Год назад

Нью-Хейвен, Коннектикут

Синий цвет. Он повсюду. Всё, что я видела – его дрожащее мерцание кругом. Словно вся моя жизнь сузилась до размера неисправной лампочки.

Никогда ещё наша улица так не кипела. Мой звонок в полицию подогрел её до ста градусов, пока не забулькало, не заклокотало, не растеклось по всей Ховард-авеню патрульными машинами с нервными маячками и неизвестными людьми в форме. Она заполнили каждый сантиметр пространства моего дома и моей жизни, так что мне стало трудно глотать воздух. Я всё ещё не могла поверить, что это творится на нашей улице, с нашей семьёй, с нашими жизнями.

Не знаю, сколько месяцев обучают диспетчеров оставаться безучастными к бедам тех, кто попадал на горячую линию 911. Или сколько несчастных случаев, чудовищных ошибок и жестокостей воспитали в них столь ледяное равнодушие. Когда я сказала, что пропала моя дочь, девушка по ту сторону продолжила говорить так же уверенно, чётко и безразлично. Она и не думала рассыпаться в сочувствии, а скорее приняла меня за нерадивую мамашу, что потеряла ребёнка в очереди супермаркета или лабиринте деревьев в городском сквере.

– Вы уверены, что она пропала, миссис Беннет? – спросила она так, словно я выжившая из ума старуха, которая не может найти свою вставную челюсть и трубит о краже на весь дом престарелых.

– Уверена.

– Дети любят прятаться. Вы осмотрели весь дом?

– Я не идиотка! – разозлилась я.

Моя дочь могла быть где угодно, подвергаться опасности, умирать от страха, а мы тут тратили время впустую на то, чтобы узнать, насколько я глупа и недальновидна.

– Конечно, я осмотрела весь дом! И двор, и улицу, и даже поспрашивала соседей. Она исчезла! Срочно пришлите кого-нибудь.

Девушка пропустила мимо ушей мою обвинительную тираду и предпочла сделать вид, что ничего не слышала. Будто мы всё так же мило болтаем. Она задавала какие-то дежурные вопросы, которые только крали бесценные минуты и злили меня всё сильнее. Внизу хлопнула дверь и послышались шаги. Рик… Наконец-то он дома. Теперь всё будет хорошо.

– Оливия! – позвала миссис МакАртур откуда-то снизу. – Ты дома?

– Наряд полиции уже в пути, – наконец-то сообщила диспетчер заветные слова. – Если вам нужно, чтобы с вами кто-то побыл, я останусь на линии и…

– Нет, спасибо. Со мной побудет соседка.

Айда нашла меня в спальне всё в том же халате, съехавшем с плеча, и всё с тем же ужасом на лице. Кровь на ступнях застыла, въелась в кожу родимым пятном, болезненным напоминанием.

– Ну что?

Я вскочила с пола, как только Айда появилась в дверном проёме.

Но всё было понятно и без слов. Никаким чудесным образом Айви не оказалась в гостях у соседей. Айда и Руфус пробежались по пяти ближайшим домам, без зазрения совести барабаня в двери в неурочный час. Но соседи либо давно умчались на работу, либо лишь качали головами и возвращались к бодрящему кофе с тостами.

Миссис МакАртур только поджала губы и собиралась что-то сказать, как я её перебила.

– Боже, боже… – меня раскачивало маятником вперёд-назад, и от этой качки подташнивало. – Этого не может быть.

– Оливия, нужно звонить в полицию, – мягко подсказала соседка, опускаясь рядом со мной на край кровати. От её плеча сразу повеяло теплом, а от голоса – материнской заботой.

– Я уже позвонила. Они будут с минуты на минуту. Рик тоже.

– Тогда тебе нужно переодеться. Ты же не станешь встречать их в таком виде.

Мой внешний вид волновал меня меньше всего. Но Айда была как всегда права. Как бывают правы люди, пожившие больше твоего и напитавшиеся мудростью жизни, словно губка напитывается водой. Шёлковая ночнушка, распахнутый халат и грязные пятки, потемневшие от земли и крови – так себе наряд для хозяйки.

