать с чем-то известным по рассказам родных из века двадцатого (в плане оплаты труда условия работы в шахтах, конечно же, изменились в лучшую сторону, однако профессия эта до сих пор остается одной из самых опасных для жизни и вредных для здоровья). Вот только, как оказалось, книга вовсе не об этом. Золя не был бы классиком, если бы мыслил чересчур узко и приземленно. Он не стремится. думается мне, показать отдельный пласт какой-то выбранной им профессиональной деятельности и людей, ее представляющих. Нет, его, по всей видимости, интересовало гораздо более глубокое, важное и, как ни странно, до сих пор актуальное... Жизнь в ее проявлении и многообразие человеческих страданий. На примере шахтеров это было бы можно сделать ярче, что, собственно, и сделал Золя. Прошу заранее простить за излишнюю, быть может, патетику, но по-другому попросту не умею: эта книга о поиске справедливости, о кровавой борьбе за равенство и достойные условия труда, книга о человеческой стойкости и невероятной силе духа. Все сказанное сейчас может показаться кому-то общими словами (да и покажется, скорее всего), но без этого сложно понять сюжет и посыл книги... Без этого сложно понять обращение автора к шахтерской теме и особенность (уникальность) данного романа в творчестве Эмиля Золя.

... Мы встретились не после долгой разлуки: я ведь регулярно читаю что-то из его творчества. Мы встретились не спустя годы или десятилетия, как у меня было с некоторыми авторами, по ошибке когда-то закинутыми в нелюбимые.

И все же я была несказанно удивлена: Золя ли это? Золя для меня - это изображение людских пороков и нищеты, страданий, сложных выборов и решений в человеческой жизни, это дно жизни (в прямом и переносном смыслах). И многое, многое другое. Повторюсь: Золя слишком глубок и любопытен, чтобы показывать нам какую-то одну сторону или тему жизни. Я ожидала многого, но отчего-то совсем не ждала встречи с социализмом! Не ждала рассуждений о Марксе и Прудоне, Интернационале, не ждала стачек рабочих, раздачи членских билетов и кассы взаимопомощи... Не ждала, но и не расстроена прочитанным. Напротив, вочередной раз убедилась, что даже любимые и, казалось бы, давно знакомые авторы могут удивлять. Приятно удивлять.

Начиналось все, впрочем, у Золя классически - в его любимом стиле, излюбленной тематике, привычных интерьерах и не менее привычных эмоциях. Ветхие бараки рабочих, огромные семьи, крайняя бедность, часто доходящая до откровенной нищеты, изнуряющий труд и при этом невозможность обеспечить собственной семье сносные условия существования (я уж не говорю о комфорте...) - вот именно таким предстает перед нами и перед главным героем романа Золя (Этьеном) небольшой шахтерский поселок Двести Сорок.

Немного, пожалуй, отступлю от темы: меня такие книги всегда отрезвляют. Можно сколь угодно жаловаться на нынешнюю жизнь, но когда ты читаешь про то, как 10-летних отправляют на работу в шахту, на глаза наворачиваются слезы, помимо воли. Когда читаешь про то, как хозяйка дома делит жалкие заработанные гроши (су), чтобы прокормить семью, в которой девять ртов (муж, жена, дети, свекор...), а денег не хватает... Это страшное зрелище. Вот умеет Золя все-таки пронять сердца. Мне за то и "Западня" его когда-то полюбилась - вот за именно этот шквал эмоций. Страдают в книге, но будто бы вместе с ними страдаешь и ты, до того ярко все описано у классика...

Возвращаясь к сюжету... Мы видим глазами Этьена эту безрадостную жизнь и тоже, подобно ему, задаемся вопросом: "А можно ли что-то изменить здесь к лучшему?" Рецепт улучшения покажет жизнь и сам роман, а вот верным ли будет этот рецепт, мы узнаем в конце книги. Любопытно было читать во французском романе обо всех этих стачках, спорах о том, каким путем лучше достигать преобразований - эволюционным или революционным... Удивительно было встретить на страницах книги персонажа из России, живо напомнившего мне отчего-то Базарова: тот, помнится, отрицал, а Суварин вот хочет все разрушить ("Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем..." - вот это я проигрывала мысленно в уме и в памяти, когда читала эпизоды о беглеце из России...). Роман Золя напоминал мне и книги Максима Горького, "Поднятую целину" Шолохова, "Подлиповцев" Решетникова, прочитанную в позапрошлом году книгу о Ленском расстреле... Добро пожаловать в мир моих странных книжных ассоциаций, когда яркие драматические сцены, прочитанные у Золя, рождали воспоминания об аналогичных сценах из книг других писателей. Здесь вообще много от русской классики, как мне показалось.

Золя ясно показывает нам, как ожесточаются души в этой ужасающей нищете. Когда самые близкие становятся друг другу самыми грубыми и бесчувственными. Автор не оправдывает такого поведения, но и, пожалуй, учит не судить их слишком строго - очень уж многое им пришлось пережить.

Люди, не живущие, а выживающие - вот в этой скученности, грязи, жизни на виду, озлобляются, порою теряют человеческое, вот эта выматывающая жизнь превращает в зверей, когда у тебя нет времени подумать о духовном, чуть отдохнуть, поиграть с ребенком, сказать ласковое слово жене. Вот эта вечная гонка за жалкими 30 су, эта работа с четырех утра в шахте, без света, полулежа, потому что не выпрямиться там в полный рост, это вечные болезни углекопов, эти ссоры и свары с соседями, эта зависть и ненависть к дирекции шахты, урезающим и без того низкое жалованье за малейшие огрехи... Человек рождается для счастья (должен рождаться!), но только не здесь - здесь они рождаются для страданий, для все той же нищеты - мать, поглядывая на своих 5-летних детей, приговаривает: "Эх, жаль еще маловаты для работы в шахте!.."

Дети, эти бесконечные дети... Самим нечего есть, а поток детей не прекращается (вот, кстати, еще одно из преимуществ нашего времени по сравнению с романом Золя) и все ведь хотят есть... И горькие слова одного из героев бьют в самое сердце: "Эх, девушки! Да зачем же вы рожаете очередную нищету! Вам бежать от всего этого надо, а вы..."