Миссис МакАртур помогла мне встать с постели, подыскать в шкафу приличную одежду и даже переодеться, пока я безучастно смотрела в стену, погрузившись в одну из стадий шока. Она заботливо стягивала с меня халат, терпеливо ждала, пока я с четвёртой попытки застегну лифчик, просовывала руки в трикотажный джемпер и попутно не забывала осыпать утешительными словами.

– Нужно обработать рану на ноге, – заметила она, когда я полностью перевоплотилась в образ адекватной хозяйки, но так и осталась стоять босиком. – Где у вас аптечка?

– На кухне, в верхнем левом шкафчике.

Но миссис МакАртур так и не успела сбегать за перекисью и пластырем. В спальню ворвался стук, жёсткий, твёрдый, грохочущий. Словно стучали не в дверь, а прямо по моим перепонкам. Я опередила миссис МакАртур, которая была готова взять на себя вообще все заботы в ближайшие несколько часов, пока я не приду в себя, и понеслась вниз. Ещё до того, как открыть, я заметила в окне патрульную машину, припаркованную у калитки. Она переливалась синим, но не издавала ни звука. Потому мы и не услышали, как подъехала полиция: они не мчались сюда сломя голову со включённой мигалкой. Но приехали довольно быстро – в Нью-Хейвене не часто что-то случается. Хотелось верить, что здесь тех, кто борется с преступностью, гораздо больше, чем самих преступников.

Для них моя трагедия была всего лишь рутиной, которую нужно выполнить для галочки. Но Айви не была какой-то там галочкой. Она моя дочь. Которой уже больше получаса нигде не видно.

Я распахнула дверь так резко, что отходящие бутоны розовых георгин на крыльце отшатнулись на встречном порыве воздуха, а один из офицеров напрягся от неожиданности. Их прибыло всего двое. Слишком мало для того, чтобы развернуть поисковую операцию. Слишком много для того, чтобы поверить – всё происходит взаправду.

– Миссис Беннет? – уточнил тот, что повыше. Молодой, но уже повидавший жизни на улицах. Это читалось по его уставшим глазам, что смотрели на меня из-под козырька форменной фуражки.

Он держал руки на поясе в уверенной стойке, сразу объявляя себя главным в этой парочке. Его напарница стояла чуть поодаль, словно держалась от меня и моих горестей подальше. Собранный короткий хвостик волос открывал её чистую, бледноватую кожу с розовым румянцем. Совсем юная, почти ребёнок. Низенькая, бесформенная и стеснительная, она наверняка совсем недавно приступила к службе и не сможет даже повалить преступника при задержании. И этих юнцов прислали сюда, чтобы найти мою девочку!

Их тёмная форма казалась траурным одеянием, отчего мне поплохело ещё больше.

– Да, да, входите, пожалуйста.

– Я офицер Фоули, а это офицер Дарлинг.

Девушка чуть заметно кивнула, не зная, куда подевать руки, и приклеила их по швам брюк, разглядывая мой дом. Пока что он вызывал у неё больше интереса, чем то, зачем они на самом деле прибыли. Сзади появилась миссис МакАртур. Спустилась по ступеням и так и осталась стоять у основания лестницы, чтобы не мешаться под ногами.

Стоило им троим переступить порог моего дома, как моя жизнь навсегда изменилась.

– Вы заявляли о пропаже дочери? – спросил офицер Фоули, и тогда всё началось.

В жизни любого наступает такой момент, который делит её на «до» и «после». Ножом отрезает прошлое, словно отсекает хвост треске перед тем, как бросить в суп. Я всегда думала, что таким моментом для меня стал Рик. Что это он отсёк хвост, выбросил всё то, что считалось «до» и стал моим «после». Как же я ошибалась. Исчезновение Айви – вот тот тесак, что разрубил мою жизнь на мелкие кусочки.

Если бы меня попросили поминутно пересказать всё то, что творилось в моём доме в то утро, я бы не смогла расположить события в хронологическом порядке. В то утро туман поднялся не только над гаванью Уинтер, но и в моей голове.

Я пригласила офицеров в дом скорее по привычке, нежели из традиционного гостеприимства. Они задавали вопросы, хотя должны были бежать на поиски, переворачивать всё кругом, лишь бы поскорее отыскать мою девочку, пока она не ушла слишком далеко. Или пока её не увели слишком далеко. Пока не стало слишком поздно.