Или сцена в романе, когда покалеченного юношу, пострадавшего от обвала, приносят в дом к его матери, а она начинает тут же причитать на всю улицу: "Да что же я с ним теперь делать буду! Он же работать больше не сможет!" (не сможет работать - не сможет зарабатывать те самые су...)

Помните "Подлиповцев"? Ребенок впал в летаргический сон, и его похоронили. На кладбище услышали крик из могилы, но раскапывать не стали: лишний рот в семье...

Страшная книга. А когда в жизнь героев (они же реально все герои, раз могут выживать в таких нечеловеческих условиях) врывается свежий ветер социализма с его надеждами на будущее, становится как будто светлее. Как будто веришь вместе с ними, что когда-то что-то на земле изменится наконец-то к лучшему...

И как же горько всегда падать с небес на землю...

Шокирующая концовка испепелила сердце. До счастья мы опять недотянули...

Чувствую, сегодня в полку моих любимых книг от Золя прибыло: эй, "Дамское счастье", "Человек-верь" и, конечно, "Западня", подвиньтесь. Сейчас одним из любимчиков точно стал и "Жерминаль". Я слишком долго к нему шла, но ожидание того стоило. Один из самых прекрасных, глубоких, многогранных, трагических романов. Тех книг, что берут за душу уже на первых страницах и уже не отпускают. Тех книг, что учат состраданию и благодарности. Тех произведений, что учат ценить жизнь и доступные нам, в отличие от героев французской классики, ее блага.

Роман о социальной несправедливости, непростых отношениях в семье (семейство Маэ, так живо изображенное Золя, до сих пор стоит у меня перед глазами. Маэ, лучший работник шахты когда-то соблазненный пришлым Этьеном социалистическими идеями, его жена, чья красота слишком рано поблекла - в 39 лет у нее уже 7 детей, их дочь Катрин, с 10 лет работающая в шахте...), роман о тщеславии и человеческой черствости, роман о фанатизме, роман слишком о многом, чтобы мне было возможно обо всем рассказать в рамках одной рецензии.

Его надо читать, а не слушать мои досужие размышления о нем. Он слишком прекрасен, чтобы не прочитать его, отложив в долгий ящик.

Его точно стоит прочесть.

Из интересного. Приступая к чтению этой книги Золя, придирчиво выбирала перевод романа. Обнаружила в ходе своих поисков перевод Дмитриевского и другой перевод - Немчиновой (советские еще переводы). Читала в переводе Дмитриевского, очень понравилось. Всем рекомендую, хотя, конечно, дело вкуса. Кстати говоря, плюс советских изданий еще и в наличии иллюстраций к тексту, делающих чтение еще более атмосферным.

Роман Золя - сразу в топ месяца. В виш-лист тем временем добавляются кронинские "Звезды смотрят вниз" (по слухам, там тоже речь пойдет о шахтерах). Если знаете что-то достойное на эту тематику, смело советуйте в комментариях.

Вот такой была моя очередная встреча с творчеством Эмиля Золя. Как всегда, порадовал слогом и стилем, яркими персонажами и жестокой правдой жизни, от которой не нужно уворачиваться... Неожиданный Золя, непривычный, но оттого, быть может, и встреча получилась столь яркой и запоминающейся.

25 февраля 2025
LiveLib

Поделиться

Anastasia246

Оценил книгу

Начну в этот раз, пожалуй, я без долгих подводок и вступлений: прочитанная на днях книга от французского классика, давно знакомого и столь же нежно любимого (в сердце до сих пор его "Дамское счастье" и "Западня" - рекомендую, кстати, если еще не читали), оглушила, подобно летящему на всех порах поезду, не давала опомниться, перевести дух и хоть как-то собраться с мыслями (я и сейчас, чувствую, до конца с ними не разобралась: дочитала роман еще вчера и все еще в состоянии шока). В романе меня встретил непривычный, неожиданный, неожиданно страшный и мрачный в своих прогнозах и оценках настоящего Эмиль Золя. Шокирующий, потрясающий, заставляющий о многом задуматься (даже помимо собственной воли). Золя для меня всегда драма, накал психологических конфликтов, переживаний, желание героев лучшей жизни для себя и выбиться в свет любой ценой, нездоровая, часто одержимая любовь. Но криминал! Триллер! Расследование кровавых разборок! Вот уж никак не ожидала увидеть все перечисленное - умеют все классики удивлять! Я вновь ошиблась дверью (ну как с Музилем), полагала я, когда открывала роман и погружалась в чтение этой непростой леденящей истории: мне слишком явно чудились здесь Достоевский с его "Преступлением и наказанием" и Толстой с его знаменитой "Карениной" (надо бы, по-хорошему, перечитать наконец-то эти знаковые для русской литературы вещи. Зимой, мне кажется, должно хорошо попасть в атмосферу и настроение). У Льва Николаевича, правда, поезд все же больше метафора и символ. У Золя он еще один участник этой запутанной драмы под названием "Жизнь".

Я упорно искала в этой книге что-то светлое: должен же быть свет в конце тоннеля, не правда ли? Нет, не счастливого ванильного хэппи-энда, где все довольны, как семья из рекламы майонеза. Нет, я искала для себя примеров стойкости, воодушевляющие примеры людей, которых среда, окружающие, обстоятельства и прочее не сделали монстрами. Постепенно, по мере чтения, выяснялось жутко: в мире Золя это просто-напросто невозможно - остаться человеком. Нормальных и, в принципе, даже хороших персонажей беспощадная среда делает зверьми, поступающих исключительно по собственному благоволению и не задумывающихся нисколько о чувствах остальных. Рубо, Северина, Жак, Флора... Да ведь не были они изначально негодяями, мерзавцами, больными выродками! Не были! В отличие, к примеру, от того же Гранморена...

Даже хороших людей среда ломает, отупляет, выкидывает на свалку истории, вытягивает все жилы и все хорошее, что еще когда-то зиждилось в них, манит к порочному, обещая каждому свое. Кому-то - забвение от боли, кому-то - возможность отомстить за совершенное в отношении них когда-то зло, кому-то - богатство, кому-то - счастье и любовь... Вот только, разумеется, не дает даже крохи из обещанного: свершившаяся кровавая месть не приносит удовлетворения, равно как и богатство, полученное неправедным путем, боль тоже лишь разгорается с новой силой. Мертв он, твой обидчик, мертв, но что толку вынашивать планы мести и осуществлять их, если мыслями ты в прошлом и оно для тебя реальнее настоящего?

На страницах романа Золя чувств героев и читателей не берегут. Не нарисует вам автор радужную картинку, не выдаст розовых очков, не подарит надежды. Здесь убивают (жестоко и с умыслом, неслучайно), насилуют (даже несовершеннолетних), грабят, сажают нож в тело и в душу, лишают слабого огонечка надежды на правосудие. Последнее никогда не свершается в пространстве романа человеческой рукой. Оно свершается свыше, божественным провидением и будто бы карой (мне так кажется) за все грехи. Вероятно, на небе виднее. И решения там принимают скорее...

С невероятной скоростью проносился мимо меня этот состав, унося чьи-то надежды и мечты, а возможно, лишь приближая чью-то смерть... Книга же намертво отпечатывалась в душе, тихо нашептывая "что посеешь, то и пожнешь".

Безусловная пятерка, попадание в личный топ ноября и рекомендация от всего сердца тем, кто не боится тяжелых книг.

23 ноября 2024
LiveLib

Поделиться

Anastasia246

Оценил книгу

Начну в этот раз, пожалуй, я без долгих подводок и вступлений: прочитанная на днях книга от французского классика, давно знакомого и столь же нежно любимого (в сердце до сих пор его "Дамское счастье" и "Западня" - рекомендую, кстати, если еще не читали), оглушила, подобно летящему на всех порах поезду, не давала опомниться, перевести дух и хоть как-то собраться с мыслями (я и сейчас, чувствую, до конца с ними не разобралась: дочитала роман еще вчера и все еще в состоянии шока). В романе меня встретил непривычный, неожиданный, неожиданно страшный и мрачный в своих прогнозах и оценках настоящего Эмиль Золя. Шокирующий, потрясающий, заставляющий о многом задуматься (даже помимо собственной воли). Золя для меня всегда драма, накал психологических конфликтов, переживаний, желание героев лучшей жизни для себя и выбиться в свет любой ценой, нездоровая, часто одержимая любовь. Но криминал! Триллер! Расследование кровавых разборок! Вот уж никак не ожидала увидеть все перечисленное - умеют все классики удивлять! Я вновь ошиблась дверью (ну как с Музилем), полагала я, когда открывала роман и погружалась в чтение этой непростой леденящей истории: мне слишком явно чудились здесь Достоевский с его "Преступлением и наказанием" и Толстой с его знаменитой "Карениной" (надо бы, по-хорошему, перечитать наконец-то эти знаковые для русской литературы вещи. Зимой, мне кажется, должно хорошо попасть в атмосферу и настроение). У Льва Николаевича, правда, поезд все же больше метафора и символ. У Золя он еще один участник этой запутанной драмы под названием "Жизнь".

Я упорно искала в этой книге что-то светлое: должен же быть свет в конце тоннеля, не правда ли? Нет, не счастливого ванильного хэппи-энда, где все довольны, как семья из рекламы майонеза. Нет, я искала для себя примеров стойкости, воодушевляющие примеры людей, которых среда, окружающие, обстоятельства и прочее не сделали монстрами. Постепенно, по мере чтения, выяснялось жутко: в мире Золя это просто-напросто невозможно - остаться человеком. Нормальных и, в принципе, даже хороших персонажей беспощадная среда делает зверьми, поступающих исключительно по собственному благоволению и не задумывающихся нисколько о чувствах остальных. Рубо, Северина, Жак, Флора... Да ведь не были они изначально негодяями, мерзавцами, больными выродками! Не были! В отличие, к примеру, от того же Гранморена...

Даже хороших людей среда ломает, отупляет, выкидывает на свалку истории, вытягивает все жилы и все хорошее, что еще когда-то зиждилось в них, манит к порочному, обещая каждому свое. Кому-то - забвение от боли, кому-то - возможность отомстить за совершенное в отношении них когда-то зло, кому-то - богатство, кому-то - счастье и любовь... Вот только, разумеется, не дает даже крохи из обещанного: свершившаяся кровавая месть не приносит удовлетворения, равно как и богатство, полученное неправедным путем, боль тоже лишь разгорается с новой силой. Мертв он, твой обидчик, мертв, но что толку вынашивать планы мести и осуществлять их, если мыслями ты в прошлом и оно для тебя реальнее настоящего?

На страницах романа Золя чувств героев и читателей не берегут. Не нарисует вам автор радужную картинку, не выдаст розовых очков, не подарит надежды. Здесь убивают (жестоко и с умыслом, неслучайно), насилуют (даже несовершеннолетних), грабят, сажают нож в тело и в душу, лишают слабого огонечка надежды на правосудие. Последнее никогда не свершается в пространстве романа человеческой рукой. Оно свершается свыше, божественным провидением и будто бы карой (мне так кажется) за все грехи. Вероятно, на небе виднее. И решения там принимают скорее...

С невероятной скоростью проносился мимо меня этот состав, унося чьи-то надежды и мечты, а возможно, лишь приближая чью-то смерть... Книга же намертво отпечатывалась в душе, тихо нашептывая "что посеешь, то и пожнешь".

Безусловная пятерка, попадание в личный топ ноября и рекомендация от всего сердца тем, кто не боится тяжелых книг.

23 ноября 2024
LiveLib

Поделиться

Anastasia246

Оценил книгу

Этой книги, этого замечательного романа от давно обожаемого мною Золя не могло не случиться в моей жизни. Странно лишь, что мы с ним так поздно встретились - спустя энное количество книг, не оставивших в душе почти ничего, не всколыхнувших сердце, как вот эти многочисленные строки французского классика. Я из той шахтерской династии, где последнее воскресенье августа едва ли не главный праздник в году, ведь именно в этот день в России, как известно, отмечается День шахтера. Профессия углекопа для меня одна из самых уважаемых в жизни, рассказы о работе в шахте - это что-то святое, как и рассказы о тех предках, что погибли когда-то под ее обвалами... Ну вот как мы могли разминуться с данной книгой Золя? Эта встреча давно была уже предрешена, а книга тем временем упорно дожидалась своей очереди...