Всё в то утро было слишком. Айда держала меня за руку и помогала отвечать на вопросы полиции, пока те переглядывались и записывали что-то в свои маленькие чёрные блокнотики.

– Ваша дочь не может быть у родственников?

– Ваш муж не мог взять её с собой?

– Может, ваша дочь отправилась к подруге?

Меня всю трясло, но уже не от страха, а от гнева. И только нежные поглаживая морщинистой руки миссис МакАртур сдерживали крик внутри. Моей дочери вчера исполнилось четыре, – хотелось орать мне ему в лицо. Много офицер Фоули знал четырёхлеток, которые вот так просто могли пойти в гости к подруге?

Рик стал моим спасением. В который раз. Моё сердце колотилось слишком громко, мысли крутились слишком быстро, но за всей этой кутерьмой я чётко расслышала звук мотора и треск шин за окном. Звучание «Мерседеса» Рика ни с чем не спутаешь. Я знала каждый его выхлоп, как знала каждую тональность голоса мужа. Ведь мы столько раз с Айви прислушивались к проезжающим машинам, угадывая, приехал папа домой или это просто случайный проезжий.

Я проигнорировала очередной идиотский вопрос офицера Фоули и ринулась к дверям. Была готова выскочить на улицу босиком по второму дублю, но дверь распахнулась быстрее, и Рик сам прыгнул в мои объятия. Обхватил крепкими руками со всех сторон так, как умел только он. Крепко, но в то же время нежно. Забирая все страхи и всю боль, укутывая своей любовью. Я уткнулась носом ему в плечо, только сейчас заметив, что Рик в одной рубашке. Что он так спешил домой, что забыл надеть пальто. Вот уж кто переживал за Айви, в отличие от тех двух истуканов в форме, наблюдавших за этой драматичной сценой со стороны.

– Лив, всё будет хорошо, слышишь? – шептал Рик мне в растрёпанные волосы, пока я обливала его ручьями слёз. Теперь, когда он рядом, я могла дать себе волю и вдоволь оплакать потерю. – Мы со всем разберёмся. Мы её найдём.

И я ему верила. Он мог бы сказать, что на самом деле принц Камбоджи. Что небо вообще-то розовое, как всё в комнате Айви. Что всё это – розыгрыш, и нас крутят по Comedy Central⁸ в режиме «лайв». Я бы поверила чему угодно.

– Мистер Беннет? – встрял офицер Фоули, громко кашлянув.

Мне не хотелось отпускать Рика, но он мягко отстранил меня, будто снял цепкую обезьянку с груди, но не перестал обнимать. Бегло оглядев не самых долгожданных гостей, он взял линию допроса на себя.

– А вы?..

– Офицер Фоули, сэр.

– И офицер Дарлинг.

– Отлично. Что вы сделали для того, чтобы найти мою дочь?

Такой резкий выпад сбил с толку Фоули, а его напарница и вовсе уменьшилась в размерах и побледнела на несколько оттенков.

– Мы только прибыли, сэр. Разбираемся в обстоятельствах дела.

– Что в них разбираться?! – напирал Рик, включая юриста, который размазывает соперников в прах в залах суда. – Моя четырёхлетняя дочь исчезла прямо из спальни. Никто не знает, где она. Вы должны уже были доложить в участок и начать поисковую операцию.

– Позвольте, сэр, нам самим решать, как вести дело.

– Да плевать мне, как вы будете его вести! – взревел Рик, лопаясь от ярости.

Его тело под рубашкой разогрелось до опасных сорока градусов, на шее забилась жилка, а глаза превратились в смоль. Никогда ещё я не видела мужа таким злым, таким необузданным и таким опасным. Но если только злостью можно было заставить этих юнцов действовать, то я была не прочь подбросить ещё пару дровишек в его костёр.

– Мы здесь теряем время! Мне нужно, чтобы вы нашли мою дочь, иначе я засужу всю вашу чёртову контору за халатность!

Офицер Фоули был не готов разбираться с тем, правда ли Рик готов спустить на него всех собак. Он сжался, форма вдруг стала будто висеть на нём мешком, а губы побелели, когда он выговорил:

– Хорошо, мистер Беннет. Я вызову подкрепление.