Мне интересно в ней было абсолютно все - немаленький объем содержимого улетел в считанные дни, настолько меня поглотила ее суть. Да, не скрою: первым делом эгоистично хотелось искать те крупицы сведений о быте и работе французских шахтеров девятнадцатого века, чтобы сравнивать с чем-то известным по рассказам родных из века двадцатого (в плане оплаты труда условия работы в шахтах, конечно же, изменились в лучшую сторону, однако профессия эта до сих пор остается одной из самых опасных для жизни и вредных для здоровья). Вот только, как оказалось, книга вовсе не об этом. Золя не был бы классиком, если бы мыслил чересчур узко и приземленно. Он не стремится. думается мне, показать отдельный пласт какой-то выбранной им профессиональной деятельности и людей, ее представляющих. Нет, его, по всей видимости, интересовало гораздо более глубокое, важное и, как ни странно, до сих пор актуальное... Жизнь в ее проявлении и многообразие человеческих страданий. На примере шахтеров это было бы можно сделать ярче, что, собственно, и сделал Золя. Прошу заранее простить за излишнюю, быть может, патетику, но по-другому попросту не умею: эта книга о поиске справедливости, о кровавой борьбе за равенство и достойные условия труда, книга о человеческой стойкости и невероятной силе духа. Все сказанное сейчас может показаться кому-то общими словами (да и покажется, скорее всего), но без этого сложно понять сюжет и посыл книги... Без этого сложно понять обращение автора к шахтерской теме и особенность (уникальность) данного романа в творчестве Эмиля Золя.

... Мы встретились не после долгой разлуки: я ведь регулярно читаю что-то из его творчества. Мы встретились не спустя годы или десятилетия, как у меня было с некоторыми авторами, по ошибке когда-то закинутыми в нелюбимые.

И все же я была несказанно удивлена: Золя ли это? Золя для меня - это изображение людских пороков и нищеты, страданий, сложных выборов и решений в человеческой жизни, это дно жизни (в прямом и переносном смыслах). И многое, многое другое. Повторюсь: Золя слишком глубок и любопытен, чтобы показывать нам какую-то одну сторону или тему жизни. Я ожидала многого, но отчего-то совсем не ждала встречи с социализмом! Не ждала рассуждений о Марксе и Прудоне, Интернационале, не ждала стачек рабочих, раздачи членских билетов и кассы взаимопомощи... Не ждала, но и не расстроена прочитанным. Напротив, вочередной раз убедилась, что даже любимые и, казалось бы, давно знакомые авторы могут удивлять. Приятно удивлять.

Начиналось все, впрочем, у Золя классически - в его любимом стиле, излюбленной тематике, привычных интерьерах и не менее привычных эмоциях. Ветхие бараки рабочих, огромные семьи, крайняя бедность, часто доходящая до откровенной нищеты, изнуряющий труд и при этом невозможность обеспечить собственной семье сносные условия существования (я уж не говорю о комфорте...) - вот именно таким предстает перед нами и перед главным героем романа Золя (Этьеном) небольшой шахтерский поселок Двести Сорок.

Немного, пожалуй, отступлю от темы: меня такие книги всегда отрезвляют. Можно сколь угодно жаловаться на нынешнюю жизнь, но когда ты читаешь про то, как 10-летних отправляют на работу в шахту, на глаза наворачиваются слезы, помимо воли. Когда читаешь про то, как хозяйка дома делит жалкие заработанные гроши (су), чтобы прокормить семью, в которой девять ртов (муж, жена, дети, свекор...), а денег не хватает... Это страшное зрелище. Вот умеет Золя все-таки пронять сердца. Мне за то и "Западня" его когда-то полюбилась - вот за именно этот шквал эмоций. Страдают в книге, но будто бы вместе с ними страдаешь и ты, до того ярко все описано у классика...

Возвращаясь к сюжету... Мы видим глазами Этьена эту безрадостную жизнь и тоже, подобно ему, задаемся вопросом: "А можно ли что-то изменить здесь к лучшему?" Рецепт улучшения покажет жизнь и сам роман, а вот верным ли будет этот рецепт, мы узнаем в конце книги. Любопытно было читать во французском романе обо всех этих стачках, спорах о том, каким путем лучше достигать преобразований - эволюционным или революционным... Удивительно было встретить на страницах книги персонажа из России, живо напомнившего мне отчего-то Базарова: тот, помнится, отрицал, а Суварин вот хочет все разрушить ("Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем..." - вот это я проигрывала мысленно в уме и в памяти, когда читала эпизоды о беглеце из России...). Роман Золя напоминал мне и книги Максима Горького, "Поднятую целину" Шолохова, "Подлиповцев" Решетникова, прочитанную в позапрошлом году книгу о Ленском расстреле... Добро пожаловать в мир моих странных книжных ассоциаций, когда яркие драматические сцены, прочитанные у Золя, рождали воспоминания об аналогичных сценах из книг других писателей. Здесь вообще много от русской классики, как мне показалось.

Золя ясно показывает нам, как ожесточаются души в этой ужасающей нищете. Когда самые близкие становятся друг другу самыми грубыми и бесчувственными. Автор не оправдывает такого поведения, но и, пожалуй, учит не судить их слишком строго - очень уж многое им пришлось пережить.

Люди, не живущие, а выживающие - вот в этой скученности, грязи, жизни на виду, озлобляются, порою теряют человеческое, вот эта выматывающая жизнь превращает в зверей, когда у тебя нет времени подумать о духовном, чуть отдохнуть, поиграть с ребенком, сказать ласковое слово жене. Вот эта вечная гонка за жалкими 30 су, эта работа с четырех утра в шахте, без света, полулежа, потому что не выпрямиться там в полный рост, это вечные болезни углекопов, эти ссоры и свары с соседями, эта зависть и ненависть к дирекции шахты, урезающим и без того низкое жалованье за малейшие огрехи... Человек рождается для счастья (должен рождаться!), но только не здесь - здесь они рождаются для страданий, для все той же нищеты - мать, поглядывая на своих 5-летних детей, приговаривает: "Эх, жаль еще маловаты для работы в шахте!.."

Дети, эти бесконечные дети... Самим нечего есть, а поток детей не прекращается (вот, кстати, еще одно из преимуществ нашего времени по сравнению с романом Золя) и все ведь хотят есть... И горькие слова одного из героев бьют в самое сердце: "Эх, девушки! Да зачем же вы рожаете очередную нищету! Вам бежать от всего этого надо, а вы..."

Или сцена в романе, когда покалеченного юношу, пострадавшего от обвала, приносят в дом к его матери, а она начинает тут же причитать на всю улицу: "Да что же я с ним теперь делать буду! Он же работать больше не сможет!" (не сможет работать - не сможет зарабатывать те самые су...)

Помните "Подлиповцев"? Ребенок впал в летаргический сон, и его похоронили. На кладбище услышали крик из могилы, но раскапывать не стали: лишний рот в семье...

Страшная книга. А когда в жизнь героев (они же реально все герои, раз могут выживать в таких нечеловеческих условиях) врывается свежий ветер социализма с его надеждами на будущее, становится как будто светлее. Как будто веришь вместе с ними, что когда-то что-то на земле изменится наконец-то к лучшему...

И как же горько всегда падать с небес на землю...

Шокирующая концовка испепелила сердце. До счастья мы опять недотянули...

Чувствую, сегодня в полку моих любимых книг от Золя прибыло: эй, "Дамское счастье", "Человек-верь" и, конечно, "Западня", подвиньтесь. Сейчас одним из любимчиков точно стал и "Жерминаль". Я слишком долго к нему шла, но ожидание того стоило. Один из самых прекрасных, глубоких, многогранных, трагических романов. Тех книг, что берут за душу уже на первых страницах и уже не отпускают. Тех книг, что учат состраданию и благодарности. Тех произведений, что учат ценить жизнь и доступные нам, в отличие от героев французской классики, ее блага.

Роман о социальной несправедливости, непростых отношениях в семье (семейство Маэ, так живо изображенное Золя, до сих пор стоит у меня перед глазами. Маэ, лучший работник шахты когда-то соблазненный пришлым Этьеном социалистическими идеями, его жена, чья красота слишком рано поблекла - в 39 лет у нее уже 7 детей, их дочь Катрин, с 10 лет работающая в шахте...), роман о тщеславии и человеческой черствости, роман о фанатизме, роман слишком о многом, чтобы мне было возможно обо всем рассказать в рамках одной рецензии.

Его надо читать, а не слушать мои досужие размышления о нем. Он слишком прекрасен, чтобы не прочитать его, отложив в долгий ящик.

Его точно стоит прочесть.

Из интересного. Приступая к чтению этой книги Золя, придирчиво выбирала перевод романа. Обнаружила в ходе своих поисков перевод Дмитриевского и другой перевод - Немчиновой (советские еще переводы). Читала в переводе Дмитриевского, очень понравилось. Всем рекомендую, хотя, конечно, дело вкуса. Кстати говоря, плюс советских изданий еще и в наличии иллюстраций к тексту, делающих чтение еще более атмосферным.

Роман Золя - сразу в топ месяца. В виш-лист тем временем добавляются кронинские "Звезды смотрят вниз" (по слухам, там тоже речь пойдет о шахтерах). Если знаете что-то достойное на эту тематику, смело советуйте в комментариях.

Вот такой была моя очередная встреча с творчеством Эмиля Золя. Как всегда, порадовал слогом и стилем, яркими персонажами и жестокой правдой жизни, от которой не нужно уворачиваться... Неожиданный Золя, непривычный, но оттого, быть может, и встреча получилась столь яркой и запоминающейся.

25 февраля 2025
LiveLib

Поделиться

countymayo

Оценил книгу

Шла торговка мимо рынка,
спотыкнулась о корзинку.
В этой маленькой корзинке
Есть помада и духи,
Ленты, кружево, ботинки -
Что угодно для души?

Вот сейчас все наверняка будут надо мной смеяться. Или брезгливо сочувствовать. Или даже ругать, ведь священный долг каждой женской особи Хомо Сапиенс - выглядеть привлекательно, не правда ли? Но знаете ли, что такое для меня преисподняя?
Когда я попаду в преисподнюю, там выстроят специально для меня огромный магазин одежды. Модная лавка, "Дамское счастье", "Смерть мужьям, тюрьма любовникам" или как там ещё это именуется. И - по безграничным грехам своим - я буду мерить, мерить и мерить эти проклятущие наряды. Шум, гам, толчея и ни одной книжки, кроме глянцевых каталогов с призывами "Купите! Купите!"

Вот именно, погружаясь в один из самых популярных романов Эмиля Золя, я чувствовала то же, что чувствовал бы флорентинец века этак четырнадцатого над страницами дантова "Ада". И, поверьте, никакие корчи бедных еретиков и богохульников в клокочущем пламени не возбудят сочувствия и сопереживания больше, чем такая сценка:

- Сударыня, благоволите последовать за мной.
Сперва она думала было сопротивляться.
- Зачем это, сударь?
- Благоволите последовать за мной, сударыня, - повторил инспектор, не повышая голоса.
Она быстро оглянулась; лицо ее выражало безумную тревогу. Затем она покорилась и, снова приняв гордую осанку, пошла с видом королевы, снисходящей к услугам какого-то адъютанта. Ни одна из толпившихся вокруг покупательниц даже не заметила этой сцены, а Делош, вернувшийся к прилавку с воротничками в руках, разинул рот от изумления, увидев, что даму уводят. Не может быть! И эта тоже! А ведь какая знатная дама! Прямо хоть всех их подряд обыскивай!

Для нас с братом, помнится, было немалым открытием, что в супермаркетах цены выше в том числе и за счёт надбавки, окупающей неизменное воровство...
Универсальный магазин у Золя становится мини-моделью нового, с иголочки, прогрессивненького общества: победоносного, искрящегося и в то же самое время - уже со своими преступниками, изгоями, саботажниками, нахлебниками и вредителями исподтишка. Расступись, грязь, навоз едет! У нас есть всё, что вам нужно! Если у нас чего-то нет, значит, это вам не нужно! А кому не нравится наш прогресс и наши пышные витрины, может бежать в лес и выть там волком, такая-с перспективка. Конфликт между ремесленниками прежних дней и торговыми гигантами современности Золя решает с точки зрения наследственности. Одну сторону символизирует хрупкая и болезненная Женевьева, а другую сторону - выносливая, терпеливая и несокрушимо добродетельная Дениза, чем-то напоминающая героиню фильма "Москва слезам не верит". Женевьеву очень жалко всем, в том числе и автору, но она - дитя вырождения. Так что дорога ей - в гроб, куда несчастная девочка и сходит ко всеобщему... чуть не написала "удовольствию", но прискорбию, конечно. Выживают и оставляют потомство сильнейшие, социал-дарвинизм в действии. Сначала одежда и обувь, а вот на очереди уже и средства передвижения, оружие, продовольствие, архитектура... книги... произведения искусства...

Это был фай с серебристо-голубой каймой, знаменитый шелк "Счастье Парижа", при помощи которого Муре рассчитывал нанести соперникам решительный удар.
- А он действительно очень хорош, - сказал Бурдонкль.
- Не так хорош, как эффектен...

А ХХ век опомнился, потянулся к старинному мастерству, зааукал: Ау, искусники! Где вы?! Ни гласа, ни послушания. Искусники ушли. И остались нам в лучшем случае войлочные бусики хенд-мейд, а в худшем - расшитые поддельным жемчугом кокошники с недвусмысленными ярлыками Made in China. Не так хорошо, как эффектно...

А что же дальше? А дальше, медмуазель, медам, месье - победное шествие прогресса к сверкающим высотам. Сыплются пайетки и блёстки, развеваются, как знамёна, панталоны с валансьенским кружевом, гремят, как барабаны, пуговицы и крючки, зонтики щитами выставляют острые спицы, порхают перчатки, ниспадают тяжёлые отрезы бархата и парчи, горят шелка, пестрят ситчики весёленькой расцветки... приезжайте в "Дамское счастье", обхохочетесь! И на этом разноцветье широкого потребления как-то меркнут мужчины и женщины, посвятившие себя этому замечательному прогрессу. Господин Муре! Дениза! Где вы? Почему за твёрдой поступью вашего торгового дела не слышно ваших сердец?..

22 июня 2012
LiveLib

Поделиться

Elena_020407

Оценил книгу

Ругон-Маккары 13

Вообще, французская классика - это единственная явная соперница моих любимых англичан. Если кто-то когда-то спихнет их с пьедестала, то это будут наследники Наполеона, и никто другой)

Давным-давно, после первого знакомства с Золя, я себе пообещала осилить "Ругон-Маккары". Но или злая судьба, или какие-то очередные выпускные/вступительные экзамены - какое-то из этих бедствий мне помешало, и Золя остался где-то между планами и воспоминаниями...

Поэтому в рамках флешмоба я схватилась за "Западню" радостно и цепко - и так уже лет 5 точно откладывала, сколько можно, в конце концов?

Вторая половина 19-го века в Париже - время беспробудного пьянства, несбывшихся мечтаний и поруганных планов на будущее. Жервеза, брошенная мужем с двумя детьми, умудряется устоять на ногах. Но судьба никогда не ошибается - с отсрочкой в 20 лет она все-таки низвергнет Жервезу в нищету, но сделает это с особым садизмом. Чем выше поднимешься, тем больнее падать. Жервезе предстоит пройти путь от брошенной жены до успешной собственницы прачечной. Но обратный путь, с высот признания и успеха, намного красочнее покорения вершин - первые долги, первая рюмка водки, первый скандал с мужем, первый тайный поход в ломбард... Очень яркая история жизненного краха, в котором не виновен никто, кроме главного героя.

Маст хэв, маст рид. И вообще, Золя самое место в школьной программе. В профилактических целях, так-с сказать.

Р.S. Кстати, а Нана - та самая? Я правильно поняла?

До Апокалипсиса осталось 16/26 книг

11 марта 2012
LiveLib

Поделиться

countymayo

Оценил книгу

Шла торговка мимо рынка,
спотыкнулась о корзинку.
В этой маленькой корзинке
Есть помада и духи,
Ленты, кружево, ботинки -
Что угодно для души?

Вот сейчас все наверняка будут надо мной смеяться. Или брезгливо сочувствовать. Или даже ругать, ведь священный долг каждой женской особи Хомо Сапиенс - выглядеть привлекательно, не правда ли? Но знаете ли, что такое для меня преисподняя?
Когда я попаду в преисподнюю, там выстроят специально для меня огромный магазин одежды. Модная лавка, "Дамское счастье", "Смерть мужьям, тюрьма любовникам" или как там ещё это именуется. И - по безграничным грехам своим - я буду мерить, мерить и мерить эти проклятущие наряды. Шум, гам, толчея и ни одной книжки, кроме глянцевых каталогов с призывами "Купите! Купите!"

Вот именно, погружаясь в один из самых популярных романов Эмиля Золя, я чувствовала то же, что чувствовал бы флорентинец века этак четырнадцатого над страницами дантова "Ада". И, поверьте, никакие корчи бедных еретиков и богохульников в клокочущем пламени не возбудят сочувствия и сопереживания больше, чем такая сценка:

- Сударыня, благоволите последовать за мной.
Сперва она думала было сопротивляться.
- Зачем это, сударь?
- Благоволите последовать за мной, сударыня, - повторил инспектор, не повышая голоса.
Она быстро оглянулась; лицо ее выражало безумную тревогу. Затем она покорилась и, снова приняв гордую осанку, пошла с видом королевы, снисходящей к услугам какого-то адъютанта. Ни одна из толпившихся вокруг покупательниц даже не заметила этой сцены, а Делош, вернувшийся к прилавку с воротничками в руках, разинул рот от изумления, увидев, что даму уводят. Не может быть! И эта тоже! А ведь какая знатная дама! Прямо хоть всех их подряд обыскивай!

Для нас с братом, помнится, было немалым открытием, что в супермаркетах цены выше в том числе и за счёт надбавки, окупающей неизменное воровство...
Универсальный магазин у Золя становится мини-моделью нового, с иголочки, прогрессивненького общества: победоносного, искрящегося и в то же самое время - уже со своими преступниками, изгоями, саботажниками, нахлебниками и вредителями исподтишка. Расступись, грязь, навоз едет! У нас есть всё, что вам нужно! Если у нас чего-то нет, значит, это вам не нужно! А кому не нравится наш прогресс и наши пышные витрины, может бежать в лес и выть там волком, такая-с перспективка. Конфликт между ремесленниками прежних дней и торговыми гигантами современности Золя решает с точки зрения наследственности. Одну сторону символизирует хрупкая и болезненная Женевьева, а другую сторону - выносливая, терпеливая и несокрушимо добродетельная Дениза, чем-то напоминающая героиню фильма "Москва слезам не верит". Женевьеву очень жалко всем, в том числе и автору, но она - дитя вырождения. Так что дорога ей - в гроб, куда несчастная девочка и сходит ко всеобщему... чуть не написала "удовольствию", но прискорбию, конечно. Выживают и оставляют потомство сильнейшие, социал-дарвинизм в действии. Сначала одежда и обувь, а вот на очереди уже и средства передвижения, оружие, продовольствие, архитектура... книги... произведения искусства...

Это был фай с серебристо-голубой каймой, знаменитый шелк "Счастье Парижа", при помощи которого Муре рассчитывал нанести соперникам решительный удар.
- А он действительно очень хорош, - сказал Бурдонкль.
- Не так хорош, как эффектен...

А ХХ век опомнился, потянулся к старинному мастерству, зааукал: Ау, искусники! Где вы?! Ни гласа, ни послушания. Искусники ушли. И остались нам в лучшем случае войлочные бусики хенд-мейд, а в худшем - расшитые поддельным жемчугом кокошники с недвусмысленными ярлыками Made in China. Не так хорошо, как эффектно...

А что же дальше? А дальше, медмуазель, медам, месье - победное шествие прогресса к сверкающим высотам. Сыплются пайетки и блёстки, развеваются, как знамёна, панталоны с валансьенским кружевом, гремят, как барабаны, пуговицы и крючки, зонтики щитами выставляют острые спицы, порхают перчатки, ниспадают тяжёлые отрезы бархата и парчи, горят шелка, пестрят ситчики весёленькой расцветки... приезжайте в "Дамское счастье", обхохочетесь! И на этом разноцветье широкого потребления как-то меркнут мужчины и женщины, посвятившие себя этому замечательному прогрессу. Господин Муре! Дениза! Где вы? Почему за твёрдой поступью вашего торгового дела не слышно ваших сердец?..

22 июня 2012
LiveLib

Поделиться

countymayo

Оценил книгу

Шла торговка мимо рынка,
спотыкнулась о корзинку.
В этой маленькой корзинке
Есть помада и духи,
Ленты, кружево, ботинки -
Что угодно для души?

Вот сейчас все наверняка будут надо мной смеяться. Или брезгливо сочувствовать. Или даже ругать, ведь священный долг каждой женской особи Хомо Сапиенс - выглядеть привлекательно, не правда ли? Но знаете ли, что такое для меня преисподняя?
Когда я попаду в преисподнюю, там выстроят специально для меня огромный магазин одежды. Модная лавка, "Дамское счастье", "Смерть мужьям, тюрьма любовникам" или как там ещё это именуется. И - по безграничным грехам своим - я буду мерить, мерить и мерить эти проклятущие наряды. Шум, гам, толчея и ни одной книжки, кроме глянцевых каталогов с призывами "Купите! Купите!"

Вот именно, погружаясь в один из самых популярных романов Эмиля Золя, я чувствовала то же, что чувствовал бы флорентинец века этак четырнадцатого над страницами дантова "Ада". И, поверьте, никакие корчи бедных еретиков и богохульников в клокочущем пламени не возбудят сочувствия и сопереживания больше, чем такая сценка:

- Сударыня, благоволите последовать за мной.
Сперва она думала было сопротивляться.
- Зачем это, сударь?
- Благоволите последовать за мной, сударыня, - повторил инспектор, не повышая голоса.
Она быстро оглянулась; лицо ее выражало безумную тревогу. Затем она покорилась и, снова приняв гордую осанку, пошла с видом королевы, снисходящей к услугам какого-то адъютанта. Ни одна из толпившихся вокруг покупательниц даже не заметила этой сцены, а Делош, вернувшийся к прилавку с воротничками в руках, разинул рот от изумления, увидев, что даму уводят. Не может быть! И эта тоже! А ведь какая знатная дама! Прямо хоть всех их подряд обыскивай!

Для нас с братом, помнится, было немалым открытием, что в супермаркетах цены выше в том числе и за счёт надбавки, окупающей неизменное воровство...
Универсальный магазин у Золя становится мини-моделью нового, с иголочки, прогрессивненького общества: победоносного, искрящегося и в то же самое время - уже со своими преступниками, изгоями, саботажниками, нахлебниками и вредителями исподтишка. Расступись, грязь, навоз едет! У нас есть всё, что вам нужно! Если у нас чего-то нет, значит, это вам не нужно! А кому не нравится наш прогресс и наши пышные витрины, может бежать в лес и выть там волком, такая-с перспективка. Конфликт между ремесленниками прежних дней и торговыми гигантами современности Золя решает с точки зрения наследственности. Одну сторону символизирует хрупкая и болезненная Женевьева, а другую сторону - выносливая, терпеливая и несокрушимо добродетельная Дениза, чем-то напоминающая героиню фильма "Москва слезам не верит". Женевьеву очень жалко всем, в том числе и автору, но она - дитя вырождения. Так что дорога ей - в гроб, куда несчастная девочка и сходит ко всеобщему... чуть не написала "удовольствию", но прискорбию, конечно. Выживают и оставляют потомство сильнейшие, социал-дарвинизм в действии. Сначала одежда и обувь, а вот на очереди уже и средства передвижения, оружие, продовольствие, архитектура... книги... произведения искусства...

Это был фай с серебристо-голубой каймой, знаменитый шелк "Счастье Парижа", при помощи которого Муре рассчитывал нанести соперникам решительный удар.
- А он действительно очень хорош, - сказал Бурдонкль.
- Не так хорош, как эффектен...

А ХХ век опомнился, потянулся к старинному мастерству, зааукал: Ау, искусники! Где вы?! Ни гласа, ни послушания. Искусники ушли. И остались нам в лучшем случае войлочные бусики хенд-мейд, а в худшем - расшитые поддельным жемчугом кокошники с недвусмысленными ярлыками Made in China. Не так хорошо, как эффектно...

А что же дальше? А дальше, медмуазель, медам, месье - победное шествие прогресса к сверкающим высотам. Сыплются пайетки и блёстки, развеваются, как знамёна, панталоны с валансьенским кружевом, гремят, как барабаны, пуговицы и крючки, зонтики щитами выставляют острые спицы, порхают перчатки, ниспадают тяжёлые отрезы бархата и парчи, горят шелка, пестрят ситчики весёленькой расцветки... приезжайте в "Дамское счастье", обхохочетесь! И на этом разноцветье широкого потребления как-то меркнут мужчины и женщины, посвятившие себя этому замечательному прогрессу. Господин Муре! Дениза! Где вы? Почему за твёрдой поступью вашего торгового дела не слышно ваших сердец?..

22 июня 2012
LiveLib

Поделиться

Zelenoglazka

Оценил книгу

Безумно тяжелая и безысходная история. И тем более страшно читать, когда понимаешь, что это - омерзительная, неприглядная правда. Вот и в наше время, в нашей стране такого очень много. Бытовое пьянство, переходящее в хронический алкоголизм. Кого сейчас этим удивишь?

Мощь таланта Золя в том, что он описал это подробно, выпукло, ярко и беспощадно, заставив читателя содрогаться от возмущения и омерзения. Разве кто-то не знает, что пить нельзя? Да нет, и Жервеза, и Купо знают очень хорошо - примеров у них перед глазами великое множество. Вначале они действительно чураются алкоголя, как чумы. А потом... Вполне нормальное, дружное семейство превращается в стадо даже не свиней, а просто каких-то недо-существ - нищенская жизнь, в грязи и вони, с драками, бранью и постоянным голодом. Но на выпивку они находят всегда. И это те люди, которые в начале романа такие чистые, работящие, любящие??

Автор несколько раз пытается оправдать героиню. Мол, она не виновата, это все обстоятельства, это такая жизнь. Но само же повествование убеждает в обратном - никто не виноват в падении героев, кроме них самих. Да, алкоголики - больные люди. Но если все они спиваются добровольно, при чем тут какие-то обстоятельства? Жервеза и Купо тупо и безвольно плывут по течению. По идее, их должно быть жалко, но мне вот не жалко нисколько. У Жервезы было много возможностей вернуться к нормальной жизни, а она предпочла алкоголь. И Купо, и Шкварка-Биби, и Соленая пасть - все они конченые люди. За что им сочувствовать? За то, что они друг друга и самих себя подталкивают в грязь?

Может быть, эгоистично так рассуждать. Но я не понимаю, как человек может пить, превращая себя в ничтожество? И еще при этом куражиться, оправдываться, до последнего делать вид, что все в порядке? И такие люди, как Гуже и его мать, и Лалли, чудом оказавшиеся в этом гадюшнике, даже они не могут служить примером. Они являются лишь предметом насмешек и ненависти - инородные существа, которые не хотят пить, не хотят валяться в грязи. Жервеза, в отличие от Купо, это понимает. Но - не поддается благотворному влиянию. И вот так, медленно, но верно, шаг за шагом, до самого дна...

Золя люблю и ненавижу. За грязь, за отвращение, за безнадежность, за несбывшиеся надежды. За ужасающую правду.

Всем любителям выпить очень рекомендуется.

26 апреля 2012
LiveLib

Поделиться

Yulichka_2304

Оценил книгу

Буквально совсем недавно я прочитала роман Эмиль Золя - Западня и получила огромное удовольствие. Зная, что это седьмая книга цикла, состоящего из двадцати томов, я решила, что было бы интересно узнать предысторию семьи прачки Жервезы, так как о членах семьи упоминается лишь вскользь и достаточно нелицеприятно. И вот подоспела оказия познакомиться с первой книгой цикла о становлении клана Ругон-Маккаров, этого поистине неординарного семейства, выбившегося в буржуазный класс не самыми честными путями.

Если в романе "Западня" практически равное внимание автор уделяет как личной драме, так и социальной, раскрывая подробнейшим образом условия жизни рабочего класса на парижских перефериях; то в "Карьере Ругонов" больше внимания автор уделил политическим распрям во Франции 19-го века. В качестве временного отрезка Золя берёт 1851-й год, в котором случился государственный переворот, возвродивший к власти монархию и раздавивший республиканский строй. Развитие же так сказать "семейной" линии носит скорее хронологический характер (в этом плане книга напомнила мне роман Филипп Эриа - Семья Буссардель ). С присущей ему тщательностью писатель описывает также классы дворянства, буржуазии и ремесленников и их роли в политических событиях страны.

Основателями клана по праву можно считать Аделаиду Фук и её любовника – контрабандиста Маккара. К моменту начала их отношений Алелаида, происходящая из зажиточного рода мещан, была уже вдовой, у которой на руках остался сын от первого брака – Пьер. Официально Аделаида и Маккар, в народе носящий прозвище "бродяга-Маккар", своих отношений никогда не оформляли, так как им это было глубоко безразлично. Аделаида всегда считалась не от мира сего, и всю себя посвятила любви к Маккару; Маккар же где-то пропадал неделями и вполне довольствовался наличием скромной хижины и пылкой любовницы. У них родились Урсула, слабенькая и болезненная девочка, и Антуан, вполне обычный ребёнок. Стоит ли удивляться, что повзрослев, дети осознали всю неравность своего положения, и Пьер во что бы то ни стало решил оставить своих незаконорожденных брата и сестру без прав на какое-либо наследство. Далее мы наблюдаем неизбежное развитие событий, раскрывающее характеры всех участвующих в романе персонажей. Остаётся только удивляться мелочности, чёрствости, коварству и бесчувственности людских душ. Подлости лишённых каких-либо моральных принципов людей, готовых выцарапать кусок любой сомнительной фортуны ценой интриг, коварных замыслов и абсолютного эгоизма.

Стоит отметить несомненное мастерство автора не только в интерпретации людских слабостей, пороков, да и человеческой души в частности; но и умении красотой и изяществом слога передать в деталях стиль жизни и быт эпохи.

9 мая 2021
LiveLib

Поделиться